Язва

К 25 годам классическая язва желудка окончательно сформировалась в моём организме и, устав периодически болеть, вызывать тошноту и портить настроение, сильно закровила, чтобы уже прекратить меня мучить и отправить туда, откуда редко возвращаются.

Я вырвал, наверное, пол литра крови, немного пришёл в себя, после чего позвонил брату и без лишних эмоций сообщил ему об этом.
Через несколько минут мы были уже в больнице.

В больнице в меня немедленно запихнули мерзкий шланг с видеокамерой и убедились, что нужна срочная операция, чтобы спасти мою жизнь.

Операция прошла успешно, но из-за большой потери крови меня поместили в реанимационное отделение.

Когда наркоз начал отходить, то первым  ко мне вернулся слух, и я стал слышать мерное жужжание аппарата искусственного дыхания.
Затем постепенно вернулось зрение, и я увидел, что лежу на высокой кровати абсолютно голый, из меня во все стороны торчат дренажные трубки, а из рта к жужжащему аппарату тянется толстый гофрированный шланг.

- Ты меня видишь и слышишь? Сам дышать сможешь? - спросила милая девушка в белом халате.

Я ещё очень туго соображал, но решил, что дышать не разучился точно и утвердительно моргнул глазами, после чего из моего горла вытащили бесконечно длинный шланг.
Не разучился.
Задышал.

Так называемый послеоперационный  «отходняк» прошёл легко.
Я много болтал и пытался приударить за молоденькими медсёстрами, чем страшно их веселил.

Оля и Лена, так звали медсетричек, при любой возможности забегали ко мне, чтобы немного поболтать и выслушать от меня тонны превосходных комплиментов.

В один день Лена как обычно зашла в палату, посмотрела листок назначений и ввела мне какой-то препарат в вену.

Спустя несколько секунд, жужжание аппарата искусственного дыхания стало каким-то странным, искажённым.
Затем начал искривляться потолок и стены.

Мне сдавило горло.

Я лишь успел крикнуть:
- Что-то ты не то Лена сде... - после чего сознание начало меня покидать.

Медсестра поспешно схватила дрожащими руками ампулу от только что введённого препарата, крикнула:
- Что я наделала! Оля! Оля, быстрее сюда! - и заплакала.

В тумане, теряя сознание, я видел, как Оля со смешным, выпуклым лицом быстрыми, уверенными движениями набрала какой-то препарат в шприц, вколола его в меня, затем ещё один, после чего, постепенно, лицо Оли перестало смешно раздуваться, стены стали ровными, звуки не искажёнными, а всё моё тело покрылось холодным потом.

Как оказалось, Лена ввела мне в вену какой-то внутримышечный препарат вместо внутривенного, чем чуть меня не убила, а Оля спасла.

Когда я окончательно пришёл в себя, то пообещал, что никому не скажу про ошибку медсестры, так как за это её запросто могли уволить, а я никак не мог этого допустить.
 
Девушки от нервного напряжения ещё немного поплакали, вытерли меня насухо и пообещали после выписки обязательно встретиться, чтобы выпить со мной шампанское с клубникой.

Мой молодой организм быстро шёл на поправку, и в канун Нового 1995 года я был переведён в палату хирургического отделения КБСП.

В тот же день, ближе к полуночи у меня сильно поднялась температура (как потом выяснилось, она была за сорок).

Врачи-хирурги, дежурившие в эту ночь, а так же мой младший брат, которого родители оставили со мной, конечно же, хорошенько уже выпили к тому времени и стали петь песни.

Из-за высокой температуры и множества введённых лекарств у меня, видимо, начались галлюцинации, поэтому легендарная «Катюша» в чудовищном исполнении пьяных докторов мне показалась просто гениальной.

Я кричал «браво», размашисто хлопал в ладоши и громко возмущался тем, что таким великим вокалистам, как они, приходится за какие-то ничтожные гроши работать врачами и медсёстрами, влача жалкое существование, тогда как они должны были бы купаться в золоте.

- Шампанского! Немедленно шампанского с клубникой! Я должен выпить за докторов и медсестёр! - кричал я, и даже сделал попытку подпеть, но поперхнулся и стал громко кашлять.

На шум прибежал мой родной, но уже подвыпивший брат и, испугавшись моего удивительного состояния, позвал на помощь пьяных докторов.

Доктора, хотя и были сильно не трезвыми, но, как говорится, - профессионализм не пропьёшь! - быстро определили, что со мной не так, вкатили несколько нужных уколов, и я, повозмущавшись несправедливости устройства мира, выразив глубочайшее почтение всей медицине, через пару минут крепко уснул.

Со следующего дня и до самой выписки я был героем всех медицинских работников и любимым предметом насмешек в больнице.

Правда, мне было совершенно всё равно, так как я абсолютно ничего не помнил, а смартфонов с камерами в те времена во Владикавказе, слава Богу, ещё не было.


P.S.
А с Олей и Леной я через три года всё-таки попил шампанского с клубникой, но это уже совершенно другая клубника...

#аланскиехроники