Шуня

                В деревне было восемь домов и одна улица, которая начиналась у шоссе, шла вдоль домов, огибала поле и терялась в небольшом лесу. Крепкие да ладные избы стояли у дороги стайкой, соприкасаясь огородами и только один дом, даже не дом, а домик, светясь кривыми окнами, как старый гриб, стоял на отшибе.
                Деревня не росла, но и не умирала. Она находилась неподалёку от  большой дороги и жители деревни ездили в соседний городок  торговать овощами и молоком. В трёх домах были дети. Каждый день взрослые и подростки отправлялись в город работать и учиться, а с малышами оставались старухи - толковые бабушки, исправно работающие в огороде, по дому, умеющие шить, вязать и смотреть за детьми.
                А в стареньком доме, стоящем у леса, жила "девушка без возраста", по имени Александра, Сашуня, Шуня. Странная она была с детства. Ещё в школе замечали её, ни на чём не останавливающейся, плавающий взгляд, неуверенную походку и полное нежелание вступать в диалог. Говорила Шуня, в основном, с животными: двумя козами и маленькой круглой кошечкой, живущей в её доме. Соседи оставили Шуню в покое, не любили, но и не обижали её.
               Часами она бродила то в поле, то в лесу. Собирала травы, приносила в дом  цветы, ягоды, грибы и замысловатые веточки. Принесённым "богатством" она наполняла сени, комнату и крохотную веранду с цветными стёклами. Веточки закладывала за икону, за картинки, приколотые к стенам, втыкала в многочисленные щели между старых брёвен. Из-за этого комната Шуни напоминала гнездо, уютное и душистое. Цветы также разбежались по всему дому. Они стояли в кастрюльках и баночках, в бутылочках на столе и на полу веранды, качались на спинке железной кровати - являя собой полный диссонанс с ветхостью жилья и одеждой хозяйки. Даже на кривой, обсиженной мухами люстре, всегда висел маленький свежий букет.
               Гуляя, Шуня всё время что-то шептала и выразительно, как на сцене, жестикулировала. Иногда, она доставала из кармана горсть ягод или орехов и ловко закидывала в рот. В общем жила сама по себе. Соседи считали Шуню юродивой, делились хлебом и радовались, что помешательство её было безобидным.
               В один из дней, Шуня возвращалась из леса, волоча за собой красивое сухое деревце.  Карманы её допотопного сарафана отвисали под тяжестью ягод, из-под зелёного платка выбивались волосы - ещё не седые, русые, заплетённые в длинную косицу. Солнце пекло неимоверно. Коровы, вздымая густую пыль, медленно расходились по домам. Бабки оставленные с детьми, отдыхали, пережидая полуденный зной, а дети шалили у дороги, кидаясь камешками и сражаясь на палках.
               Неожиданно, вдали, в конце дороги, появилась чёрная точка, которая жужжала и быстро увеличивалась в размерах. Каким чудом занесло сюда пьяный, вихляющий грузовик? Старшие дети бросились врассыпную. На дороге остался только полуторагодовалый малыш, босой, в одних трусиках, белоголовый, как Ивашечка из русских сказок. Машина летела напролом, дети визжали, на пороги двух дальних домов выскочили старухи и остолбенели от ужаса.
               И тут случилось чудо!  Шуня, бросив дерево, резво, как коза, подпрыгнула и бросилась наперерез рычащей колымаге. Схватив Ивашечку, она так же быстро отпрыгнула назад. Машина пролетела без остановки. Когда рассеялся дым, все увидели Шуню, босую, идущую в клубах пыли, как Сикстинская Мадонна по облакам. Косичка её расплелась и волна русых волос, вместе с платком, лежала на плечах. На правой руке она уверенно несла младенца, а взгляд глубоких, тёмных глаз был полон осмысленной грусти и торжества.
               Мальчишки бежали с двух сторон, смеялись и грозили кулачками удаляющемуся грузовику.
               Подоспевшие старухи выхватили ребёнка у неё из рук. Шуня, Сашуня, Саша, Александра, поправила платок, кинула в рот горсть ягод, и бормоча под нос загадочные слова, медленно побрела к своему дому.