Двое

 
   Все надоело, суета, стремительный бег жизни, ничего не успеваю. Решила устроить себе выходной и пойти в парк. Прогуливаясь, я набрела на скамейку в самом его отдаленном уголке. Густая листва сирени укрывала ее от любопытных глаз, но не закрывала обзора сидящему на ней. На скамейке сидело двое, он и она.
Он высокий, худощавый, коротко стриженные черные волосы местами уже посеребрила жизнь. На вид ему было лет 40 - 45. В необыкновенно голубых глазах его было столько  нежности, видно, что он бесконечно любит...
Она лет пяти - маленькая, пухлые розовые щеки, губки бантиком, светлые кудряшки, рассыпавшиеся по плечам, и такие же голубые глаза. Девочка сидела на лавочке рядом с мужчиной, качала куклу, напевая колыбельную. Я невольно остановилась, любуясь этой парочкой.
- Пап, а мама скоро придет? - вдруг спросила девочка. 
Он вздрогнул, как от удара, по лицу пробежала тень. Ребенок прижался головой к плечу отца, вытирая слезинку, бегущую по его щеке.
- Пап, зачем ты плачешь? Ты же говорил, что она уехала ненадолго, а бабушка сказала, что мама теперь на небе! - закричала девочка и спрыгнула с лавки, отбросив куклу.
Отец взял ее на руки, обнял и прижал к груди, девочка прильнула к нему всем телом.
- Пап, нас же двое, нам не так грустно, а вот мама там одна. Ты не плачь, бабушка сказала, когда мы плачем, им там плохо.
Они взялись за руки, он высокий и худощавый, она маленькая с пухлыми щёчками, пошли по аллее в сторону выхода мимо меня. Поравнявшись со мной, ребенок вырвал руку из широкой ладони отца и сунул мне в руки куклу.
- Не плачь, теперь и вас двое, улыбаясь, прошептала мне она. Мне так захотелось взять ее на руки и обнять, я присела и спросила:" А как тебя зовут?"
- Маришка, пошли скорее, - позвал ее отец.
- Ты не грусти,- сказала Маришка, - все будет хорошо.