Высокое искусство как форма самосознания истины II

ВЫСОКОЕ ИСКУССТВО КАК ФОРМА САМОСОЗНАНИЯ ИСТИНЫ. ЧАСТЬ II


Можно сказать, что любовь — это субстанциальное содержание прекрасного, страдание – трагического, примирение как необходимое содержание возвышенного в искусстве.  И только через это примирение, через снятие противоречия, рождается та неподдельная и величественная божественная гармония, бесконечность и освобожденность духа.  Высокое, подлинное, совершенное искусство всегда возвышенное. Оно содержит в себе это восхождение от прекрасного через трагическое к возвышенному. Эта связь рождает возможность раскрытия абсолютного знания через искусство. Так как любовь выступает содержанием прекрасного, а страдание — трагического и т.д., то наши эстетические категории становятся эстетико-этическими, содержащими в себе нравственно-духовную компоненту. Художник же должен выступать как олицетворение внутреннего благородства, чистоты, как служитель истины и разума, как выражение духовного поиска и содержания. Своим творчеством он призван выражать не столько субъективный замысел, сколько объективно-подлинную действительность: «... не то, что художник хочет сказать, а то, что объективно сказалось в его создании» [4, с. 25].

Здесь не должно быть места субъективному произволу, истинный художник полностью во власти всеобщего, он служитель духа, Абсолюта и через свою деятельность он имеет возможность являть божественное содержание: «Субъект есть  формальная сторона деятельности, а произведение искусства только в том случае является выражением бога, если в этом выражении же заключается никакого признака субъективной особенности, но внутреннее содержание присущего ему духа воспринято во всей чистоте и порождено без примеси этой субъективной  особенности и связанной с ней случайности. Но поскольку свобода простирается только на мышление, постольку преисполненная этим присущим ей внутренним содержанием деятельность — вдохновение художника — проявляется как некоторая чуждая ему сила, как несвободный пафос; творчество в самом себе имеет здесь форму природной непосредственности, оказывается присущим гению как данному особенному субъекту, — и в то же время представляет собой работу, связанную с техникой (mit technischem Verstande) и внешними механическими приемами. Поэтому и произведение искусства точно так же является делом свободного выбора (der freien Willkur), а художник — мастером бога» [2, с. 346].

Немаловажной задачей художника выступает воплощение идеи художественного произведения в адекватной форме. Совершенное произведение искусства — это тождество формы и содержания. Оно правдоподобно, законченно, убедительно и гармонично. Имея своим содержанием объективную истину, подлинную, абсолютную и единую, оно способно находить отклик в умах и сердцах различных людей: «Произведение искусства только тогда настоящее, когда воспринимающий не может себе представить ничего иного, как именно то самое, что он видит, или слышит, или понимает. Когда воспринимающий испытывает чувство, подобное воспоминанию, — что это, мол, уже было и много раз, что он знал это давно, только не умел сказать, а вот ему и высказали его самого. Главное, когда он чувствует, что это, что он слышит, видит, понимает, не может быть иначе, а должно быть именно такое, как он его воспринимает. Если же воспринимающий чувствует, что то, что ему показывает художник, могло бы быть и иначе, видит художника, видит произвол его, тогда уже нет искусства» [6, с. 150]. «Слой» эстетических образов должен ясно, точно и экономно выражать художественный предмет произведения; он должен служить предмету в качестве верной и прозрачной среды, чтобы предмет светился и воспринимался через него с очевидностью, скрываясь за ним и открываясь через него» [3].

Познание истины без эстетического переживания невозможно: «Философ — тот, кто созерцает прекрасное» [5, с. 299]. Прекрасное есть чувственное бытие Абсолютной идеи. В природе прекрасное есть лишь отражение красоты духа, ибо прекрасное порождается им. Красота всегда человечна, она гуманна. Подлинное искусство несет в себе эту человечность, веру в духовность и божественное начало, воспевая самоотверженную любовь и сострадание, добро, смирение и справедливость. Оно, как религия и философия дарит человеку веру и знание, остается общезначимым на протяжении многих столетий, никогда не теряя своей ценности и актуальности. Современное же искусство потеряло «бога», а значит и внутреннее духовное содержание, не оставив места для всеобщего, превратилось в искусство единичностей.

Произведения искусства, будь то картина, скульптура, поэзия, раскрывая перед нами свои объятья, делятся блаженством просторов духа, живительной влагой познания, открывая нам могущество, величие и историю человеческого духа.

Так как искусство представляет собой первую ступень самосознания Абсолютной идеи, познания мира, то его судьба не безразлична для философии. Возвышенное искусство есть отражение абсолютного, нетленного содержания, несущего в себе veritas aeterna.  Искусство выступает как форма самопознания абсолютного духа, наряду с религией и философией, постигая эту истину в форме чувственно-образного созерцания. Через искусство, религию и философию Абсолют, абсолютная идея достигает «абсолютного знания» и раскрывается перед нами в чувстве, представлении и понятии: «Лишь в этой свободе художественное творчество впервые становится подлинным искусством, и оно лишь тогда разрешает свою высшую задачу, когда вступает в один общий круг с религией и философией и является только одним из способов осознания и выражения божественного, глубочайших человеческих интересов, всеобъемлющих истин духа. В произведения искусства народы вложили свои самые содержательные внутренние созерцания и представления, искусство часто служит ключом, а у некоторых народов единственным ключом, для понимания их мудрости и религии. Такое назначение искусство имеет наравне с религией и философией, однако своеобразие его заключается в том, что даже самые возвышенные предметы оно воплощает в чувственной форме, делая их ближе к природе и характеру ее проявления, к ощущениям и чувствованиям. Проникая в глубину сверхчувственного мира, мысль сначала противопоставляет его непосредственному сознанию и наличному ощущению как нечто потустороннее; именно свобода мыслящего познания высвобождается из-под власти посюстороннего, носящего название чувственной действительности и конечности. Но этот разрыв с посюсторонним, эту рану, которую дух наносит себе в своем поступательном движении, он сам же и лечит; он порождает из самого себя произведения искусства как первое посредствующее звено, примиряющее явления только внешние, чувственные, преходящие с чистой мыслью, природу и конечную действительность с бесконечной свободой постигающего мышления» [1, с. 13-14].

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Гегель, Г. В. Ф. Лекции по эстетике / Г. В. Ф. Гегель // Соч. : в 4 т. — М. : Искусство, 1968. — Т. 1 — 312 с.

2. Гегель, Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: Философия Духа / Г. В. Ф. Гегель // Соч. : в 14 т. — М. : Госполитиздат, 1956. — Т. 3 — С. 23;368.

3. Ильин, И. А. О художественном совершенстве [Электронный ресурс] / И. А. Ильин // Путь к очевидности. —  Режим доступа: — Дата доступа: 05.09.2017.

4. Лифшиц, М. А. Эстетика Гегеля / М. А. Лифшиц // Эстетика Гегеля и современность : сб. ст. — М., 1987. — С. 22;52.

5. Платон, Государство / Платон // Соч. :  в 4 т. — СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та ; Изд-во Олега Абышко, 2007. — Т. 3 — Ч. 1 — С. 97;495.

6. Толстой, Л. Н. Дневники и записные книжки 1909 г. / Л. Н. Толстой // Полн. собр. соч. в : 90 т. — М. : Художественная литература, 1952. — Т. 57 — С. 3;199.