Заветы Ленина

Иван Мазюха во всех отношениях был человек небольшой, где-то под метр шестьдесят с шапкой, по соцпроисхождению крестьянин-колхозник, и что уже ниже некуда, деревенский пастух. И пусть в роду его, возвращаясь на десять поколений  назад, кроме славянских кровей других не наблюдалось, был Иван с не раскосыми, но чёрными как смоль глазами , с такими же как смоль чёрными, густыми и грубыми как проволока волосами. За свой небольшой рост и черноту получил он в своей деревне прозвище Монгол .
Ну есть, есть у нас на Руси, такая привычка, так же как и ругаться матом, давать людям прозвища и именушки. И это не только среди простых людей. Если мы обратимся к далёкому прошлому, близкой нам династии Романовых, то узнаем, что этот царский род ведёт своё начало от какого то там Андрея Кобылы. Ну уж совсем непонятно человек , мужчина и Кобыла, у которого был ещё сын, Семён Жеребец. Тем более это так.
Если вспомнить что-то из новейшей истории, то первое что придёт на ум это когда наш президент сказал их президенту:-Кто как обзывается, тот так и называется, а еще вспомнится бородатый глава Центризбиркома получивший из-за этой самой бороды и некоторые явленные чудеса на выборах кличку "Старик Хоттабыч".
Даже стыдно сказать какую именушку получил один достойнейший отец семейства на трудовой вахте. На замечание  коллеги, ты делаешь что-то не так, он гордый, решил показать, что тоже не такой уж простой, взял да и ляпнул:
-Каждый дрочит как он хочет, а я дрочу, как я хочу.
Где-то в другом месте этого просто бы не заметили. Но это вахта, где мужики по полгода не видят жён. К тому же рядом работал великий знаток истории, целый кандидат наук, защитивший диссертацию по древнему Новгороду, который тут же нашелся и назвал нашего героя - Драчило, именем какого-то воина из дружины Александра Невского. Насмешки да намёки и откровенные обзывания заставили этого  достойнейшего трудягу поменять место работы.
Но есть ещё кроме несложных обзываний, сложные, состоящие из нескольких слов. Например благородные, Владимир Красное Солнышко или Ричард Львиное Сердце. Но есть и нелепые и обидные. Школьник, пионер Володя получил кличку «Двадцать второй съезд» потому, что был в восторге, что скоро будет жить при коммунизме. Вот и лез Володя ко всем, со своим восторгом от решений  Двадцать второго съезда, сам ставший пожизненно «Двадцать вторым съездом». Закадычный  друг Володи, Юра, имел странность вместо - Здравствуйте – говорить -Доброе утро, не делая разницы утро теперь или вечер.Так и знали их, что это два друга «Юра Доброе утро» и «Володя Двадцать второй съезд»  забыв настоящие  фамилии.
Всеми уважаемая пенсионерка тётя Нина, получила своё сложное пожизненное прозвище ещё школьницей, неожиданно и только потому, что она Нина, была дочкой своего отца по имени Сидор. Мальчик Витя, от нечего делать, а может быть в нём уже играли гормоны, дёрнул за косичку девочку Нину. Нина погналась за ним. Машинально, без задней мысли убегающий Витя через плечо крикнул Нине:
-Сидорова Коза.
Это видели, а главное услышали другие дети, вот и стала дочка Сидора, Нина, "Сидоровой Козой", и это отыграть назад не мог никто. А мальчик Витя уже став взрослым и уважаемым человеком много сокрушался на себя, как так получилось, не думал, не хотел, как то надо ещё раз встретить Нину,  дочь  Сидора, по его милости ставший "Сидоровой Козой", и обязательно ещё раз извиниться, за сказанный в школьные годы, ещё в младших классах ляпсус, который наверное портил человеку жизнь.
    Вот и Иван Мазюха, который "Монгол", имел второе прозвище-"Заветы Ленина". Немного не мало -"Ванька Заветы Ленина", и это прозвище, так же как и Володя Двадцать второй съезд, также как и Юра Доброе утро, Иван Мазюха дал себе сам.
А дело было так. Крепко выпивший Иван Мазюха,  человек,  который всю сознательную жизнь за стадом ходил, но никогда стадо не водил, возвращался домой и каждому встречающемуся на пути столбу, он отдавал честь и рапортовал:
-Я буду жить по заветом Ленина, будь здоров!-
Односельчане, конечно же за глаза, добродушно посмеивались над Иваном, поскольку знали откуда это у деревенского пастуха, человека который всегда за стадом ходил и говорили:
-Слишком долго его учили Родину любить-.
За три года до войны, призвали Ивана на действительную военную службу и теперь предстояло ему, колхозному подпаску стать бойцом Красной Армии. Поезд которой Иван увидел впервые в жизни, повёз его почти от западной границы, на Дальний восток. И замелькала за окном вагона Родина, о которой Иван слышал много красивых песен, Москва, Волга, Уральские горы, Сибирская тайга, озеро Байкал, высокие берега Амура, и даже Татарский пролив, так оказался  деревенский парень Иван на острове Сахалин .
Теперь уже мало кто знает, что до войны Сахалин на две части делила граница и эта граница была с Японией. Японцы тогда были не те милые и  улыбчивые люди, потешно поющие нашу «Калинку» и «Катюшу» и втягивающие голову в плечи, когда представляют , что где то над ними в небесах пролетает северокорейский «Хвансон-15». Японцы в то время были серьёзные с претензией люди, и эти претензии они имели ко всем соседям, в том числе и к нам. Граница с Японией на Сахалине, как и везде была опасной и напряженной. Но служить Ивану пришлось танкистом, заряжающий на БТ-7. Если бы ещё полгода не было войны, то Иван отслужил бы и вернулся домой, но началась война и свидание с домом отложились ещё на долгие пять лет. И были для Ивана почти десятилетие старшина как мать родная, политрук отец родной. Вот этот период жизни и наложил особый отпечаток на его поведение когда случалось ему выпить лишнего. Не раз вечером, идущая в клуб  молодёжь видела пьяного Ивана, лежащего в канаве и командующего каким то отдельным  танковым батальоном. Но самую грандиозную потеху для всей деревни устроил Иван в один первомайский праздник.
Конечно же Иван Мазюха в силу своего возраста не был такой наивный как пионер Володя, но это трезвый, всё менялось когда у него получалось расслабиться, а расслабившись Иван жил уже в другом измерении. В тот первомайский день, когда трудовой народ, проявив пролетарскую солидарность, собрался на митинг, Мазюха начал бражничать с утра. Жена его Зинаида, которую  он будь трезвый или пьяный, всегда уважительно звал Зина Фёдоровна, ушла по делам в соседнею деревню к сестре.
Когда разгоряченному  выпитым Ивану стало душно, он растворил настежь окно. Вместе с праздничным воздухом весны в дом ворвалась и песня зовущая на подвиг трудовых свершений. И тогда в пьяном мозгу Мазюхи родилась мысль, что уже все живут при коммунизме, и только он, несознательный пастух, Иван Мазюха, живёт пережитками прошлого. А раз уже за окном коммунизм, то не к чему ему в доме разные излишества, предметы и вещи которые не нужны будут в той жизни, когда всё будет каждому по потребности. И тут же в растворенное  окно полетели ненужные для той счастливой жизни банки, склянки, стулья, табуретки, одеяла и подушки. Вскоре почти все собравшиеся на митинг перекочевали под окошко Ивана Мазюхи. Не было только Зины Фёдоровны, которую Иван любил и уважал, а главное слушался в любом состоянии, и достаточно  было бы , что бы остановить его, одного её грозного:
-Иван.
Но её не было, Иван дальше продолжал ломать комедию .
Выбросив  уже не нужные в коммунизме тёрку и разделочную доску, по пьяному куражась , он обратился к собравшемся под окошком народу:
-Товарищи, скажите пожалуйста, я правильно поступаю или нет?
Конечно же ему хотелось получить поддержку и одобрение, и он услышал его.
-Правильно Иван,  правильно,
поддержала его пофигистка  баба Рита, сама часто бывшая под мухой, но сосед из дома напротив крикнул:
-Дурак,
и Иван сказав своё
:-Я буду жить по заветам Ленина, будь здоров,
вероятно обидевшись скрылся в доме, захлопнув за собой окошко.
Вскоре вернувшаяся из гостей Зина Фёдоровна нашла своего Ивана мирно спящем на голой без матраса панцирной  кровати. По своему опыту она знала о бесполезной в таком случае морали. Да и Иван не нанёс никакого вреда, все выброшенные им вещи она  быстро вернула в дом .
Народ опять же, без злобы, за глаза посмеивался над проделкой Ивана, и только та самая выпивоха и пофигистка баба Рита как то спросила:
-Ну что Иван, будем жить по заветам Ленина?-
На что Иван нехотя буркнул:
-Я что, дурак.