Толстуха, что сегодня танцует, лишь со мной...

"Толстуха, что сегодня танцует,
лишь со мной..."

18+
 
Я шагнул, на густой луг, полный маков, и, прочих цветов, вывалив толстое пузо из чёрных брюк, и, кинул трость, которой ударил по невеждам, что столпились вокруг моего мешка, (около меня, одного, такого, якобы смешного, и, наивного); неся мешок на спине, - гори оно всё в всполохах Солнца, что висит, и, смеётся чёрной кляксой, надо мной, старым дедом, что пропил всё на свете в этот день, - я нёс в мешке козу, что бодалась. Сам Дьявол жал исколотую руку, сам бог ссал за угол, пьяный, и, щедрый, на тычки, - в грязи лежала свинья, что махала хвостиком, я её перешагнул, не запнувшись, так чтобы не измазать ботинки с каблуками (мухи кружили над Толстухой, что пьяно похрюкивала), стояла летняя жара, и, зловоние глубокой деревни, где лучшие красотки для радости глаз; я закурил трубку, и, оседлал коврик, на котором умчал до своего недруга, пролетев перед его длинным носом, что торчал, как *** из штанин, в которых не пристало ходить опрятным джентльменам, если в них есть дыры, или они грязны, или малы, и, ноги торчат, как торчит всё, что может торчать. Гарцанув перед носом Падлы, я умчался на край селения, где встал в полный рост, на коврике, и, улыбнулся, - вот, она на хуй свобода! Солнце светило в лицо, я летел дальше, настигая врагов, и, пролетая над ними страшно гоготал, так, что всё стояло, на месте, и, пейзажи представали, перед глазами; под ними (глазами) были мешки, лицо было серое, грязное, на мудрой голове была чёрная шляпа, я был в плаще, - полное наебалово всего, и, вся, или того, что называется светом умов, щедростью душ, или подобие человечества, все они были ничтожны, все они, маленькие человечки под моим ковром, что мчал меня, на поиски приключений по самому Лондону, старому доброму лежебоке, и, плуту, что скелетом Дьявола с трубкой лежал на лугу, по которому бродили пастбища овец, коз, и, коров, лошадей, а так же их пастухи; там внизу были дома, фермы, деревья, и, прочий пейзаж, что мне был ненавистен с детства, с того момента, как один из местных плутов увёл мою возлюбленную в возрасте тринадцати лет; в тот день мы напивались горем, и, били толпой всех слабых, на своём пути, дело не чести, скорее ненависти, что кипела ко всему живому, как бульон из лягушки. В тот день меня наказали, как дьячёнка, что дрочил в келье своё похотливый, палец, суя его в жопу, самому святому отцу, что ему верил; вместо молитве старой жабе, что ржала, и, гоготала, на своём болоте, где-то вдалеке от всего, прочего, что я не осмеливаюсь вам высказать здесь, на бумаге, ведь тайна, на то, и, тайна, если хуй под замком, значит взломать церковь некому, только, как тебе, и, ворваться в любую щель в бочке (зад) своим указом, данным, на то желанием пороть невежд, их помыслы, и, прочее... Сегодня я танцевал джентс с  жабой, завтра я ширялся с "неформалами", сегодня я надсмехался, над всем, что потерял, бездумно, в наказ от бога, что никогда мне не помогал, погрозив ему кулаком, - я пил свою кружку пива, и, матерился в шумной таверне, где были одни бедняки, и, я самый нищий в самом сердце Лондона, где тянул свои дни, отведённые ни то богом, ни то жадиной, и, лгуном, что вечно отказывался мне помочь, или хоть что бы то ни было сделать хоть раз ради меня, или всех сразу, что так в нём нуждались - жаба, утехи ради танцующая со мной на танцплощадке в этот психоделический вечный вечер, в свете закатывающегося Солнца, - ебла христианского попрошайки, на площади всех боголюбов, или, иноверцев, и, сатанистов, сектантов, и, неверующих, вообще, ни во что, что сулил сам Иисус, что тянул котов за хвосты, что дико мяукали по подворотням Лондона. В моих глазах, наконец-то, встали слёзы, но платок никто не подал, лишь швырнули ветра, что свистели вокруг моего ковра, на котором я летел прочь, от обид, или ненависти, или жадности, сегодня я был счастлив, - я нашёл своё письмо, в котором светился рисунок, на весь мир, - маленький человечек, что держал другого за ручонку, и, над их головами светило Солнце, обычным карандашом, нарисованное безумие для двоих, что смотрят, со скалы, на которой старая ветка, на которой висит обрывок мешка, или конопляный куст, что растёт в ржаном поле, по которому я бежал прочь без пустого мешка (сегодня я украл все страхи, и, спрятал в него), или скорби, такой, что, и, не вообразишь, - лишь самого охуенного настроения навсегда, и, всё вышесказанное, на ухо, в котором уже ни хуя от смеха, в прочем, как, и, в голове, что дурная, и постаревшая, к тому же хмельная, или сорванная дурманом...

"Я бы тебе шепнул, на ухо, моя великодарственная Жаба..."

Жаба, милая, жаба, мы с тобой танцуем,
Жаба, толстая жаба, раздели со мной танец джентс,
Жаба, любимая, жаба, я твой партнёр,
Жаба, и я, и, танец в экстазе;

Жаба ёбнутая, ебливая, жаба, ты заменишь мне Толстуху,
Ту, что я донимал в дорогом лондонском ресторане,
Голодный, как дворовый, уличный пёс,
Что лает, на всех, кто крадёт мой смех...

11. 07. 2019