Лика

     Был у меня верный и преданный друг - маленькая собачка Лика породы пекинес. Сколько тепла, любви и радости дарила мне эта кроха, мой нежный и ласковый зверёк с лучистым взглядом умных, всё понимающих глаз! Когда мне её подарили, она умещалась на ладони. Я рассматривала это чудо природы с носиком пуговкой и глазищами по полушке, любуясь ею, а она бесстрашно сиганула на пол с высоты моего роста и побежала осваивать пространство комнат...
     Однажды я вынесла её на улицу и опустила на траву: радости её не было конца! Набегавшись, кроха буквально свалилась с ног и спала несколько часов как убитая. Я испугалась – не заболела ли? - измерила температуру её тельца - 37,4. Встревоженная, позвонила знакомому ветврачу, который успокоил меня: такая температура абсолютно нормальна для собаки.
     С работы я возвращалась уставшая, а Лика встречала меня у порога, выражая немыслимый восторг в бурном танце радости. Пока я снимала обувь, она успевала облобызать меня пару раз, так что сердце моё оттаивало от её любви и преданности.  Потом мы отправлялись гулять. Сделав крутой вираж где-то в глубине двора и вздыбив на бегу задними лапками ворох сухих листьев для очистки совести, она неслась ко мне – ушки на макушке, круглые глазищи, казалось, вот-вот выкатятся из орбит.
     С вечера Лика укладывалась спать на своей постельке, но каждое утро неизменно просыпалась рядом со мной: голова к голове на белой подушке, узенькое шелковистое тельце вытянуто в струнку и тоже под одеялом.
     Собачка любила пошалить: она обожала свежевыстиранное бельё. В принесённый с улицы ворох наволочек и пододеяльников она влетала с разбегу, зарывалась - и никакая сила не могла её оттуда прогнать, пока я не убирала бельё с глаз долой.
     Однажды моя Лика крепко обиделась на меня. Было это ранней весной, когда все нормальные собаки устраивают собачьи свадьбы. Мы вышли с ней на прогулку. На улице было холодно, в центре двора сияла огромная чёрная лужа. Дети в резиновых сапожках бродили вокруг, осторожно заступая в воду. Лика последовала за ними – ей понравилось. И стала она с упоением носиться по грязи, залетая всё глубже и дальше. И вот уже одна рыженькая головка с чёрными ушками и носиком осталась сухой, а она всё летала туда-сюда, туда-сюда, несмотря на мои уговоры и угрозы. Наконец моя проказница отвела душу, вышла из лужи и тщательно отряхнулась, рассыпая вокруг каскад чёрных брызг. И (вот хитрюга!) ползком ко мне, мол, знаю, виновата. 
     «Повинную голову меч не сечёт», - говорю я своей шалунье и несу на вытянутых руках в дом. Опустила на пол в туалете, прикрыла дверь и стала греть воду для купания. Тут явилась в гости подруга. Мы прошли в комнату и заговорились. Часа через два, проводив приятельницу, я вспомнила о Лике и обмерла: грязная и холодная, она  безмолвно стояла в тёмном туалете, не шелохнувшись, чтобы не испачкать пол. Я искупала её, безмолвную, в тёплой воде, вытерла, осушила тёплым феном – но она даже не глянула в мою сторону: встряхнулась и молча ушла, выказывая полное пренебрежение к моим заботам и причитаниям. Три дня моя любимица независимо ходила мимо, не откликаясь на зов и не прикасаясь к пище (ела только в моё отсутствие!). Первой не выдержала я:
     - Лика! Ну, хватит сердиться! Прости меня, дуру! Прости!
О! Что тут произошло! Моя Лика вдруг ожила, засветилась вся, завертелась волчком от радости и кинулась ко мне на грудь, целуя. Она, конечно же,  ждала от меня именно этих слов: «Прости меня!» - и наконец-то услышала. Тут же повела меня на кухню, чтобы поесть всласть.
     Три года прожила у нас эта чудесная, ласковая, всеми любимая собачка, даря любовь и радость. Моя Лика на генетическом уровне не знала, не ведала страха –  это и погубило её. Другая собачонка могла бы отскочить, убежать, завизжать от обиды и боли, только не пекинес. Эта императорская порода собак, веками оберегаемая от простолюдинов, абсолютно беззащитна… Глядит на человека или машину огромными глазищами, не сморгнув, -  и ни с места!
     Потеря Лики  была для меня невосполнимым горем. Если б отмотать время вспять, я б не выпускала её из рук, не спускала бы с поводка или летела бы впереди, грудью расчищая перед нею путь от всякой нечисти.
     С тех пор прошло много лет, но память о верной подружке в моём сердце жива, потому что нет у человека друга более преданного, великодушного и благодарного, чем собака. А Лика была для меня лучшей подругой.