Глава 6. Красота требует

            
      
Ум хорошо, а счастье  лучше — аксиома, не требующая доказательств. Хорошо, когда и то, и другое наличествует в твоей жизни. Плохо, когда ни того, ни другого нет, и не предвидится. Вот и приходится жить с тем, чем Господь наградил. А, чтобы не выглядеть белой вороной меж остальных,  прикидываться то умной, то счастливой. Вот и прикидываюсь с переменным успехом: когда удаётся, когда не очень.

Помню слова, сказанные как-то мамой:
-Всё зависит от нас самих, дочка: как мы себя ощущаем в этой жизни, так нас ощущают окружающие.
Счастливы мы, или просто делаем вид, что счастливы, и окружающие тянутся к нам, чтобы погреться возле этого счастья. Запомни, дочь, на всю жизнь: несчастье, злоба, ненависть отпугивают людей, потому, как чувства эти - заразные.
Вот и живу, не забывая материнского завета, делая вид, что счастлива, потому, как умна. А иногда наоборот: умна, потому, как счастлива.

Подружка моя,  Алька часто попадается на эту удочку.
-Машук, какая ты счастливая! - говорит она  порой, всплескивая руками.
Или с удивлением и лёгкой завистью:
-Машуня, какая же ты умная!
В ответ режу ей правду матку:
-Если была бы  такой умной, как ты говоришь, то замужем  была не за Романом Сергеевичем, а за каким-нибудь министром, или на худой конец - банкиром.
-А чем тебя Сергеич не угодил? - удивляется Алька. - Мужик видный, работящий, спокойный. Главное: верности кристальной. Наверное, ни разу в жизни тебе не изменял? Не-то, что некоторые...

Я вздыхаю и отвечаю на её предположение молчанием, которое доверчивая моя подруга принимает за знак согласия. А я ведь могла бы и возразить, что последняя её фраза явно не про моего Романа. Но к чему волновать подругу, когда она после явной измены Виктора не отошла? Да и потом, эта тайна не только моя — тут ещё двое замешаны, потому, как касается не только меня и Романа, но и ещё одной женщины, и одного мужчины. Первая измена, так сказать, была обоюдной. Увы, так бывает...

Что интересно? Неожиданно? Для меня самой это было неожиданно. Но так уж сложилось... Так и быть расскажу. Но вы, надеюсь, боле никому? Ни-ни! В противном случае три семьи могут распасться. Вам это нужно?...
Ну, так вот: поженились мы с Ромкой на последнем курсе универа. Вроде и любовь была, и страсть без конца и края, и кувыркания в постели по всем правилам «камасутры»... А вот дети не получались. Как круг какой-то заколдованный. И я всех врачей прошла, и Роман свой организм испытал вдоль и поперёк. Врачи в один голос: здоровы! А все попытки — тщетны. Словно несовместимость у нас с Романом. Или заклятие какое.

И год живём, и два живём, не заметили, как и пять пролетело, и шестой годок вот-вот минует. Мы вроде и попривыкли уже к мысли, что не всем даётся счастье материнства и отцовства, а вот мать Романа — Роза Ардалионовна, нет: уж больно ей хотелось внука, или внучку понянчить.
-Видно, умру, - говорила, - а внуков так и не дождусь... Вы бы поторопились с этим делом...
Но к этому времени пресловутая «камасутра» была уже заброшена  далеко на полку, а с ней и кувыркания, сошедшие, наконец, на минимум.
Я, как бы была и не против «вспомнить молодость», но Роман зачастую возвращался с работы поздно и, как выжатый лимон. А иногда либо злой, либо кислый, как тот самый фрукт, что быстро набивает оскомину.

И вот однажды ко мне на работу заявилась девушка, как я определила тогда: «ангельское создание». Яркая, как весенняя радуга, и такая же многоцветная. А дело, действительно было весной, когда солнышко ласкало, соскучившееся по теплу человечество, заставляя его подставлять под  тёплые лучи его то лицо, то руки, то иные части тела. Ангельское создание, видимо, хотело подставить под эти лучи  всё сразу, прикрывая разве что только самые интимные места своего красивого юного тела.
Представилась, сразу переходя к  делу:
-Меня зовут Валерией. Я невеста Романа Сергеевича. Мы решили с ним поженится и просим Вас,  Мария Константиновна, дать развод мужу... Бывшему!

От этих слов я чуть на пол не села там же, где стояла. Так захотелось взять эту раскрашенную во все цвета радуги девицу, за вздыбленные по моде волосёнки, и вышвырнуть вон из своего кабинета, что едва сдержалась. Гордо вскинула голову с копной пепельных волос, и сказала, улыбаясь прямо в глаза напомаженной:
-Извините... Валерия... Если бы я удовлетворяла просьбы всех, приходящих сюда девиц, то мне пришлось бы уже раз десять... Или даже больше... давать развод  Роману Сергеевичу... Знаете почему этого не случилось?
-Почему? - опешила девушка Валерия.
-Потому, что я женщина умная, и понимаю, что все эти девушки приходящие и уходящие, а жена одна  - на всю жизнь.

-Это не правда! - вскипела, Валерия. - Вы лжёте!  Ромочка не такой!
И это самое «Ромочка», резануло по душе, чуть не лишая выдержки и терпения. По-моему в тот момент я даже зубами заскрипела, чтобы не сорваться до обычных бабских разборок. Физиономия у меня, видимо, была такая, что на личике «ангельского создания» отобразился испуг.
-Ну, что вы, милая? - прошипела я с улыбкой. - Разве может  позволить себе ложь старший экономист Облздравотдела? Каждый подтвердит, что я человек кристальной честности. В противном случае в этом кресле вряд ли задержалась надолго... Если не верите... Валерия, я могу вас представить моим сослуживцам? Они обрисуют своего начальника с ног до головы. Уж поверьте хотя бы этому!

Ангельское создание с кислым личиком начало пятится к двери.
-Куда же вы, ангельское создание? - продолжала я, мило улыбаясь. - Мы с вами не обо всём поговорили... Мне так хочется рассказать о предыдущей его пассии...
Но та уже была у дверей, намереваясь тихо уйти, по-английски.
И тогда я сказала ей вполне серьёзно:
-Пусть Ромочка Сергеевич сам обратится ко мне с просьбой дать ему развод, и мы подумаем... С ним вместе...
-Валерия почти прошептала: -До свидание.
 И выскользнула за дверь.

Конечно, я тогда солгала: не было никаких девиц, это случилось с моим Ромкой в первый раз. А что мне оставалось? Нужно было как-то спасать своё лицо. Ляпнула первое, что пришло на ум.
Но после ухода Валерии меня взяло сомнение: а первый ли это случай? Возможно, у предыдущих его «невест» просто не достало смелости вот так завить о себе: прямо и открыто?

Это был удар, скажу я вам, ниже пояса. Неожиданный и болезненный. Но, наверное, так бывает всегда? Тому пример моя подруга Алька, у которой ударов таких не один и не два. Просто  её Виктор не столь умён, как мой Ромка, чтобы так искусно и долго скрывать свои измены.
-Мой? - вслух, почти истерически, засмеялась я. - Он, как видно, давно уже не твой, Мария! А этого «ангельского создания»... Раскрой глаза,  жена-рогоносица... Ха-ха-ха! Ведь не только  мужья рогоносцы бывают, но и женщины-рогонисицы?... Хотя я не разу не слышала этого выражения. Может такое понятие не существует вовсе?... Но явление-то есть — значит и понятие должно существовать.

Вечером того же дня мы с Алькой пошли в ночной стриптиз-клуб: давно она меня уговаривала побывать там, а я всё не соглашалась.
-Что вдруг с тобою сталось, Машук? - поинтересовалась подруга, подозрительно поглядывая на меня. - То: ни за какие коврижки не пойду! А то сама меня туда тащишь...
Это самое  - Машук, словно ножом прошло по сердцу, ведь так меня обычно называл Ромка. Иногда  и Алька. Сдержалась. С трудом.
-Да, знаешь, Аль, - ответила ей, скрепя сердце. - На работе достало всё... Хочется хоть немного развеяться... Где, если не в стрип-клубе?

Вот в тот день я и познакомилась с Глебом. Везёт же мне с «экзотическими» именами! То Роман, то Глеб.
Он тоже с другом пришёл развеяться после напряжённого трудового дня. Алька сразу на них внимания обратила.
-Смотри, Машуня, какая интересная пара мужиков через пару столиков от нас! - сказала интригующе, показывая только взглядом направление, ведь она девушка у нас воспитанная из интеллигентной семьи.
-Где? - поинтересовалась я, всем корпусом поворачиваясь в указанном направлении. И сразу же столкнулась с заинтересованным взглядов. Не знаю зачем улыбнулась ему — он улыбнулся в ответ.

-Ну, что ты, Машук? - одёрнула меня Алька. - Так не принято в нашем обществе!
Она,  конечно же, имела в виду людей воспитанных и интеллигентных. Но мне было уже всё равно: в груди горел такой пожар, что его нужно было чем-то залить. Выпитое не залило, а только ещё больше разожгло его.
Минут через десять парни уже подсели к нам. Они оказались весёлыми и общительными. Да и внешне — не дурны. Шутили, смеялись, танцевали, пили шампанское. В общем, вечер удался на славу.
Странно, но к середине вечера я, напрочь, забыла и сегодняшний визит «невесты», и измену мужа, и его самого. Видимо, слегка перебрала: не часто мне выпадало вот так, и столько. Да и Алька, видимо, заразившись моим весельем, тоже хлебнула лишнего.

Пришлось парням провожать нас. Всё было вполне достойно: проводили, поцеловали ручки, взяли телефончик и отбыли восвояси. А мы с Алькой довольные и почти счастливые, разбрелись по своим квартирам.
Как ни странно Роман был уже дома: я поняла  это по  вещам, оставленным на кресле.
Тихо разделась и легла спать на диване, прикрывшись пледом. Уснула сразу, как провалилась в какой-то омут, и спала, как «бревно» без сновидений, как после наркоза.
Утром мне было плохо: вот, что значит с непривычки «взять на грудь» больше, чем способна унести.

Еле привела себя в надлежащий вид прохладным душем, целой бутылкой кефира и макияжем. Ромка подозрительно мельтешил где-то поблизости, но я на него не обращала внимания. Развода в то утро он у меня не попросил. И вообще мы с ним не разговаривали, словно два совершенно чужих человека, нечаянно поселившиеся в одной квартире.
В тот же вечер я перебралась к Альке: благо её Виктор отбыл в очередную командировку. Через пару дней  мы почти забыли о клубном знакомстве, если и вспоминали, то с улыбкой и шутками.

Ещё через день позвонил Глеб и сказал, что хочет меня непременно увидеть.
-У вас какое-то дело ко мне, Глеб Эдуардович? - поинтересовалась я, предполагая, что встреча наша  в клубе — это или проделки Альки, или рука поставщиков, которые толпами обретаются в нашем заведения, пытались навязать продукцию определённых фармацевтических фирм.
-Просто Глеб, - поправил невидимый собеседник. - Можно сказать и дело...
Ответила категорически и твёрдо:
-За пределами своего кабинета предпочитаю дел никаких не иметь!
-Вы не так меня поняли, - залепетал голос из трубки. - Я не по работе. Вовсе нет! У меня дела совсем иного рода...
И  неожиданно добавил:
-После шести жду возле вашего офиса. Опознавательный знак: букет роз!
И сразу повесил трубку.

Я  была просто шокирована: мне букет роз?! Да я не помню, когда мне мужчина в последний раз преподнёс хотя бы одну розочку. Неожиданно подумалось:
-Это как  женщина должна не любить себя, чтобы ей мужчины перестали дарить цветы?!
И вдруг так захотелось получить этот букет! Чтобы хоть на мгновение почувствовать себя женщиной. Не начальником отдела, не хозяйкой дома, не просто женой, которую можно отодвинуть, променять на юное создание, а — женщиной! Которая может  внушать не только уважение или ненависть, равнодушие или заинтересованность,  но и удивление, преклонение,  восхищение!
Знаете, прямо в носу защипало и слёзы сами из глаз хлынули.

И всё: я сдалась — сразу, ничего больше не опасаясь и не раздумывая ни о чём.. В шесть часов неслась, как на крыльях. А, когда увидела этот самый букет из алых роз, испытала неподдельное счастье. Такого со мной давно не было. А может и не было никогда. С Романом всё было как-то ровно — без всплеска эмоций и чувств, словно всё так и должно быть.
Можно сказать, что я потеряла голову. Хотя на первых порах делала вид, что это совсем не так.
Через две недели дело у нас с Глебом дошло до постели. Это было и стеснительно, и волнительно, и чудесно. Такая гамма чувств, словно мне снова восемнадцать — не больше.

Было видно, что и Глеб не просто так проводит время, что я ему, мягко говоря, нравлюсь.
К этому времени я уже вернулась домой, потому как Ромка поскитался-поскитался по пустой квартире, собрал вещички и куда-то свалил. Я даже интересоваться не стала, куда именно: мне было уже всё равно.
Работа спорилась. Домой летела, как на крыльях. Сослуживцы с удивлением посматривали в мою сторону, а секретарша однажды ляпнула:
-А  вы так помолодели, Мария Константиновна! Похорошели... И причёска  эта  вам к лицу.

Недели две это продолжалось. Потом заявилась Роза Ардалионовна со своих югов. Лучше бы не появлялась!
Она плакала, уговаривала меня вернуться в семью, уверяла, что её сын Роман места себе не находит, что готов уже руки на себя наложить.
-Это была его ошибка, Машенька! - уверяла она. - Всего лишь ошибка... Ну, кто в жизни не ошибается? Его отец тоже однажды сделал такую... Но я ведь простила. Поверила. Прости, Машенька, и ты... Он любит тебя!  Я тоже... Ты для меня, как дочь.
Но тут же поправилась:
-Ты для меня  - дочь!. Мы оба просим тебя: и  Роман, и я.
В такой оборот взяли меня, что я даже не посмела сказать, что у меня будет ребёнок. От другого мужчины. Тут ещё и Глеб исчез: неожиданно, без объяснения причин. Прошла ещё неделя вся на нервах, переживаниях и страхах. И я сдалась: слаба оказалась. Хотя до этого времени считала себя стойкой. Возможно так беременность  подействовала? Говорят же, что женщина в таком положении — непредсказуема. Видимо, это так.

Роман вернулся домой, и в этот же вечер склонил меня к постели. А  почти через девять месяцев у нас родился сын, которого мы назвали Виталиком. Я так никогда и никому не рассказала, ни о моём романе с Глебом, ни о том, что Виталик — его сын, а не Романа. Тем более Виталик, действительно, похож на Розу Ардалионовну.
Не рассказала об этом даже лучшей своей подруге Альке. И не потому, что не доверяю, просто не хочу её травмировать, ведь она считает, что её подруга безгрешна. И у неё, то есть у меня, всё действительно, хорошо.

После случая с Нелли Полошенко в нашей жизни что-то изменилось. Думаю, что это естественно: каждое действие, каждый наш поступок откладывает отпечаток и на нас самих, и на нашу жизнь. Алька, например, после этого случая стала гораздо спокойнее и увереннее в себе, словно у неё появилось самоуважение и понимание своей значимости. А я, напротив, несколько растерялась: не ожидала, что в критический момент жизни, поведу себя именно так. Если честно, испугалась сама себя. Выходит, Мария Константиновна, как ящик Пандоры, открывать который не рекомендуется. Никогда. И никому.
Да и Роман посматривает на меня с недоверием и некой опаской, словно хочет узнать на что я ещё способна. Не знаю, хорошо это или плохо?

Виктор всё же ушёл к  Ленусику.  Алька и не удерживала его. На некоторое время она уезжала к дочери, у которой родилась девочка и помогала ухаживать за внучкой. Потом вернулась домой, в свою квартиру. Снова вернулась на старое место работы в строительную организацию, куда её взяли с удовольствием. Алька живёт, как жила, работает, общается с друзьями, не забывает дочь и внучку, в которых души не чает.  Мы с ней, как дружили — так и дружим.

Недавно подруга рассказала, что встретилась с другом Глеба — Дмитрием Минаковым. И я, наконец,  узнала, куда пропал тогда Глеб Куровский. В тот вечер его встретили какие-то бандиты и избили до полусмерти. Целую неделю он был на грани жизни и смерти, и после ещё целых полгода восстанавливался. После этого он уехал на Родину предков — в Израиль.
У Альки и Дмитрия очень тёплые отношения, и она надеется, что у них всё наладится. Надеюсь и я. Моя подруга достойна счастья. Всей своей жизнью, своими переживаниями, своей добротой и открытостью - она заслужила лучшей доли, чем ей предложил бывший муж Виктор.