Мой Цой

Впервые [школьное] сочинение опубликовано в Facebook 22 июня 2016 года
***

Кажется, музыка группы «Кино» проникла в мою жизнь раньше, чем я начал себя осознавать. То есть – когда очнулся от приснопамятного и заповедного детства, она уже плотно сидела во мне. Ещё не осмыслялись песни, тексты. Но музыка эта уже была повсюду: раздавалась из прибалтийского проигрывателя RADIOTECHNIKA, растворялась в пахучей прелой листве, полуразборчиво выглядывала из шума электрички дальнего следования по маршруту «ВОРОНЕЖ – КУРСК», угадывалась в пьянящем запахе креозота, а в вечернее летнее последождье каштаны шлёпались на мокрый асфальт, предвосхищая моё знакомство с драм-машиной из альбома «45». Бессознательно КИНО проникло через ЧЁРНЫЙ АЛЬБОМ, полубессознательно – через ГРУППУ КРОВИ, на четверть бессознательно – через ЗВЕЗДУ ПО ИМЕНИ СОЛНЦЕ (именно – песню), сознательно - уже через "45", "ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ" и остальные альбомы, лайвы и бутлеги.

***
2000 год. Нугмановская «Игла». Родители пеняли на авангардность и странность картины. Но меня сразу же воодушевили эти казахские степи, ржавые мачты просоленных кораблей, скорпионы, героического вида юноша в тёмных очках, произнёсший в общении с девушкой Диной неожиданную фразу «Он тебя трахает?», казахи, пританцовывающие твист, оБРЮСЛевшие* эпизоды, в меру пост-перестроечно угловатые, какие-то вставки, которые спустя лет шестнадцать я назову «годаровскими». В «Игле» всё было странно, ново и маняще для меня.
Потом сборничек в руки попал какой-то попсовый, где среди Алсу, Демо, Отпетых мошенников, E-type и песня «Звезда по имени солнце» затесалась. Раз сто на повтор, пока не затёрлась – не зажевалась окончательно. Работяги, копавшие траншею у нас во дворе, одобрительно прищёлкивали пальцами: «Цой – это да... а ещё был Тальков...»,просили сделать погромче, какое-то время работали энергичнее, потом энтузиазм сходил на НЕТ и они соображали САМОГОН-БРЕЙК под нехитрую снедь и Цоя-на-повторе… <далее трудно прочесть, что написано, потому что бумага размокла – то ли от пролитой воды, то ли от слёз (данный текст перепечатывается с рукописного варианта, сделанного мною в одну из бессонных и похмельных ночей)>.
В один из пятнично-осенних счастливых вечеров 2000 года отец забрал меня после школы и повёл по кабакам. Мне, 11-летнему балбесу, дурманящего питья не предлагалось. За милую душу шла кока-кола, апельсиновый сок и ещё Бог весть что. В процессе хождения по Воронежу-кабацкому нашему вниманию предстала палатка с аудиокассетами. Мне купили морозрекордовский сборник «История этого мира», через одно предложение не поленюсь представить треклист из него. Отец присмотрел себе компиляцию песен «Машины времени» (кажется из серии «Легенды русского рока»).

01 - Группа крови
02 - Звезда по имени Солнце
03 - Вопрос
04 - Последний герой
05 - Видели ночь
06 - Троллейбус
07 - Ночь
08 - Хочу перемен
09 - В наших глазах
10 - Песня без слов
11 - Кончится лето
12 - Пачка сигарет
13 - Следи за собой
14 - Печаль
15 - Кукушка
16 - Спокойная ночь.

Практически всё слушалось в компании ночи. Мафон поближе к кровати, минимальная громкость и готов трип. Понятно, что героическая ипостась была мною воспринята раньше, чем романтическая. В какой-то степени эйфория имела те же истоки, что и кайфы от просмотра голливудских и гонконгских боевиков (кстати, знакомство с творчеством THE CURE началось с знаменитого THE CROW (с Брендоном Ли в главной роли). Только герой в этом случае представал не во всеоружии, не готовил смузи из супостатов в блендере суперприёмчиков, не клал штабелями негодяев. Нет. То были его редкие мгновения покоя, целебного одиночества, медитации, размышлений за крепким чаем и папиросами. Меланхолия сильного и справедливого. Если вообразить себе некий дом, заселённый исключительно супергероями, то Моро (Цой) жил по моему тогдашнему представлению где-то по соседству с Бояровым (Евгений Сидихин) из «Русского транзита». Быть может, ходили друг к другу за спичками, чаем, папиросами. Раз в год выпивали, обмениваясь скупыми фразами. Иногда к ним заходил Данила Багров (Сергей Бодров), который вообще ничего не говорил. Выпивал стакан водки, а потом благоговейно и, одновременно, с чувством собственного достоинства, улыбался.

***
Едем на дачу. Мама, папа, бабушка, я. Узурпировав право на эфирное пространство, ставлю сборник Цоя. Полдороги слушаем, наконец, мама говорит:
- Давайте что-нибудь другое поставим, все песни какие-то грустные у него…
Бабушка кивает согласно кивает:
- Да, мрачные какие-то осенние. А сейчас лето всё-таки…
Уникальный момент, когда мама с свекровью в чем-то соглашались. После смерти отца они и вовсе перестали общаться.
Эх, не знал я тогда о ранних цоевских вещах, а то бы предъявил и «Песню для Майка»
В городе – плюс двадцать пять
Ле-е-е-то
Электрички набиты битком,
Все едут к реке…
Предъявил бы жизнелюбивого, вакхического юношу, только и знающего забот, что пойти к кому-нибудь в гости или поискать сюжет для новой песни, остаться собой или, к примеру, - озаботиться судьбой Джорджа Харрисона, «который очень любит деньги». Предъявил бы юношу, чей лик могла бы омрачить лишь тревога за недавно посаженное дерево в неблагоприятных для него условиях.

***
Летом, году в 2001-м, по радио, в передаче, приуроченной к дню рождения Виктора Робертовича, я услышал мнение какого-то «эксперта» (кавычки не уничижают компетентность комментатора, но снижают опасный для этой зарисовки градус пафоса), что есть у «КИНО» два бесспорно шедевральных альбома: «ГРУППА КРОВИ» и «45». И если первый хоть как-то полубессознательно в меня зашёл, то о втором я и слыхом не слыхивал. Впрочем, в магазинчике, куда я отправился (в районе Комбината благоустройства в Юго-западном районе г. Воронежа), их не оказалось. Зато попался «Концерт в Рок-клубе» 1986, кажется, года. Принёс домой впихнул в аппарат и уже приготовился словить привычной легкорастворимой эйфории и… обломался. Привыкнув уже к лощёному звуку поздних альбомов, я поначалу не воспринял лоу-файный саунд Ленрокклуба, несколько замедленный темп знакомых исключительно по студийным образцам композиций. Дошло через пару лет… Впрочем, кассету слушал упорно и даже умудрился её затереть. На фото разворота обложки Цой, как мне тогда показалось, сидел в каком-то тулупе и сапогах, похожих на валенки. Я себе вмиг представил его таким рабочим парнем, не только закидывающим уголь в печь, но ещё и лихо рубящим дрова… На другой фотке он предстал на сцене в более женственном образе…
Далее – пока НРЗБ
Нужно ли продолжение истории? Нужно время на расшифровку рукописи.

*оБРЮСлевший – авторский корявый неологизм, по типу «обрусевший», только вместо Руси – Брюс.