Емануел Икономов Homo Calculus

(оригинал)
— Ще стана астронавт, дори ако за целта се наложи да ми имплантират куп чипове върху черепа! — бе обявил пред родителите и приятелите си Томас на своя шестнайсети рожден ден. И те много добре знаеха, че той ще направи всичко, за да постигне целта си.

Оттогаваха изминаха точно десет години. Томас завърши училище и изненадващо се справи с тестовете за Космическата академия, на каквито отдавна не се явяваха хора. Защото дори малцината, които успяваха да ги издържат, пропадаха на по-нататъшните изпити, където се изискваше не само точни, но и свръхбързи изчисления. От десетилетия космическите полети бяха поверявани единствено на компютри. Но той бе всеизвестен шампион по скоростно смятане, син на двама професори по математика.

Междувременно се случи нещо, което в очите на всички трябваше да сложи край на звездния му път. Томас катастрофира тежко и оцеля като по чудо. Целият обгорял и натрошен, той почти загуби човешкото си тяло. Лекарите все пак се опитаха да спасят мозъка и сърцето му, водени от идеята, че така ще запазят човешката му самоличност, и да ги присадят, ако могат, в друго. Висящ на косъм от смъртта, пленник в продължение на месеци на лаборатория, без чийто уреди и системи последните две късчета от човешкият му облик щяха също да умрат, Томас запази самообладание и надежда. Накрая получи ново, изкуствено тяло от метал и пластмаса. Бе едва двайсетгодишен, в разцвета на младостта и силите си.

Когато се върна към учението, успехите му разбиха всички скептици. Новото му тяло, освен че бе надарено с компютърно зрение, слух, обоняние, притежаваше и вграден интерфейс към системите, което му позволяваше да общува направо с космически кораб и което бе най-важно — не по-бавно от другите компютри. Така шансовете му да не изостане от тях в трудното следване значително се увеличиха. Поглъщаше данни, анализираше информацията, правеше главозамайващи изчисления и взимаше решения най-малкото наравно с тях. А често се опитваше и да ги превъзхожда, когато като човек откриваше и интерпретираше грешка в заданието или параметрите и взимаше електронните си „колеги“ на подбив, щом те блокираха от някой абсурд. Колкото и рядко да имаше повод или възможност да се пошегува — да се смее или дори да се усмихне поне му бе противно, защото разтягането на устата му не изглеждаше естествено и красиво върху неговото пластмасово лице — тази черта отличаваше Томас от всички компютърни системи и даваше основание да не го отпишат напълно от редиците на хомо сапиенс.

Сега тъкмо му предстоеше да завърши космическата акаддемия и да получи назначение — да стане истински астронавт. Случаят, макар и не безпрецедентен — първите астронавти някога бяха хора — бе сензационен. И това му гарантираше място сред компютрите в командната кабина. Хората не пропускаха нито една възможност да покажат своето „превъзходство“ през машините. Макар никой да не знаеше и да не можеше да проумее как бе станал отличен математик, гений със светкавичен ум и рефлекси, човек-машина, за какъвто го смятаха някои, той се гордееше именно с човешкия си произход и същност.

— Ако не можеш да бъдеш пръв — каза Томас при връчването на дипломата му астронавигатор, — не се отказвай. Времето на пионерите в космоса отдавна отмина. Аз може би ще съм последният човек, който управлява междузведна ракета. Дори ако полетът ми не е по-успешен от този на Икар.

* * *

Когато се върна благополучно от първото си пътуване сред звездите, на Земята бяха минали десетки години. Родителите му бяха починали отдавна. Оставили бяха завещание, за чието отваряне адвокатската кантора чакаше Томас — така бяха заръчали те след заминаването му.

„Скъпи Томас — гласеше то, когато той разпечата пожълтелия от времето плик и зачете, — има нещо, което в крайна сметка трябва да научиш някой ден. Няма как да си забравил онази катастрофа, заради която почти всичко в теб бе заменено с протези. Беше ти казано, че от старото тяло са запазени най-важните органи — сърцето и мозъкът. Надяваме се, че сърцето ти продължава все така да бие бодро. Въпросът е, че мозъкът ти бе съхранен не физически, а в електронен вид…“
Край

* * *
перевод с Болгарского - Александр Головко
 
Я все равно стану астронавтом, даже если мне придется имплантировать кучу чипов в свой череп! – объявил Томас родителям и друзьям в свой шестнадцатый день рождения. И они очень хорошо понимали, что он сделает все, чтобы достичь цели.

Прошло ровно десять лет. Томас окончил школу, на удивление легко справился с испытаниями в космической академии, в которой давно не было людей... Даже те немногие, кто смог выдержать первичные экзамены, провалились в дальнейших испытаниях, где требовались не только точные, но и сверхбыстрые расчеты. На протяжении десятилетий космические полеты были доверены исключительно компьютерам. Но Томас был известным чемпионом по скоростному исчислению, сыном двух профессоров математики.

Между тем, произошло то, что в глазах всех должно было положить конец его звездному пути. Томас попал в аварию и чудом выжил. Весь обгоревший и раздавленный, он почти утратил человеческое обличье. Тем не менее, врачи попытались спасти его мозг и сердце, руководствуясь идеей сохранения его личности, пытаясь облечь во что-то другое. Томас висел на волоске от смерти, в течение нескольких месяцев находясь в лаборатории, без всяких приборов и систем. Еще сохранялись последние два подобия его человеческого тела, готовые вот-вот умереть. Но Томас умудрился сохранить в себе самообладание и надежду. Видимо, как награду, все же получил свое искусственное тело из металла и пластика. А ведь он был всего лишь двадцатилетним парнем в полном расцвете сил.

Он вернулся к обучению. Дальнейшие успехи окончательно разрушили сомнения всех скептиков. Новое тело, по сравнению с тем, что было, наделили компьютерным зрением, слухом, обонянием, к тому же, словно по заказу, оно обладало встроенным блоком, позволявшим напрямую общаться с космическим кораблем. И что не менее важно – было одной скорости с подобными компьютерами. Ну а шансы Томаса не отставать от других в соперничестве за первенство в учебе увеличились многократно. Он словно проглатывал получаемые данные. Анализируя информацию, делал головокружительные вычисления, успевал принимать решения, по крайней мере, наравне с лучшими учениками. Часто даже превосходил их. Обычно человек обнаруживал и интерпретировал ошибку в задании только по готовым параметрам. Томас успевал уловить у электронных "коллег" попытку блокировать его ум и увести в некую абсурдность. В этом сумасшедшем ритме, не мудрено, у парня редко появлялся повод или возможность пошутить со сверстниками или посмеяться над какой-либо шуткой. С другой стороны, он сам старался избегать общения, потому что даже легкая улыбка доставляла неловкость и неудобство. В такие мгновения непроизвольно растягивался рот, что не выглядело неестественным и некрасивым на его пластиковом лице. Но именно эта черта, эта человеческая способность отличала Томаса от компьютерных систем и давала основание, чтобы не списывали его из рядов хомо сапиенс.

Томас стремился во что бы то ни стало закончить космическую академию, он хотел получить назначение и стать настоящим астронавтом. Случай казался беспрецедентным, поскольку предыдущие астронавты все-таки были полноценными людьми. К тому же это гарантировало бы ему, как минимум, место среди компьютеров в командном отсеке. Люди всегда старались не упускать возможности продемонстрировать свое "превосходство" перед машинами. В случае с Томасом никто не знал и не понимал, как он стал отличным математиком, гением, с молниеносным умом и рефлексами – человеком-машиной, как его считали некоторые. Томас гордился именно своим человеческим происхождением.

При вручении диплома Томас дружески, но помня те невероятные испытания, которые ему пришлось пройти, пожелал товарищам:
 - Если вы не можете быть первыми космонавтами – не сдавайтесь. Время пионеров давно прошло. Нас всех ждет новая эра. А я, учитывая мою практически бессмертность, буду последним человеком, который будет управлять межзвездной ракетой. Дальше – только роботы, только искусственный интеллект. Я же надеюсь, что мой полет окажется более успешным, чем у Икара, - все-таки пошутил он, скрывая предательскую улыбку, - я вернусь домой на родную Землю.

* * *
Томас все же благополучно вернулся из своего первого путешествия среди звезд. На Земле за этот период пролетели десятки лет. Его родители давно умерли, но оставили завещание, которое адвокатская контора предоставила Томасу по прибытии.

«Уважаемый наследник, - сказал адвокат, распечатав конверт пожелтевший от времени, - есть кое-что в завещании, что вас вряд ли обрадует…. Вы, конечно, не забыли ту аварию, из-за которой вам почти все пришлось заменить на протезы. Вам сказали тогда, что из старого тела сохранили лишь самые важные органы: сердце и мозг. Мы надеемся, что ваше сердце продолжит биться также бодро и после оглашения завещания… Дело в том, что вы не являетесь человеком в юридическом смысле, поскольку ваш мозг был сохранен, но не физически, а в электронном виде…»
* Calculus – исчисление, камень…