Гранатовый лёд

Сквозняк расшвырял по полу красную луковую шелуху и, вдруг, поманил обоняние чем-то знакомым, но не сразу понятным. И за мгновение до догадки – вспышка. Гроза.
Я вышел на балкон и понял, что по какому-то чуду проснулся от томительного, душного сна, в котором слепой и глупый мотылёк призрачных надежд и страхов неуклонно следовал за тусклым губительным светом. И теперь вот – обжёгся об электричество неба и упал замертво, и, поскольку никого больше не осталось, стало легко и свободно.
С неба вперемешку с огромными дождевыми каплями полетели градины, как ледяные гранатовые зёрна, заговорили звонко по алюминиевым козырькам, раздразнили берёзовую листву, что постепенно перебила своим благоуханием запах влажной, жмущейся к асфальту пыли. Раскричались потревоженные сигнализации. За какие-то десять минут земля изошлась узорами глубин, вырисованных скачущими белыми точками, а ниточка подкрашенного спирта в вене термометра стала короче на пять делений. Плавные лепестки герани смиренно ломались под весом холодных пуль. А потом также резко, как и исчезла, вернулась тишина, которую пока несмело птицы подчёркивали из укрытий вопросами: «Ну что там, кончилось? Все живы?».
Зной ранней, обманчивой весны сменился, хотя пасмурным и прохладным, но обнадёживающим безветрием и пролил на двор новые краски. Солнце, что сначала будто омывало снаружи оранжевым блеском ещё не совсем проснувшиеся стволы и ветви, кажется, наконец достучалось до сердец всего живого, и оно засветилось уже изнутри, само по себе. Душа мира стала прозрачной, породив вокруг каждого своего очнувшегося проявления те восхитительные контрасты и оттенки, от которых через глаза насыщается вдохновением память. И, может быть, лишь где-то ещё запрятался последний обрывок талого снега, но какая теперь уже разница?
Вялые облака тихо затянули вьющимися к центру серо- сиреневыми и голубыми лентами всю сферу, внутрь которой в достаточном для улыбки количестве стал просеиваться персиковый, не дневной и не вечерний, а какой-то застывший во времени, свет. На востоке сквозь пелену ещё простреливала вертикальными кривыми уходящая гроза, ухая тяжёлыми выдохами.
Град растаял.