Смена тысячелетий - опыт анализа и прогноза

               
                … Но там, где ты бросал перо:
                - «Не стоит…»
                - Он скажет: «Стоит!» - и возьмет перо!

        Я отбросил сомнения, и сел за письменный стол, лишь вспомнив строки из стихотворения Е. Евтушенко, вынесенные в эпиграф. Смысл их в обязанности, долге писателя, поэта не только освещать самые сложные, а порой и опасные темы, но и самому продуцировать проблемы, ставить их перед людьми, не давать, чтобы совесть спала, нравственность увядала, ум деградировал.

        А сомнений и мучений хватало. Ведь я хочу сказать что-то свое, выстраданное об ушедшем тысячелетии. Не оригинальности ради. Только в надежде на то, что мысли мои будут полезны потомкам, изучающим прошлое человечества и оперирующим не общепринятым сегодня понятием «столетие», а таким, гораздо более интегрирующим все стороны человеческого бытия хронологическим символом, как «тысячелетие».

        Столетие, тысячелетие… Сколько их было в истории землян? Сколько еще будет? Никто не знает. Всплывают в памяти слова из песни: «Стрелки идут по кругу, время идет вперед». Бесконечный, безостановочный, не подвластный разуму процесс. Так не все ли равно в каком столетии или тысячелетии мы живем? Знаем же, что когда-нибудь исчезнет все сущее – и мы, и политики. О нет! Это было бы слишком тривиально и нелогично. Наша жизнь, при всей ее кажущейся многовариантности – жесткая логическая схема, вектор которой направлен только в одну сторону – выживания вида и бесконечного прогресса. Поэтому полагаю, ум-разум для того, чтобы обосновать смысл своего существования на фоне вечности, создать достойный контраргумент вечности. Теорию, которая по силе воздействия на психику человека была бы равна воздействию вечности, напрочь устраняла страх перед бесконечностью, по другому говоря – СВОЮ ВЕЧНОСТЬ. Если сказать еще проще, то разве для человека десять тысяч лет не вечность, когда лишь единицы из нас знают о своих прадедах и прабабушках? Сегодня память о прошлом ограничивается у большинства максимумом в сто лет. И, тем не менее, для ума человека ВЕЧНОСТЬ - это прежде всего ПАМЯТЬ. Надо было только СВОЮ ВЕЧНОСТЬ создать. И человек создал. Своим мозгом, умом.

        Как свидетельствует вся более-менее известная дохристианская история, земляне достаточно успешно противостояли окружающему миру, объясняя его, кто во что горазд, не слишком утруждая себя размышлениями о нем, утверждались и развивались внутри него, параллельно познавая. Именно в такой последовательности: живой Разум – противостояние мертвой вечности – познание и подчинение её, враждебной себе, я вижу смысл и логику существования человека.

        Развивающийся Бесконечный Разум в биологической оболочке человека – противовес мертвой вечности и тогда землянин диалектически закономерен.

        Ускоряется темп развития общества, люди все ближе и ближе подбираются к разгадке священных тайн Природы – генетического кода, тонких материй. Человек упорно карабкается к заоблачной вершине – бессмертию и, следовательно, его существование логически оправдано.

        Землянин сумел достичь невероятного – в антагонистической, изначально враждебной среде он создал необыкновенно многообразный СВОЙ МИР. Он так приспособился к окружающему Космосу, так адаптировался в нем, что в своем подавляющем большинстве знать не хочет о мирах других. Он взлелеял свои ценности, свои этики, эстетики, законы, морали, религии. Он автономен и самодостаточен, непоколебимо уверенный в том, что после ночи наступит утро, после зимы – весна. Потомок тысяч поколений предков, он предок тысяч поколений потомков и эта истина вполне убеждает его в вечности жизни на Земле.

        Был ли гладок и прям путь человечества к самоутверждению и самопознанию? Разумеется, нет. Были и движения вспять и глубокие кризисы. И главный кризис возник, как мне представляется, за несколько сотен лет до возникновения христианства. Суть его была в том, что человечество, разум уже вышли на уровень если не планетарного, то общемирового (разумеется, тогдашнего мира) мышления. Уровень материальной и духовной культуры, осознание общности судеб и целей (при известной условности этих понятий) вступили в противоречие с господствующими политико – административными системами и религиями. Ни власти, ни жрецы не могли предложить человечеству объединяющей, позитивной, долговременной идеи. Тот мир напоминал сегодняшнюю Украину – растерянную и мечущуюся.

        Появление Христа логично, как с точки зрения удовлетворения нравственных потребностей людей, так и в подтверждение мысли, которая красной нитью проходит через статью, а именно: человечество, создавшее СВОЙ МИР, обустраивалось в нем НАВЕЧНО. В христианском учении оно создало СВОЮ ВЕЧНОСТЬ в пику вечности неживой, дерзко попирая её и отвергая.

        «Да, ты есть, - как бы сказали люди вечности, - но ты лишь предмет нашей деятельности. Из твоих вечных материалов мы построим СВОЙ МИР и будем в нем жить по своим векторам, в своей системе координат тоже ВЕЧНО».

        Введением летоисчисления от рождества Христова наши предки дали нам сигнал о наших долгах перед мучениками за ВЕЛИКУЮ ИДЕЮ, о ВЕЧНОЙ ПАМЯТИ, о необходимости сверять свои деяния с поступками ГЕРОЕВ, о создании бесценного банка опыта землян и еще о многом – многом другом.

        Таким образом, нам небезразлично, на каком витке развития цивилизации мы живем. А уж если мы оказались современниками такой важной вехи как смена тысячелетий, то исполним свой долг, оглянемся назад, попытаемся хоть на мгновение окунуться в реку времени.

        Наша ситуация, коллеги, уникальна! Думаю, не ошибусь, если скажу, что среди ученых, аналитиков, публицистов мы в первых рядах. В самом авангарде тех, кто пытается хотя бы фрагментарно осмыслить понятие «тысячелетие» в целостном виде. Откуда уверенность, что мы в числе первых? Логика простая. Я готов отказаться от «авангардизма», если кто-то назовет мне, предположим, имя исследователя, изучавшего первое тысячелетие сразу после его завершения, или имя исследователя сравнивающего второе тысячелетие с первым. Вряд ли такие имена найдутся, ведь только появление второго тысячелетия, как объекта исследования, дает возможность применения научного инструментария – метода сравнения. Рассуждая строго научно, до 1 января 2001 года объект, то есть второе тысячелетие, не существовал.

        Не сомневаюсь, что появление такого объекта исследования вызовет всплеск творческой активности, явит миру глубокие труды, но то будет потом. Свою же задачу вижу в том, чтобы бросить ретроспективный, поверхностный взгляд на 1000 последних лет, вычленить лишь несколько заметных мне тенденций этого временного отрезка, сделать некоторые прогнозы и, самое главное, стимулировать интерес широкой общественности к проблеме.

        Известно, что плотность исторических событий во втором тысячелетии значительно выше, чем в первом. Масштабнее, глобальнее и отдельные события – войны, социальные конфликты, революции в культуре, науке. Вообще, темпы развития общества в первом и втором тысячелетиях несопоставимы в пользу второго. Четко работает диалектический принцип перехода количественных изменений в качественные.
 
        Всё это так. Но попробуем выделить из духовно – общественной сферы те явления, которые придали тысячелетию особый колорит. С одной стороны, кардинально отличающие его от первого, с другой – доминирующие на протяжении, как минимум половины тысячелетия, с третьей – прошедшие высшую фазу и, в основном, закончившиеся в рамках этого хронологического отрезка. Представляется, что указанных трех признаков достаточно, чтобы характеризовать те или иные явления, как «родимые пятна» тысячелетия.

        Первыми в этом ряду стоят социально – политические учения. Данте, Кампанелла, Мор, Рабле, Макиавелли, Вольтер, Руссо, Фурье, Сен-Симон, Оуэн, Монтескье, Лавров, Бакунин, Маркс, Энгельс, Ленин, Ганди – вот далеко не полный перечень мыслителей, чьи идеи мощно продвинули человечество по пути прогресса. Но какой ценой?!

        Искренне желая улучшить жизнь людей, побороть бедность и нищету, достигнуть индивидуальной и коллективной свободы гуманисты и милитаристы, аскеты и лицемеры, праведники и фарисеи часто в одном лице, они ввергли землян в планетарные кровопускательные эксперименты. Лишь пройдя вымощенную благими желаниями «бессмертных» дорогу к Аду и заглянув в него, люди отринули одиозные идеи, сумев, однако, аккумулировать в виде бесценного опыта все то, что делает их истинно свободными и счастливыми. Хочется надеяться, что навсегда человек закодировал в себе главное – не сметь экспериментировать с обществом!

        Родившись во втором тысячелетии, социально – политические учения прошли в его хронологических рамках полный цикл своего развития и умерли, не выдержав испытания практикой, на его исходе. Они, на мой взгляд, беспрецедентное явление в жизни землян. Влияние узкого круга философов и практиков, сумевших на разных временных отрезках монополизировать право на истину, толкнувших многомиллионные массы на неисчислимые жертвы – это уже неповторимо. Разумеется, в нашем сегодняшнем понимании, а не в зомбированном, «манкуртном» или еще каком-то обществе, которое, не ровен час, придумают шаловливые, любознательные и забывчивые потомки.

        Следующим «родимым пятном» второго тысячелетия я считаю Большую Литературу. Она, правда, не так «чиста» в качестве одного из духовных символов второго тысячелетия. Великолепные образцы литературно – художественного творчества люди создали гораздо раньше. Возможны гениальные «выбросы» и в третьем тысячелетии. Тем не менее, представляется, что Большая Литература – визитная карточка именно второго тысячелетия. По влиянию на сознание людей она уступает только религии и социально – политическим учениям. (Кстати, восприятие последних вовсе не требует грамотности, элементарного умения читать. Даже совсем наоборот – меньше знаешь – легче оболванить. Достаточно послушать какого-нибудь Дантона, Сен-Жюста или Троцкого и ты уже готов каленным железом выжигать крамолу в Вандее и Жиронде, Тамбове и Кронштадте).

        Большая Литература второго тысячелетия – это уже не удел избранных с Олимпа. Это – мощное всемирное течение, по своей глубинной сути АНТАГОНИСТИЧЕСКОЕ социально – политическим «Утопиям», так как в отличие от назиданий, нравоучительности, бескомпромиссности, жестокости учила думать, сомневаться, прощать, любить, делать добро, быть Человеком.

        Есть логика и диалектика в том, что социально – политические учения и Большая Литература иногда поочередно лидируя, иногда, как говорят наездники, «идя ноздря в ноздрю» на дистанции в 1000 лет, к концу ее пришли, перефразируя Марка Твена, «скорее мертвыми, чем живыми».

        Повторяю, некоторые «реликты» Большой Литературы живы, отдельные рецидивы уникального мастерства писателей возможны. Однако Большая Литература предполагает наличие не только выдающихся творцов, но и массового читателя, что в третьем тысячелетии уже недостижимо.

        Оба могучих «Гольфстрима духа», две стороны извечной мечты о «прекрасном далеко», его предполагаемые формы и содержания на наших глазах растворяются и исчезают, выполнив свою миссию на Земле.

        Важно отметить, что оба явления «работали» в той системе координат, которая соответствовала генеральному вектору - созданию ВЕЧНОСТИ. И если социально – экономические теории конструировали будущее «идеальное» (читай – «ВЕЧНОЕ») общественное устройство, то Большая Литература готовила землян для вхождение в будущее со всем набором их ценностей. Она скрупулезно, дотошно, единственно возможными для конкретного места и времени приемами формировала ВЕЧНУЮ ПАМЯТЬ об ушедшем, без которой нет БУДУЩЕГО. Память не в виде двух дат на могильной плите, но в консервации в миллионах томов той субстанции, которую нельзя передать в будущее никакими символами кроме СЛОВА. Имя ее – БЕСКОНЕЧНЫЙ ВНУТРЕННИЙ МИР человека.

        Третьим «родимым пятном» второго тысячелетия считаю живопись.

        Если социальные теории как бы «обслуживали» БУДУЩЕЕ, литература лелеяла нравственную память ПРОШЛОГО, создавала эталоны духа и плоти, то живопись формировала ВЕЧНОСТЬ своими максимально дуалистическими средствами – зримыми образами ПРОШЛОГО и манящей красотой художественных идеалов БУДУЩЕГО. Эти идеалы вызывали у людей жгучее желание быть ПОХОЖИМИ на персонажей полотен, стремление к совершенствованию себя и окружающего мира.

        Необыкновенно важно, что первыми художественными образами иконописи были Богородица и Христос. Это еще не предмет сложного ритуала религиозного поклонения, а сцены из жизни Героя, нового Прометея, указавшего людям путь к ВЕЧНОСТИ своим ПРИМЕРОМ. И людям обязательно надо было ВИДЕТЬ Героя, его мать, показывая их портреты своим детям. Согласитесь, постулат «быть похожим», без зримого предмета подражания, по большому счету бесперспективен. Все мы знаем, что зрительное восприятие – гегемон в человеческом восприятии мира. Получается, что живопись выполнила важнейшую функцию в утверждении идеи ВЕЧНОСТИ – максимально растиражировала образ не Бога, а Сына Божьего, Полубога.

        Надо сказать, что творцы Христианства или Провидение «придумали» гениальный ход, в котором, как в капле воды, отразилась задумка концепции и стратегии религии – они сделали Христа жителем Земли. Жителем непростым – Полубогом. Но это как раз тот «уровень достаточности», на который Творцы или Творец могли пойти. Если бы это был Бог – люди бы его, мягко говоря, не поняли. Если бы Христос был просто человеком, они бы ему не поверили.

        Бесспорно, иконопись возникла задолго до второго тысячелетия, да и в полном смысле слова живописью она не была. Но начало живописи второго тысячелетия положила. Более того, не могла не положить, если двигаться в русле наших размышлений. От образов божественных художники неизбежно должны были перейти к образам земным, тем самым демонстрируя свободу выбора, утверждая в сознании людей преемственность и органичность возвышенного и земного, фиксируя шаги людей к ВЕЧНОСТИ. И, самое главное, воспевая, превознося красоту человека, природы живопись добилась решающего успеха в формировании особого императива сознания, который можно сформулировать как ГАРМОНИЯ человека и природы, их переплетения, взаимопроникновения, НЕВОЗМОЖНОСТИ да и НЕНУЖНОСТИ ничего лучшего , чем мир земной. Рай небесный – достойный отдых, шикарный пансион, награда за праведные дела по совершенствованию мира земного и передачи его в «рабочем состоянии» следующим поколениям.

        Да, живопись свою миссию по созданию и популяризации Вечных категорий выполнила сполна. Почему я говорю о ней в прошедшем времени? Разве она исчезнет в третьем тысячелетии? Нет, разумеется. Просто, как и в случае с Большой Литературой, до ХХ столетия у неё не было серьезных конкурентов в эстетическом ваянии человека. Фотография, кино, телевидение, компьютер отодвинули живопись с передовой и ограничили ее влияние стенами музейных залов. Но думать о том, что исчез главный носитель и консервант Вечных категорий – элита, было бы неправильно. Для неё музейная тишь – лучшее место углубленного созерцания и самосозерцания…

        Я взял три сферы, три «родимых пятна» второго тысячелетия. Их - несомненно больше. Хотелось бы, чтобы мой почин подхватили, развили, углубили, а может быть и развенчали историки, философы, литературоведы, теологи, психологи, культурологи и все другие специалисты – «душеведы». Непоколебимо уверен - каждого ученого, взявшегося анализировать второе тысячелетие в СРАВНЕНИИ с первым, ждут открытия. Только сейчас созрела тысячелетняя нива и готова отдать драгоценные зерна в добрые руки жнецов. Какова цена «зерен» вы осознаете через несколько мгновений, когда я подведу итоги и дам некоторые прогнозы. Сказанное будет бессистемным и тезисным. Некоторые выводы и предвосхищения не будут прямым следствием изложенного в статье. Некоторые – бездоказательными, в форме аксиомы. Это – результат всего лишь мыслительной «разведки» в соседних сферах.

        Мои размышления касались, прежде всего, европейской модели развития общества.

        Итак, резюмируем.

        Тысячелетие, как объект исследования, становится отныне главным направлением всех гуманитарных дисциплин, ибо только через введение в научный оборот этого понятия возможен грандиозный качественный прорыв в постижении законов бытия.

        В статье по существу, возможно впервые, поставлена задача КЛАССИФИКАЦИИ общественно – духовных явлений, создание стройной системы, идентичной системе Менделеева. Идентичной по форме, с «белыми пятнами» или пустыми квадратиками еще не существующих обществоведческих учений, то есть будущих открытий. Интуиция подсказывает, что сама мысль о такой таблице с одной стороны уже открытие, а с другой – таблица венец, ИТОГ гуманитарных исканий СОВРЕМЕННОГО человека. НОВЫЙ человек, который грядет на смену нам, будет жить в НОВОЙ системе координат, без обществоведческих наук… Такая система необходима как воздух. Ведь мир входит в третье тысячелетие в состоянии полного идеологического раздрая! Нужна гуманистическая общемировая философия, способная объединить Восток и Запад, Север и Юг. Словом, социальный заказ существует и мой прогноз таков: в ближайшие десятилетия будет создана «КЛАССИФИКАЦИЯ ДУХОВНЫХ УЧЕНИЙ» и на её основе МИРОВАЯ ФИЛОСОФИЯ или «НОВАЯ РЕЛИГИЯ».
 
        Второе тысячелетие определяю как «ЭРА ДУХА». Считаю, что достижения человечества в нематериальной сфере на этом историческом отрезке доминировали, но никогда в будущем сумма духовных ценностей не будет преобладать в жизни землян.

        В третьем тысячелетии углубится кризис ведущих мировых религий. Уже сегодня Запад больше верит виртуальной реальности, чем в Бога. Религиозный бум в Восточной Европе и СНГ – дань моде и запоздалый протест. Рано или поздно «новые европейцы» пойдут в кильватере Запада и… все дальше от Бога. Безбожию, в традиционном понимании, будет всячески способствовать каждый успех в освоении внеземного пространства и проникновения в глубины материи.

        Исламский экстремизм медленно, но верно, загоняет себя и неэкстремистский ислам в тупик. Я не верю в то, что передовые страны будут раздумывать в выборе средств пресечения опасности, если возникнет вопрос существования этих стран и мира в целом.

        К концу второго тысячелетия на Земле осталась одна сверхдержава – США. Это плохо, как для судеб человечества в целом, так и для американцев - в частности. Во-первых, наличие биполярного или многополярного мира позитивно, как инструмента конкуренции, а значит ускоренного прогресса. Вспомним хотя бы «космическую гонку». Во-вторых, становясь владыкой, мира любое государство неизбежно приобретает атрибуты империи – имперское высокомерие на международной арене, имперское мышление в быту, неудержимое стремление к расширению и углублению сфер своего влияния и т.п. Чем заканчивают империи нам хорошо известно. И этот процесс исторически неизбежен.

        Интеграционные процессы на планете идут параллельно с дроблением государств. Сладкое слово «СВОБОДА» на грани веков и тысячелетий вновь на устах миллионов. Свобода пьянит, кружит головы, но нельзя не признать, что она одно из самых «материальных» воплощений духовного состояния. Человек или свободен или нет.

        «Я свободен, и хочу жить в Европейском Союзе! Я свободен и хочу жить в своем государстве Ичкерия, Баскония, Квебек, Ломбардия, Корсика, Новая Каледония!» Тема взрывная, архисложная, требующая максимальной деликатности и постоянного внимания власти, аналитиков, общественности. Хочу предупредить наших ура-патриотов, «государственных мужей», что их невнятное бормотание, оттяжки административной реформы чреваты КАТАСТРОФИЧЕСКИМИ последствиями. Хотя никаких иллюзий в отношении самых «смелых» проектов реформы у меня нет. Все что замышляется – полумеры, способные лишь временно выпустить пар из котла. А все потому, что САМОСТІЙНІСТЬ до карикатурного, абсурдного, клеточного уровня и есть основа нашего любимого, лелеянного, зацелованного менталитета. Этот народ действительно мало что умеет в политическом конструировании своего будущего, но уж удариться в бега от притеснений Центра, извините – раз плюнуть. Что собственно и подтверждается всей его историей в исполнении казачества, Хмельницкого, Мазепы, Петлюры, Махно. Или возьмем Котляревского с «Энеидой», или Франко с «Моисеем». Для меня совершенно ясно, что на том месте психики, где у русских – БУНТ, у украинцев – БЕГ.

        Киев абсолютно не отдает себе отчет, не представляет, какая мина под ним! Каждый день бездействия приближает конец унитарной Украине. К сожалению, я редко ошибаюсь в своих прогнозах…

        О национальной идее. Забавно наблюдать, как сушат мозги, пытаясь ее сформулировать в броский лозунг( не забывая, впрочем, зарезервировать место для своего имени на скрижалях истории) все кому не лень. Идея, якобы, должна и консолидировать нацию, и «указывать путь», и модернизировать нас, и способствовать росту ВВП, и укреплять вооруженные силы, и реанимировать ЧМП, и поднять урожайность и… и… и…

        Хочется крикнуть: «Схаменіться, хлопці! На що ви замахуєтесь?!» Вдумайтесь хотя бы в смысл словосочетания «национальная идея». Это общая идея для всех народов, населяющих Украину, то есть украинской нации, которая только формируется… А чего хочет каждый народ? Отбросим политику («Велику Україну»), отбросим экстремальные ситуации (чтобы не было войны, голода, эпидемий), отбросим демагогию (чтобы все были богатыми или одинаково бедными). Теперь спросим у себя: чего же мы хотим? И получим ответ: нормальной жизни. По народному – жить «ЯК ЛЮДИ».

        Заметьте, как пронзительно глубоко, емко, душевно сформулировал народ НАЦИОНАЛЬНУЮ ИДЕЮ – жить «ЯК ЛЮДЫ»! То есть не богато и не бедно, без излишеств, но в достатке, «заможно», без шика, но и без прижимистости, скупости. Не верьте дилетантам и провокаторам, утверждающим, что душа наша в пресловутых «надкушенных яблоках». Достаточно хоть раз побывать на настоящем украинском «весіллі» (чувствуете, чувствуете – «ВЕСІЛЛІ»!), чтобы всю жизнь рассказывать, как погуляли!

        А еще мечтает «щирий українець» о доброй хате себе и потомкам, и о кусочке земельки, и о «вишневом садочке». Прошу заметить, что говорю я не только о «шевченковском» селе, но в равной мере о городе украинском, по существу являющимся большим селом, со всеми присущими селу признаками и вытекающими обстоятельствами.

        Получается, что наша НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ – явление, не нуждающееся в чьем-либо формулировании, трактовке, благословении. Она – внутри каждого из нас, но работает в разные моменты истории с разной эффективностью. Носители ИДЕИ – НАЦИЯ, мы, я делегируем таким же носителям в правительстве право и обязанность её поддерживать, способствовать ее жизнестойкости, создавать максимально благоприятные условия для передачи из поколения в поколение.
               
                январь 2001 года