Муза

Георгий Николаевич страдал от одного странного недуга: не было у него ни заметной для глаза цели, ни стоящего упоминания увлечения, ни иного интереса. Незаметных было много, но все они были не теми, которыми можно было похвалиться явно или хотя бы даже случайно обронить, как бы так неуклюже и с ленцой вставив в разговор: «знаете ли, меня тут давеча орденом наградили за заслуги перед Отечеством». Ну не будешь же говорить, что яблоню вчера посадил или грибов лукошко набрал - мелко. А нужен был ему такой, понимаете, повод для гордости, чтобы сразу в центре внимания очутиться, а прочие темы, какие бы ни были, да хотя бы последнюю моду обсуждали, а всё равно тут же были бы отложены или как минимум задвинуты на второй план. И хуже всего было то, что не мог понять, в чём причина всех его несчастий кроется.

И был у Георгия Николаевича один знакомый, который имел увлечения на разные лады да и вообще слыл человеком активным. Тот говорил, бывало:
- У меня, знаете ли, весь день расписан, то одно, то другое и всё времени требует, - говорил как-то вальяжно, как если бы сообщал, что этим утром, так, между делом, спас мир, а ближе к вечеру собирался написать роман, который непременно стал бы великим украшением мировой литературы.

А потом обернувшись к Георгию Николаевичу спрашивал вдруг между делом:

- А вы что любите и чем по-настоящему увлечены? Человеку вашего возраста, взглядов и достатка без увлечения никак нельзя. Эдак выйдите вы в свет, а и поделиться будет нечем. Люди, которые при деньгах, непременно должны уметь и готовыми быть рассказать, что много чем интересуются и увлечены.

Не получив ответа, но как-будто все ещё ожидая такового, удовлетворился этим и победно хотел, было, продолжить, однако Георгий Николаевич не выдержал, перебил его и начал говорить, что стал заниматься и тем, и ещё вот этим, но в примеры приводил вещи малозначительные и как-то так неуверенно смотрел по сторонам, то ли спрашивая одобрения, то ли похвалы, а может и простого понимания, сочувствия и поддержки. А потом вдруг разозлившись, спросил :

- А у вас это от хорошей жизни или потому что занять себя нечем?

Тот, быстро сориентировавшись, тут же ответил:

- А это, знаете ли, смотря как понимать!

И подумав немного, рассказал, что страстно увлечён одной особой, чем тут же вызвал к своей персоне неподдельный интерес. И вот она то, дескать, и является причиной всех его свершений. Не то чтобы подобный ответ был редкостью, но при таком начале следует обычно не менее интересное продолжение, возможно, даже более живописное, чем позволял бы светский этикет, и посему, завладев всеобщим вниманием, продолжил:

- Если вы одной увлечены, то в ней единственной и мир спасёте, и завоюете его, и орден непременно получите, а уж сколько шедевров создать можно, одной ею любуясь и её одну созерцая. И вам, Георгий Николаевич, в вашем возрасте без музы никак быть нельзя, пропадёте иначе.

Слова такие тронули его, хотя и не признался явно, но мыслями своими согласился с такой точкой зрения. Может и не знал, как исполнить, но совет такой товарища своего принял. И не было у него других способов, иначе как подчиниться этому, потому что в душе своей и сам давно уже к такому же пониманию пришёл.