Усатый мам

   Опять дожди, высокая влажность и грозы. Редкие марш-броски по магазинам и опять знакомые стены. Такой июль.
   Принесла домой котенка, пятнистого, как леопард. Моему коту он не понравился. В первые часы думала, что ночью мой пума перегрызет ему глотку.  Найденыш похож на рысь: лапы мощные; уши стоят, как у овчарки; глаза карие, умные; шерсть пушистая и шелковая. "Хозяин" пытается расправиться с невольным нарушителем границ; отрываю его от жертвы и тихо говорю: помнишь, я тебя домой маленького принесла, мокрого от пасти собаки?  Что теперь мне его на улицу собакам выкинуть? Кот попритих.  Потом покормила их из одной миски и еще  в один лоток пришлось ходить. Мой в первый день терпел, сколько мог; но все же срывался, нет-нет да и подкусывал гостя.  Провожу внушение: смотри, ты малыша кусаешь, ему больно. У него свой дом будет и хозяйка своя. Потерпи. Даже Бога попросила, чтоб усмирил кота. К вечеру два хвоста скакали по дому так, что стало понятно: спать сегодня не будем. Развела, не без крика, усатых по разным помещениям.  Обзвонила всех в надежде осчастливить. Еще один день прошел вне планов, но нашлась заинтересованная в котике душа. А потом было то, чего я так и не смогла объяснить. Мой кот лег на пол так, как лежат кошки-мамаши и позвал котенка. Четырехмесячный прибежал и тут же стал искать у кота титьку. Нашел. Долго причмокивал и мял лапками живот предполагаемой "мамки"; после "кормления" был облизан и принят в семью. Обращаюсь к коту: ты чем его кормил? Я понимаю, у кошек есть молоко; но у тебя-то нет. Кот смотрит спокойно и уверенно, как бы отвечая: "Ты-то откуда знаешь, что у меня есть, а чего нет". Вечером третьего дня котенка забрали. Малыш был морально и физически готов обрести свой дом и хозяйку, сам забрался в коробку для перевозки и пристально смотрел на ту, которой предстояло его забрать.
   У усыновившего весь вечер была истерика с разовым покушением на выброс из окна, беганье по дому в попытке найти пропажу. И никакие уговоры с объяснениями не действовали успокаивающе. После каждой моей реплики раздавался надрывный и горький крик.

(Вышемирская Ольга)