Прощение

   Прощать или помнить зло долго, может быть, до гроба?  «Прощение очищает душу и обиженного и обидчика», - говорят те, кто следует этой заповеди буквально. Если следовать такой логике, то да, простил - и живи дальше спокойно. Но есть оскорбления, которые нельзя прощать. Обиды можно, а оскорбления чести нельзя. Это понимали люди благородные. Честь была для них выше жизни. В этом причина возникновения дуэлей. Честь поднимает культуру личности и общества, вертикаль ценностей. А лёгкие прощения приводят к слюнявости и к утрате самого понятия чести и достоинства. Конечно, было бы лучше, с точки зрения обычной жизни, если бы Пушкин ещё до дуэли простил Дантеса. Но есть в душе такая струнка, которая перестанет звучать, если честь не отмщена и обида не смыта кровью. А то бывает, что простишь человека, а он повернётся и как ни в чём не бывало пойдёт дальше творить свои чёрные дела. Конечно, не от всех нужно обиду и принимать. «Если на мой сюртук попадёт грязь из-под колёс чьей-то коляски, очистить его - дело моего камердинера», - сказал как-то Пушкин. Не на все обиды нужно обижаться. От мелкого и низкого человека обиды и принимать не стоит. Царь не судится с холопом. Но если это человек твоего круга, твой долг защитить честь, которая принадлежит не тебе одному, а всем порядочным людям. Чувство это выше расчёта. Но и прощение, конечно, тоже выше. И как поступить, решает сам человек.
    Возможно ли вообще искреннее прощение из самой глубины души? «Всем прощаю. Никому не мстить», - с таким словами умер Пушкин как истинный христианин. Прощать, не любя невозможно. Но любил ли он своих врагов? Не думал ли в этот миг больше о своей бессмертной душе, страшась обречь её на вечные мучения, если груз неотпущенных обид будет тянуть её в глубь преисподней?
   Но оказывается, если пойти дальше, дело даже не в прощении. Низкий человек, позволивший себе грязную клевету или сплетню, обесчестил себя, и с этим ничего не поделаешь. Нельзя заставить уважать человека, лишившего себя права на уважение. Можно, если и не простить, то обойти молчанием сорвавшееся с губ ругательство. Но простить убивающую честь сплетню невозможно. Что сделано, то сделано, и обратного хода не имеет. Оскорбитель сам выписал себя из рядов уважаемых людей, а это похуже непрощения.