Философия техносферы. 1969 год

1969 (10/4)

 Теория речепорождения А. А. Леонтьева

 Культурно-историческая школа советской психологии мышления и речи Л. Выготского, и её три поколения: Л. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев

 К 1934 году, когда Выготский умер, его культурно-историческая школа стала источником классической, то есть диалектической психологии - предтечи психолингвистики. Она представляла собой в геопространстве СССР структуру "ядер" техносферы страны, причем центральным являлось московское ядро, а вторым по значимости - харьковское (при жизни Выготского Харьков был столицей Украины)

 Эти группы-"ядра", как правило (хотя этим они не исчерпывались), концентрируемые в вузах (среди преподавателей и студентов), где активно развивали и психологию и лингвистику, составляли так называемый синхрональный "круг Выготского" (который также иногда называют "кругом Выготского-Лурии", так как Лурия был в нём формальным лидером)
 Но в большей степени нас сейчас интересует диахрональность школы Выготского, то есть развитие его мировоззрения во времени "поколений" такой школы. Хотя у Выготского было много единомышленников и учеников, его наследие оказалось в советской психологии "после Выготского" существенно искажено физикализмом прагматического естествознания тоталитарного государства.
 С точки зрения последовательности передачи традиций "исторической школы" психологии речи Выготского, плодотворности его мировоззрения мы выделяем среди прочих линий научной мысли, которых было очень много, одну линию: от Выготского к А.Н. Леонтьеву и от него к сыну: А. А. Леонтьеву.

 1) Л. Выготский (1896-1934), 1934 год, "Мышление и речь"

 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.67, подраздел "1) Л. Выготский (1896-1934)", раздел 3.6.2.3.4.242, подраздел "Тяготение к психологии К. Леонграда 1968 года (ретроспективная рекурсия) и диалектическая психология П. Выготского начала 30-х годов ХХ века (перспективная рекурсия исторического дискурса науки о человеке)")

 1.1 Тело-сознание как синтез мышления и речи (актуализации языка, возникавшего системно как структура значимостей в ходе культурогенеза этноса-носителя)

 Значение слова (вербально-фонетической вещи), признаваемого единицей речи, у Выготского есть не отдельный предмет описательной реальности, а целая предметная область, поле путей к разным смыслам, схватываемым в практической коллективой деятельности людей, и закрепляемым как значимостей языка на базисе понятий совместного опыта.

 Так - исторически, в практически-познавательной деятельности людей, то есть в естественно истории стран и государств, этнических экономик, повышавших производительные силы социумов, и этнических культур воспитывавших этносы, описываемые сущности мира проявлялись в виде вещей тела-сознания, сохраняемых архетипами языковой действительности:
 Такие вещи и затем целые системы вещей, затем становшиеся вещами, сохранялись и потом использовались в живой речи носителей языка для актуального схватывания смысла.
 Первоначально вещи-слова языка, таким образом, есть понимания в процессе означивания и притом качественной оценки людьми важных для них ценностей и антиценностей - предметов и явлений.

 Понятия, прежде чем стать именем или абстрактным словом языка (предметом интеллекутально-аналитической деятельности), возникали как оценочные означиваемости, укладывались как фонемы в иерархические древа таксономии значимостей, опосредствовались языковым синтаксисом, складывались как древо значений (на основе иерархии универсалий) в истории языковой лексики и культуры этноса, то есть по мере прохождения последовательных этапов формирования общественного тела-сознания постепенно и по мере того, люди усваивали эти понятия и теоретически, как органическую часть и базис знаний о мире, и применяли для схватывания актуального смысла практически.
 
 В этом суть культурно-исторической школы психологии Выготского (науки о теле-сознании), классифицирующей высшие функции тела-сознания (харктеризующие осознанное разумное существо, способное к познанию и пониманию вещей) согласно функций языка, проявленных в специфических разновидностях речи
 Эти разновидности, включая эгоцентрическую и внутреннюю речь, Л. Выготский, как и его предшественник по десткой психолингвистике Ж. Пиаже, изучает на основе исследования речи ребенка (коль скоро ребенок в становлении своего мышления и речи, в своем онтогенезе развития, в периодах сензитивности к факторам развития той или другой высшей функции тела-сознания (здесь советский автор следует модели Пиаже) повторяет важнейшие стадии культурогенеза своего этноса, носителя естественного языка.

 С точки зрения онтологии динамики пространства отметим в модели Выготского прямую и обратную динамику единого и цельного акта взаимоотношения между:

 - вербализуемым мышлением (потоком сознания в настоящий момент схватывания субъектом в теле-сознании человека цельного смысла происходящего события)
 - вербальной речью, которая представляет собой актуализацию структуры значимостей обобщенного абстрактного языка в конкретное событие актуализованных значимостей

 Обратный акт взаимоотношения мышления и речи (основанный на апперцепции субъекта) заключается в отождествлении смысла настоящего (схватываемого мышлением, причем это либо смыслопорождение, либо  смыслотворчество), на поиск которого был подан волевой запрос, называемый Выготским "мотивацией", со структурой актуализованных значимостей речи в вещах второго рода (смысловых) на уровне небесмных зон тела-сознания.

 Что же есть в этом случае процесс прямой и обратный, с точки зрения теории динамики пространства?

 Вводим понятия:

- невербальной речи (образ) и невербальной мысли (мыслеобраз). Это запросы на процесс вербализации
- вербальной мысли (образ-символ) и вербальной речи (символ-знак). Это уже продукты процесса вербализации.

 Различие между вещью тела-сознания (от сущности субъекта в теле-сознании) и словом-вещью (речи и языка):

 Вещь тела-сознания (первого или второго рода) есть составная единица человеческого мировоззрения и продукт производственной деятельности субъекта в индивидуальном теле-сознании человека, а также объект коммуникации в сетях коллективного тела-сознания, подобный письмам (имейлам) в техногенной коммуникации между людьми.
 В сети коллективного тела-сознания вещь вседа есть то, чем она стала в данный момент своего производства, если она предмет производства, то есть синтеза, но произведенная субъектом вещь может стать также предметом потребления друого человека - клиента сети, где вещи распределяются: анализа, расщепления на два продукта: информационный и энергетический (материальная энергетика эмоций илди чувств, в зависимости от рода вещи)
 Производимые на "фабрике" тела-сознания человека в его "цехах"- зонах вещи тела-сознания первого и второго рода (единицы вещного знания, части мировоззрения) являются динамическими отображениями от сущности (такие вещие есть всегда вещи от сущности, непосредственно производимой в осознании субъекта)

 Вещь есть знание, даваемое я-отождеситвлениям субъекта ("эмпирическому человеку"), сущность есть продукт понимания субъекта.

 Сущность ("вещь в себе")- единица понимания субъекта в теле-сознании человека, это есть знаемое по отношению к своей вещи (знанию). И таким образом динамичное отношение между сущностью и её вещью в данный момент времени есть всегда отношение между пониманием человека и его знанием.
 Градуальность такого отношения (более или менее) мы называем истиной, акт же соотношения сущности и вещи - смыслом
 Смысл всегда в сущности - знаемом, которая отображает происходящее в триединой реальности и схватываемое человеком посредством вещей.

 Слово языка есть обладающая определённым абстрактным, обобщенным значением (результатом означивания в прошлом человеческих жизней, а такие означивания есть и энергетическая оценка, факт зарядки слова его энергетическим содержанием: эмоциями в вещах первого рода и чувствами в вещах второго рода)
 Вещь есть составная единица языка, которая является частью структуры значимостей, составляющих систему понятий (универсалий, иерархии обобщений, фактов абстрагирования) коллективного мировоззрения этноса, связывающего и фиксируемого архетипами эпистемы сюжеты прошлого и будущего (следов некогда состоявшихся пониманий)
 Слова языка (лексика) также можно считать конструктивными единицами лексем, создающими абстрактную значимость: языковую действительность коллективного тела-сознания в теле-сознании человечества, то есть материальной матрице, историческими хранителями знаний и культуры этнросов являются эпистемы - источники абстрактного эпистемического знания, рекапитулиярующие в подлинную реальность настоящего времени и пополняемые из подлинной реальности.

 Слово живой речи человека, которая всегда происходит в момент настоящего, есть составная единица того, что можно считать конкретным знанием, когда слово отождествляется с вещью.
 Мышлением мы называем квантуемый (мысль есть его квант) процесс прямого и обратного отождествления слова и вещи:
- произвольный от мысли к слову речи (когда человек, проявляя свойства волеющего субъекта, ищет и находит подходящее слово для передачи смысла посредством словесной значимости) или
- непроизвольный от слова речи к мысли (когда слово вторгается в мысль, будучи фактом от активно рекапитулирующего архетипа языка, слово ищет и находит индивидуальное тела-сознание человека и овладевает я-отождествлением его комплекса личности, формируя вещь знания) мы называем мышлением.

 Таким образом, мышление есть либо процесс производства вещей субъектом в индивидуальном теле-сознании человека ("поток сознания"), либо потребления в коллективном теле-сознании, но реализуется мышление всегда в психофизической реальности, то есть это явление не только материального полевого тела-сознания человека, но также физического организма-тела, и в этом смысле конкретное мышление человека можно рассматривать как акт деятельности его мозга.

 Между вещами коллективного тела-сознания и словами речи человека (актуализации языка)в процессе мышления происходят прямой и обратный процессы взаимного отождествления в актах диалектического единства, которые мы называем мыслями.

 Тогда:

 1. прямой акт образного рече-мышления (где человек играет роль объекта воли) есть переход от невербального образа речи к вербальному образ-символу мысли
 2. обратный: волевой акт (где человек играет роль субъекта воли) мысле-речи есть переход от невербального мыслеобраза к вербальному символ-знаку речи

 Процесс 1. свойствен непроизвольному образно-символическому мышлению, процесс 2. свойствен произвольному символически-знаковому мышлению

 Говоря подробнее:

 1. Прямой акт - от невербальной речи (то есть образа) к вербальной мысли, тот есть образ-символу, есть описание объект-объектной (земные зоны тела-сознания) или же объект-субъектной коммуникации (небесные зоны тела-сознания).
 В первом случае это вещь первого рода (образ универсума), которая вербализует мысль
 Во втором случае - смыслотворчества это вещь второго рода (образ смысла), которая также вербализует мысль

 2. Обратный акт - от невербальной мысли, то есть мыслеобраза, к вербальной речи, то есть к
означенному символу (символ-знаку). Это есть смыслопорождение.
 Акт начинается с волевой мотивации человека в поисках смысла, который он находит в речевых значимостях (следах некогда находимых человеком и зафиксированных в символах языка смыслов) есть описание субъект-объектной коммуникации в апеллировании к языковой действительности с её значимостями при посредничестве живой речи в момент настоящего, то есть возниковения вещи инфо-энергетической (смысловой), вещи второго рода, динамической вещи.

 Как сообщает нам учебник:

 "Аналогично мышлению и речи Выготский разводит смысл и значение:
 Речи свойственно значение, являющееся определённым отражением явления"
 Наше примечание: но учтём, что структура значений фиксируется в языковой действительности, которую речь только актуализует, выстраивая языковую "вещь в себе" как конкретную вещь для смыслосхватывающего мышления человека в момент "сейчас".
 "Смысл же реализуется только в мышлении как сложное многозначное и многоплановое содержание"

 Существенный недостаток такого обобщения свойствен материализму вообще, не разводящему понятия количества и качества явлений.
 И при смыслопорождении, и при смыслотворчестве смысл реализуется (схыватывается) в мышлении, но различна иерахия взаимоотношений между невербальными запросами:

а) произвольными (вещи второго рода) или непроизвольным (вещи первого рода) в смыслопорождении, где вербализацию порождает мыслеобраз (объект-объектная на уровне земных зон и субъект-объектная на уровне небесных зон коммуникации)
б) непроизвольными в смыслотворчестве (вещи второго рода), где новацией смысла, не передаваемого речевым значением, выступает образ (объект-субъектная коммуникация на уровне небесных зон тела-сознания)

 Соответственно, смысл при смыслопорождении и при смыслотворчестве даётся человеку в двух кардинально различных формах мышления (а значит, и понимания при переходе от вещи к сущности):
- при смыслопорождении это символически-знаковая форма, где символ мышления - мысль, вербализуясь, обладает знаковой природой слова, это ни что иное как конкретизация абстрактного обобщения, то есть от архетипа описательной реальности, след циклического процесса создания мира, хронос которого есть унитарная динамика пространства
- при смыслотворчестве это образно-символическая форма, где символ мышления - мысль, вербализуясь, обладает образной природой языкового символа - слова, это новация, след линейного процесса создания мира, хронос которой есть неунитарная динамика качественного времени в бытии образа

 В конце предпоследней 6 главы своего труда "Мышление и речь", то есть непосредственно перед последней, резюмирующей главой, Выготский пишет:

 "Как говорит Толстой, «слово почти всегда готово, когда готово понятие», в то время как обычно полагали, что понятие почти всегда готово, когда готово слово".

 Как мы видим, в произвольных и непроизвольных процессах обретения смысла (смыслопорождения или же смыслотворчества) возможны и должны происходить обе процесса, проходя через процесс мышления
 Само же мышление человека в произвольном процессе как я-отождествление субъекта управляет обретением слова и понятия через внутреннюю речь и язык (понятие готово, когда готово слово, то есть слово, активированное мыслью, первично), а в непроизвольном  - как объект управляемо словом или понятием (слово готово, когда готово понятие, то есть понятие, активированное эпистемой, первично и активирует мысль)
 Причем важно, каким источником знания управляем процес мышления: абстрстрактного знания прошлого от эпистемы, от архетипов общественного тела-сознания, или конкретного знания грядущего: гнозиса от причинного тела человечесства - инструмента Творца.

 Но посредником смысла, возникающего в вербализуемой мысли человека, является ни что иное как динамическое значение слова.
 Для Выготского такое значение слова, причем не просто исходное значение слова как части языка и речи, использующей язык, но значение, обретаемое словом в настоящий момент (и мышления и речи) при сопоставлении слова с мыслью является первичной составной единицей диалектического единства мышления и речи, мысли и слова - самого акта мышления (акт же мышления есть момент: единица времени-пространства)
 Потому в самом начале заключительной 7 главы "Мысль и слово" книги "Мышления и речь" автор пишет:

 "Значение слова есть феномен мышления лишь в той мере, в какой мысль связана со словом и воплощена в слове, и обратно: оно есть феномен речи лишь в той мере, в какой речь связана с мыслью и освещена ее светом. Оно есть феномен словесной мысли или осмысленного слова, оно есть единство слова и мысли"

  "То новое и самое существенное, что вносит это исследование в учение о мышлении и речи, есть раскрытие того, что значения слов развиваются", - добавляет затем автор книги, опять-таки говоря не о значении слов в языке, хотя язык этноса исторически актуализуется и конкретизуется в речи человека, пользующейся его лексикой, но о слове как единице живой речи человека, в которой смыслы настоящего момента при помощи мышления (при производстве вещи в индивидуальном теле-сознании человека и потреблении вещей в коллективном тела-сознания) сопоставляются с динамическим значением (репрезантантом мысла), которое обретается, строится, развивает в слове.

 И Выготский затем резюмирует о свом открытии свойств момента смыслообразования на основе меняющейся - корректируемой языковой значимости:
 "Открытие изменения значений слов и их развития есть главное наше открытие, которое позволяет впервые окончательно преодолеть лежавший в основе всех прежних учений о мышлении и речи постулат о константности и неизменности значения слова"

 Далее он резюмирует важнейшее своё открытие динамизма значения слова в его единении с мыслью, которое можно назвать осмыслением (диалектическое единство мы-сли и с-мы-сла):
 "Эта центральная идея может быть выражена в общей формуле: отношение мысли к слову есть прежде всего не вещь, а процесс, это отношение есть движение от мысли к слову и обратно - от слова к мысли"

  1.2. Знаковая система (устного языка, письма, счета) как "психологическое орудие" труда субъекта в теле-сознании человека

 Добавим к предыдущим выводам следующие соображения.

 Какова этимология русского слова "с-лово"? Та вещь (единица знания), которая обнаруживается посредством ловли (лова) смысла (с лова)
 Какова же этимология русского слова "с-мысл"? То понимание, что обретается человеком с мыслью, её посредством, её участием в "ловле" смысла посредством слова (как сети - орудия человеческой охоты)

 Каков в таком случае смысл понятия "понятие" и чем понятие отличается от значения?
 
 Значение (след некогда обретенного смысла, следа понимания, его репрезентующий субъекту в теле-сознании человека) присуще слову, его осмысливает и делает собственно словом языковой речи, где значение динамично меняется в мысли.
 Но когда значение, обретенное речью в мысли (или мыслью в речи), кристаллируется в сравнительно статичной структуре естественного языка, то есть в структуре его постоянных значимостей, основой такой "кристаллизации" в архетипах физической метрики пространства-времени материальной матрицы тела-сознания является иерархическая структура языковых понятий, основанных на базисе физической информации знаковых систем: универсалий, обобщений (понятий)

 И такая знаковая система понятий в эпистеме культуры и знаний этноса (диахрональном "банке памяти" тела-сознания) есть многоуровневая структура контейнеров пространства-времени физической метрики материальной матрицы тел-сознания этносов, обладающая осным потенциальным хроносом, который актуализуется в квантитативных процессах при рекапитуляции архетипов общественного сознания в подлинную реальность, при перекодировке второго типа, то есть реализации (модуляции несущей волны) кода пространства-времени физической метрики описательной реаланости в код формирующей материальной метрики времени-пространства физической матрицы подлинной реальности.

 Так в физической матрице подлинной реальности при осцилляции материальной матрицы тела-сознания возникают модулирующие хрональные волны с унитарными мерами хроноса (след квантования), то есть динамика пространства.

 Но мы уже знаем, что в триединой реальности основой всего и посредником творения является единая реальность Дао, реализующая управление над двуединой реальности Земли как части Большого космоса посредством (скалярного) информационного поля, являющегося для системы Дао-Земля архетипом триединой релаьности.

 Здесь в определенном динамическом соотношении, как и в двойном коде физической информации, представлены два вида потенциальной информации для двуединой реальности: физическая информация пространства и материальная информация времени.

 Этот код нейтральной физической информации, основа двойного кода полной машины, есть изначальная знаковая система: основа для любых знаковых систем двуединой реальности Земли, здесь реализуемых на уровне как физической матрицы подлинной реальности, так и материальной матрицы описательной реальности, которая для живых систем: биоса и человечества является телом-сознанием, и для тела-сознания человечества, объединяющего совокупрность осознающих людей, составляет его языковую действительность.
 Она реализуется в кодовых системах, которые в первой системной психолингистике: диалектической психологии Выгоитского названы "психологическими орудиями" по аналогии с весьма близким понятием "орудия труда" в марксизме.
 И как мы уже отмечали, эти "психологические орудия" есть подлинные орудия труда субъекта в теле-сознани человека - труда сущностного морального понимания, и вещного познания себя и мира субъектом посредством самопознания.

 Знаковые системы есть только орудия, то есть инструементы, данные тому разуму, который ими пользуется и ценные только для него, и в его развитии. Это если еще не сам естественный "язык", дающий смысл бытию двуединой реальности, ибо язык несёт смыслы, становясь актуальной "речью", и такой смысл порождается качественным временем моментов, в которых их длительность не задана программой, так что лишь творец понимает, где начало и когда должен наступить момент.
 Но в динамике пространства реализуемых знаковых систем заложена та упорядоченность, которая противостоит хаосу самости вселенной, из которой сотворен мир и которая стремится вернуть себя силой энтропии в обоих реальностях, то есть энтропии физической энергии пространства в физической матрице и энтропии материальной информации времени прошлого в материальной матрице.

 Итак, основой знаковых систем языковой реальности является знаковая структура информационного поля - архетипа триединой реальности, в которую упорядоченность вносит единая реальность Дао - причинное тело Земли и всего, что есть на Земле.
 Разумеется, инструмент управления двуединой реальностью Земли и должен быть её причиннымм телом: то есть телом тех причин, следствия которых на Земле становится причинно-следственными связями реализуемого хроноса.

 Каждая знаковая система управления в двуединой реальности человечества: его дискретного физического "тела" племён различных рас, расселявшихся в геопространстве в поисках мест обитания, и тел-сознаний формирующихся в своих месторазвитиях этносов при эволюции причинного тела человечества (объединяющего этносы) возникала, а точнее говоря творилась и реализовалась, постепенно исторически в ходе этно- и культурогенеза.

 Потому именно знаковая система в структуре "исторических слоёв" физической метрики тела-сознания человечества, в языковой действительности, во взаимоотношений метаязыка-языка отражает процесс развития способности человеческого тела-сознания к различным уровням абстрагирования.

 В "матрёшечной" структуре вмещаемых моментов осного хроноса контейнеров физической метрики материальной матрицы тела-сознания человечества, являющихся следом генезиса способности к абстрагированию, соответственному этапам культурогенеза, сопровождающего познание человеком себя и мира, предыдущий уровень абстракции мышления является языком в отношении последующего уровня - метаязыкового
 Тот же процесс истории этносов, экономических и государственно-политических систем управления в истории обществ, стран и государств является историей постепенного рота производительной силы производственных социумов, а в техноцивилизации это след техногенеза науки и культуры, где производительность труда в теле-сознании людей постепенно отстаёт от квантитативной производительности механических орудий работы.

 Так будущее культуры и знания в развитии познания и культуры этносов (фактор нравственности, определяющий линейный вектор познания) определяет прошлое, а это возможно в эпистемах этносов только благодаря тому конечно, что эволюция познания человечества, направленная на усложнение от прошлого к будущему, в кризисные и революционные свои периоды качественных "скачков" опосредствована иным, внешним знанием: гнозисом - знанием грядущего, знанием от Творца этого мира, посредством которого Создатель управляет квалитативной эволюцией человечества, вектором от будущего к своему прошлому.

 Гнозис даётся человечеству Творцом, он есть выражение того изначального стремления к истине, которое дано человеку при его сотворении по образу и подобию Создателя мира. Но более того, богоподобие накладывает на человека - изначального субъекта две доминанты, которые непротиворечивы лишь у Бога, а для того разумного и живого, то есть чувствующего человека являются изначальным противоречием, свойственным существу, менее совершенному чем Сущий, а потом выживающему лишь в процессе постоянного становления, усложнения, совершенствования, за которым всегда следуют этапы борьбы с неизбежно возрастающей в результате усложнения систем энтропией физической энергии пространства и материальной информации времени прошлого.

 Таково бытие мира и человека к жизни, предела которому нет, потому что любой предел есть бытие к смерти.

 Два взаимно противоположных по устремлению тезиса закодированы в диалектике знаковых систем:

 - свобода воли разумного существа, которое проявляет себя в активности, в презентации своей сущности и потому укоренена в самом существе, и отделяет его от других волеющих существ ("эгоцентростремительный фактор")
 - свобода любви, и в любви только совершается как Божье творение, так и человеческое творчество, а это вектор, укорененный в человеческой личности, но всегда направленный вовне: к явлениям мира, жизни, к личности, к другому разумному существу и наконец, к Творцу всего сущего ("эгоцентробежный фактор")
И сам Бог, и впервые эту истину открыло людям именно христианство, сделавшее своим символом фигуру распятого Христа, проявляет свою любовь к миру и человеку путем самоограничения, вхождения в плоть, путем самопожертвования ради великой, себя забывающей любви к сотворённому миру и сотворённым людям.

 Люобвь человека-творца к миру и другому человеку реализуется (подобно тому как этой свойственно Творцу) путём использования им своей изначальной свободы для сознательного и осознанного ограничения волюнтаризма ради любви к другому, что подобно Сущему и отображается от него - то есть свойственно существу живому, и кроме того существу чувствующему и осознающему.

 Для человека путь познания этой изначальной морали Творца, путь своей любви, данной от Творца и через Творца и деятельность человека совместно с Богом-Творцом. Это со-работничество и сотрудничество на Земле по выращиванию и сбережению этого "цветника вселенной", связано с горьким опытом постоянного циклического преодоления в себе человеком противоположных тенденций - грехопадения, неизбежного ввиду энтропии физической энергии в веществе и энтропии материальной информации в материи тела-сознания.

 В моменты грехопадения человек употребляет свою свободу в Боге во зло - чтобы отказаться от этой свободы в пользу рабства греха, дающего ему в награду иллюзию волюнтаризма. А тогда либо знания человека иссякают истиной, либо сознание иссякает любовью.
 И тогда Бог спасает человека и человечество, давая то путь Любви, в котором заключен путь также к Истине, то путь Истины, открывающей путь к Любви.

 И вот почему выживание человечества, где стремление к Любви и стремление к Истине, опосредствованное жизненным опытом людей, всегда параллельны (и потому путь любви лежит через путь к истине, а путь к истине лежит через путь любви) и заключаются в борьбе противоположностей, преодолении диалектических кризисов знания и любви человека и общества, а значит: морали человека, нравственности общества.

 Человек не может быть вечно совершенен и навсегда завершен в своём творении, а потому он не может быть вечно и навсегда счастлив и освобожден от бремени грехов, от страданий мира: бесконфликтное (идеальное)выживание в мире энтропий человека и человечества может быть достигнуто только таким жестким управлением, которое лишает его воли, а воля, способность к самостоятельному осознанному действию, и есть богоподобие. И только такой, подобный ему, то есть способный к любви и творчеству, со-работник и сотрудник Бога по управлению миром необходим выживающему миру.

 Потому созданному по образу и подобию Бога, но при том, что тело его сотворено из косного материала самости вселенной, живому существу человеку необходим многотрудный путь преодоления тягот своего "эго", своей раздробленной, телесно нецельной в двуединой реальности на Земле личности, его знанию пути к истины постоянно предстоит путь преодоления извечного незнания в себе, для его любви неизбежны и необходимы постоянные испытания и кризисы борьбы с противоположностями любви.

 Эта любовь, отвергающая вектор стремления существа к эго, ибо направлена к другому, ближнему (а ближний есть тот, кому ты творишь добро) любовь жертвенная, и потому любовь творческая, так как в мире усложняющемся, с растущей энтропией, творчество человека - а это путь к грядущему, есть всегда трудное преодоление косности всего прошлого, которая себя защищает.

 Человек совершает свой путь морали (а это и есть канва для человеческой любви, данной ему Богом), преодолевающей аморальность, а человечество - путь нравственности, преодолевающей энтропию безнравственности, от себя и от воли человека. И без действенного проявления в плодах его трудов личной воли этот путь невозможен, но человек не может совершить его в одиночку без помощи Бога: учителя учителей, творца истории и человеческой культуры.
 Вот религиозно-культурные основы понимания того, что такое знаковые системы - "психологические орудия" не только человека, управляющего миром, но и орудия управления над человеком и человечеством.
 Этих основ лишена наука атеизма, изучающая знаковые системы как "орудия", и следующая из неё вера материализма.

 2) А. Н. Леонтьев (1903-1979)
 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.192, подраздел "Динамическая модель тела-сознания А. Н. Леонтьева (сознание-действие, образ-процесс, то есть тело-сознание как контур времени-пространства)")

 Согласно классификации А. Н. Леонтьева, в структуре сознательной человеческой деятельности различаются три "психологических уровня":

 - собственно деятельности (акт деятельности), выделяемой по критерию её мотива,
 - действий, вычленяемых по критерию направленности на достижение осознанных человеком целей, и
 - операций, соотносящихся с условиями осуществления деятельности.

 Согласно нашей концепции, эти онтологические уровни технологии управления телом человека посредством знаковых систем в триединой реальности Дао-Земли мы считаем иерархической классификацией знаковых информационных структур, где различается:
 
 1. Вертикальная иерархия времени

 А. Информационное поле архетипа триединой реальности Дао-Земли (знаковая система единой реальности Дао)
 
- собственно деятельности (акт деятельности), выделяемой по критерию её мотива

 Б. Агрегат материальной и физической машин управления в двуединой реальности Земли: физической матрицы подлинной реальности и материальной матрицы описательной реальности, где выделяется

 2. Горизонтальная иерархия времени (иерархичность возникает в квантитативных процессах при управлении одной машины над другой)

 Б1. Материальная матрица времени-пространства Земли

 Действие есть матрица времени-пространства описательной реальности: живой материи биоса (психика в теле-сознании животных) и человечества (психика и сознание в теле-сознания человечества), где динамика хроноса потенциальна и его действие проявляется в специфических процессах тела-сознания (для человека это производство вещей тела-сознания при создании основного продукта: мировоззрения, для человечества производство и потребление вещей)
 
- действий, вычленяемых по критерию направленности на достижение осознанных целей

 Б2. Материальная метрика времени-пространства в физической матрице пространства-времени Земли

- операций, соотносящихся с условиями осуществления деятельности.

 Таким образом, важное содержание выводов, которые делает "психологию деятельности" Рубинштейна-Леонтьева, с точки зрения нашего анализа, последователем культурно-исторической школы психолингвистики Выготского и предшественником теории речепорождения А. А. Леонтьева, есть триединая модель кодировки знаковых систем.
 
 На этом принципе основано единство фило- и отногенеза, культурогенеза этноса и становления сознания и речи у ребенка по Ж. Пиаже и Л. Выготскому, теория создания образа деятельности как следов процесса его формирования, по Л. Рубинштейну и А. Н. Леонтьеву.
  Такая кодировка находит отображение: и в онтологической структуре управления миром Земли, биосом и человечеством (и таков смысл исторической деятельности человечества на Земле как "школы народов", у которой есть своя программа обучения), и в знаковой системе языковой действительности (посредника обучения, знаковой основы вещных знаний человечества, изучаемых сема-семиотикой)

  В истории как "школе народов" подлинной действительности, в геопространства-времени её физической матрицы есть, как мы уже знаем, своя хрональная метрика событий - материальная метрика времени-пространства, у которой два источника модуляций волн того хронального поля, которое изначально есть нейтральное информационное поле архетипа триединой реальности Дао-Земли:

- несущая волна есть результат модуляции в событиях квалитативной эколюции Творения, её источник: единая реальность Дао. Это вектор линейного времени эволюции Земли, вектор качественной истории человечества.
- модулирующая волна есть результат перекодировки и рекапитуляции архетипов описательной реальности в подлинную реальность универсума, это динамика пространства, вектор циклической истории, формирующий линейно-циклическую шкалу событий

 Таким образом, мерность хроноса в подлинной реальности задают два архетипа, источники динамики:
- качественного, неунитарного, динамичного времени незавершенных моментов (завершаемых в творении)- архетип триединой реальности, кодированный нейтральной информацией
- квантитативного процесса динамики пространства с унитарными моментами завершенного действия - архетип материальной матрицы описательной реальности, кодированный мерами физической информации пространства (физическая метрика пространства-времени) и материальной информации времени (осный хронос времени-пространства)

 Для материальной матрицы живой матери - тела-сознания человечества его языковая действительность составляет триединство упомянутых знаковых систем, онованных на различных видах информации:

нейтральная
физическая-материальная

 Вот наш базис для раскрытия следующей темы: модели языка и речи в теле-сознании по А. А. Леонтьеву.

 3) А. А. Леонтьев (1936-2004)

    Начнём с предшественника научной концепции кодирования речи по А. А. Леонтьеву (1969) - теории механизма речевого кодирования и порождения речи Н. Жинкина (1958-1964)

 1958 г - третья теоретическая фаза полной машины управления (1956-1966)
 
  Труд Н. Жинкина "Механизмы речи"

 1964 г. - третья теоретическая фаза полной машины управления 

  Труд Н. Жинкина "О кодовых переходах во внутренней речи". Предтеча будущей теории УПК (универсального предметного кода)

 В самом начале своей статьи Жинкин пишет:

 "Представление о том, что аристотелевская логика относится к плану выражения, а не выражаемого, не ново, но вся острота этого положения обнаруживается в наибольшей мере при постановке проблемы мышления и языка. Оказывается, что при обсуждении этой проблемы во все времена и при разнообразных ее решениях происходила незаметная подмена понятий.
 Мышление рассматривалось то как экстралингвистический факт, то как логико-грамматический слой языка, обнаруживаемый лингвистическими методами.
 Проблема становилась неопределенной, так как оставалось неясным, что называть мышлением и что языком"

 В сущности, чтобы понять, как автор теории кодового строения языка определяет соотношение между естественным языком этноса как таковым, но выражаемым в речи людей и мышлении человека, хотя бы и вербальном (так как вербальность не является единственной формой мышления), нам нужно представить проблему мышления и сознания так, что мышление человека не есть язык этноса, но что и под мышлением, и под языком Жинкин и его последователи фактически понимают двойственность, и при том онтологическую:

 1.

 - мышление как таковое есть поток сознания (волны хронального поля тела-сознания, то есть времени-пространства) в теле-сознании человека, то есть описательной реальности. Это процесс соответственно во времени представляет собой хрональный "отрезок", начало которому есть момент архетипического прошлого, а завершение - момент архетипического будущего

 - вербализованный, то есть модулированный определенным образом поток сознания есть приближенное к вербальному языку мышление, то есть вербальное мышление, выражаемое речью живого человека, причем всегда в момент настоящего, то есть подлинного времени единой реальности Дао
 Это явление соответственно происходит в иной, по сравнению с "чистым" мышлением реальности, а именно: подлинной реальности физического организма-тела человека.
 Итак, такое мышление, и это мышление речевое, формируется в актуализации языка и потому его можно назвать вербальным по своей форме (материальная метрика времени-пространства означиваемости в пространстве-времени физической матрицы организма-тела)

 Характерно, что Жинкин начинает свои исследования мышления и языка анализом механического действия речевого аппарата человека при произнесение звуков речи (что и нашло отражение в его фундаментальной работе 1958 года, основанной на многолетних лабораторных исследованиях)

 2.

 - естественный язык этноса как таковой есть знаковая система в нейтральном информационном поле архетипа триединой реальности

 - вербализованный естественный язык этноса, в отличие от вербализованного мышления, есть фактор описательной реальности (языковой действительности), это физическая метрика пространства-времени в материальной матрице времени-пространства тела-сознания этноса

 Из этого предположения следует, что один термин: "мышление" применяется для двойного понимания:

1) либо мышления как такового (а это поток мыслеобразов в теле-сознании человека)
2) либо для отнтологически другого понятия: вербального мышления, предназначенного и для передачи смысла (а такое мышление есть поток символов в материальной матрице физического организма-тела человека) и также двух типов:

  2.1 либо произвольно управляющий знаковой системой языковой действительности, и тогда это произвольное символически-знаковое вербальное мышление,

  2.2 либо управляемое мыслеобразами мышления как такового, и тогда это непроизвольное образно-символическое мышление (в первом случае произвольно управляет символ над языковыми значимостями, во втором случае непроизвольно управляет образ над символом)

 Соответственно, один термин "язык" применяется для двойного понимания:

 1) Язык как знаковая система вообще, носитель значимостей (нейтрального типа информация, которая может быть использована и для вербализованного, то есть квантованного языка, и в этом смысле и танец человека, и его музыка есть "язык", и даже биоэволюция есть "язык" природы Земли)

 2) Язык как вербальная определенным образом квантованная структура физической метрики в теле-сознании этноса, причем кванты есть элементы матричные, образующие системы матричных конструкций, возможна матрица звуков, матрица слогов, матрица слов, даже предложений и фраз, принятых в определенном синтаксисе и логико-грамматической конструкции языка, матрица графем, необходимая письменному языку) и это система вещей тела-сознания, которые здесь производится и которыми осуществляется коммуникация в сетях коллективного тела-сознания на двух уровнях: земных зон (вещи первого рода) и небесных зон (носители смыслоподобных значимостей - вещей второго рода)

 Итак, вербальное мышление человека и вербальный язык этноса (который реализуется себя в подлинной реальности как вербализованная речь) обладают разной онтологией, однако эти противоположности и возникают и реализуются в единстве (действии агрегата машин управляемой двуединой реальности физического и материального тел человечества):

1) языковая действительность то есть сфера вербального языка этноса, формируется под воздействием вербализуемой речи, а такая речь есть внешнее выражение исторически сложившегося в коллективном опыте этноса, где люди воплощали в языке свое отношение к миру, модулируемого вербального мышления в материальной матрице физического организма тела-человека (и кванты его есть вербализованные мыслесимволы), причем этот процесс вербализации с точки зрения онтологии управления процессами дуален:
 
 1.1 Структура языковой действительности(устной и письменной) фонемическая, морфемная, логико-грамматическая и синтаксическая, а также графическая есть результат прямого управления архетипа триединой реальности, квантования его нейтральной знаковой системы над физической метрикой в материальной матрице тела-сознания этноса-носителя языка

 1.2. Структура языковой действительности лексическая и логико-семантическая (иерархия понятий) есть результат перекодировок первого типа, от кода материальной метрики времени-пространства физической матрицы (вербального мышления, проявляемого в речи членов этноса) к коду пространства-времени языковой действительности, так что система значимостей, проявляющаяся в вербализуемой речи носителей языка, как бы "кристаллизуется" в языке как в хранителе вещей общественного диахронального тела-сознания этноса, тот есть: информационных форм вещей (идей) и энергетического содержания таковых форм (эмоций и чувств, проявленных живыми людьми при означивании вещей по шкале добра и зла), и в этом смысле языковая действительность есть хранилище литературной культуры носителей языка в том числе его "памяти сердца", то есть является "чувствилищем"

  2) Вербальное мышление есть обратный процесс (и результат обратных перекодировок второго рода: от кода пространства-времени физической метрики материальной матрицы к коду времени-пространства материальной метрики физической матрицы, посредником чему также является информационное поле архетипа триединой реальности)

  2.1. вербальное мышление образно-символическое возникает при формировании смыслоносных вещей второго рода в небесных зонах тела-сознания (объект-субъектная коммуникация) и последующей перекодировке второго типа при рекапитуляции архетипов описательной реальности в подлинную
  2.2 вербальное символически-знаковое мышление возникает при формировании описательных вещей первого и второго рода в земных (объект-объектная коммуникация) и небесных зонах (субъект-объектная коммуникация) тела-сознания и последующей перекодировке второго типа при рекапитуляции архетипов описательной реальности в подлинную

 Понятно что в таком замкнутом круге мышления, побуждаемого речью, и языка, актуализуемого в речи, любой естественный язык этноса должен начинаться не с реализации устойчивых архетипов символически-знакового мышления (их еще необходимо сформировать в процессе перекодировок первого типа), но всегда с непроизвольного образно-символического мышления (свойственного вере и религии), который есть результат прямого и непосредственного управления над двуединой реальностью тел человека и этноса в момент актуального времени настоящего. А знаково-символическое мышление, характерное для знаний науки, вызывается к действию позднее при этно- и культурогенезе, при достижении определенного уровня абстрактизации познаний, уже сформировавшимися архетипами языковой действительности.

 Рассмотрим далее, применяя метод комментируемого цитирования, первую часть статьи, предшествующую введению представлений о коде и кодировании:

1. Всё то, что относится к плану выражения, т.е. самые средства выражения, будем называть языком.
 Язык рассматривается как система знаковых противопоставлений. Добавление или удаление хотя бы одного из средств выражения (знака или правила связи знаков) составит новый язык.

 2. Выбор означаемого и передача этой выборки партнёру образуют сообщение.
 В таком случае мышлением может быть названа деятельность, осуществляющая эту выборку. В некоторых случаях легко обнаруживается полный параллелизм языка и мышления.

 Представим себе язык, состоящий из ограниченного числа только имён. В таком языке будет однозначное соответствие между каждым именем и актом называния. Даже если усложнить язык, кроме имён ввести другие разряды слов и добавить какие-либо правила, но оставить фиксированность языка, т.е. прекратить генерацию языковых средств, сохранится полное соответствие языка и мышления.
 Это распространяется на всякий мёртвый язык (содержание архетипов эпистемы в описательной реальности тела-сознания человечества - комментарий): вследствие конкретной единичности контекстных значений мёртвый язык всегда будет содержать конечное число высказываний.

 Живой человеческий язык (комментарий: то есть применяемый людьми, представителями этноса, в живой речи настоящего момента подлинной реальности для схватывания смыслов и/или процесса коммуникации - комментарий) не фиксирован (то есть не имеет однозначного соответствия между конкретным именем, обозначающем некогда фиксированный человеком смысл, потом закрепленный в именах естественного языка, и актом называния - действия, который даёт доступ к значимости этого имени, фиксированного в архетипах эпистемы языковой действительности как структура значимостей, физическая метрика материальной матрицы языка - комментарий)

 Посредством ограниченного числа языковых средств может быть высказано бесконечное множество мыслимых содержаний (то есть смысловых конструкций - комменарий). Это достигается благодаря особому механизму - механизму метаязыка (с точки зрения нашей модели динамики пространства - не механизму, а действию агрегата двух машин Д.С.), который работает, как пульс, в каждом языковом акте (точнее сказать: в акте речи, причем работа в такой момент комплекса машин: физической в материальной матрице тела-сознания человека и материальной в физической матрице организма тела есть инструмент того, что является актом схватывающего смысл субъекта в теле-сознании человека, это и есть, по Жинкину, момент высказывания - комментарий)

 Всякое высказывание производится в расчете на то, что в данной ситуации оно является новым для воспринимающего партнёра (слово "партнёр" тут лишнее - комментарий). Поэтому и набор языковых средств должен стать новым (точнее сказать, должен становиться новым в каждом акте высказывания как схватывания смысла, причем возможны два акта: смыслопорождения или смыслотворчества - комментарий)

 В момент сообщения происходит перестройка обозначений (под сообщением автор подразумевает двойную природу высказывания: посылающего сообщение - адресанта и его коммуникативного партнёра - адресата, причем каждое из высказываний имеет своё обозначение и оба партнёра образуют "два ряда" означивающих субъектов - комментарий)

В отношении язык/содержание изменяются оба ряда (точнее сказать, в каждом акте речевого сообщения, где в высказываниях адресанта и восприятиях высказываний адресатом используется обоими "рядами" план выражения языка, в котором посредством живой речи, возникающей в момент настоящего подлинной реальности возникает динамичный план содержания - комментарий)
 Таким образом, соответствие языка и мышления (в каждом акте - комментарий) обнаруживается снова.

 Однако в отличие от фиксированного языка, который является раз и навсегда заданным (фиксированным в архетипе языковой действительности - комментарий), живой язык, содержащий два звена - сам язык и метаязык - становится саморегулирующейся системой (акт регуляции языка его метаязыком является лишь одним звеном в многозвенной структуре высказывания, ведь там возможна "лестница метаязыков", где управляющий метаязык становится управляемым языком, над которым надстраивается новый управляющий метаязык, и это осуществляется благодаря ролевым взаимоотношениям я-идентификаций комплекса личности человека, которые образуют благодаря участию я-отождествления человека в сюжетах коллективных тела-сознаний физическую метрику контейнерного пространства-времени взаимно-управляемых и управляющих ролей - комментарий )

 В этих условиях должно измениться и понятие о мышлении:
 Его следует рассматривать как деятельность конструирования, посредством которой производится отбор как (смыслового- комментарий)содержания, так и языковых средств из трудно обозримого множества компонентов.
 Трудность решения такой задачи обнаруживается хотя бы в том, что передающий сообщение (адресант в акте коммуникации - комментарий) добивается лишь частичного понимания у воспринимающего партнера (или партнёров: адресата или адресатов - комментарий).

 Хотя каждое высказывание единично (это акте речи, а не языка - комментарий), язык в целом представляет собой систему (структуру фиксированных значимостей - комментарий) общих форм.
 Но если бы даже удалось полностью формализовать язык, в остатке бы оказалось всё то, для чего язык существует - речевое действие (точнее сказать: способность самой системы значимостей к применению в языковой действительности, приспосабливающей язык к рекапитуляции его значимостей в живую речь, цель которой - схватывание смысла субъектом в теле-сознании человека в момент настоящего подлинной реальности, живой же речи соответствует вербальное мышление комплексе материального и физического тела человека - комментарий)

 Но именно в этом (речевом - комментарий)действии и обнаруживается мышление. Формализуется система языка (в процессе его формирования как части языковой действительности этноса, фиксируемой в архетипах эпистемы - описательной реальности его тела-сознания), сам же язык приобретает жизнь в процессе реализации системы (её реализации в живой речи людей в подлинной реальности момента настоящего - комментарий)

 Проблема языка и мышления как раз и относится к реализации (языка в живой речи - комментарий), а не к структуре (самого - комментарий) языка. Именно поэтому разные направления структурализма в лингвистике стремятся обойтись без понятия мышления.
Вообще говоря, изолированное выделение какой-либо структуры может привести к универсализму. Когда границы предметных структур не определены, одна из них (например - языковая система) кажется доминирующей, и тогда неизбежно возникает антиномия.

 Действительно, возможны два вывода - как тот, что знаковая система определяет мышление, так и тот, что мышление определяет знаковую систему (здесь автор имеет в виду ни что иное как два способа схватывания смысла человеком, в которых принимает участие мышление, связанное с языком:
- вербальное, то есть знако-символьное, смыслопорождение, при котором система значимостей языка определяет мышление в речевом акте, и
- невербальное, то есть образно-символическое, смыслотворчество, при котором новый смысл, возникающий в процессе мышления, обогащает язык и даёт ему новые средства выражения, новые значимости и новые структуры значимостей - комментарий)

 Знаки конвенциональны, а их система (внедренная в структуру значимостей языка, именно такая система применимости и есть конвенциональна в процессе означивания и подчиненной ему системе обозначения - комментарий) определяется лишь внутренними, формальными критериями (знаковой системы языка - комментарий)

 Поэтому (естественных - комментарий) языков может быть много (как много может быть этносов и социальных групп в каждом этносе - комментарий), и каждый из них будет «выбирать» в обозначаемом то, что в состоянии выразить данная (его, принятая в нём, приспособленная к нему в процессах конвенционализации коллективного опыта при означивании в бытии групп этноса - комментарий) знаковая система (укоренённая в структуре значимостей естественного языка этноса - комментарий)

 Это и значит, что язык определяет мышление (в процессе смыслопорождения - комментарий)

 Но, с другой стороны, как только язык начинает применяться (в живой речи людей - комментарий), на конвенциональность его знаков накладываются (директивными действиями сформированных и затем рекапитулирующих архетипов - комментарий) сильные ограничения:
 Хотя знак и можно заменить другим, но если такой знак уже создан, то именно потому, что он конвенционален, его лучше сохранить (его сохраняет структура значимостей языка, сформированная, внедренная в архетип, фиксирующий коллективный опыт конвенциональных означиваний, и опирающаяся на структуру заряженных энергией моральных оценок ценностей и антиценностей эпистемы - комментарий)

 Фактически оказывается, что знаки языка живут своей жизнью (коль скоро они являются частями знаковой системы, укорененной в архетипах мультиверса языковой действительности, им сохраняемой - комментарий) и сопротивляются произвольным заменам.

 Но самое существенное состоит в том, что язык, давая возможность выразить (посредством живой речи  - комментарий) бесконечно много мыслимых (смысловых - комментарий) содержаний, не может выполнять эту роль без интерпретаций (посредников-интерпретант между мультиверсом языка - описательной реальности, и универсумом живой речи - реальности подлиинной - комментарий)

 В то же время, из природы отношения язык/содержание вытекает, что не может быть задано никакой содержательной интерпретации бессодержательной знаковой системе языка.
 Это значит, что интерпретация привносится со стороны, и что мышление определяет язык (интепретанта есть результат смыслотворчества - комментарий)

 В результате, таким образом, проблема о соотношении мышления и языка продолжает оставаться нерешенной (разумеется, если не исходить из модели динамики пространства и считать соотношение взаимного управления-управляемости между языком и мышлением однозначно-статичным - комментарий)

 При решении обсуждаемой проблемы в течение всего, вообще говоря, плодотворного периода развития языкознания от логицизма и психологизма до структурализма допускался один промах - по характеру проблемы надо было от лингвистики перешагнуть в экстралингвистическую область, но это не было сделано (это не следует считать ошибкой с точки зрения диалектической логики научного познания - тройной диалектики времени по Гегелю, где сперва формируется тезис, потом возникает антитезис, и только после снятия противоречий между тезисом и антитезисом становится возможен синтез, а в данном случае таким синтезом и стала психолингвистика, использующая семиотику, научный базис которой как раз и создавал Жинкин - комментарий)
 В одном случае были смешаны логика и грамматика, в другом - грамматика впитала в себя логику, в третьем - от языка отторгалось всякое содержание. Во всех случаях лингвистика оставалась в изоляции.

Та экстралингвистическая область, которую следовало привлечь при исследовании обсуждаемой проблемы, - это мышление, но не его логические формы, а самый процесс мышления, т.е. явление психологическое (так называемый психологизм в лингвистике не имел никакого отношения к предмету психологической науки).

Если же лингвистика и психология откажутся от исследования реального процесса мышления, они понесут весьма значительную потерю - выпадает сам говорящий человек, его речь (то есть "выпадает" сам процесс схватывания смысла субъектом при помощи речи в подлинной реальности в момент его настоящего - комментарий)
 До недавнего времени говорящий человек был вне поля зрения как психологии, так и лингвистики. Исследуя историю и современную систему данного национального языка, лингвистика оставляет в стороне вопрос о том, как реализуется эта система, как говорят на этом языке люди.

 Это относится ко всем аспектам языка. Применение элементарных принципов общей теории коммуникации позволяет целиком отклонить индивидуалистическую концепцию мышления. Прежде всего очевидно, что индивид раньше должен усвоить мысли, созданные множеством людей предшествующих поколений, и только после этого он становится способным участвовать в процессе дальнейшей разработки некоторой системы мыслей.

 Мысль вырабатывается не отдельным человеком, а в совместной человеческой деятельности (точнее сказать: не конкретная мысль, обретающая в теле человека вербальность при его коммуникации с эпистемами языка, реализуемыми речью, а сам процесс невербального мышления, в котором принимают деятельное участие эпистемы культуры этносов и их языков - комментарий)

 Для того чтобы участвовать в дальнейшей разработке некоторой системы мыслей, необходимо результаты интеллектуальной работы одного человека «транспортировать» в голову другого (точнее сказать: в тела-сознания других - комментарий) .
 Таким «транспортером» мысли (точнее сказать: мышления - комментарий) является язык, а его реализатором - речь.
 Речь содержит неизмеримо больше информации, чем язык.

Она содержит информацию:
а) о языке,
б) о той части действительности, о которой говорится в речи, и
в) о говорящем человеке во многих аспектах.

 В языке нет мыслей, они находятся в речи (точнее сказать: вербальные мысли не находятся в речи, а в её процессе формируются процессом невербального мышления - комментарий)
 Однако это не значит, что вместо проблемы «мышление и язык» следует говорить о проблеме «мышление и речь». Наоборот, научный смысл имеет именно проблема мышления и языка, так как мысль (мышление - комментарий) «транспортируется» в речи средствами языка.

 В языке должно быть нечто такое, что способно фиксировать мысль и передавать ее через речь

 Комментарий: и это "нечто" есть фиксированная, хотя и способная к трансформации, структура значимостей естественного языка, где значимость есть след схваченного некогда субъектом смысла, оформленного посредством процесса мышления, использующего средства языка, как вербальная мысль и фиксированного в архетипе языка эпистемы этноса как значимость, ставшая частью системы, определяемой мировоззрением.

 Проблема состоит в том, чтобы исследовать стык между языком и речью, узнать, в какой форме зарождается у человека мысль и как она реализуется в речи.

 Цитата:

 "И хотя речь реализует язык (а), двигательный речевой код является первичным, а языковой, буквенный - вторичным.
 Язык создается в речи и постоянно в ней воспроизводится (б)."

 Наш комментарий:

 Верны ли утверждения а) и б)?

 а) Живая речь человека, носителя языка - члена этноса реализует не сам натуральный язык как мировоззрение коллективного тела-сознания этноса, сложившееся исторически и запечатлевшее в себе как структуру значимостей в системах ценностей и антиценностей - структуры вещей, заряженных энергией эмоций и чувств при моральной оценке мира.

 Но живая речь реализует семантические средства архетипов языковой лексики, фиксируемых эпистемами культуры и знаний этноса(и человечества) то есть значимости натурального языка как формы при создании вещей в индивидуальном теле-сознании человека для схватывания смысла происходящего в универсуме в настоящий момент подлинной реальности.

 И мы уже знаем, что это происходит двумя способами, принципиально различными с точки зрения иерархии подчиненностей процесса реализации средств языка в речи, и процесса вербального мышления, разделенного на дискретную структуру отдельных мыслей:

 - смыслопорождение, в котором архетипы языка управляют над коллективным мышлением, а в телах отдельных людей возникает дискретное вербальное мышление и
 - смыслотворчество, в котором речь, порождаемая образно-символическим мышлением и даваемая отдельной личности, оказывает управляющее действие на архетипы языка

 Таким образом, фраза Жинкина о кодовых переходах во внутренней речи человека, подразумевающая конечно вербальную речь, соответствующую вербальному мышлению "двигательный речевой код является первичным, а языковой, буквенный - вторичным" отражает последовательности исторического обозначения в появлении сначала устной речи, а потом письменности у этносов, которой необходимо было передавать свои знания таким образом от учителя к ученику и из поколения в поколения

б) Это положение отображает два противоположных процесса взаимоотношения между живой речью, возникающей при схватывании смысла живыми людьми в подлинной реальности, и языковой действительностью как архетипами описательной реальности:
- архетипы языка, описательная реальность: мультиверс (соединяющие в единый нравственный сюжет обстоятельства прошлого и будущего и оставляющие промежуточное место для момента настоящего) рекапитулируют в речь момента настоящего подлинной реальности, неся людям в универсуме и формы вещей и внутренние эмоционально-чувственные их заряды
- но и живая речь способна обогащать своим смыслом архетипы языковой действительности, после чего следы схваченного смысла остаются в структуре значимостей языка

 Цитата:

 "Слово должно быть усвоено в динамике слогоделения прежде, чем перейдет в буквенный код"

 Наш комментарий:

 Автор называет слогоделение фактом устной живой и вербальной, то есть дискретной, а значит, принципиально делимой речи, возникающей в организме-теле человека в процессе реализации машин звукоизвлечения (лабораторными изучениями именно таких процессов он занимался вплоть до 1958 года)
 Стало быть, переходом в буквенный код (то есть код дискретной письменности) целого слова (а не слова как суммы всех его слогов, если конечно говорить о силлабическом языке) он называет соответствие между словом как суммой частей (а это слово в знаково-символическом языке) и словом как цельном неделимом носителе смысла (образно-символический язык)

 Таким образом, этот "кодовый переход", по Жинкину, "из речи в язык", мы называем переходом из одного языка в другой. А значит, в понятие живой речи Жинкин включает дискретный элемент языка как описательной реальности, точнее говоря - его вербальный код физической информации, реализуемый также в дискретном мышлении, присущем физическому организму-телу человека
 С другой стороны, образно-символический язык, основанный на доминанте материального кода в составе двойного кода машины управления (то есть кода материальной информации времени) есть проявление элемента живой речи в языке, а именно, того фактора речи, который усваивает цельные, нераздельные образы, и потому именно он понятен цельному субъекту восприятия и смыслосхватывания в теле-сознании человека
 
 Цитата о проводимых экспериментах (метрическое постукивание, дающей ритм звуковому коду речи, проверяли на совместимость с семантической деятельностью пробандов по становлению конкретных предложений живой речи):

 "После проверки методики метрического постукивания можно было приступить к опытам основной серии. Следовало поставить вопрос о механизме формирования предложения в процессе мыслительной деятельности. Это и есть психологический аспект проблемы: мышление и язык.
 Задача решалась в нескольких (описаны четыре) специальных подсериях опытов, которые позволяли подойти к процессу формирования предложения с разных сторон"
 
 Цитата о первой подсерии:

 " В первой подсерии изучался вопрос о преобразовании неосмысленного конгломерата слов в осмысленное сочетание.
 Для этого наугад взятое предложение рассыпалось на слова, ряд которых вперемежку предъявлялся испытуемому в письменном виде. При этом сохранялись все словоформы. Например предъявлялся такой набор слов: "доступно", "доказано", "физкультурой", "и", "всякому", "заниматься", "давно", "наукой", "полезно", "приятно", "это".
 Следовало составить предложение: "Заниматься физкультурой полезно, приятно и всякому доступно - это давно доказано наукой".
 Каждый испытуемый составил по 6 пар таких наборов (в вариантах с постукиванием и без него). Количество слов в парах изменялось от 4 до 25.

 В этих опытах метрическое постукивание не нарушало работы испытуемых, но они отмечали некоторую субъективную напряженность.
 Несмотря на предшествующие подготовительные опыты, этот результат все же оказался неожиданным, Испытуемый должен был понять или догадаться о заданном тексте при помощи активного сопоставления разрозненных слов.
 Казалось, отбор и пробы разных комбинаций слов должны были происходить во внутреннем проговаривании. Фактически процесс осуществлялся иначе. Испытуемые понимали значение слов в буквенном коде"

 Выделяем в тексте следующую цитату как смыслообразующую:

 "Отсюда следует, что лексическое значение может фиксироваться и передаваться особым непроизносимым знаком. Следует также, что синтаксическая конструкция как форма соединения слов может быть непроизносима и поэтому безакцентна.
 Все испытуемые говорят, что синтаксический оборот приходил в голову сразу, как нечто целое.
 Время в этих опытах идет на то, чтобы, мысленно сопоставляя слова, ждать, когда «всплывет» подходящая конструкция"

 Надо заметить, что в процессе работы иногда все же появляются редкие перебои метра постукивания.
 В самом конце каждого опыта испытуемый обычно внутренне проговаривает уже найденное предложение - это заметно по ошибкам в постукивании. (По инструкции испытуемый в этот момент должен прекратить опыт и громко произнести ответ.)

 Результаты этой подсерии не следует понимать так, что человек всегда при решении подобных задач пользуется только буквенным кодом. Очень возможно, что в опытах без постукивания испытуемые переходили на двигательный код; однако от этого решение задачи не убыстрялось и не улучшалось, хотя субъективная напряженность пропадала.

 Переход на буквенный код и безакцентное связывание слов в предложение мог проходить вследствие усложненных условий при решении задачи, а именно метрического постукивания. Таким образом, эта подсерия опытов доказывает только то, что при осмыслении бессмысленного набора слов можно обойтись во внутренней речи без двигательного кода.
 Тогда буквенный код необходим, но недостаточен, так как прием значений отдельных слов недостаточен для понимания смысла всего предложения. Остается неясным, какой же еще существует четвертый код, применение которого и обеспечивает осмысленное сопоставление знаков"

 Цитата о второй подсерии:

 "Во второй подсерии основных опытов исследовался другой вариант этой же задачи. Теперь требовалось изменить синтаксическую структуру исходного письменного материала, который предъявлялся испытуемому в виде простых предложений, например: "Больна Лиза. Это Королев понял из разговора. Лиза девушка двадцати лет. Она единственная дочь Лялиной. Лиза ее наследница".
 Следовало составить: "Из разговора Королев понял, что больна Лиза, девушка двадцати лет, единственная дочь Лялиной и ее наследница".

 Задачи этого вида решались в опытах с метрическим постукиванием очень легко, без увеличения времени и с очень редкими перебоями в метре постукивания.
 Результат подтверждает вывод из предшествующей подсерии опытов о том, что синтаксическая структура может быть использована в безакцентной форме. Это положение представляет общий интерес и противоречит распространяющемуся сейчас мнению о том, что интонация является одним из неотъемлемых средств синтаксического членения.

 Выводы автора о двух подсериях:

 "Проведенные опыты позволяют думать, что синтаксические членения являются указателями осмысления слов до их реализации в интонации.
 Речь экспрессивная (в рече-двигательном коде) и импрессивная (в звуковом коде), конечно, будет синтаксически члениться при участии интонации. Но в наших опытах исследовался не вход и выход речевой системы; а центральное звено переработки словесных сообщений, внутренняя речь"

 Наш комментарий:

 "Центральное звено переработки словесных сообщений" есть целое: вмешательство неразрывного, то есть сверхуммативного, динамического образа смысла управляющего архетипа триединой реальности в кодовые переходы управляемой двуединой реальности (управляющее вмешательство совершается в моменты настоящего времени, совпадающие с квалитативными моментами времени подлинной реальности)
 Это переходы из одной кодовый дискретной системы - структуры значимостей языка описательной реальности, хронос которой есть унитарная динамика пространства физической метрики материальной матрицы, в другую - дискретной структуры смыслов живой речи человека, хронос которой есть нефиксированные по длительности  моменты настоящего времени подлинной реальности.

 Цитируем далее:

 "Эксперимент показывает, что изучаемое звено относится к области кодовых переходов.
 Последовательно рассуждая, этого и следовало ожидать, но все же и вторая подсерия опытов не показала отчетливо, существует ли особый код внутренней речи и в чем состоят самые кодовые переходы"

 Описание третьей подсерии опытов:
 
 "То же получилось и в третьей подсерии основных опытов. Они были задуманы с тем, чтобы усилить речедвигательный код внутренней речи.
 Испытуемому предлагался в письменном виде конец какого-то предложения (например, "с железной крышей и ржавыми окнами"), требовалось «сочинить» его начало (например, "Вдали показался дом с железной крышей и ржавыми окнами").

 Очевидно, что правильных ответов может быть больше, чем один.
 В этих опытах нужные слова не были зафиксированы в буквенном коде, их надо было активно искать в памяти. Казалось бы, такой отбор мог быть проведен только с участием речедвигательного анализатора. Однако эксперимент показал, что метрическое постукивание и здесь было помехой.
 Испытуемые говорили, что еще до внутреннего произнесения слов им ясно, как в каждом отдельном случае можно по смыслу составить предложение. Но из объективных данных нельзя было установить, как реализуется этот смысл. Он не мог реализоваться ни в двигательном ни в буквенном кодах; звуковой же код адресован к слуху как приемнику речи, а экспериментальная задача требовала не приема, а синтеза речи.

 Предположение, что смысл появляется в каком-то «чистом» виде, вне всякой материальной, знаковой реализации, как это когда-то думали представители вюрцбургской школы психологов, противоречит элементарным допущениям (наш комментарий: это противоречие возникает именно в связи с попыткой атеистической науки, опирающейся на материалистическую веру, представить модель некой единой реальности "чистого смысла", с точки зрения же теории триединой реальности Дао-Земли, нельзя в словесной форме разорвать семантическую связь между неделимым смыслом единой реальности Дао и кодовыми переходами управляемой двуединой реальности)

 Трудность обнаружения кода, специфического для внутренней речи, возникла вследствие того, что обычные три кода - буквенный, речедвигательный и звуковой - у испытуемых были вполне автоматизированы. Вследствие этого кодовые переходы были очень быстрыми и не только не замечались испытуемым,- но и не поддавались объективному учету, к тому же методика реагировала только на двигательный код.

 О четвертой серии, где был применен четвертый код:

 "Трудность обнаружения кода, специфического для внутренней речи, возникла вследствие того, что обычные три кода - буквенный, речедвигательный и звуковой - у испытуемых были вполне автоматизированы. Вследствие этого кодовые переходы были очень быстрыми и не только не замечались испытуемым,- но и не поддавались объективному учету, к тому же методика реагировала только на двигательный код.
 
 Надо было замедлить процесс решения мыслительной задачи и ввести новый код, малопривычный код для приема сообщений.
 Такой подход подсказывался опытом с применением латинского алфавита при чтении русских слов; тогда введение непривычного кода приводило к замене буквенного кода на двигательный. Теперь надо было применить такой входной код, который во внутренней речи переходил бы в двигательный, но при этом оставались бы широкие возможности в условиях постукивания для нового кодового перехода, чего не могло быть, например, в опыте с подсчетом клеточек.

 Таким входным кодом был выбран тактильный. В ладонь испытуемого, которая была отгорожена от него экраном, экспериментатор вписывал тупым стилетом простые фигуры: палочка; кружочек; крестик; две палочки; два кружочка. Из них в зависимости от последовательности элементов могли составляться разные ряды.
 Задача испытуемого состояла в том, чтобы опознать элементы ряда, запомнить их и после окончания опыта воспроизвести. Без метрического постукивания обычно запоминали пять-шесть элементов ряда. Все испытуемые замечали способ запоминания.
 По ходу вписывания фигур они проговаривали про себя примерно так - две палочки | две палочки, кружочек \ две палочки, кружочек, крестик \ две палочки, кружочек, крестик два кружочка, и т.д.
 Этот прием они называли суммированием, т.е. при вписывании нового элемента проговаривались все ранее вписанные.

 При введении метрического постукивания у всех испытуемых появилась экспериментальная амнезия. Воспроизводилось только два, редко три элемента, остальные, хотя и опознавались при вписывании, но потом забывались, так как постукивание вытесняло проговаривание "про себя" названий элементов.
 Через один или два экспериментальных дня некоторые испытуемые неожиданно для экспериментатора стали в опытах с постукиванием с легкостью воспроизводить все пять, шесть элементов, т.е. столько же, сколько и без постукивания.
 Стало ясным, что они перешли на какой-то другой код при решении этой задачи.

 Мы опишем коды, найденные двумя испытуемыми.

 Испытуемый М. перед опытом с постукиванием уже составил правило перевода слов русского языка на предметно-схемный язык. Так, он представлял себе елку, когда вписывалась палочка; когда вписывался в ладонь крестик, - что елку вставили в крест; при вписывании следующих элементов - кружочка, палочки, двух кружочков, крестика - он продолжал развивать этот же сюжет: на елку повесили круглое украшение, потом длинное украшение, на верху елки крестик. В следующий раз тот же испытуемый применил новую разновидность того же кода"

 Наш комментарий:

 Очевидно, что в данном случае испытуемый применял в качестве вспомогательного визуальный код. Но такой код при всей его "наглядности" может помочь другим кодовым переходам только вследствие того, что в действие управляемых кодовых переходов вступает управляющий нерзарывный динамичный образ смысла от единой реальности, действующей посредством архетипа триединой реальности (нейтрального хронального поля, в науке называемого то информационным, то скалярным), который совмещает в себе триединство кодов.
 Действие цельного динамического, то есть довербального образа (которое можно назвать семантически-семиотическим) отображается в любом количестве возможных кодовых переходов из одной дискретной знаковой системы в другую (результат же всех кодовых переходов, возникающий в живой вербальной речи, можно назвать, наоборот: семиотически-семантическим, так как он способствует переходу от языковой значимости вербального текста к смыслу (его контексту), который схватывается в процессе смыслопорождения)
 
 Цитируем далее:

 "Другой испытуемый применил безакцентный двигательно-предметный код. Испытуемый обозначил находившихся в комнате экспериментатора палочкой, а его ассистента - кружочком. Запоминание происходило так: при вписывании палочки испытуемый взглядом глаз или легким поворотом головы обращался к экспериментатору, при вписывании кружочка - к ассистенту. Две палочки - два взгляда в сторону экспериментатора; два кружочка - два поворота в сторону ассистента; крестик - специальное покачивание головой и т.д.

 В данном случае реализованы высказанные нами выше соображения о возможности сочетания многих кодов в переходе от одной знаковой системы в другую при действии цельного довербального смысла, даваемого цельным динамичным образом путем отображения его, внесуммативного, в каждом элементе из суммы знаковых кодов, участвующих в кодовых переходах.
 В данном случае пробанд применял визуальный и двигательно-предметный код, совмещаемые между собой.

  Следующий раздел статьи "5. Гипотеза языка внутренней речи" представляет собой понимание автором того, что понятие "язык" следует диалектически внедрить в понятие живой речи, что неизбежно при использовании единства смысла, наблюдаемого во всех кодовых переходах от условного "живого" языка к речи безусловно живого человека (и возможно, обратных переходов)

 Цитата с комментариями:

 "Выражение «язык речи» кажется бессмысленным. Но если обратиться к той области, где нет различия между языком и речью, где средства обозначения и их реализация совпадают, где кодовый переход и перевод одно и то же, тогда есть смысл говорить о каком-то данном языке, который является языком только данной речи, приспособленной к данной ситуации. Такой язык должен отличаться некоторыми особенностями

 Описанный выше предметно-схемный код, обнаруженный у разных испытуемых, может быть охарактеризован некоторыми общими чертами.
 Во-первых, это код непроизносимый (наш комментарий: довербальный), в нем отсутствуют материальные признаки слов натурального языка. Здесь нет последовательности знаков, а есть изображения, которые могут образовать или цепь или какую-то группировку.
 Этот код отличается от всех других тем, что обозначаемое других языков в этом новом коде является вместе с тем и знаком.
 Когда мы говорим: "Большой театр", то за буквами или звуками языка разумеем самое вещь (точнее сказать: "референт вещи в подлинной реальности" - наш комментарий) - Большой театр (как здание главного оперно-балетного театра России в Москве или же как организация - наш комментарий)

 Когда же мы представляем себе Большой театр (как здание - наш комментарий), то независимо от каких-либо букв или звуков, мы имеем в виду самое эту вещь (референт вещи - наш комментарий) как предмет, могущий породить множество высказываний (например, мысль о том, что находится справа, слева, сзади от Большого театра и т.п.).

 Поэтому такой код (обращенный к физическим предметам подлинной реальности и действиям с ними, которые есть движения - наш комментарий) и может быть назван предметным.

 Вместе с тем представления как изобразительные - компоненты этого кода схематичны. Испытуемый представлял себе, например, ёлку и ёлочные украшения лишь как заместителей палочки и кружочка: палочки, крестики и кружочки сами по себе никак не связаны, поэтому и плохо запоминаются, ёлка же предметно связана с ёлочными украшениями. Тем не менее, эта связь схематична.
 Предметы, сведенные к такой схеме, составляют единство, каждый элемент которого непроизносим, но по которому можно восстановить произносимые слова любого языка, если есть правила перевода, а они элементарны, так как предметы уже названы в натуральном языке.

 Такой предметный код представляет собой универсальный язык на все другие языки"

 Наш комментарий:

 Итак, имеется в виду образный довербальный "язык речи", то есть язык смысла (который автор называет "изобразительным", так как не оперирует понятием отображения), чьи цельные образы порождают отображения в дискретных элементах вербальной речи, и дающий благодаря этому возможность перевода с одного натурального этнического языка на другой, причем как вербального так и невербального, но дискретного образно-символического, путём путем перехода от одной кодовой системы языка к другой (то есть переработки кодов физической метрики материальной матрицы в языковой действительности - мер физической информации)

 Далее автор статьи пишет:

 "Язык внутренней речи свободен от избыточности, свойственной всем натуральным языкам. Формы натурального языка определены строгими правилами, вследствие чего соотносящиеся элементы когерентны, т.е. наличие одних элементов предполагает появление других, - в этом и заключена избыточность.
 Во внутренней же речи связи предметны, т.е. содержательны, а не формальны, и конвенциональное правило составляется ad hoc, лишь на время, необходимое для данной мыслительной операции.
 Как только мысль переработана в форму натурального языка, кодовый, мыслительный прием может быть забыт.

 Наш комментарий:

 Избыточностью натурального языка автор называет его конвенциональные, независимые от смыслотворчества и смыслопорождения правила, сложившиеся в культурогенезе этноса-носителя языка и его природном этногенезе и ставшие формальными особенностями не только "культурного кода", но кода знаковой системы, внедренного в структуру самих значимостей языка, форм его синтаксиса и грамматики.
 Для носителя языка эти ставшие формальными следы некогда найденных смыслов однако не являются избыточными, так как это наследие построенного на едином календаре времён добра и зла исторического опыта совместной морально-нравственной оценки людьми в их коллективном опыте совместного бытия и построения экономики, событий истории в жизни этноса-народа, сохраняемые выживающими поколениями, основа иерархии ценностей и антиценностей.

 В языке этноса формализуются неслучайные формы его осмысленной истории, и этот нелегко меняемый базис, защищающий себя парадигмой основных ценностей (ей противостоит парадигма антиценностей), становится основой неизменных нравственных принципов для членов этноса, потому особенно ценных, что они-то и являются моральными правилами коллективного выживания носителей этнической культуры потребления, совмещаемой с социальными культурами труда на производстве.

 Цитируем далее:

 "Без изобразительного языка внутренней речи был бы невозможен никакой натуральный язык, но и без натурального языка деятельность внутренней речи бессмысленна.
 Натуральный язык является для участников общения средством выработки такого субъективного кода, который, будучи переведен на натуральный язык, сделал бы возможным самый процесс общения и соответственно сравнения разных субъективных представлений и сглаживание различия между ними.
 Применение натурального языка возможно только через фазу внутренней речи. Решить мыслительную задачу - это значит найти контролируемый выход из ситуации, в определенном отношении. В языке это отображается в переосмыслении лексических значений.

 Выделим теперь следующую фразу статьи как смыслообразующую в контексте всего её текста:

 "Слово не может обладать постоянным значением"

 И далее:

 "...в процессе общения неизбежно меняется интерпретация лексики в силу того, что контекст определяет переосмысление лексических значений. Мысль в ее содержательном составе всегда пробивается в язык, перестраивает его и побуждает к развитию.
Это продолжается непрерывно, так как содержание мысли больше, чем шаблонно-узуальные возможности языка. Именно поэтому зарождение мысли осуществляется в предметно-изобразительном коде:-представление так же, как и вещь, которую оно представляет, может стать предметом бесконечного числа высказываний. Это затрудняет речь, но побуждает к высказыванию"

 Наш комментарий:

 Динамичность, сменяемость значений (хранимых архетипами описательной реальности) одного и того же слова для передачи им разных смыслов подлинной реальности, при постоянстве формальных особенностей слова, возникающая вследствие того, что меняется внутренний код "языка речи", невербального, потому что основанного на энергии эмоций или чувств, связанных с морально-нравственной оценкой носителем языка исторических событий - вот он, "катехизис" кодовой теории знаковых систем языка, внедряемого в живую речь, и живой речи, входящей в язык, по Жинкину.
 
 Мы называем перекодировками (прямой и обратной) фундаментальные онтологические переходы между двумя реальностями тела Земли в составе двуединой:
- подлинной (в ней возникает живая вербальная речь человека при деятельном участии триединства человеческих тел, и происходит это в моменты подлинного времени неунифицированных моментов) и
- описательной реальности, чьи архетипы являются языковой действительностью тела-сознания человечества (и отдельных этносов - носителей своей культуры и языка) и действие физической метрики в материальной матрице языка происходит в унифицированные моменты динамики пространства этой метрики пространства-времени во времени-пространстве материальной матрицы.

 Так же мы уже не раз гипостазировали, что в тот момент подлинного времени, когда архетип описательной реальности рекапитулирует в события подлинной реальности, то её неунитарная метрика моментов времени-пространства (порожденная осцилляциями хронального поля времени-пространства описательной реальности) модулируется этими унифицированными, нормированными, уже определенными по длительности, моментами динамики-пространства, создавая универсальные циклы. Они-то и придают линейной истории Земли и человеческой цивилизации линейно-циклический характер многократно модулируемого хроноса.
 Этот процесс мы называем двуединой реальностью Земли, и мы постулировали, что такая реальность является управляемой в триединой реальности Дао-Земли, где фактором управления становится единая реальность Дао - источник смыслов.

 И вот весьма глубокий вывод, который автор статьи делает из своих исследований и умозаключений:

 "Таким образом, механизм (с точки зрения теории техногенеза в техносфере: машина - наш комментарий) человеческого мышления реализуется в двух противостоящих динамических звеньях - предметно-изобразительном коде (внутренняя речь) и речедвигательном коде (экспрессивная речь).
 В первом звене мысль задается, во втором она передается и снова задается для первого звена.
 Именно эта двухзвенность механизма человеческого мышления резко отличает его от искусственных устройств с применением формально-логических средств переработки поступившей информации.

 В последнее время усиленно разрабатывается идея перцептрона, механизма, опознающего изображения, и, вероятно, наступит момент, когда такие устройства войдут в практику. Однако машинный язык, перерабатывающий информацию, поступающую от изображений, сам не является изображением. Это дискретный символический язык. У человека же изображение входит в самый состав его мышления. Бесконечность отражаемого (точнее сказать: отображаемого - наш комментарий) мышлением мира обеспечивает безграничные возможности постоянно возрождающегося во внутренней речи натурального языка"

 Резюмирует статью раздел: "6. Некоторые общие выводы" где, несмотря на философский базс материализма, который неизменен для всех рассуждений Жинкина, он делает необходимый для автора теории знаковых систем вывод о "двухзвенности" любого натурального вербального языка.
 Второе звено любого этнического языка (первое - структура вербальных значимостей в его лексике, сложившаяся в этногенезе и культурогенезе этноса исторически) есть едииный для всего человечества на Земле довербальный язык  цельных образов, обладающий при своем отображении в дискретных системах элементов Земли собственной знаковой системой (мерой нейтральной информации), присущей хрональному (информационному, скалярному) полю архетипа триединой реальности Дао-Земли.
 Именно эта знаковая система и является означивающей при перекодировке как невербального языка людей (например, таков язык художественных образов, язык телодвижений, язык музыкальной гармонии) в вербальный, так и между вербальными натуральными языками различных этносов, этнических групп и социальных диалектов любого натурального языка.

 Для нас такие выводы являются подтверждением гипотезы о триединости кодов управления в триединой реальности Дао-Земля, где единая реальность Дао, будучи инструментом Всевышнего, осуществляет квалитативное управление над двуединой реальностью тел Земли.

 Модель речевой деятельности (речепорождения) А. Н. Леонтьева в текущем 1969 г., изложенная в книге: "Язык, речь, речевая деятельность"

 Рассмотрим в существенных для теории кодирования языка в речи вопросах один за другим содержание пяти параграфов первой главы этой работы, где последовательно разворачивается основная проблематика книги, применяя метод цитирования и комментариев:

 § 1. Объект и предмет лингвистической науки

   Различие между предметов и объектом науки (и теории речевой деятельности как части языкознания, в частности)

  Цитата:
 "Часто говорят, что ряд наук (языкознание, физиология и психология речи, патология речи и мышления, логика и поэтика) имеет один и тот же объект.
 Это означает, что все они оперируют одними и теми же <…>
…> анализировать не будем)"

 Комментарий:

 Что имел в виду автор книги, как восстановить смысл утерянной цитаты?

 Автор говорит о том, что целый ряд наук о языке и речи, как можно считать, имеет общий объект, так как науки этого ряда оперируют одними и те ми же категориями смысла. Именно такой смысл (того, что есть в сущности язык человечества и живая речь людей, использующая натуральные языки этносов,  которые складывались и развивались в истории человечества, этно- и культурогенезе) отображается в контексте каждой науки о языке и/или речи, обладающей собственным предметом.
 Предмет каждой науки из той последовательности ряда наук с общим объектом, но при этом разными предметами, о которых автор говорит, что они исторически развиваются – вместе с наукой

 Динамика во времени изучения, развивающегося познания, опыта в предметной области каждой науки, диктующей её значимости и ценности, определяет эту последовательность изучения общего объекта, (иерархию научного познания), которую приводит автор: лингвистика, логика, поэтика

 Итак, что есть, согласно пониманию А.А. Леонтьева, объект наук о языке и речи, а что исторически развивающиеся предметы каждой из ряда наук о языке и речи, выстроенных «вечным» предметом иерархически?

  Предмет науки о языке и/или речи – есть факт диахрональной культуры языка науки о языке и/или речи, то есть той культуры научного познания, которая строит систему ценностей (и антиценностей), научных значимостей в меняющихся историей генезисах этносов и их культур, наконец экономики его социумов, и при том в усложняющихся задачах наук о языке и/или речи

 Напротив, объект ряда смежных наук о языке и/или речи есть устойчивая онтологическая картина мировоззрения, то есть соотношений для человечества между: истиной и любовью, истиной и вещным познанием людей, любовью и моралью, истиной и моралью, личной моралью человека и нравственностью общества
 И это постоянная структура «объектного» смысла, характеризующая языковую действительность, означивает собой предметную динамику каждой из ряда наук, обладающих таким единым объектом (смыслом), который преобразуется в общность наук о языке и/или речи.
 
 § 2. Язык и речь

  Цитата:

 " Процесс теоретической, познавательной деятельности предполагает всегда единство трех моментов, это:
- объект познавательной деятельности, т. е. реальный мир (и человек как часть этого мира),
- субъект познавательной деятельности, являющийся носителем известных психофизиологических особенностей, обусловливающих специфически человеческие формы познания
- и, наконец, система общезначимых форм и способов внешнего выражения идеальных явлений, в частности система знаков языка
 Единство этих трех моментов и осуществляется в (комментарий: языковой) деятельности"
 
 Итак, постановка вопроса о языке — речи, находимая нами в каноническом тексте «Курса общей лингвистики» де Соссюра, являющаяся следствием исторических особенностей развития науки конца XIX — начала XX в. и в силу ряда причин утвердившаяся в большинстве современных работ — как психологических, так и лингвистических, не может быть признана соответствующей уровню и потребностям современной психологической и лингвистической науки.
 Оптимальное решение этого вопроса предполагает выдвижение не двух-, а трехчленной системы категорий, соотнесенных в свою очередь с категорией речевой деятельности"

 Комментарий:

 А.А. Леонтьев рассматривает речь двояко вслед за Жинкиным, работу которого 1958 года «Механизмы речи» можно считать прелюдией к более поздним исследованиям(1964) языка как кодовой системы, которая в процессе говорения, то есть реализации речи как таковой, преобразуется в другую кодовую систему, то есть имеет место перекодировка.

 По Леонтьеву, таким образом дизъюнкция язык-речь приводит к следующим двойным характеристикам речи:
- процесс схватывания смысла субъектом в настоящем посредством элементов языка. Причем сам натуральный язык этноса в этом случае можно рассматривать как одну из сторон его двоякости: как динамичный постоянно обновляемый исторический процесс, и как сравнительно статичный (обновляемый лишь периодически в определенных исторических моментах бытия этноса) продукт этого процесса, и естественно что для речи в первой её функции: применительно к определению смысла, возникающего в данный момент бытия субъекта, используемый вербальной речью язык есть динамическая система значимостей, более или менее применимая при схватывании смысла настоящего момента. Добавим, что в этом смысле речь есть смысл рассматривать в её первично-образной невербальной форме, которая в мыслительной деятельности человека приобретает характер дискретно-речевого языкового свойства вербальности.

- второй, и наиболее интересный аспект для Леонтьева, подробнее рассмотренный в следующем третьем параграфе: речь как часть, и притом знаковая часть, часть для означивания всеобщей познавательной деятельности человека, причем познавательная деятельность более основана на энергетике эмоций и чувств, требующих силовой сбалансированности от структуры значимостей, чем на рациональных идеях, составляющих формальную сторону вербальной речи.
 При том познавательная деятельность человечества, этноса, социальной группы, наконец, отдельного человека есть процесс исторически-динамичный, нравственно-генезисный, то есть представляет собой управляемое, при том целенаправленное усложнение и развитие структуру значимостей языка, реализуемого при схватывании смысла в речи (конкретно: при смыслопорождении)

 Лишь исторические масштабы жизни человека, бытия социальной группы, этноса, человечества различны по длительности и взаимно содержимы в иерархии: человек в социальной группе - социальная группы в этносе – этнос в этническая группе- этническая группа в человечестве
Это значит, что речь человека во втором важнейшем её аспекте- построении вербальными средствами вещей мировоззрения, для чего и осуществляется нравственно-познавательная деятельность (включая речевую), осуществляется натуральным языком этноса, складывающимся исторически (и хранимым в «чувствилище» - архетипах эпистемы знаний и культур этносов и человечества)

 Языковая действительность исторического бытия этноса в данном случае выступает во второй своей «ипостаси» - а именно не как процесс порождения структуры значимостей вместе с иерархией нравственных ценностей (и антиценностей), а как продукт исторического процесса: архетип, который хранит, защищает и рекапитулирует, то есть последовательно и сюжетно вменяет своё значимостное содержание в подлинную реальность настоящего момента, в процессы смыслопорождения, проявленные в живой речи носителей натурального языка в момент настоящего времени схватывания смысла «сейчас» подлинной реальности

 Если мы используем такое определение речевой деятельности человека, прямо следующее из концепции нашей теории динамики пространства, то нам вполне понятно тройное членение в структуре элементов такой деятельности, приводимое А.А. Леонтьевым:

1. Объект познавательной деятельности, т. е. реальный мир (и человек как часть этого мира),
2. Субъект познавательной деятельности, являющийся носителем известных психофизиологических особенностей, обусловливающих специфически человеческие формы познания
3. Система общезначимых форм и способов внешнего выражения идеальных явлений, в частности система знаков языка

 Тогда для нас уже очевидно, что натуральный язык этноса -реальность описательная и живая речь носителя языка- реальность подлинная составляют единую управляемую психофизическую реальность (то есть агрегат машин в структуре универсума реальности подлинной, где осуществляется речь и описательной, частью чего мультиверса является натуральный язык этноса, создаваемый в истории и хранимый в эпистеме знаний и культуры этноса)
 И эта двуединая реальность в дискретных элементах 1-3 явно распадается на два онтологических элемента:
1-2 – речевые элементы единства, проявляемые в живой речи, которая всегда осуществляется в моменты настоящего времени подлинной реальности «сейчас».

 В самой структуре 1-2 первый элемент 1 (объект) относится собственно к структуре как таковой, а второй (субъект) осуществляет своё бытие вне самой системы, так как он и есть центральное звено, для которого и схватывается смысл, более того: кем и схватывается смысл
3 – сочетаемый с речевым элементом 1. языковый элемент единства, хранимый в архетипах эпистемы описательной реальности тела-сознания человечества, как сюжет, связывающий нравственным смыслом момент прошлого архетипа с архетипическим же моментом будущего

 Далее можно сказать что в попеременных процессах внедрения подлинной реальности в описательную и описательной в подлинную, что соответствует в нашем случае внедрению речи в архетипы языка и архетипов языка в живую речь
Как мы уже знаем такие обоюдные переходы составляют:
- события управления единой реальности Дао над двуединством реальностей-матриц Земли
- попеременные перекодировки двух типов в интервалах между этими событиями, что соответствует процессам, протекающим в моменты настоящего времени единой реальности Дао:
- записи архетипов языка для формирования устойчивой структуры значимостей языка, включающей базис иерархий нравственных ценностей и антиценностей (перекодировка прямая: от кода материальной метрики времени пространства к коду физической метрики пространства-времени)
- рекапитуляции архетипов натурального языка описательной реальности тела-сознания человечества в живую речь носителя натурального языка в подлинной реальности при смыслопорождении (перекодировка обратная: кода пространства-времени физической метрики языка в материальной матрице языка к коду времени-пространства – материальной метрики физической матрице подлинной реальности, где в физическом организме-теле человека осуществляется процесс дискретного вербального мышления)

 § 3. Понятие речевой деятельности

 Цитаты:

 "Деятельность (комментарий-языковая) имеет три стороны:
 - мотивационную (комментарий: прошлое в архетипическом сюжете, описательная реальность)
 - целевую  (комментарий: будущее в архетипическом сюжете, описательная реальность)
 - исполнительную (комментарий: настоящее, подлинная реальность)"

 "Структурность и целенаправленность — вот две важнейшие характеристики всякой специфически человеческой деятельности. И так же, как, скажем, трудовая деятельность не есть простая совокупность трудовых действий, не есть беспорядочное проявление организма, а все эти действия строго организованы и подчинены иерархии целей, точно так же речевая деятельность не есть совокупность речевых актов, совокупность «брошенных» высказываний.
 Строго говоря, речевой деятельности, как таковой, не существует.
 Есть лишь система речевых действий, входящих в какую-то деятельность — целиком теоретическую, интеллектуальную или частично практическую"

 Комментарий:
 
  Это положение, с точки зрения модели динамики пространства, есть грубая ошибка материалиста, впрочем, для Леонтьева неизбежная, так как подоплёкой его научного воображения служила идея "объективной действительности" (которая отождествлялась с единой реальностью, хотя действительность дискретных объектов для цельного субъекта есть описательная языковая реальность тела-сознания, схватываемая в вещах, данных дискретным я-отождествлениям субъекта в теле-сознании человека, а не единая реальность Дао и не физический мир плотных веществ Земли)

 Трудовая и теономическая, производящая вещи знания деятельность субъекта в теле-сознании человека по схватыванию смысла (причем кроме смыслопорождения, одного из видов такого "схватывания", мы оперируем также ничуть не менее важным понятием смыслотворчества, тождественным понятию управляющего миром знания гнозиса) есть вполне онтологически самостоятельная "речевая деятельность". В нашей модели динамики пространства она тождественна модели двуединой реальности Земли, а значит, и двуединой реальности человеческого тела, управляемого "телом Дао".

 И двуединая управляемая реальность Земли, и единая управляющая реальность Дао, и управляемая триединая реальность Дао-Земли есть цельные самостоятельные реальности, хотя их модели можно сочетать в сумму (и лишь в моделируемой для понимания человеком описательной реальностью сумме, то есть дискретной модели, триединая реальность Дао-Земли "состоит" из управляющей двуединой реальности Земли и управляемой единой реальности Дао)

 Цитата:

 "Прежде всего, что входит в предмет психологии?
 Она — в том варианте, который представлен, в частности, психологической концепцией школы Л. С. Выготского,— ни в коей мере не есть только наука о психофизиологических процессах, происходящих в индивиде, и даже не наука об отражении в индивиде развития и функционирования общества.

 Это наука об активном отношении общественного человека к миру во всех формах этого отношения — как непосредственно производительной, так и теоретической, и во всех формах детерминации этого отношения.
 Такое понимание мышления хорошо выражено Э. В. Ильенковым, подчеркивающим необходимость рассматривать «мышление как деятельность, созидающую науку и технику, то есть как реальный продуктивный процесс, выражающий себя не только в движении слов, а и в изменении вещей»

 Иными словами, психология есть на современном этапе теория деятельности.
Её предмет близок к тому, что для других наук выступает как объект."

 Комментарий

 Какой смысл мы можем увидеть в этой фразе: «предмет психологии близок к тому, что для других наук выступает как объект»?

 Именно тот, что «предмет» (иначе говоря, вещь тела-сознания, а это и есть материальный «предмет») науки психологии есть деятельность субъекта в теле-сознании по производству вещей знания, составляющих «кирпичики» в том конечном продукте деятельности человека в теле-сознании, который мы называем мировоззрением
 Другие же науки, смежные к психологии в прикладных областях деятельности человека, рассматривают лишь объекты, в дискретной форме вещного знания даваемые для я-отождествлений субъекта, то есть производимые и потребляемые вещи в коллективных телах сознаниях (производимые в индивидуальном теле-сознании человека субъектом, распространяемые путём коммуникации в сетях коллективных телах-сознаниях групп)

 Стало быть, о какой близости вообще-то говорит Леонтьев, интуитивно прозревая больше, чем он излагает в рамках своей доктрины, предмета психологии и объекта других наук, психологии смежных (значит, и лингвистики, и культурологии, в том числе исторической, и этнологии, и семиологии, и физиологии, и других наук о языках этносов и их кодах, проявляемых как в письменности, так и в речи как процессе прежде всего дискретно-мысленного проговаривания её вербальной формы в физическом организме-теле человека)?
 Это «близость» деятельности производителя вещей их смысловому содержанию, ведь эта деятельность и осмысленная, и целенаправленная, и разумная, и эмоционально-чувственно-оценочная, а не только рационально-познавательная

 § 4. Общественные функции и функциональные эквиваленты языка как проблема теории речевой деятельности

 Циатата:

 "Общение, основанное на разумном понимании и на намеренной передаче мысли и переживаний, непременно требует известной системы средств... Но до самого последнего времени дело было представлено сообразно с господствовавшим в психологии взглядом в чрезвычайно упрощенном виде.

 Полагали, что средством общения является знак, слово, звук... Предполагалось, что звук сам по себе способен ассоциироваться с любым переживанием, с любым содержанием психической жизни и в силу этого передавать или сообщать это содержание или это переживание другому человеку.

Между тем... оказалось, что так же, как невозможно общение без знаков; оно невозможно и без значения. Для того чтобы передать какое-либо переживание или содержание сознания другому человеку, нет другого пути, кроме отнесения передаваемого содержания к известному классу, к известной группе явлений, а это... непременно требует обобщения"

 Комментарий

 С точки зрения модели динамики пространства, глубокое заблуждение Выготского, отождествлявшего мышление с вербальной его формой, что не даёт понятия о природе универсалий  языка. Именно они, единичные универсалии, играют роль обобщений, но это лишь роль для отождествления дискретного – структуры вещей с перманентным: вещью-универсалией

 Не обобщаются (то есть не суммируются) ни идеи (формы вещей), ни сами вещи тела-сознания (и тем более содержание вещей энерго-информационных или инфо-энергетических: эмоциональные или чувственные переживания людей), но языковая действительность потому есть именно действительность в описательной реальности тела-сознания, что она соединяет описания языковые и метаязыковые во взаимном действии. Вот при этом и происходит умственное-рациональное или же рационально-умственное, в зависимости от вида апперцепции и результирующего уровня зон сознания (земного или небесного) отождествление вещи-универсалии – неделимой вещи с дискретной системой вещей, и вот тогда можно сказать, что универсалия в теле-сознании человека осуществила обобщение в акте абстрагирования, и это акте языковой действительности (именно она и есть объективная действительность, а не физическая реальность)

 Это акт описательной, а не двуединой реальности – формирование иерархии универсалий (бинарностей: язык-метаязык, каждая из которых в многоступенчатой структуре значимостей есть исторический уровень абстрагирования) в структуре значимостей натурального языка

 Но поток таких актов конечно осуществляется в масштабе управляемой двуединой реальности Земли, а таким масштабом может быть только триединая реальность Дао-Земли.

 Цитата:

 "Говоря о речевой деятельности как единстве общения и обобщения, мы можем представить это единство как одновременное осуществление в речевой деятельности нескольких функций языка. На этом понятии следует остановиться несколько подробнее.

 Обычно различные функции языка — такие, как, с одной стороны, коммуникативная, а с другой, например, эстетическая,— рассматриваются в одном ряду. Ярким примером такого подхода является модель речевого акта, предложенная Р. Якобсоном.
 Как известно, по Якобсону, в акте речи можно выделить следующие образующие его факторы:
1) отправитель,
2) получатель,
3) контекст,
4) код,
5) контакт,
6) сообщение.

Соответственно языку приписываются шесть функций:

 1) эмотивная (функция выражения чувств и воли говорящего),
2) конативная, т. е. вокативно-императивная, или модальная,
3) референтная (функция обозначения предметов внешнего мира),
4) метаязыковая, обусловливающая возможность говорить о языке с помощью языка,
5) фатическая (функция установления контакта) и
6) поэтическая."

 Комментарий

 Систематизируем эти шесть функций в таксономии модели динамики пространства:

I. Речевая вербальная деятельность в подлинной реальности, осуществляемая средствами языка описательной реальности (языковой действительности), осуществляемая в сети коллективного тела-сознания
1) эмотивная функция отправителя (функция выражения чувств и воли говорящего),
2) конативная функция получателя, т. е. вокативно-императивная, или модальная

II. Совокупная деятельность языка и речи, способствующая схватыванию смысла человеком в подлинной реальности посредством вещей вербального языка и вербальной речи

   II.1 В процессе смыслопорождения, направленном от описательной реальности языка в к подлинной реальности живой речи
3) референтная функция контекста (функция обозначения предметов внешнего мира),
4) метаязыковая функция семантического кода, обусловливающая возможность говорить о языке с помощью языка,
5) фатическая функция установления контакта

  II. 2 В процессе смыслотворчества, направленном от подлинной реальности к описательной реальности языка (события квалитативного управления единой реальности Дао над двуединой реальностью Земли)
6) поэтическая функция сообщения, возникающая сверх прочих функций языка и определяющая свойства речи к смыслотворчеству субъекта в теле-сознании человека в момент настоящего времени подлинной реальности

 Цитата:

 "Мы предпочитаем говорить соответственно о функциях языка и функциях речи.
 Итак, под функциями языка мы будем понимать лишь те функциональные характеристики речевой деятельности, которые проявляются в любой речевой ситуации.

 Эти функции, как правило, не имеют в языке соответствующих им и закрепленных за ними элементов; как писал С. Л. Рубинштейн, они включены «в одно единство, внутри которого они друг друга определяют и опосредствуют»
 Дадим краткую характеристику этих функций (СНОСКА: С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии. М., 1946).
 В сфере общения такой функцией является коммуникативная. Если брать ее в абстракции от указанного выше единства общения и обобщения, то эта функция является, по нашему мнению, в сущности, функцией регуляции поведения.
 Ничего другого в понятии «коммуникации» не содержится; другой вопрос, что эта регуляция может быть непосредственной и опосредствованной, реакция на нее — моментальной или задержанной.
 
В речевой деятельности эта функция выступает в одном из трех возможных вариантов:

1.      как индивидуально-регулятивная функция, т. е. как функция избирательного воздействия на поведение одного или нескольких человек;
2.      как коллективно-регулятивная функция — в условиях так называемой массовой коммуникации (ораторская речь, радио, газета), рассчитанной на большую и не дифференцированную аудиторию;
3.      как саморегулятивная функция — при планировании собственного поведения."

 Комментарий:

 Эти три варианта функций языка, проявляемым в речи, есть, согласно модели динамики пространства составные части действия на уровне земных зон тела-сознания, где происходит коммуникация в клиентских сетях посредством вещей первого рода машины управления, соответствующие энерго-информационному входу (1), энерготехнологии обработки информации (2) и затем информационным механизмом на выходе машины (3):

1.      индивидуально-регулятивная функция, т. е. как функция избирательного воздействия на поведение одного или нескольких человек соответствует входу в машину управления поведением тела-сознания индивидуального сервера (или нескольких серверов), который является посредником (которые являются посрелниками) в управлении над сетью клиентов

2.      как коллективно-регулятивная функция — в условиях так называемой массовой коммуникации (ораторская речь, радио, газета), рассчитанной на большую и не дифференцированную аудиторию соответствует обработке кода физической информации, приспособленной для различных групп клиентов сети коллективного тела-сознания, которые обладают различными энергопотенциалами материальной информации (энергии тела-сознания)
3.      как саморегулятивная функция — при планировании собственного поведения.
 
Соответствует в том числе механизмам «саморегуляции» в теле-сознании управляемого сервера или клиента сети коллективного тела-сознания группы. Лексика метаязыковых средств языка в такой функции может выступать как помощь рефлексии (действие метаязыка в его языке есть след человеческих рефлексий, то есть обращении субъекта речи на себя) при смыслопорождении, когда языковые средства являются управляющими, но такова же функция языка при смыслотворчестве, когда средства языка, в обратной связи, становятся управляемыми, и смысл, передаваемый в личном откровении гнозиса серверу на уровне небесных зон тела-сознания в сервер-серверных сетях, где происходит коммуникация вещами второго рода, обогащает язык этноса

 И далее цитируем с комментариями:

 "Когда мы говорим о языке как средстве обобщения (наш комментарий: функция обобщения есть специфическая функция формирования языковой действительности в процессе актов абстрагирования при переходах от предыдущего метаязыкового уровня языка к следующему), то при этом имеем в виду прежде всего то, что в языке непосредственно отражается и закрепляется специфически человеческое — обобщенное — отражение действительности (наш комментарий: отображение действительности  тут происходит, но не подлинной реальности, что подразумевалось материалистами, а  действительности языковой, то есть реальности описательной)

 В этом своем качестве язык выступает в двух аспектах — социальном и индивидуальном, что связано с самой природой процесса обобщения, связывающего язык как социальное явление с языковым сознанием носителя этого языка"

 Наш комментарий:

 Такие аспекты имеет деятельность коллективной сети тела-сознания: с позиций дискретного мировоззрения это есть сумма участников коллективной коммуникации, но перманентное мировоззрение даёт нам понять, что тело-сознание социума есть цельный неразрывный образ, который потому и осуществляет функции квантового управления в сети, что отображается в индивидуальных телах-сознаниях участников сети и является потому универсальным коммуникатором, распространяющим языковые универсалии (языковые обобщения) в речи участников коммуникации, совмещающих при этом свои пространства понимания.

 Цитата с комментарием:

 «Если взять индивидуальный аспект, то здесь на первом месте стоит, без сомнения, функция языка как орудия мышления (наш комментарий: здесь автор фактически имеет в виду вербальное дискретное мышление, проявленное в речи, которое носит индивидуальный характер, так как его процесс охватывает двуединство тел каждого человека, образное же мышление носит коллективный характер)

 Цитата:

 "Чтобы не возникло недоразумения, необходимо сразу же оговорить, что под мышлением здесь понимается не только собственно мышление, но и другие виды интеллектуальной деятельности, относимые обычно к числу высших психических функций человека, как, например, память.

 Было бы точнее поэтому говорить здесь не о языке как орудии мышления, а, видимо, о языке как орудии интеллектуальной деятельности вообще.
Что такое интеллектуальная деятельность? В самой общей форме это есть деятельность по решению задач.
 Интеллектуальный акт у человека распадается на три фазы:
- ориентировка в условиях задачи и выработка плана действий;
- фаза исполнения намеченного плана и
- сличение получившегося результата с намеченной целью."

 Комментарий:

 Разумеется, и эти три пункта соответствует тройственности в действии машины управления (вход (3) - энерготехнология обработки информации (2) - информационная технология на выходе (1)

 1. сличение получающихся результатов с намеченной целью возможно и целесообразно лишь в центральном органе машины управления, который есть вход управляющей машины
2. ориентировка в условиях задачи и выработка плана действий есть энерготехнология – посредник между органом управляющим(вход) и органами исполнения (выход)
3. фаза исполнения намеченного плана соответствует механизмам машины управления на её выходе

 И далее цитирование с комментариями:

 Не случайно мы можем вскрыть в различных языках аналогичные исходные пункты и направления развития семантических изменений
 Это отражение единства теоретической мысли разноязычных народов.

 Однако наряду с этими общими элементами общественно-исторического опыта есть и элементы, присущие той или иной национальной культуре (наш комментарий: точнее сказать: народной культуре так как в составе синтетического этноса именно народ является носителем и хранителем культуры)

 «Иными словами, язык (наш комментарий: наконец, автор рассматривает не просто абстрактный «язык», присущий человечеству в целом, но натуральный язык конкретного этноса, который складывался в коллективном историческом опыте этноса в подлинной реальности универсума) отражает и закрепляет реалии, абстрактные понятия и т. д., отработанные историческим опытом данного народа, обязанные своим существованием специфическим условиям трудовой, общественной, культурной жизни этого народа»

 «Заметим, что с изменением условий жизни данного народа — например, при все большем включении того или иного народа Кавказа или Сибири в систему экономических, политических и культурных связей между народами СССР — происходит, как правило, процесс некоторого сдвига от этой функции к предыдущей.
При этом данный народ начинает активно приобщаться к общечеловеческой культуре через посредство заимствований из ближайшего международного языка (обычно из русского, наш комментарий: если рассматривать СССР как Россию, то в ней связующей является культура государство-образующего русского суперэтноса), обладающего достаточными средствами для выражения всех необходимых научных, технических и историко-культурных понятий.

 "Национально-культурная (наш комментарий: народно-культурная) функция языка отражается и в нём самом.
Специфика осмысления даже одного и того же понятия или явления данным народом в значительной степени оказывается отраженной в особенностях наименования, в специфике семантических (и отчасти звуковых) изменений, в характере «расчленения» действительности языком. Известный процент слов любого языка несет на себе печать такого специфического осмысления в виде так называемой внутренней формы: подснежник — растение, растущее под снегом, и т. д. "

  Цитата:

 "Наконец, язык выступает как орудие познания. Иными словами, мы можем черпать новые (для человечества в целом или, по крайней мере, для определенного коллектива, но не для отдельного человека) сведения об окружающей нас действительности, производя лишь теоретическую деятельность, опосредствованную языком, и не обращаясь непосредственно к практической (трудовой, экспериментальной и т. д.) деятельности"

 Коментарий:

 С этим можно согласиться только если рассматривать внутренние свойства языковой действительности как архетипов описательной реальности, но не в данном случае, когда автор рассматривает язык как проявляемую в речи динамическую систему значимостей (включающую таксономию универсалий), связывающую универсум подлинной реальности, действующий всегда в моментах настоящего времени (именуемый им по традициям материализма «объективной действительностью») с архетипами языковой действительности, хранящими и периодически вменяющими в подлинную реальность сюжеты, связывающие моменты прошлого с будущим, в результате чего возникает динамическая система: прошлое-настоящее-будущее.

 В данном случае, когда рассматриваются функции языка. проявляемые в речевой деятельности, нам важно рассматривать натуральный язык синтетического этноса как неразрывность исторического опыта (где теорию нельзя оторвать от трудовой практики, тем более что классическое определение труда есть теономическая деятельность субъекта в теле-сознании индивидуального человека по производству вещей, а бытие человека осуществляется в триединой реальности)

 Таким образом, в бытии этноса, погруженном в управляемую двуединую реальность Земли (подлинную реальность универсума и описательную реальность, содержащую в себе мультиверс), нельзя разорвать исторический опыт народной культуры и национальной экономики – это единый опыт, где культурогенезу соответствует генезис фаз экономики этноса, повышающего уровень производительных сил общества, и в динамике геопространства столетние этапы экономического развития человечества в его этносах – века перемежаются другой мерой столетий, соединяющих собой середины веков - эпох культурно-нравственного развития этносов (таков этногенез в целом, он носит синтетический характер)

 Далее автор книги уместно касается паралингвистических сторон теории языковой и речевой деятельности.

 Паралингвистика (в известном смысле, можно сказать "сокращенно": пралингвистика) фактически изучает феномены невербальных языков, которые роднит с вербальными то есть натуральными языками этносов, принадлежность к определенной знаковой системе.
 Знаковая система характерна как базис физиической информации и для вербальных, и для невербальных языков, которые ярко могут проявляется и в вербальной речи, а могут служить для передачи значимостей сами по себе.

 Характерная особенность проявления в подлинной реальности невербальных языков является использование знаковых кодов для распреджеления лексических средств таких языков именно во времени-пространстве (например, таков "язык" музыки, "язык" танца, даже "язык" пауз, так как отутствию знаков присущ определенный ритм во времени-пространстве, внедренный в ритм материальных средств, на которые указывают присутствующие знаки)

 "Лексика" невербального языка (набор средств выражения), которую автор рассматривает как дополнения к вербальному языку, проявляющиеся в речи живых общающихся людей, благодаря специфическому набору указывающих знаков (которым в историческом речевом опыте приданы значения) может апелировать лишь к образам, а знаковая система вербального языка - как к образам, так и символам.
 Правда, если невербальный язык, проявляясь (рекапитулируя свои сюжеты) в подлинной реальности для целей выражения некоторого смысла человеком, апеллирует к образу, это может быть в том числе и образ, используемый вербальными языками, в том числе и образно-символичесим мышлением (его можно изобразить, например посредством телодвижений человека в танце или осноанным на определённом коде звукоподражанием, условно-знаковым набором цветов и/или оттенков света в визуальном изображении)
 
 § 5. Языковой знак и теория речевой деятельности

 В начале параграфа автор рассматривает классификацию знаков трёх основых типов, в которой первый тип знака- "генетический" является основным, а два других - дополнительных к основному, опериирует понятим реального и виртуального знаков, что является неразличением в авторской теории речевой деятельности таких феноменов как знак, образ и символ.

Цитата:

 "Под реальным знаком мы понимаем знак как элемент конкретной знаковой операции.
  «Виртуальный знак — это известные особенности деятельности, отвлеченные от конкретных знаковых операций и атрибутированные соответствующему материальному объекту, т. е. закрепленные в знаковой форме, это— деятельность, опредмеченная в знаке»"

 Комментарий

    Поначалу автор-материалист, вслед за Марксом долго и опосредствованно объясняет разницу между знаком, который отождествлен с физическим предметом, исполняющим в подлинной физической реальности функцию указателя, подобные функции собственно знака в описательной материальной реальности (и в такой функции физические предметы часто рассматривается материалистами как знак) и знаком как материальным предметом, то есть вещью тела-сознания
 А в таком качестве все знаки любой знаковой системы являются символами, то есть имеют двойную природу: с одной стороны, символ это указывающий знак и потому часть знаковой системы, с другой стороны символ есть репрезентант некоторого образа (на который и указывает его знак)

 Потому знаковая система как целое (и это всегда явление метаязыка по отношению к любому языку символов) объединяет своими внутренними связями (являющимися следствием априорных особенностей физической метрики в материальной матрице тела-сознания человечества) и структуру значимостей- символов любого натурально-вербального и невербального языка.

 Вследствие изложенных обстоятельств, если сперва Леонтьев рассуждает о том, что не вполне корректно называть знаком физически предмет, затем переходит к толкованию знака как предмета материального (то есть вещи тела-сознания: описательной реальности), но рассуждает при этом не специфически о знаке как неотъемлемой части своей знаковой системы, но о знаке языковом, то есть как двойном символе, а для этого ему приходится рассмотреть в символе и его знаковую, и его образную природу (при том что знаковая природа языкового символа оказывается в парадигме определяющей ценностью-прима при символически-знаковом мышлении, а образная природа является в парадигме определяющей при образно-символическом мышлении)

 И далее цитируем с комментариями:

 «Предполагается, что двусторонность знака есть его исконное свойство (наш комментарий: конечно, с точки зрения модели динамики пространства, это существенная неточность: двусторонностью обладает не знак, а символ, одна из сторон которого есть знак, но Леонтьев символ именует знаком с той же легкостью, с которой он ранее готов был назвать знаком физический предмет, но затем назвал это некорректным)

  «С нашей точки зрения, эта двусторонность лишь отражает тот факт, что знак имеет, помимо чисто функциональной характеристики, некоторую иную характеристику, связанную с возможностью сознательных действий над знаком, а не только с ним. ( наш комментарий: точнее сказать, символ имеет функциональную характеристику, проявляя себя как знак – часть цельной знаковой системы, включенной в неё, а как репрезентант образа, ставший символом потому что отобразил в себе исходник-образ, символ, как выражается автор книги, имеет «некоторую иную характеристику, связанную с возможностью сознательных действий над знаком, а не только с ним»)
 Если бы он не имел этой последней характеристики, то естественным образом изображался бы как односторонний". (наш комментарий: то есть не как символ, а как собственно знак)

 Цитата:

 "Если подходить с этой точки зрения к языковому знаку, то ввиду присущей ему полифункциональности, причем иерархически организованной полифункциональности (более сложные функции не вытесняют более элементарные, а надстраиваются над ними), целесообразно, по-видимому, изображать его в виде не «двухэтажной», а «многоэтажной» модели."

 Комментарий

 Говоря иначе, полифункциональностью «двухэтажной» обладает символ (сравнение с этажам явно указывает на иерархию в парадигме символа знак-образ, которая способна менять иерархическое положение знака или образа в парадигме ценностей в зависимости от того, как применяется символ: в знако-символическом мышлении или символически-образном ), а «многоэтажностью» структура речевой деятельности, которая сама является «многоэтажной» в метаязыковых уровней языковой конструкции (эта структура отображает, как мы уже знаем, исторически сложившийся процесс абстрагирования при культурогенезе и этногенезе в истории этноса- носителя натурального языка)

 Соответственно автор описывает ниже иерархический характер структуры значимостей, прибегая к выразительно-изобразительным образам таким как поля или векторы отдельных полей, которые входят в стык друг с другом, чем подчеркивает геометрическую сторону физических аналогий, а значит, проявляет в данном случае образно-символическое мышление.

  Цитата:

 "Что представляют собой «этажи» этой модели? Это, если пользоваться математической аналогией, своего рода поля векторов, причем каждый последующий вектор прилагается к концу предыдущего. В таком представлении знака мы присоединяемся к Г. П. Щедровицкому.
 Наконец, необходимо ввести понятия простого и сложного знаков. Сложный знак есть любая организованная совокупность простых знаков, функционально отличная от каждого из этих знаков и от их простой суммы. Для языковых знаков различие простых и сложных знаков в общих чертах соответствует различию слова и высказывания."

 Комментарий

 Под простым знаком автор подразумевает символ, и это явное упрощение дает ему возможность попросту назвать образ сложным знаком (причем, цельным и не сводимым к сумме простых знаков)

  Цитата:

 "Теперь можно ввести понятие знаковой системы. Природа такой системы будет принципиально различной для разных типов знаков.
Начнём с языковых знаков.
 Они группируются по двум признакам:
а) общность диакритических элементов, т. е. тех элементов, из которых состоит «тело» знака (на самом деле мы имеем здесь дело не с самим материальным «телом», а с моделью, но этим можно сейчас пренебречь);"

 Комментарий

 Под «диакритическим элементом знака» понимается знаковая сторона символа – то есть собственно сам знак, диакритичность которого заключается в потенциальной, то есть функциональной его двойственности, проявленной не в самом знаке (он есть «одноэтажный»), а в сфере его применения: знак, входя в символ, тем приобретает двойственность: он есть нечто сам по себе как часть своей знаковой системы, но он в тот же момент репрезентует то, на что указывает: на образную сторону символа.

 Итак, «общность диакритических элементов» в качестве критерия, по которому исторически образуется некая «знаковая система» именно в натуральном языке (а не кодовая система сама по себе) есть общность кодовой системы знаков самой по себе (физическая метрика языковой действительности, то есть описательной реальности натурального языка этноса), которая проявлена в знаковой системе, которую функционально использует язык (так и возникает «знаковая система» языка)

  Цитата:

 "б) общность функции знаков.
  Первый признак не является специфическим для знаковости; можно представить себе знаковую систему того же типа, не характеризуемую конечным набором диакритик (к этому типу близка спонтанная мимическая речь).
 Что касается второго признака, то функциональная общность знаков может быть различного характера.
1)Во-первых, это может быть «этаж» или «порядок»; ср. использование слова «стоп» как условного знака на улице и как обычного речевого высказывания, использование палки в обычной игре — как коня и в ролевой — как, допустим, Донкихотова Росинанта.
2)Во-вторых, это может быть узуальная близость знаков. В свою очередь, такая узуальная близость может быть тоже различной, в частности ситуативной (возможность полной или частичной взаимозамены знаков в конкретной знаковой операции), контекстной (в сложных знаках типа высказываний: возможность взаимозамены простых знаков внутри сложного) и т. д."

 Комментарий

 Под «общностью функций» как критерия образования «знаковой системы» автор понимает здесь уже образную сторону символа

 Потому далее он вынужден прибегать уже к той классификации образов, которая проявляется в структуре отображающих их символов, а потому может быть характеризована как «знаковая система», базисная для этой структуры символов:

1) Во-первых, символы, характеризуемые свой образной стороной, могут принадлежать к специфике универсалий, сложившихся исторически в культурогенезе при образовании структуры значений узуса (качественном усложнении языка)по мере развития и реализации способности тела-сознания людей к абстрагированию. Структуры таких символов отображает в себе этапы таких «скачков качества». И каждый «этаж» этой иерархической структуры является, естественно, соотношением между элементами означиваемого языка и означивающего его метаязыка. Это «вертикаль» знаковой системы (такосномия)

2) Во-вторых, «узуальная близость знаков» есть «горизонталь» языка, то есть собственно языковый уровень («вертикаль» же есть соотношение языка и метаязыка) является смысловой связью между языковыми значимостями, которые однако обладают исторически разным характером формирования этнической культуры и способа познания реальности, свойственной конкретным этносам, фиксируемым в натуральном языке этноса. Соответственно, различным языковыми функциями следует членение классификации функций, мельком упоминаемое автором: «узуальная близость» бывает, по его определению ситуативной или контекстной, а также и какой-то другой (например, смешанной: ситуативно-контекстной)

Ситуативной узуальной близостью символов автор именует те символы культуры (отображавшие в себе образы), которые описывали определенные нравственно релевантные ситуации в истории этносов, и составляют конвенциональную часть любого натурального языка этноса. Например, если латинская культура называет богача «лукуллом», а греческая «крезом», то это конвенциональная часть языковой культуры.

 Напротив, русское слово «богач» семантически относит наименование к контекстным, смысловым зависимостям от других слов («богатство») и способов словопостроения (суффикс «ач»)

  Цитата:

 "Моделируя системность знаков, мы, по-видимому, должны опираться на выделение в ней тех факторов, которые, обусловливая деятельность, образуют своего рода инвариантные характеристики, которые можно атрибутировать объекту или орудию деятельности (знаку).
 Это прежде всего те факторы, которые определяют развитие функционального аспекта знака в том или ином направлении или необходимость создания нового знака.
 Это факторы, обусловливающие взаимоотношение простых и сложных знаков. Проблема системности языка и ее моделирования может и должна быть рассмотрена как часть проблемы знаковой системы.
 Из сказанного выше ясно, что чисто лингвистическое или любое другое не связанное с теорией деятельности, рассмотрение знака и знаковой системы не перспективно. Если мы хотим вскрыть не феноменологию, а сущность знака и знаковых операций, мы должны обратиться к психологическому анализу (психология здесь понимается как синоним теории деятельности)."

 Комментарий

  Говоря точнее, то есть с точки зрения модели динамики пространства, если мы хотим говорить о применении знаковой системы языка в подлинной реальности живых людей, нам нужно вскрыть не внутренние закономерности построения любых знаковых систем (то есть внутреннюю особенность описательной реальности в языковой действительности материальной матрицы тела-сознания), а суть самой жизни человека в триединой реальности Дао-Земли, его земное предназначение в «школе нравственности» на Земле, где проходит обучение человечество после грехопадения и его познание мира, а это есть испытание человеческой любви

 Орудием же познания человека – морально-нравственного  и предметного является  тело-сознание, индивидуальное и коллективное, причем у того и другого есть свой источник деятельности – среда действия субъекта познания
 В управляемой двуединой реальности Земли мы знаем две такие среды: физическая матрица подлинной реальности, проявленная в организме-теле человека (с материальной метрикой времени-пространства) и материальная реальность тела-сознания (с физической метрикой пространства-времени)

 Мы также знаем, что  в триединой реальности Дао-Земли управляющей является реальность Дао, а её посредник есть нейтральное хрональное поле архетипа триединой реальности
 Таким образом, мы говорим о тройственности кодов познания, проявленных и в языке, и соответственно в речевой деятельности человека:
- мера нейтрального кода хронального поля архетипа триединой реальности
 - входящие в состав двойного кода управления машины управление двуединой реальностью Земли:
  - мера материальной информации времени
  - мера физической информации пространства


 Еще важнее в нашем анализе программная для всей школы советской психолингвистики работа А. А. Леонтьева, изданная в этом же году: "Язык, речь, речевая деятельность", где он развивает идеи своих предшественников: философа, психолога и психолингвиста Л. Выготского, нейропсихиатра А. Лурии и психолингвиста-семиолога Н. Жинкина с его статьёй 1964 года о кодовых переходах в речевой деятельности человека.

 Принцип Выготского о единстве сознания и деятельности в трудах советских психолингвистов, посвященных такосономии основ речевой деятельности людей, связанной с кодированием и перекодированием мер физической информаци (основа процесса - триединство информационного кода управления процесами, как мы покажем в своём анализе) уже позволяет рассматривать сознание человека как мыслительный процесс (поток образов, символов и знаков) в материальном теле-сознани, связанный с деятельностью по производству вещей тела-сознания человечества - составных элементов мировоззрения человека.

 А такое теономическое производство вещей тела-сознания (первого и второго рода на двух уровнях: земном и небесном), периодически усложняющееся, надстраивающее уровни означивающих о оценивающих метаязыков над сложившей языковой структурой (базисе культуры в этно-и культрогенезе народа: носителя культуры с её нравственно-моральными традициями, и языка - основ познания) содержит в структуре физической метрики материальной матрицы языковой деяствительности, в эпистеме культуры народа, всю "историческую память"
 Такая "историческая память" тела-сознания человечества есть концентрированный с помощью иерархий ценностей и антиценностей опыт морально-нравственного и когнитивного познания человечества (разделенного на этносы) в поисках двух фундаментальных ориентиров (доминант парадигмы) для обучения и воспитания Богом - учителем учителей, человечества на Земле: любви в чувственно-моральном познании человека и также истины в познании людей когнитивно-рациональном.

 Именно эта память-чувствилище каждого этноса - носителя натурального языка по отдельности, и человечества на Земле в целом, с точки зрения теории деятельности, свойственного исторической теории Выготского-Лурии-Леонтевых, уже к моменту каждого речевого акта, содержит в себе "скрытые" действия" ("свёрнутые", потенциальные, фиксированные архетипами описательной реальности эпистем, периодически рекапитулирующими в подлинную реальность)

 Реализация программ таких архетипов в речевой деятельности человека в подлинной реальности при схватывании субъектом смысла (в смыслопорождении) и обеспечивает фундаментальную последовательность перекодирований в каждом акте речевой деятельности.
 Далее мы расмотрим соответствующую схему в модели Леонтьева и моделях его последователей советских школ психолингвистики. Этот процесс создания жестких схем речепорождения стал активен в особенности после "лингвистической революции", поставившей язык и речь в зависимость от факторов истории, обществоведения и политологии, немецкого философа, социолога и психолингсита Ю. Хабермаса после его программного труда "Теория коммуникативной деятельности", изданного в 1981 году (уже в 1984-1986 годах появились на тему речепорождения фундаментальные труды нейропсихологов-психолингвистов Т. Черниговской и В. Деглина)

 Особенность модели коммуникативного действия Хабремаса с точки зрения философии языка заключается в том, что, согласно её фундаментальной концепции, натуральный язык этноса исторически по мере култьтурогенеза народа и экономического развития обществ и государств, последовательно и актуально с целью решения задач человеческого познания и воспитания встраивается в структуры человеческих и общественных действий как таковых, и тем самым обретает свое когнитивно означивающее и морально-нравственно оценивающее место в системе действий социальных (в том числе и речевого действия)
 Язык, кроме того, интересует Хабермаса прежде всего со стороны прагматики всех сторон жизни людей этноса (экономика, политика и культура) как феномен, входящий в речевой акт, т.е. как действие, превращающее предложения языка в ситуацию, соразмерную контексту речи (то есть смыслу события в момент настоящего времени подлинной реальности)

 Тройная таксономия (диалектика времени: синтез= тезис+ антитезис) акта речепорождения в пятичленной модели А.А. Леонтьева согласно тройственности информационного кода (нейтральная информация архетипа триединой реальности->двойной код полной машины управления: физическая информация пространства-материальная информация времени:

 Триединая реальность (управление единой реальности Дао):

 I. Довербальная форма мышления (мера нейтральной информации хронального поля архетипа триединой реальности Дао-Земли)

 1. Мотив
 2. Замысел

 Двуединая реальность Земли:

 II. Вербально-языковая форма мышления в архетипах-програмах эпистем этноса, т.е. описательной реальности

 3. "Внутреннее программирование", построение логических, морально и когнитивно значимых пропозиций в когнитивной и хрональной иерархии единиц высказывания

 Прямая перекодировка, от подлинной реальности к описательной, запись архетипического "скрипта" (от мер материальной информации: материальной метрики в физической матрице, то есть мер времени-пространства к мерам лексического пространства-времени физической информации: физической метрики в материальной матрице времени-пространства тела-сознания)

 4. Лексико-граматическое развёртывание высказывания и проверка соответствия конечной языковой модели первоначальному замыслу (и мотиву)

 Преработка кода физической информации пространства-времени в программе-архетипе описательной реальности (языковой действительности)с целью рекпитуляции языкового архетипа в речевой акт (акт речевой деятельности)

 III. Вербально-речевая форма мышления людей, т. е. в подлинной реальности

 5. Реализация, то есть собственно акт речепорождения со всеми атрибутами дискретного мышления и звукового проговоривания, свойственного реальности тела-сознания и организма тела в их психифизическом единстве

 Обратная перекодировка, от описательной реальности к подлинной, рекапитуляция архетипов языка и культуры (от мер физической информации: т.е. физической метрики в материальной матрице, то есть мер лексического пространства-времени к мерам времени-пространства материальной информации: материальной метрики в физической матрице пространства-времени

 Отметим далее, что эта тройственная таксномия (но не последовательность пятичленного деления, все последующие модели чётные, построенные в логике диалектики пространства, то есть четрёхчленные) передаётся последующим моделям речепорождения, которые остальные советские школы психолингвистики "унаследовали" у научного мировоззрения А. А. Леонтьева:

 В модели психолога, неропсихолога и психолингвиста Т. Ахутиной (соавтор А. А. Леонтьева):

 I.

 1. Уровень смыслового программирования

 II.

 2. Семантическое структурирование исходных единиц значимости, выбор семантических единиц
 3. Лексико-грамматическое и синтаксическое структурирование к цельной конструкции текста, после выбора единиц лексических, грамматических и синтаксических
 
 III.

 4. Уровень моторной программы (моторное кинетическое программирование), выбор фонем и/или графем

 В модели психолингвиста И. Зимней:

 I.

 Уровень мотивационно-побуждающий

 1. Мотив, полуровень смыслообразующие
 2. Коммуникационное намерение (определение темы речевого акта, но еще не ремы), подуровень формировки значимостей (языковых заменителей смысла)

 II.
 
 3. Уровень формулирования мыслей, соответствующий уровню "внутреннего программирования" в модели А.А. Леонтьева, обладает также двумя фазами: смыслообразующей и формулирующей значимости яызка

 III.

 4. Моторно-кинетическая организация звукопроизводства или написания: выбор звуков или выбор графических знаков
 
 В модели нейропсихологов Т. Черниговской и В. Деглина

 I.

 1. Уровень мотива


 II.
   2. Глубинно-семантический уровень

   3. Уровень пропозиционирования, то есть иерархического построение цепочки пропозиций: утверждений о некотором факте означиваемого языка или означивающего метаязыка

   4. Глубинно-синтаксический, формирующий готовую форму текста к реализации

 Расмотрим теперь специфический раздел внутреннего программирования (3) по А. А. Леонтьеву, чтобы показать:

 1) то же тройственное строение таксономии (логика в диалектике времени) процессов операционирования в архетипах-программах языковой действительности
 2) структура контейнерного пространства-времени (с осным хроносом) как форма физической метрики языковой лексики в материальной матрице языковой действительности предполагает:

   а) парадигмальное значение способной к коренным изменениям свой структуры иерархии как системы исторически скаладвавшихся ценностей и антиценностей нравственной этнической культуры (ценность-прима как центр значимости и обслуживающая его вторичная ценность)
   б) принцип литературного дискурса (переходящего при рекапитуляции архетипа в подлинную реальность в дискурс исторический). При нём в точке момента настоящего подлинной реальности, куда рекапитулирует сюжет архтипа описательной реальности, встречаются два хрональных вектора рекапитулирующего архетипа: - ретроспективной рекурсии, то есть от прошлого-завязки в сюжете архетипа к будущему-кульминации
- перспективной рекурсии, то есть от будущего-кульминации в сюжете архетипа к прошлому с точки зрения будущего-кульминации

 Двойственность вектора запроса и вектор ответа мы называем рекурсией, причём литературный дискурс как раз и состоит во встрече рекурсий ретроспективной и перспективной в момент настоящего времени, когда после рекапитуляции архетипического сюжата субъектом в теле-сознании человека, живущего в моментах исторического дискурса (а это всегда моменты настоящего времени) схватывается смысл события подлинной реальности, расположенных в промежутка между архетипическим прошлым-звящкой сюжета и архетипическим будущим: его нравственной кульминацией

 Для начала составим метаязыковый словарик сокращений в дальнейшем тексте

 Сюжет архетипа:

 МП - момент сюжетного прошлого-завязки

 МН - гипотетический момент настоящего, не обозначенный в сюжете, но в потенции (то есть при рекапитуляции)всегда расположенный между МП и МБ

 МБ - момент сюжетного будущего-кульминации

 Подлинная реальность:

 МНП или М1 - рекапитуляции МП архетипического сюжета в подлинную реальность настоящего моммента

 МНБ или М2 - рекапитуляции МБ архетипического сюжета в подлинную реальность настоящего моммента арзетипическое прошлое-архетипическое будущее в сюжете

 М1
 -- (ретроспективная рекурсия) свойственный формальной логике сюжета и подлинной реальности хрональный     М2  вектор от прошолого к будущему в историческом дискурсе (от прошлого к настоящему, то есть точке пересечения с перспективной рекурсией)
 

 М2
 -- (перспективная рекурсия) обратный хрональный вектор от означивающего будущего-кульминации к     М1  означиваемому прошлому-завязке в историческом дискурсе (от будущего к настоящему, т.е. точке пересечения с ретроспективной рекурсией)

 Термины, используемые самим автором и другими авторами

 ке. - коммуникативная единица (объект для субъекта, причем объектом может быть другой субъект или сам субъект как Другой. то есть я-отождествление)
 К "ке." относятся также и "дискурсивные коннекторы", которые показывают переход от одного литературного дискурса к другому при рекапитуляции в исторический дискурс
 фх. - функциональная характеристика, ообозанчающая связь данного объекта с другим объектом, как правило, характризующим данный объект
 
  1) Тройственное ( в логике диалектики времени) построение операциональных уровней "внутреннего программирования" речевого акта:

 I. Операция определения основных смысловых элементов (НП)

 2)
 
 II. Операция определения иерархии смысловых единиц в контексте будущего речевого сообщения - результате акта речепорождения (МП)

- пункт а)

 В качестве иллюстрации к этому уровню программного оперирования авторы часто анализируют фразу-пример из творества Л. Выгатского: "Я видел сегодня (1), как мальчик в синей блухе и босиком бежал по улице (2)"
 Ценностная расшфровка фразы, а значит, и конитивная, допускает по крайней мере две возмодные интерпреации, соответствующие двух иерархическим положениям иерархии ценностей: реальность субъекта наблюдающего(1), а имнено я-автора высказывания, (который может быть объектом дикурсивного действия)- реальность объекта наблюдаемого (2), то есть мальчика в синей блузе и босиком (который может быть и субъектом дискурсивного действия)

 Два возможных положения в парадигмальной иерархии (две интерпретации)

 1.ценность прима: я-автор и его видения, а ценность вторичная: увиденный мальчик, причем вторичная ценность может выступать как означиваемое к главному: жизни атора и событиям его жизни, смысл которых схватывается во фразе
 2.ценность прима: эпизод с мальчиком в синей блузе, который бежит босиком-описание я-автором этой фразы
  В этом случае мальчик есть важный означииваемый объект подлинной, а не описательной реальности, как в первом положени иерархии, а я-автор, наоборот, в этом случае относится к реальности описательной, она же описывающая, тогда как в первом положении я-автор относился к референту, то есть подлинной реальности.

 Характерный момент второго положения иерархии, когда бегущий мальчик из чистого объекта наблюдения (как было в первом положении иерархиии) ценностно становится субъектом-объектом: в этом случае бытие я-субъекта-высказывания, опущенного к объектности, может выступать как означивающее к самому эпизоду с мальчиком (который становится главным), но может быть и нейтральным, то есть просто дополнительным к основному изложению событий подлинной реальности, происхолящих с бегущим мальчиком в синей блузе
 Естественно, эти иерархические различия толкования приведенной фразы становятся значимыми лишь в контексте высказывания, где данная фраза является только частью всего высказывания, несущего определённый смысл
 
 III. Операция определения хрональной последовательности отображения смысловых заменителей (языковых значимостей) в тексте будущего речевого сообщения - результате акта речепорождения (дискурсивная встреча МП и МБ в потенциальном моменте настоящего времени НП при развертывани исторического дискурса по сюжету дискурса литературного)

- пункт б)

 На пункте б) нам есть смысл остановиться подробнее.
 Автор А.А. Леонтьев упоминает три основных формы пункта III. внутреннего программирования акта речепорождения:

- операция включения (имеется в виду включение одного момента действия в другой момент, что характерно для "матрёшечного пространства" осного хроноса в контейнерном пространстве-времени физической метрики значений в материальной матрице высказывания). Автор модели замечает, что при классической операции включения одна ке. получает две или больше фх. различной (хрональной "глубины"), причем под "глубиной" фх. понимается обозначение в литературном дискурсе последовательности причинных событий прошлых моментов сюжета, выстроенных по хрональному вектору от прошлого к будущему

- операция перечисления, при которой одной ке. придаётся несколько фх.одинаковой "глубины"

- операция сочленения (синтез между тезисом включения и антитезисом перечисления), при которой как указывает автор, одна фх. применяется к различным ке.
 Правда, мы заметим, что в речевых актах это происходит не одновременно, и характерная черта означивания: хотя к разным ке. применяется и одна фх.(при этом каждая одна фх. принадлежит каждому одному к.е., как в операции перечисления, хотя там не одна фх. для одной ке.), но с различной степенью хрональной "глубины" как при операции включения (потому операцию сочленения иногда называют частным случаем операции включения)

 С точки зрения модели динамики пространства:

                Синхрональность (единомоментность)

- операция перечисления:

 место 1, место 2
..................
    1 момент

 Пример, также из творчества А. Пушкина: "Здравствуй, племя (ке.) младое (фх.), незнакомое (фх.)" (племя младое и племя незнакомое), где все фх. имеют одинаковую хрональную "глубину" при оценке "племени", так как связаны смыслом между собой

                Диахрональность I (последовательность нескольких моментов одного места)

 - одночленная операция включения

 момент 1
 момент 2, включенный (вмещенный) в момент 1
.........
 1 место

                Диахрональность II (последовательность нескольких моментов в нескольких местах, сочленённых таким образом)

 - многочленная операция сочленения

 М1          М1

 М2          М2
..................
 место 1   место 2

 Именно при операции сочленения для иллюстрации сходимости противоположно-направленных хрональных векторов рекапитулирующего архетипа в точке момента настоящего времени "сейчас" при реализации литературного дискурса в исторический дискурс, мы, как и многие авторы, писавшие на эту тему, используем популярный у языковедов образец:
 Это фраза из сказки А. Пушкина "Руслан и Людмила": "Колдун несёт богатыря", отображающая некий эпизод сказочного сюжета, где участвует злой колдун Черномор, парящий в воздухе, и позитивный богатырь Руслан, которого несёт колдун.
 Причем это событие, описываемое как момент настоящего времени, как раз расположено между прошлым-завязкой и будущим-кульминацией сказочного сюжета.

 Проанализируем структурный состав этой фразы как сходимость двух противоположно направленных, но к одной точке настоящего момента, возвратных векторов хроноса от двух рекурсий в дискурсе, с подробным рассмотрением каждого вектора:

 I. ретроспективная рекурсия, её возвратный хрональный вектор от момента прошлого к моменту будущего ( с точки зрения субъекта в подлинной реальности, которому литературный дискурс вменяется как исторический - момент настоящего)

 Колдун (фх.) несёт (ке.) богатыря (ке.)

 II. перспективная рекурсия, её возвратный хрональный вектор от момента будущего к моменту прошлого ( с точки зрения субъекта в подлинной реальности, которому литературный дискурс вменяется как исторический - момент настоящего)

 Колдун (ке.) несёт (ке.) богатыря (фх.)

 В обоих рекурсиях, ретроспективной и перспективной, глагол настоящего времени "несёт" является ке. смысла, сочленённого с языковым значением глагола, а вот существительные "колдун" и богатырь" в своей речевой экзистенции, которая проявлена в литературном дискурсе, ставшем историческим, отличаются в противоположных рекурсиях при одном словарном звучании этих слов в русском языке:

 I. В ретроспективной рекурсии, которая показывает логическое и привычное читателю развёртывание сюжетных событий от момента прошлого-завязки к моменту будущего в архетипе литературного повествования, "колдун" есть не субстативированное существительное, характеризующее Черномора как такового (это будет в другой рекурсии), а модифицированное прилагательное, то есть оценка персонажа, его функциональная характеристика:
 Будучи колдуном, Черномор может и сам передвигаться по воздуху, и даже нести с собой другого человека, и последовательность "глубин" событий здесь ретроспективная:
 Сначала персонаж сказки Черномор стал злым колдуном, потом задумал недоброе, затем в борьбе губителя Черномора и спасителя Руслана (вот она: вечная для морали сказок борьба добра со злом) возник момент  движения колдуна по воздуху и перемещения с собой богатыря, описанный искомой фразой.

 И соответственно выстраивается причинно-следственная связь событий в двух моментах, происходящих в двух разных местах, но сочлененных едиными событиями (месте Черномора и месте богатыря Руслана), причем второй момент (полёт в воздухе) включен в первый (Черномор стал злым колдуном), но второй момент начинается позже первого, так что переход от момента включающего к моменту включенному есть хрональный вектор из прошлого в будущее, соответствующий направленности сюжетных событий в причинно-следственной их связи.
 Богатырь Руслан же здесь поименован как субстантивированное существительное (ке.): он не характеризован как богатырь, потому что быть переносимым колдуном само по себе еще не свойство богатыря, а представлен просто как человек, персонаж (ке.)

 II. В перспективной рекурсии, обратным хрональным вектором от будущего к прошлому показывается логически понятное автору стремление начать свой замысел сюжета с нравственной кульминации (цель повествования), а затем выстраивать к нему сюжетные линии событий, происходивших в прошлом, начиная от завязки, к последующим событиям сюжета.

 В этой рекурсии поименование Черномора колдуном выступает уже не как функциональная характеристика персонажа, а как субстантивированное существительное, обозначающее его как человека, персонажа, то есть ке.
 А вот Руслан здесь поименован богатырём уже не как обозначение человека, просто персонажа, но как функциональная характеристика его богатырства, то есть модифицированное (субстантивированное) прилагательное.
 Соответствующим образом и выстроена причинно-следственная связь перспективной рекурсии: так, что причина функциональной характеристики Руслана как богатыря лежит в будущем, а следствие проявляется в настоящем (прошлом моменте по отношению к будущему-кульминации сюжета)
 Действительно, Руслан здесь характеризован как богатырь не столько потому, что его в момент настоящего времени несёт по воздуху колдун Черномор, сколько потому, что в будущем злого колдуна Черномора ожидает бесславное поражение, а позитивного богатыря Руслана, любящего и спасающего Людмилу, напротив: славная победа (такова нравственная кульминация сказки: победа силы добра над силой зла, к которой направлено всё повествование, начиная от завязки сюжета, когда зло временно торжествует)

 Соответственно, отличаются хронально-векторной направленностью оценки и "глубины" событий перспективной и ретроспективных рекурсий сводимых в дискурс настоящего момента подлинной реальности читателем фразы: "Колдун несёт богатыря" (так что литературный дискурс сказки в теле-сознании читателя становится историческим):
 Руслан потому в момент настоящего времени могучий богатырь, что хотя не был им в прошлом, но станет и победит в будущем, Черномор потому могучий колдун в момент настоящего времени, что стал им в прошлом и не будет им в будущем.

 Первый принцип "слабой космической цензуры" Р. Пенроуза - описание действия двойного кода управления физической метрикой пространства-времени в материальной матрице времени-пространства - мире звёзд, где "черные дыры" могут быть рассмотрены как разрывы между "историческими слоями" архетипа физической метрики мира звёзд
 (ранее см. год 1965, раздел 3.6.2.3.4.222, подраздел "О понятиях гравитационной и космологической сингулярности применительно к обобщенному понятию сингулярности", год 1967, раздел 3.6.2.3.4.238, подраздел "Теория твисторов Р. Пенроуза - попытка создать математическую модель действия структуры "точечных моментов" квалитативного действия информационного поля - архетипа триединой реальности")

 Идея "космической цензуры", выраженная пока только в феноменологической, то есть скорее философской, чем строго научной форме, была высказана Р. Пенроузом ранее чем его единомышленником и постоянным соавтором С. Хокингом, и явилась естественным следствием космологического мировоззрения Пенроуза, его ранее разработанных представлений о сингулярности в "черной дыре". А эти воззрения, как мы рассмотрели их в примечаниях к открытиям прошлых лет и прошедших этапов техногенеза, наводят нас на мысль о том, что вся "логика" мира звёзд позволяет рассматривать этот феномен как материальную матрицу времени-пространства со всеми её особенностями, физические же тела звёзд, которые наука материализма отождествляет с подлинной реальностью вселенной, являются в качестве предмета ОТО и квантовой физики лишь физической метрикой пространства-времени.

 Если принять этот факт, и в особенности,  рассматривать мир звёзд с его якобы наблюдаемыми "черными дырами" как контейнерное время-пространство архетипа, разделенное "на исторические слои", хрональные вектора которых образуют "матрёшечное пространство" моментов, названое нами осным хроносом, тогда выясняется следующее:

 Противоречия между ОТО Эйнштейна и квантовой теорией могут быть разрешены не в физике официально признаваемого микромира, а наоборот - том мире, который в официальной науке человечества назван макромиром. Но - является ли таковым?

 Пенроуз умозрительно постулирует своим принципом слабой космической цензуры в 1969 году, что "голая" космологическая сингулярность "черной дыры" невозможна, так как в сингулярности, согласно ОТО, нарушен принцип причинности: прошлые события не определяют собой будущее, а в мире наблюдателя с причинностью дело обстоит как раз согласно канонам физики. Поэтому даже во вращающихся "черных дырах", так называемых "дырах Керра", невозможно суммативное отсутствие "горизонта событий", непроницаемо отделяющего сингулярность внутри "черной дыры" от внешнего наблюдателя, отчего "взгляд" в "черную дыру" оказывается невозможен, ведь взгляд подразумевает возврат информации от наблюдаемого объекта.

 Однако, этот принцип космологической цензуры, напоминающий понятие цензуры для литературных произведений (запрет на выдачу информации), никогда не был и не мог быть принят как строго научная теория, и постоянно атаковался попытками практиков и теоретиков его опровергнуть.
 Выяснялось, что возможны различные описательные системы "черной дыры" и её сингулярности - в особенности после того как физическая математика прорвала пределы воображаемого четырехмерного измерения

 Если мир звёзд есть материальная матрица времени-пространства с физической метрикой, представляющей собой контейнерное пространство-время с осным хронсом, то космологическая сингулярность "черной дыры", где геодезические линии уходят на бесконечность, где теоретическая плотность "материи" стремится к бесконечности и где нарушен принцип исключенного третьего формальной логики, то есть хрональная логика причинно-следственных связей вооружена вектором от будущего к прошлому, есть переход в архетипе описательной реальности от одного "исторического слоя" к другому.
 И поскольку описательная реальность есть сюжет, в нем замысел отталкивается от идеи кульминации (то есть будущего) и стремится к началу развития событий. то есть завязке.

 А это значит, что именно в интервалах "между историческими слоями" архетипа описательной реальности действует обратный вектор: от будущего к прошлому, а внутри каждого "исторического слоя" нет и не может быть никакой "космологической цензуры", здесь действует привычный человеческой логике хрональный вектор событий от прошлого к будущему.
 Что же есть в таком случае бесконечная плотность в контуре сингулярности, который извне может быть рассмотрен как точечный (ибо это не место, а момент), но в себе самом точечным не является?
 Это стремящаяся к бесконечности плотность именно материи, а не физического вещества. Вещь описательной реальности есть материя, потенциально бесконечная, потому что языковые-метаязыковые связи (означиваемое-означивающее) в любой системе вещей реальности описания теоретически могут надстраиваться один над другим, не зная предела, и в этом стремление к бесконечности материальной "плотности" (а сингулярность - это состояние "чистого архетипа", то есть нейтрального кода информации в архетипе триединой реальности)

 И фактически этого (то есть актуальной бесконечности в системах означивания) в мире не происходит (мир звёзд есть программно управляемая двуединая реальность) и произойти не может, даже если мы предположим, что в мире его потенциальная бесконечность реализуется в бесконечность актуальную.
 Почему это так? Потому что потенциальная бесконечность описательных систем есть принцип мультиверса описательной реальности, но не таков принцип универсума подлинной реальности, которая в данный момент настоящего времени всегда конечна и всегда представляет собой вполне определённый по размерам замкнутый контур пространства-времени.

 Аккреционная "планетезимальная" гипотеза формирования Земли астронома В. Сафронова
  (сходная теория: см. раздел 3.6.2.3.4.98, подраздел "Кратко о планетезималях в модели Альфвена", раздел 3.6.2.3.4.143, подраздел "Аккерционная "планетезимальная" модель образования Солнца и планет Солнечной системы по Альфвену")

 Монографии В. Сафронова "Эволюция допланетного облака и образование Земли и планет" текущего года интересна для нас для обобщенной теория плането-образования путем постепенной аккреции физического вещества в увеличивающиеся его контуры ("планетезимали"), присущая также теории Альфвена, даже не конкретной гипотезой образования планет нашей Солнечной системы (Большого космоса), а именно гипотезой того, как постепенное формирование и тепловое столкновение "планетезималей" привели 4 миллиарда лет назад к образованию динамической системы Земля (с характерным - "оболочечным" внутренним строением)-её спутник Луна из первоначальных "Протоземли" и "Протолуны".

 Гипотеза Сафронова 1969 года, возникшая как раз вовремя, в соответствующий период техногенеза последней трети ХХ века, примечательна для нас не только тем, что она с научной точки зрения объясняет ряд палеонтологически-геологических и динамо-морфологических, включая тектонические, исторических фактов строения и астрономического поведения Земли её спутника Луны, но прежде всего, её правдоподобием с точки зрения модели динамики геопространства.

 В этой модели характерны не только популярная в те годы теория о постепенной аккреции физического вещества будущих планет Солнечной системы в постепенно растущие сгустки - "планетезимали", но также теория такого обмена инфо-энергетикой между частями будущих планет, а частности, колоссальными объемами тепловой и гравитационной энергии (строго ограниченной частью используемой для целенаправленного плането-образования, значительной же частью энтропически рассеивающей излишки энергий и веществ в космическом пространстве), который представляет собой совершенно определённую хронологическую структуру формо-образующих событий: периодов тектонической пассивности физического вещества создаваемых планет (квантитативных интервалов) и затем, в некоторые эволюционные моменты, событий квалитативной плането-образующей активности.

 В подоплёке этой вполне материалистической (то есть, физикалистической) гипотезы, ярко представляющей дискретное мировоззрение, находятся скрытые факты мировоззрения перманентного:
 Цельный образ планет необходимо предшествовал и управлял процессом плането-образования Земли и Луны в Солнечной системе, проходивших под сильным воздействием мировой энтропии, но при этом процесс привел в Солнечной системе к образованию совершенно определённой системы Земля-Луна со специфически "слоистым" при наличии центрального ядра, внутренним строением планет, характерным составом их физических веществ, начиная от "протовеществ", запечатлённых в исторической "летописи" планетарного "тела", которая хранит следы всего своего формирования

 Гипотеза фактически описывает процесс управляемого (а это значит: в событиях квалитативной эволюции Земли поддерживаемого извне мерами негэнтропии) образования динамической (то есть в моментах динамики формирующегося геопространства) системы Земли её спутника Луны. Во внутреннем строении "тела" этих планет, чья внутренняя и внешняя динамика формировались в событиях эволюции Земли совместно и единомоментно, при столкновениях "планетезималей" будущих Земли и Луны.
 В процессе формирования пространства-времени двух этих планет отображалась внешняя, присущая программно управляемой Солнечной системе, динамика обмена мерами энерго-информации (на уровнях физической матрицы пространства-времени и материальной матрицы времени-пространства, взаимно-погруженных одна в другую своими формирующими материальной и физической метриками времени-пространства и пространства-времени)

 В результате возникает модель такого управляемого процесса, который мы описываем как полную машину с двойным кодом управления: мера физической информации пространства-мера материальной информации времени, где энтропии подвержена именно материальная информация времени прошлого в архетипе Солнечной системы.
 Если же рассматривать полную машину управления двуединой реальностью Земли как результат действия первичного хронального поля, архетипа триединой реальности Дао-Земли ("малого космоса"), то здесь мы имеем дело с триединым кодом информации (нейтральная-физическая-материальная)

 Критика перцептронов Ф. Розенблатта (реализации моделей нейронных цепей)
  (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.199, подраздел "Модель перцептрона Ф. Розенблатта")

 Прежде всего, отметим, что критические замечания со стороны кибернетиков М. Минского и С. Пейперта, будущих создателей модели искусственного интеллекта, прозвучали в магистральный для технологической компьютеризации в магистральный момент создания статических схем мышления человека, которые в кибернетике традиционно мыслили как набор механизмов-программ, а потому человек отождествлялся с головным мозгом. Мозг же соответственно отождествлялся с действием робота, а совершенный робот, занятый расчетами всего сторон жизни людей (прежде всего, управлением программ жизнеобеспечения человеческой цивилизации) должен был подобен человеку, то есть работе его мозга.

 Но если всё человеческое отождествить с механизмом и действием программы, а такой программой нейрокибернетики представляли себе нейронные сети, то это значит: не только рациональное мышление, но и чувственное восприятие человека следовало признать механизмом, а потому перцепция человека, да и вообще живого существа в соответствии с кибернетическими законами, в том числе информатикой, новая теория искусственного интеллекта, которая зарождалась в связи с активным развитием в последней трети ХХ века информатики, кибернетики и робототехники, была связана с моделью нейрокомпьютинга.

 Такая модель компьютера, чья логика и вся архитетоника соответствует принципам действия нейронных сетей, как их представляли авторы первых теорий искусственного интеллекта, прежде всего огласила перцепцию человеческого восприятия родственной рецепции: восприятия дискретных сигналов физической информации. И это вполне согласовалось с основами материализма, но плохо - с реалиями само жизни, где человек способен к творчеству, к цельному восприятию реальности и эта фундаментальное свойство лежит в основе всей его культурной и научно-исследовательской  деятельности.

 Итак, без перманентного мировоззрения невозможно было решать и те задачи, стоящие перед компьютерами, которые могли поставить сторонники той идеи, что разум и сознание есть ни что иное как расчет.
 Перцептрон, созданный Розенблаттом, стал первой практически реализованной моделью, в котором принципы рецепции были реализованы в такой форме, чтобы компьютерная программа могла решать задачи, подобные творческим, а это прежде всего различение визуальных образов, обладающих традиционными, универсальными формами геопространства (изучаемыми прежде всего геометрией и стереометрией), которые человек выделил (абстрагировал), как принято полагать в кибернетике, из окружающей его и воспринимаемой им "объективной реальности" путем идентификации и обобщения.
 Именно этот двойной процесс, обе части которого взаимно друг друга опосредствуют (идентификация факта и образца, и обобщения, результатом которого и становились образцы формы) был алгоритмизирован кибернетиками, исследовавшими для этого, как им представлялось, дотошно и с точки зрения научной информатики работу нейронов головного мозга человека.

 Конечно, программа по восприятию и параллельной (так как моделировала квалитативные процессы восприятия на стадии экрана, происходящие в теле-сознании человека синхронно) обработке процессорами (элементами R в рассмотренной нами ранее схеме перцептрона) мер физической информации из визуальной "картинки", и могла быть только восприятие и переработкой элементов знаковых систем, но не символов и тем более, не образов.
 Её можно уже назвать принципом параллельного вычисления (сам метод таких вычислений будет обобщен и сформулирован несколько позже, на соответствующем этапе техногенеза)

 Но по мере того, как компьютерные сети в последней трети ХХ технократического века вторгались всё глубже во все сферы жизни и управления жизнеобеспечением человеческой цивилизации, узко-знаковые задачи, на которые были способны программы, подобные перцептрону, оказались уже вчерашним днём. На очереди оказалась алгоритмизации процесса распознания символов.

 Мы уже приводили хрональную структуру событий нейркомпьютерного техногенеза, согласно которому нового типа эффективный компьютер должен быть подобен головному мозгу человека, то есть так называемым моделям нейронных цепей (затем, и совершенно не случайно, названных "ансамблями" и даже "оркестрами"), и поставленную в соответствие с последовательными этапами техногенеза в техносфере геопространства.
 К этой структуре следует добавить новую дату, а именно: текущий 1969 год, в котором появилась статья двух классиков робототехники, оказавшая огромное влияние на будущее развитие теоретических моделей, но также и практики, то есть магистральных направлений мировой компьютеризации.

 Чтобы объяснить этот феномен, недостаточно указать на авторитет Мински и Пейперта в мире ученых, финансистов и политиков. Этот авторитет, точнее говоря, им принесли именно формулировка важнейших принципов предикатного метода в программировании, и точный диагноз, который они поставили технологиям современного им нейрокомпьютинга, достигшего уровня "перцептронов".
 Естественно, два гения компьютерной техники из США, стали таковыми именно потому, что они описали в краткой и доступной форме задачи, диктуемые кибернетике и робототехнике будущим мирового техногенеза и его науки.
 
  М. Минский и С. Паперт в книге «Перцептроны» сформулировали предикатный метод анализа самого процесса восприятия согласно догмам кибернетики, охарактеризовали технологию параллельного вычисления, присущую классическим перцептронам и математически показали, почему таким способом в принципе нельзя решить те важнейшие задачи, которые практика ставит перед нейрокомпьютингом.

 Итак, критика перцептрона, то есть самой идеи отождествления рецепции и перцепции, прозвучала из рядов последовательных кибернетиков.
 Авторы чисто математического исследования перцептронов 1969 года, конечно, не могли предложить альтернативы самому процессу рецепции как восприятия реальности с помощью компьютерных технологий (перцепция свойственна только живым существам), но в их исследовании содержалось другое, а именно: призыв к таким методам обработки физической информации, которые соответствуют квантитативному процессу восприятия реальности, то есть технологии последовательной обработки сигналов, поступающих от рецепторов к компьютеру.

 Как ни странно, то есть вполне закономерно, что именно этот возврат к принципам техники от попыток моделировать на самом деле неведомое людям действие нейронных сетей, стал прогрессом в попытке выйти на новый и более сложный - символьный уровень распознания реальности, причем именно в человеческом восприятии (для которого компьютерная программа и её реализующее "железо" выступают не более, но и не менее, чем инструментами познания)
 
 Мировой клеточный автомат как модель физической метрики пространства-времени (агент подлинной реальности) в материальной матрице времени-пространства (описательной реальности)
 
 (тема клеточного автомата ранее: см. раздел 3.6.2.3.4.116, подраздел "Обобщенная модель клеточного "автомата" - модель машины, которая формирует метрику в матрице (начиная с теории фронтального клеточного автомата: модели материальной метрики в физической матрице) ", подраздел "Модель материальной машины времени-пространства в косном физическом теле - "фронтальный клеточный автомат", раздел 3.6.2.3.4.135, подраздел "О двух принципах квантования событий динамики пространства: физическая машина в материальной матрице, материальная машина в физической матрице: тела косного и организма-тела живого (особи биоса)", раздел 3.6.2.3.4.139, подраздел "Модель полной машины для сети управляемых машин - теория автоматов Д. фон Неймана", раздел 3.6.2.3.4.154, подраздел "Креативная модель ошибки по фон Нейману и его модель автоматов, снижающих вероятность ошибок", раздел 3.6.2.3.4.164, подраздел "Переходом от одного этапа теории абстрактных автоматов (технология машины управления) к другому становится модель абстрактного конечного автомата второго рода Э. Мура")

 Начнём наши рассуждения с гипотезы тройного кода управления в триединой реальности Дао-Земля:

 Архетип триединой реальности характеризуется триединым кодом мер информационного (скалярного) поля, основой которому служит тройная диалектика времени:

Синтез настоящего. Мера нейтральной информации пространства-времени хронального поля: архетипа триединой реальности Дао-Земля

 Двойной код:

Тезис прошлого. Мера материальной информации времени
Антитезис будущего. Мера физической информации пространства

 Говоря несколько иначе, двойной код управления мер полной машины над двуединой реальностью Земли это:

 - тезис: мера перманентной материальной информации времени (данный момент, неразрывный в себе, но составляющий благодаря квантованию мер два разрыва своей длительности: начало данного момента (относительно момента вмещающего) и его конец (относительно момента вмещаемого)
 - антитезис: мера бинарно-дискретной физический информации пространства (место1-место2)

 При этом двойной код полной машины есть диалектика пространственных мер, где:

- тезис. Управление мерой материальной информации времени над физической машиной пространства-времени материальной матрицы времени-пространства описательной реальности.
 Мера материальной информации времени есть интегрирующий принцип единства, который при управлении над дифференцирующей физической машиной описательной реальности ведёт к перманентности мер времени-пространства материальной матрицы описательной реальности.

 - антитезис. Управление мерой физической информации пространства над материальной машиной времени-пространства физической матрицы пространства-времени подлинной реальности.
 Мера физической информации пространства есть дифференцирующий принцип дискретной машины, который при управлении над интегрирующей материальной машиной подлинной реальности ведёт к дихотомии мер пространства-времени физической матрицы подлинной реальности,
 
 Из предыдущих анализов мы выделили диалектическую троицу моделей клеточного автомата:

Тезис: модель материальной метрики времени-пространства в физической матрице пространства времени подлинной реальности - теория фронтального клеточного автомата Улама (начало 40-х годов)
 - модель дифференциатора, управляющего над интегрирующей метрикой в дискретной реальности пространства-времени мерами бинарно-дискретной физической информации пространства (первая практическая фаза полной машины управления)

Антитезис: модель физической метрики пространства-времени в материальной матрице времени-пространства описательной реальности - теория классического клеточного автомата Винера-Розенблюта (1946 г)
 - модель интегратора, управляющего над дифференцирующей метрикой в перманентной реальности времени-пространства мерами материальной информации времени (вторая теоретическая фаза полной машины управления)

Синтез. обобщенная модель (то есть абстрактно-математическая, основанная на мерах бинарной информации пространства) модель клеточного автомата создана фон Нейманом (1956-1958 гг.)
 
 Итак, нам уже легко предположить, что в 1969 году, то есть в статической фазе, описывающей процесс механизма, теория клеточного автомата, а это есть сетевая теория информационных мер, передающихся от адресанта к адресату, должна стать возвратом к модели классического клеточного автомата, то есть антитезису, возникшему на теоретической фазе полной машины, который описывает полную машину управления, согласно нашей же гипотезе, как интегратор над дискретной физической дифференцирующей машиной в материальной матрице тела-сознания человечества (энерго-информационная машина сетевого, сервер-клиентского тела-сознания на уровне земных зон)

 Подобный интегратор оперирует мерами физической бинарной информации пространства, и операции его суть вычисления. Действительно, такова модель мира, процессы которого уподоблены вычислениям, согласно работе уже полностью состоявшегося конструктора ЭВМ К. Цузе, изданная в 1969 году: "Вычислительное пространство" (другая трактовка названия: "вычисляющее пространство")

 В этом же текушем году доказана так называемая теорема Кретиса-Хендланда-Линдона о клеточных автоматах в статье Г. Хедланда "Эндоморфизмы и автоморфизмы динамических систем сдвига". Значение этой теоремы для модели Цузе состоит в том, что оба мыслителя: Цузе и Хедланд (а в 1965 г., на третьей практической фазе полной машины, М. Л. Линдон и Р. Кертис) обосновали значимость в кодировке сетевой коммуникации (то есть хроноса классического клеточного автомата) такого понятия как "сдвиг"

  Дадим определения базовым понятием этой теории:

  Определения  с точки зрения теории техногенеза в техносфере как части модели динамики пространства мы даём по принципу цитирования первоисточника с комментариями

 "Алфавит - это любой конечный набор символов, который можно рассматривать как состояния клеток в клеточном автомате "
 
 Комментарий

"Алфавит" в этом смысле как термин метаязыка классической теории клеточных автоматов есть стабильная конфигурация клиентов относительно их сервера в сервер-клиентской сети коллективного тела-сознания, которая обеспечивает коммуникацию между клиентами ("клетками" автомата) посредством принятого всеми клиентами набора символов, распространяемых в энерго-информационной коммуникации вещей первого рода: подобно алфавиту в письменности конкретного языка такой базовый набор символов с его постоянной иерархией ценностей, есть основа сложной понятийности всех языков для этой группы клиентов, которые описываются данным метаязыком - "алфавитом".
 Очевидно, что любой "алфавит" в данной момент времени коммуникации сети задаётся сервером как посредником)

 "Конфигурация - это бесконечная последовательность символов из алфавита"

 Комментарий

 Имеется в виду потенциальная бесконечность всех языков, которые можно построить на данном "алфавите" путем создания лестницы "метаязыков", то есть постоянного надстраивания новых смыслов над новыми "алфавитами". причем все они есть лишь усложненная структура начального "алфавита".

"Позиция в конфигурации - это целое число, индекс одного из символов в последовательности; положения могут рассматриваться как ячейки клеточного автомата"

 Комментарий

 Позиции каждой ячейки (клиента) есть его кодовое описание при данной конфигурации

 Шаблон - "это конечный набор позиций и назначение символов для каждой из этих позиций"

 Комментарий

 Кодовое описание позиций, которые при коммуникации в сети занимают относительно сервера конкретные клиенты в конкретный момент сетевой коммуникации)

 Пространство сдвига - "это множество всех возможных конфигураций по заданному алфавиту"

 Комментарий

Множество языков (каждый язык, используемый в сетевой коммуникации при обмене вещами первого рода, есть конфигурация символов, соединяемых шаблонными значимостями), которые можно построить по данному алфавиту, из чего следует что термин "сдвиг" относится к специфическому пространству-времени архетипа, который управляет сетевой коммуникацией посредством сервера, и такое пространство-время есть переход (сдвиг пространства понимания клиента при сетевой коммуникации с другим клиентом к его пространству понимания), и это есть переход от одного языка к другому языку с той же метаязыковой основой, с тем же алфавитом.
 Говоря иначе, это "сдвиг" (переход от одного к другому) между двумя различными языками по одному алфавиту (то есть единому метаязыку, на базе которого можно выстроить сколь угодно много промежуточных метаязыков для совмещения друг с другом пространств понимания отдельных клиентов.
 Пространство понимания сервера при этом задаёт каждый момент коммуникации в сети шаблоны коммуникации между клиентами, коды "сдвига" пространств пониманий клиентов.

 Что же в таком случае утверждает теорема Хедланда о непрерывных функциях в пространстве сдвига для хроноса клеточного автомата?

 Цитата:

 "В более общем смысле теорема утверждает, что морфизмы между любыми двумя пространствами сдвига (то есть непрерывные отображения, коммутирующие со сдвигом) - это именно те отображения, которые могут быть определены равномерно локальным правилом"

 Комментарий

 Такое правило коммуникации клиентов в сервер-клиентской сети коллективного тела-сознания на уровне энерго-информационных земных зон, опросредствованное пространством понимания сервера, указывает на причинно-следственную связь, вызываемую действием единой управляющей машины, между автоморфизмами (знаковыми конфигурациями всей сети), и морфизмами отдельных коммуникаций при сдвиге, то энодоморфизмами отдельных клиентов сети, коммуницируюших между собой на основе принятого обоими и в сети языка.

 Теорема Хедланда есть что иное как математическая фомализация единства принципа управляющей машины путем такого понятия как "морфизмы" двух типов:
- эндоморфизмы (внутренние изоморфизмы клиента, отображаемые в нём) коммуницирующих клиентов
- автоморфизмы (изоморфизмы всей клиентской сети, отображаемые в её целости)

 Этот принцип доказывается на любом пространстве сдвига для любого классического клеточного автомата и любой его постоянной конфигурации элементов. И вот почему любые процессы в мире Цузе вправе рассматривать как конфигурации некий абстрактных "цифровых единиц", которые также можно рассматривать как единичные компьютеры, включенные в глобальную сеть клеточного автомата. Единство действия таких компьютеров обеспечивается именно в "пространстве сдвига"

 Скайлинг Бьоркена, возникающий при глубоко неупругом рассеянии электронов на нуклоне, то есть лептонов на адроне (эксперименты 1967-1969 гг. на ускорителе SLAC в Стэнфорде), патронная модель адрона по Фейнману - математические способы квазифизического моделирования нейтрального информационного поля (архетипа триединой реальности)

 Рассмотрим состоявшиеся в 1967-1969 гг. события формулировки патронной модели сильного взаимодействия (впоследствии слившейся с кварк-глюонной моделью квантовой хромодинамики)

 1. В конце 1967 года вступает в действие высокоэнергетичный ускоритель Стэндфордского университета SLAC, дающий возможность разгона электронов для "бомбардировки" им нуклонной (протонной) мишени до сверхвысоких энергий (сперва в водородной, а затем и дейтериевой среде)
 Работающие в Стэнфорде ученые, в том числе сотрудники МИТа, под идейным руководством Д. Бьоркена проводят эксперименты по так называемому глубоко неупругому рассеянию электронов на нуклонах (шире говоря: лептонов на адронах)

 Определение глубоко неупругого взаимодействия при воздействии на нуклонную (протонную) мишень потока электронов, чья кинетическая энергия на порядок выше 1 ГэВ (вплоть до нескольких десятков ГэВ)

 Прежде всего обратим внимание на тот факт, что теория неупругого и при том "глубокого", как она была тотчас названа, взаимодействия потока электронов на протонной мишени стал возможен лишь после того, как технология ускорителей, а произошло это в 1967 году в Стэнфорде, после чего создалась так называемая коллаборация МТИ-Стэнфорд, сумела разогнать электроны на новый масштабный уровень энергии, измеряемый уже во многих ГэВ.
 И произошло это совершенно неслучайно на третьей 33-летней фазе ХХ века, когда теория нейтральной информации (основной части кода архетипа триединой реальности) уверенно входит в модели математической физики, причем именно на стадии статического понимания механизмов сильного взаимодействия, то есть в конце 60-х годов, что как раз  и характерно для кода нейтральной информации.

 Таким образом, мы отметим, что до высокоэнергетичных экспериментов на ускорителе в Стэнфорде, в ядерной физике преобладали взгляды на адрон как некий устойчиво протяженный, то есть измеряемый в пространстве-времени единицами пространства объект, создаваемый форм-факторами подлинной реальности (то есть материальной метрикой времени-пространства в пространстве-времени физической матрицы), из чего естественно следует модель упругого взаимодействия, учитывающие прежде всего такую функцию пространства-времени как длимость в пространстве.
 Эти взгляды постепенно сменились под влиянием неожиданных результатов экспериментов на ускорителе SLAC, антагонистичной моделью неупругого взаимодействия высокоэнергетичных электронов, рассеиваемых на протонах мишени. Такое рассеяние в новой теории, типичной для скайлинга (масштабирования энергий во времени взаимо-переходных процессов в контейнерном пространтве-времени с осным хроносом) приобрело точечно-подобный характер - пока еще ученым не вполне обычный, коль скоро речь идёт о ядре (хотя "кварковая революция" адронов состоялась на фазе формирования КХД еще в 1964 году, а тщательная подготовка к ней велась еще и раньше)

  Почему было названо "глубоким" неупругое взаимодействие ударных лептонов и адронов, то есть проявленное не в изменении величин пространственной протяженности "частиц", но в изменении управляющей энергии: фактора времени-пространства материальной матрицы ядра, чьей дискретной физической метрикой пространства-времени как раз и становятся гипотетические "патроны" Фейнмана?

 Сверхвысокая в сравнении с той, что прежде достигалась ускорителями, физическая энергия кинематически разогнанных в ускорителе SLAC электронов, "бомбардирующих" протонную мишень (то есть в триедином коде управления на порядок возрастает составляющая физической информации волно-частицы.
 А именно таковой и является столь высокоэнергетичный электрон, превысивший порог в 1 ГэВ, то есть меру физической информации в кинетической энергии, которая характеризует переход нейтрального кода к управлению над физической метрикой материальной матрицы ядра. Эксперименты с такими электронами позволили заглянуть "глубоко" в составляющие элементы (констинуенты) сильного взаимодействия в адронах, чтобы обнаружить в них центры точечно-подобной активности дискретного пространства-времени (физической метрики материальной матрицы ядра)

2. Приблизительно в 1968 году возникает понятие скайлинга Бьоркена. Один из создателей квантовой электродинамики и творец метода диаграмм Р. Фейнман в этом году осенью приезжает в Стэнфорд для сотрудничества, в конечном итоге вступает в контакт с самим Д. Бьёркеном, что становится первым этапом вклада Фейнмана в следующую дисциплину квантовой физики: квантовую хромодинамику сильного взаимодействия (КХД)

 Определение скайлинга Бьоркена, дающего толкование выявленного экспериментами в SLAC проявлению в составе адрона точечно-подобных элементов, дающих особые структурные части, отождествленными с констинуентами

 Скайлингом, как уже было сказано выше, и судя по математико-физическому смыслу этого явления, мы называем масштабирование энергий во времени-пространстве взаимо-переходных процессов в контейнерном пространстве-времени с осным хроносом (дискретной физической метрике материальной матрицы - ядра)
 Процессы с таким масштабированием (буквальное значение слова "скайлинг") физических энергий (критерием масштабирования физической информации в триедином коде управления служит материальная информация) в математической модели обнаруживают постоянство фактора качественного времени для процессов различных масштабов, протекающих во взаимно-вложенных моментах осного хроноса, характерного для контейнерного пространства времени - физической метрике ядра (описательной реальности)

 В квантовой физике различают по крайней мере две фундаментальные модели скайлинга: Бьёркена и Фейнмана, чья модель возникла под влиянием скайлинга Бьёркена.
 Что же описывает понятие "скайлинг Бьёркена"? По научному определению квантовой физики это "свойство инвариантности факторов глубоко неупругого процесса рассеяния электрона на нуклоне относительно изменения импульса и энергии этих процессов в одно и то же число раз" (это и есть масштабирование)

 Переведём это определение на матаязык динамики пространства и мы обнаружим два факторав скайлинга Бьёркена: масштаирование импульса и масштабирование меры энергии взаимодействия высокоэнергетичного электрона и нуклона. Первое есть свойство однородного и неразрывного времени-пространства материальной матрицы ядра, второе же - свойство дискретной физитческой метрики пространства-времени ядра.
 Итак, скайлинг Бьёркена объясняет склонность к точечно-подобному характеру активности, проявленной в адроне при глубоко неупругом взаимодействии, под влиянием "падающего" а него лептона, мерами физической управляющей в этом процессе информации.
 Запомним этот факт, прежде чем мы обратимся к понятию скайлинга Фейнмана.

3. Р. Фейнман в 1969 году формулирует понятие скайлинга Фейнмана и высказывает, в рамках дискретного мировоззрения, так называемую "наивную"  патронную гипотезу адронов - с нашей точки зрения, универсальную теорию меры нейтральной физической информации, которая впоследствии оказывается применимой и для кварковой и для глюонной модели КХД, то есть для моделей частиц-волн в физической матрице-фермионов и волн-частиц в материальной матрице бозонов, а для ядерной физики в рамках КХД это значит: кварков, антикварков и глюонов.
 "Наивная" (то есть пока что математически абстрактная, информационно нейтральная, а потому и примитивная) модель патронов в адроне стала первой в эволюции научных взглядов на природу так называемых констинуентов адрона.
 Дальнейшее развитие этой теории в 70-е годы будет проходить уже целиком в рамках КХД, то есть абстрактный патрон получит очертания кварк-антикварковых ансамблей, "склеиваемых" дискретными глюонами (а Р. Фенман в этот период станет, по его же определению, "убеждённым кваркистом")

 Определение скайлинга Фейнмана и дефиниция патрона (пространственно-временного констинуента адрона) с точки зрения модели динамики пространства и техногенеза в техносфере

 По формальному определению, скайлинг Фейнмана есть "свойство независимости инвариантного сечения инклюзивного процесса столкновения адрона с адроном или с ядром от энергии налетающего адрона."
 
 Эта инвариантность сечения говорит нам о том, что модель Фейнмана затрагивает, в отличие от скайлинга Бьёркена, особенности нейтрального управляющего кода информации, а потому абстрактная ("наивная") гипотеза патрона охватывает собой и кварковую (фермионную) и глуюонную (бозонную) теорию КХД.
 И этим свойством "наивная" модель патронов обладает, несмотря на её явно пространственный характер мер, рассматривающих сечение в реакциях глубоко неупругого рассеяния лептонов на адронах. Именно такой характер имеет мера нейтральной информации в хрональном (математически рассматриваемом как скалярное) поле архетипа триединой реальности.

 И вот почему Р. Фейнман, в отличие от Д. Бьёркена, видит физические основания для того, чтобы неожиданно использовать для своей теории патронов концепцию бесконечного импульса, с целью математически применить к такой модели формализацию импульсного приближения, а это и дает наивно простую структуру адрона, состоящего из отдельных пространство-подобных констинуентов (патронов)
 Дествительно, в управляющем скалярном поле нейтральной информации импульс управляемой квантовой системы является потенциально беконечным (а квалитативный момент подлинного времени, в отличие от момента динамики пространства, потому теоретически - бесконечно, а практически - необходимо растяжим по своей длительности)

 Замысел скайлинга Фейнмана (тотчас подхваченного и Бьёркеном, и другими учеными - со-основателями КХД), естественно переходящего в теорию патронов, состоит в следующем:
  В системе с бесконечным импульсом (и такой системой, как мы понимаем, является поле архетипа триединой реальности, где мера нейтральной информации в триедином коде управления полной машиной является управляющей и определяющей) и управляемый нуклон (контейнерное пространство-время, физическая метрика материальной матрицы ядра) и управляющая им мерам процесса во времени-пространстве ядра, могут быть рассмотрены как дискретное, измеряемое только мерами нейтральной информации, пра-пространство, отдельные части которой (патроны) как бы замедляются в своём внутреннем хроносе (то есть локальном, что характерно  для хроноса осного)
 Благодаря этому парадоксальному эффекту замедления своего внутреннего времени патрон демонстрирует способность адрона вступать во взаимодействие либо с другим адроном, либо с падающим на него достаточно высокоэнергетичным электроном, чтобы такой электрон мог быть рассмотрен как волно-частица описательной реальности: материальной матрицы времени-пространства ядра.

 Парадокс "наивной" патронной модели Фейнмана как универсальной заключается как раз в том, что она применима и к фермионам физической матрицы, отображающим структуру физической метрики материальной матрицы, и ко времени-пространству материальной метрики физической матрицы (глюону), который отображает флуктуации хронального поля материальной матрицы при рекапитулировании архетипов.
 И вот почему замедление внутреннего хроноса отдельного патрона, согласно модели Фейнмана, приводит к мгновенному и некогерентному (так как на перераспределение физической энергии просто нет времени) рассеянию энергии "налетающих" высокоэнергетичных электронов при глубоко неупругом взаимодействии.
 
Технические достижения

 Создание компьютерной сети ARPANET - важнейший дидлайн ускоренного техногенеза в США
  (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.224, подразделы: "Проекты сети, предшествующие "интернету", в США и Великобритании", "1. Создание метода датаграмм в технополюсе США")

 Непосредственным предшественником интернета стала реализованная в текущем году локальная компьютерная сеть, созданая в рамках военного проекта США ARPA. Ранее мы уже анализировали хронологию научных событий информатики, которые постепенно привели в США и Великобритании к разработке метода пакетов передачи информации, а затем и протоколов передачи данных различными способами: последовательным и параллельным, детально рассмотрели различие в моделях локальных и глобальных сетей.
 Мы пришли к выводу, что локальная сеть компьютеров есть сервер-клиентская модель материальной машины времени-пространства, интегрирующей дискретные элементы физической матрицы геопространства-времени, а глобальная сеть, объединяющая локальные сети - сервер-серверная модель дифференцирующей физической машины в материальной матрице времени-пространства.

 Первый локальный "интернет", названный ARPANET, смог практически появиться после всех теоретических наработок информатики и кибернетики, после введения кодового стандарта на биты информации, передаваемые различными клиентами (стандартный 7-битовый код ASCII введен в 1964 году, т.е. на третьей практической фазе полной машины управления) именно в текущем 1969 году, то есть в период интенсивной разработки моделей тройного кода хронального (скалярного) поля архетипа триединой реальности, модели нейтральной информации.
 
 Таким образом интернет есть ни что иное как управляемая техносубъектом технологическая модель мирового тела-сознания человечества, созданная средствами вещественной техники в физической матрице геопространства и "мира вещей", то есть всемирного "зофта" коммуникации пакетами физической информации.
 Естественно, что модель управления интернетом осуществляется также триединым кодом (меры нейтральной информации-физической-материальной), причем в полной машине, управляющей над двуединой реальностью интернетовских коммуникаций Земли, проявляется, как мы уже знаем, двойной код мер физической информации пространства и материальной информации времени, но при этом исключительно средствами изменения кода физической информации.