записки чужака. обмен

Я сидел на склоне берега огибающей городок реки, когда странная, будто чужая, мысль оглушила меня:

- Разрешите представиться, Бафомет.

Взвесив это ощущение, в конце концов, я счёл вполне забавным про себя ответить на непрошеную мысль. Так… в качестве баловства.

- Вы один из дьяволов, вернее – сатанинское божество, покровитель знаний?
- Оу, да ты, как я погляжу, эрудит! И давай сразу на ты, мы ведь знакомы много лет.
- Ну, годика два назад я проснулся, повторяя ваше имя, совершенно не понимая, что значит это слово и стал искать его в сети. Вот и нашёл в Википедии статью с изображением и описанием.
- Ах, эта карикатура. Надо благодарить Гэбриэль за эту шутку, видимо, из ревности к Люсиэлю. Кто знал, что она окажется настолько долгоиграющей, а немытые рыцари доволокут прикол до рождения Леви. Он был, и в узком кругу остаётся, весьма популярен. Круг этот связан с богемой, а творческие люди любят грешить с Вавилонской Блудницей, пихая мой образ куда ни попадя: в фильмы, книги, кулоны, статуи, граффити. Вряд ли найдётся что-то более связанное со словом «сатанизм», чем перевёрнутая звезда с козьей мордой. Вот только это всё большая ошибка. И на транса с головой козла я не похожа. Маска мёртвого зверя, как и история об изгнании из Рая, это лишь эвфемизм о пугающей природе Знания, коим я в некотором роде заведую. Ну, а половые органы абстракции и вовсе ни к чему.
- Стоп. Ты сказал, давно знакомы? А впрочем, что это я. Конечно я и я давно знакомы. Я же сам с собой сейчас разговариваю… не ожидал от себя такого потока сознания. Это что, с перекура? Сегодняшний внутренний диалог резв не на шутку…
- Я ведь знаю, ты помнишь, как оставшись один в комнате, ещё до времён детского сада, ты учился считать, раскладывая перед собой деревянные кубики. Подумай: кто тебя учил? Голос в голове, так ясно и просто объяснявший тебе что такое цифры, разве он мог быть твоим? Это означало бы, что считать ты умеешь с рождения, а не учишься. Теперь ты не веришь, что я – не твоя мысль? Сам-то подумай, что вероятнее: ты единственный из 7 миллиардов себе подобных, с младенчества извлекаешь знания из ниоткуда, или что существует во вселенной ещё хоть что-то неизученное? Например, я. Ты думаешь, что говоришь сам с собой?
- Конечно. Ведь диалог происходит в моей голове.
- А что значит – «в моей голове»?
- Ну, вот. Типичная заморочка. Голова в мире, а мир – в голове, и всё в нигде, да, да, солипсистов, Сутру Сердца, Лао Цзы и Пелевина я читал, спасибо, но сегодня я не в настроении разговаривать о бабочках.
- Так возьми и прекрати эту шутку, ведь, если ты разговариваешь сейчас сам с собой, то я тут ни при чём, хотя бы потому, что в таком случае не существую.

Усмехнувшись вслух, я тут же осёкся. Холодок шока, расползался по спине и затылку. Выходило, что если я верю себе, и действительно говорю сам с собой, то, получается, врать мне резона нет, и я действительно говорю с Бафомет. А если я говорю с ней, а не с собой, то верить ему не обязан, но… выходит, что я не сам с собой говорю. Мысль расползалась по швам.

- Что-то я запутался.
- И не мудрено. Ты большой спец запутывать себя и других, уж мне, наблюдавшей за тобой десятки лет, можешь поверить. Ну, или можешь не верить. Ведь с тем, что ты не я, а я не ты, мы уже определились?

Ноги стали ватными, перед глазами плыло. Это либо самая настоящая шиза, либо признак того, что мы действительно беседуем: верить в то, что я могу простым разговором довести себя самого до такой оторопи, это уж слишком. Я себе вещи говорил и страшнее, и грубее, и сложнее – и ничего, не поплохело ни разу.

- Упражняешься? Ну-ну. Смотри, так и впрямь до шизофрении себя довести недолго.
- Куда уж тут вести… и кого…
- Ладно-ладно. Подожду, пока ты успокоишься.

И тут всё стихло. Я мог думать как обычно, не ощущая внутри головы давления чужого присутствия. Это было похоже на ощущение после ухода гостей с вечеринки: ты вдруг остаёшься один в помещении, где недавно гудели и наполняли происходящее смыслом тебе подобные. Тут было так же, только «квартирой» был мой ум. Неужели правда?..

- Взял себя в руки?
- Да. Кажется.
- Не будем долго ходить вокруг да около. Ты знаешь, кто я на самом деле?
- Не знаю. То есть знаю – вы демон.
- Ошибаешься. Я ангел, или Сила, или один из Законов… в общем – механизм, если говорить вашим сегодняшним языком. А демоны это люди.
- Как это?
- А вот так. Запросто. Люди это те, кого они сами в своих легендах называют «демонами».
- Но это абсурд!
- Удивительно, насколько вы слепы. Подумай сам: человеку ради выживания приходится поедать других живых существ. Люди в большинстве своём ненавидят друг друга и мир вокруг. Не неистово, как в книжках, а буднично и ежедневно, испытывая неприязнь к ближнему. Жизнь вы считаете несправедливой – причём лично к себе, а не к другим, – чужим несчастьям вы обычно рады, чужая удача вас чаще всего раздражает. Все порывы людей обусловлены либо стремлением их тел к размножению, либо желанием ощущать себя выше других. Даже те, кто думает о себе, как об образце доброты, просто-напросто ослеплены гордыней, лишающей способности сказанное мной признать. Люди живут в невежестве и очерняют всё, что ненавидят, ненавидя всё, чего не понимают: например, нас. Вы придумали целую схему добрых и злых сил, чтобы оправдать ненависть к непонятному некоей «битвой добра со злом», в то время как во вселенной нет ничего, кроме развития и обновления, а единственное зло – это невежество. И, наконец... люди живут в Аду.
- Звучит почти разумно, хотя я со многим бы поспорил. Разумно, кроме вот этого вот пассажа про Ад. В каком ещё Аду, что за религиозный бред?
- Подумай сам. Что делают в Аду? Горят. И вы горите. Окисление и горение – по сути одно и то же. Кровь черпает кислород через лёгкие и разносит по всему телу, вы прямо сейчас горите изнутри. Просто привыкли это игнорировать. Замечал, что выдох всегда тёплый? Думаешь, воздух так успевает нагреться простым теплообменом со стенками лёгких? Это реакция окисления с выделением тепла. Твоя кровь буквально поджигается, разнося этот "огонь" дальше, по внутренним органам. И прекратить дышать ты не можешь – тут же начнёшь страдать ещё сильнее.
- Окисление можно назвать своего рода горением, соглашусь. Но это всё выглядит как игра словами.
- Ваши тела постоянно разлагаются и отмирают, требуя насыщения жизнями растений и животных. Без поглощения чужих жизней, на смену отмершим клеткам ваших тел не сумеют вырасти новые. И, кстати, новые клетки будут ущербнее прежних. Так вы стареете, едва насладившись молодостью, только затем, чтобы немедленно начать жалеть об её уходе. Вы рождаетесь и умираете в муках, не выбирая где, у кого, и как. И чаще всего вы страдаете всё время между рождением и смертью, испытывая радость или счастье лишь в краткие промежутки – чтобы иметь возможность сравнить и знать, чего лишены всё остальное время.
- Трудно спорить...
- ... с очевидным? Вы находитесь в абсолютно тёмном пространстве, которое освещено безбрежно-огромными, притягивающими любой приблизившийся объект шарами раскалённого газа, и наполнено прожорливыми «чёрными дырами». Вы изолированы, как опасный вирус! Вы не можете, не то что выбраться за пределы своей тёмной вселенной, но даже до неё самой не способны добраться самостоятельно. И ждёт вас в космосе только адский жар, безумный холод, раздирающий вакуум и жёсткая радиация. Вы живёте на шаре из расплавленного камня и металла, у вас под ногами тонкий слой застывшего расплава, частично смешанного с трупами и испражнениями всех живших до вас существ. Самое смешное, что трупы и кал, иными словами – почва – это самая плодородная часть того, по чему вы тут ходите. Вы называете её «земля», как, собственно, и всю свою планету. Как иронично! Вы вообще большие молодцы по части рассказать себе всю правду, упорно её при этом игнорируя. В почву вы сажаете искры младших демонов, питающихся плодами смерти и разложения. Едва те достигнут пика развития, вы едите их, или скармливаете старшим демонам – животным. А вы – высшие демоны – поедаете тех и других, в попытке замедлить распад праха, из которого состоите. Над почвой и до самого космоса простирается океан газа, постепенно сжигающего вас изнутри. Вода, что так вам необходима, из которой вы почти целиком состоите, является идеальной кислотой или щёлочью, в зависимости от её ионного баланса – растворителем, которым залиты огромные пространства и наполнены ваши собственные тела.

Сквозь его слова, я увидел, что река перед моими глазами – ничто иное, как универсальный растворитель, размывающий наносы из земли – разложившегося до чернозёма и частично окаменевшего от старости скопления трупов, лишь едва прикрывающего нас от ада раскалённой магмы под ним. И в панике понял, что не смогу забыть это, перестать так думать впредь. А он продолжал.

- Вы дышите, спите, едите, пьёте и размножаетесь среди безбрежного роя мельчайших существ, разглядев хотя бы одно из которых, блевали бы без устали сутки напролёт. Внутри вас постоянно идёт война с ещё более мелкими существами, непрерывно атакующими ваши тела. Мало того, сами ваши тела – скорее общежития, содружества совершенно разных организмов, чем что-то, что можно было бы назвать «собой». Привлекательность, дружба, любовь между вами – возможны только благодаря выделяемой вашими телами психоактивной химии, и... невежеству, лишившись которого, вы испытывали бы и к себе, и друг к другу в лучшем случае безразличие (а скорее всего отвращение). Ваши жизни – просто «броуновское движение» среди искр сознания, запертых внутри биороботов. Лишь поток реакций на внешний мир и столкновения друг с другом, сопровождаемые жалкими попытками запертого в теле разума рационализировать происходящее тем сортом лжи, который придал бы хоть какой-то смысл Аду вокруг. Бег от бесконечного страдания к мнимому удовольствию, которое, даже будучи достигнутым, тут же сменяется новым страданием. Сначала небольшим. Возникающим оттого, что желание, требовавшее себя наполнить, исчезает при достижении цели, и, проделав весь путь к ней – вы остались с пустыми руками. Затем всё большим – оттого, что появляется новое неудовлетворённое желание, к ещё большей цели, достигнуть которую ещё труднее, а прежние уже "не доставляют". И это продолжается всю жизнь по нарастающей: хочется всё больше, а "можется" с возрастом всё меньше.

Возражать не хотелось. Возразить было по сути нечего. Я словно слушал аудиокнигу «Биология, социология, физика и химия для чайников, Тлен Edition». Невольно всплыли давние обиды и недавние неудачи, параллельным потоком шли удручающие мысли. Но ещё более удручающим было осознание их мелочности на фоне происходящего диалога.

- Вы опасны даже для себя самих. Вы изолированы трижды: не только бесконечной тьмой космоса, гравитацией планеты покрытой океанами растворителя и газообразного окислителя; временем, в потоке которого способны плыть лишь в одну сторону; – вы изолированы ещё и своим телом, а точнее мозгом и органами чувств. Почти никто из вас не способен выйти за их пределы. Вы вообще вынуждены верить своим органам чувств «на слово», не имея возможности проверить – существует ли вообще то, что они вам демонстрируют. Ведь проверять вы будете с помощью них же.
- Почти?
- Почти. Некоторые получают шанс, который я собираюсь дать тебе. Это шанс выйти за пределы себя, стать свободным от тела, свободным от болезней, страданий, от эгоизма, от времени. Шанс достигнуть мира за пределами тьмы, в которой вы и вся ваша «вселенная» существуете.
- И что же это за шанс? Прыгнуть с крыши?
- Нет, конечно. Поменяться местами. Ты станешь обитателем мира вечности, став одним из её механизмов. А я сохраню твоё тело, заняв его. Позабочусь о том, чтобы твои родные и близкие не страдали – ведь для них ты останешься прежним. Для меня без разницы, чем заниматься, а длительность вашей жизни такова, что мне это как самокат посторожить, пока ты в булочную забежал.
- Через чёрный ход к Богу, значит… интересно. Мысли о суициде меня посещали, но останавливал страх умирания. Вы предлагаете выход без умирания? Но зачем это вам?
- Я, как уже говорил, в некотором роде отвечаю за такое явление, как знание. Можно сказать, что отжив человеческую жизнь, я сделаю нечто-то вроде очередной лабораторной работы. Низшие миры весьма интересны возможностью пережить то, от чего сами их коренные жители, то есть вы, не в восторге. Мне работа – тебе свобода. Ну, что? По рукам?
- А я не исчезну?
- Нет. Скорее проникнешь во всё: соприкоснёшься со всем временем и пространством сразу. И не только в этой вселенной. Словами это описывать бесполезно. Кроме того, увидев это разнообразие, ты потеряешь всякий интерес к своему прошлому, оно станет не важнее букашки. А изучение букашек – дело специалистов, энтомологов. Вроде меня. Ну как? Пожертвуешь букашкой ради науки?

Мне показалось, что я слышу сочувственный и одновременно до дрожи холодный смех.

Я уже знал, что отвечу.

/2001/