История 1. Марулла

       Она появилась словно из пустоты. Сотканная из образов прошлого, навеянных вольной жизнью, и густого дыма костров. Неся в себе историю и загадочное могущество своего народа, любила напевать песни долгими вечерами. Сидя возле горящего очага, раскидывая свои странные пасьянсы, иногда внезапно замирала и пристально вглядывалась в огонь. Будто в оранжевых языках пламени видела события, неподвластные человеческому разуму. В такие моменты на худом смуглом  лице блуждала полуулыбка, а в огромных, смоляных глазах отражалась вся гамма чувств.

       Стояла ненастная вьюжная ночь, когда она постучалась в ворота. Замёрзшая, исхудавшая, обессиленная. В свете факела, отбрасывающего неясные блики на каменные стены, её лицо казалось излишне бледным. Длинные волосы с запутавшимися в них снежинками, будто черные змеи ползли по спине. Слишком лёгкая одежда зияла дырами, скромно прикрытыми заплатками, а обувь открывала посиневшие пальцы.

       Нищенка. Одна из тех, кто путешествует по дорогам в поисках лучшей доли или просит милостыню в больших городах. Маленькая, щуплая, на первый взгляд ничем не примечательная, она обладала необыкновенными глазами. Чёрными, глубокими, похожими на бездонный океан, погрузившись в который, уже невозможно выплыть на поверхность. Пугающая бездна, разверстая перед человеком, осмелившимся исследовать его глубины, поглощала полностью, лишала воли и стирала мысли. И только тогда эта странная женщина выдавала в себе гордость, силу духа и гибкий ум. Она, вскинув голову, смотрела на визави с насмешливым высокомерием и надменностью – качествами, не присущими жалким попрошайкам.

       Когда она шла за слугой по тёмным коридорам, её шаги были легки и грациозны. Расправленные плечи и прямая спина выдавали благородную стать, присущую аристократам, но она не принадлежала к богатому сословию. Может быть, потому что была рождена благородной дамой от одного из заезжих цыган…
 
       Марулла считала себя дочерью вольных ветров и никогда не смогла бы жить в клетке. Её стихия – бесконечный простор, лабиринты дорог и свобода. Её дар – видеть судьбы людей и творить магию. Её могущество – укрощать природную стихию или же обрушивать на землю всю её мощь. И, однажды, словно спасаясь от самой себя, она надолго скрылась за каменными стенами, которые стали для неё последним приютом…

       Хозяин отвёл странной гостье самую дальнюю комнату. В заброшенном крыле пахло холодной сыростью, плесенью, и ни один луч солнца не проникал в эту неуютную часть замка. Но Марулла не жаловалась. Она с благодарностью и глубокой почтительностью приняла новые покои. Осматриваясь вокруг со спокойной улыбкой, мечтала лишь об одном: отдохнуть. Забраться в постель и погрузиться в сон. О, это было бы для неё спасительным забвением!.. Там, на тропинках сновидений, она могла затеряться и больше никогда не возвращаться в этот холодный, враждебно настроенный мир. Но обездоленное сердце подсказывало, что время ещё не пришло. Но настанет день, когда…
 
       – Надеюсь, вам здесь будет хорошо, – пробормотал слуга, стараясь избегать взгляда ночной гостьи.

       Марулла не ответила. Медленно прошлась по комнате, плавно покачивая бёдрами. Её пальцы скользили по предметам, едва касаясь поверхности, словно изучая обстановку. Наконец, она остановилась у окна, украшенного бархатными занавесками.
 
       – Пыль, – прошептали бледные губы. – Здесь пыль…
       – Простите, но как вы… – пролепетал слуга, попятившись.

       Марулла чуть повернула голову.
 
       – И здесь живёт дух прошлого. Разве вы не чувствуете его?

       Старик затрепетал и обратился в бегство, не удостоив гостью ответом. Он даже забыл зажечь свечи в комнате, как то было велено хозяином. Но вспомнив, не пожелал возвращаться назад. А когда повернулся, то крик ужаса застрял в горле. Странная женщина смотрела на него застывшим взором, а из распахнутой двери лился свет зажжённых свечей. Обезумев от страха, слуга кинулся прочь.
 
       – Дух прошлого. Он здесь повсюду… – безмолвно шептали её губы, а тонкая фигурка парила в воздухе, словно слепой призрак, заблудившийся в безмолвии стен…

       Не из его народа. Он это понял сразу, как только увидел её, хотя тонкие черты лица сперва заставили его усомниться. Размышляя над судьбой гостьи, он находил её необыкновенной и особенной. Но она не любила рассказывать о себе. Может быть, именно эта загадка и влекла его, рождая в сердце неведомые доселе порывы. Проводя время вместе, они всё больше сближались, вызывая гнев хозяина, который не мог допустить, чтобы его единственный сын путался с какой-то девчонкой. А она не могла более сопротивляться любви к человеку, открывшему ей своё сердце.

       Это был странный союз, приведший в недоумение всех обитателей. Люди с опаской косились на отпрыска богатой семьи, который связал свою жизнь с простолюдинкой, да к тому же ещё и слепой.
 
       – Совсем ополоумел! – кричал отец, потрясая в воздухе кулаками. – Жениться без моего благословения!.. На нищенке!

       Его глаза, налитые кровью, с нескрываемой ненавистью смотрели на невестку. Пальцы сжимались в кулаки от бессильной ярости и неспособности что-либо предпринять. А она, вскинув подбородок и расправив плечи, глядела на него пустыми зрачками, в которых застыла тьма. Слабые отсветы свечей плясали на окаменелом лице, а тело начинало вибрировать в такт невидимой энергии. И только нежные прикосновения мужа к её горячим ладоням были способны погасить огонь, полыхающий в венах.

       Марулла боготворила супруга. Проводила с ним всё своё время во многом благодаря свёкру, который запретил хозяйничать в замке. Слуги подчинялись исключительно строгому лорду, а молодую женщину даже не воспринимали. Находясь с ней в одной комнате, спокойно занимались рутинными делами, не замечая тоску в иссиня-чёрных глазах. Боялись ли они её? О, да!.. Ведь старый привратник поведал им о необычных способностях.
 
       – Ведьма, – шептал он на ухо кухарке или одной из молоденьких служанок. – Как бы беду не накликала на наши головы…

       Она грустно улыбалась, слыша разговоры челяди, чувствуя, как сердце наливается болью. Горечью и тяжкими размышлениями были наполнены её дни. Груз прошлого, сливаясь с серыми буднями, навевал дремоту, поэтому она всё чаще проводила время, закрывшись в спальне, и спала, спала, спала, словно в мире сновидений находила долгожданный покой. Только потом поняла, что носит ребёнка.

       Новость распространилась по закоулкам и немного смягчила строгие лица. Слуги даже стали проявлять заботу о той, которую ещё недавно считали недостойной внимания. Из близлежащей деревни приходили крестьяне, неся свежие овощи, молоко, сметану и яйца к господскому столу. Марулла принимала всех со спокойной улыбкой на бледных устах, отвечала на многочисленные вопросы и предлагала присоединиться к трапезе, если это возможно. Своим радушием и доброжелательностью доводила свёкра до бешенства, который продолжал изрыгать проклятия, несмотря на положение невестки. Но она не упрекала его. Принимала оскорбления, не возражала, если он требовал, чтобы она ела отдельно. До последнего вздоха любила старого лорда, как отца, которого у неё никогда не было. Всем своим сердцем стремилась к нему, ища понимания и защиты. Вглядывалась слепыми глазами в его голубые очи и морщинистое лицо, будто пыталась отыскать в них родные черты.

       Но он избегал её взора. Обращался в бегство всякий раз, когда их взгляды скрещивались. Ему, который желал для сына счастья, брак казался абсурдным. Нелепым до невозможности. Но за ненавистью, бушующей в душе, не замечал, что сын по-настоящему счастлив. Отказывался верить глазам, отрицая очевидное. Поэтому, когда ребёнок появился на свет, принял решение. Страшное. Порождённое кознями обезумевшего рассудка, ибо в здравом уме ни один человек не осмелился бы на подобное…

       Дождавшись отъезда сына, старый лорд выкрал младенца из колыбели. Никто в последствии не мог толком объяснить, что было дальше. Рассвет ещё не наступил, когда над окрестностями пролетел душераздирающий вой. Марулла билась в рыданиях над опустевшей люлькой, простирала дрожащие руки к небесам в абсолютном безмолвии. Потом внезапно застывала, вглядываясь слепыми глазами в пустоту, пытаясь в видениях отыскать своё дитя. Но перед взором клубился туман. Она не видела. Не чувствовала, словно утратила дар в тот день, когда позволила любви завладеть собой.

       Безумие накатывало волнами. Оно крепло и утверждалось в воспалённом сознании, стирая грань прошлого, настоящего и будущего. Слуги прятались по углам, забивались в свои жалкие каморки лишь бы не сталкиваться с сумасшествием, блуждающим в тёмных коридорах.

       Марулла исчезла столь же неожиданно, как и объявилась. Отправилась ли она на поиски потерянного младенца или добровольно заточила себя в сумрачных подземельях замка, кто знает?.. Просто однажды стало тихо. Так тихо, что даже зимний ветер смолкал, подобравшись к высоким стенам. Молчали птицы, молчали дожди, молчало эхо. Звуки шагов больше не взмывали к тёмным сводам, голоса больше не отражались от равнодушных стен и смех молоденьких служанок звучал всё реже, пока окончательно не стих…