Другая жизнь Юрия Трифонова

Что греха таить Юрием Трифоновым я заинтересовался, потому что он жил на Соколе, где прошло мое детство. Перечитываю рассказы и особенно повести. Ну, "Долгое прощание" - понятно полностью про Сокол. А вот  "Другая жизнь", если есть что-то по Сокол, то очень мало. Разве невнятное без привязки к местности описание фонтана, который находится в сквере. Трифонов жил в доме №8 по Второй Песчаной (тогда Георгиу-Дежа) и возможно из его окон был виден сквер с фонтаном. Да еще замаячила "пластина Гидропроекта", когда в конце произведения героиня оказалась на колокольне храма в Спасском-Лыкове. Но само произведение меня неожиданно заинтересовало. Вначале   довольно нудное описание советской жизни. Как когда-то высказался Пелевин  в одном из интервью, что он возмущен советским временем, в котором люди не думал о деньгах. Примерно так. Читая теперь, в послеперестроечное время, эту повесть переносишься в то время и вспоминаешь ту жизнь без экономического фактора. Люди читали, работали в институтах, где особенно не переутомлялись, имели свободное время, отдыхали, искали смысл жизни, любили и не страдали от вечной погони за деньгами. Так что 90%  повести - скучное бытописание, самокопание и  так далее. Троицкий Сергей Афанасьевич - смешной историк, изучающих агентов охранки. И между строк (увы, видимо, Трифонов не сохранил черновиков, которые очень хорошо бы было издать настоящее время без купюр) Троицкий усомнился в ужасах царской охранке. Одного из этих "негодяев" он обрел еще живым, безвредным стариком. Но в какой-то момент эта серая жизнь, слегка скрашенная любовью и ревностью, вдруг стала расставаться с материализмом и переключилась на оккультизм. Непонятно отношение самого Трифонова к парапсихологии, спиритизму - исканиям Сергея, которых вначале повести совсем не ожидалось. Да и говорится как-то схематично, быстро об этом на фоне ревности героини к Дарье Мамедовне, которая мне лично напоминает о Джуне Давиташвили. Конец же повести вовсе какой-то мистический, какая-то новая любовь Ольги Васильевне, которая то ли была, то ли приснилась ей. Трифонов хорошо описал уклонение коммунистов, и комсомольцев, и прочих представителей советской  интеллигенции в мистицизм, увлечение спиритизмом и авторами типа Блаватской. Мать Троицкого искусно нападает на Церковь, призывает сына спирита питаться акридами и принять схиму. Видимо, она закалена  в молодости в боях с Церковью, и  в тоже время она испытывает явный страх перед Церковью. Людям, подобным ей, кажется, что Блаватская, спиритизм, оккультизм  заведут советскую молодежь в Церковь. Что именно и случилось. Многие, увлекающиеся экстрасенсами  и парапсихологией, оказались потом в стане противников. Возможно, там же оказался бы ее сын, Сергей Афанасьевич, не умри он на 43 году жизни на пике своего увлечения паранормальными явлениями, сломавшим не только его советскую жизнь (уход из института), но, думаю, и лишившим его всякой жизни. Как истинный художник Трифонов написал вполне реалистическую повесть, так и не сумев осознать весь смысл этой созданной им жизни. Так что "другая жизнь" в повести совсем не прозвучала, осталась только констатация факта: люди расставались с большевистской концепцией  жизни, находили  ценное в дореволюционном прошлом, впадали в альтернативу, сначала  в около научный мистицизм, а потом самые последовательные и в Богоискательство. Всего этого выписать и даже осознать Трифонов не смог, хотя и был одним из лучших художников того времени.