Лешкина деревня

       В детском доме небольшого городка, в своем кабинете сидел в раздумьях директор детского дома, Антон Савельевич Степанов. Это грузный мужчина лет пятидесяти, волосы зачесаны назад, обнажая глубокие залысины, он пыхтел, вытирая платком лицо. Июнь был жарким, работы было невпроворот. Он был холост, как то не заладилась семейная жизнь, а когда получил должность директора, с головой ушел в работу.
     Все воспитатели заняты отправкой детей в детский лагерь «Аленушка». Он три года не был в отпуске и его беспокоил один вопрос. Это новенький, он поступил месяца три назад и сразу же стал объектом насмешек для детей. По данным суда и документам соцзащиты этот парень натерпелся. Сплошной криминал пьющей семейки. Но в детдоме ребята думали иначе, немой и безответный Лешка постоянно был объектом для шуток и издевательств. Часто у него наблюдались синяки и разбитые губы. Тщательно проводились воспитателями  расследования и проверки, усиливали контроль над воспитанниками, но Лешка молчал, а остальные пожимали плечами, мол, ничего не знаем.
      Антон Савельевич подошел к окну, суматоха перед поездкой, воспитатели бегали, отдавая указания водителям автобусов и детям. Ждали гаишников для сопровождения автобусов. Он поискал глазами Лешку и конечно же его окружали мальчишки. Самый хулиганистый из них, хитрый и предприимчивый Колька Бутаков что-то говорил. Наверное, обещал « счастливую»  жизнь в лагере, судя по жесту ребром ладони по горлу. Но Колька не знал, что Леша не едет с ними, а едет с Антоном Савельевичем в его родную деревню. Такое решение он принял после того, когда сутки искали Лешку и нашли  запертым в старом заброшенном подвале на территории детдома. Антон Савельевич, так переволновался, что не нашел слов для Лешки, кроме слов: «Ну, что ж ты, брат, нельзя же быть таким безответным, борись за себя». И сгорбившись, пошел, махнув рукой медикам, которые повели его для осмотра.
     Ну вот, сопровождающие машины прибыли, Антон Савельевич вышел, сказал короткую речь, пожелал хорошего отдыха, и автобусы медленно покинули территорию. Он заметил Кольку, двумя руками и лицом с открытым ртом, прилипшего к окну, глубоко вздохнул,  улыбаясь,  показывал Кольке в кармане кукиш.
                *******
     Савельевич, долго обнимал мать, Прасковью Петровну, прижимая ее голову к своей груди. Она выскочила встречать из дома, когда увидела подъехавшую машину. Лешка стоял в сторонке, наблюдал встречу матери и сына. Потом сидели за столом и уплетали блины со сметаной и другую деревенскую снедь.
   - Ешь,  Лешка, в городе такой еды не найдешь, - говорил Антон, вытирая руки полотенцем.
  Прасковья Петровна непрерывно говорила о здоровье, хозяйстве, покосе, любовно смотрела на сына, прикасаясь то к руке, то гладя по залысинам. Отвернулась, чтобы перевернуть блин, обернулась и увидела, что оба сидят, открыв рот, и сметана капает им на рубашки.
   Лешка никогда не видел такой красоты. По дороге шла молодая женщина, с огромным животом и столько счастья светилось на ее лице. Заходящее солнце придавало ее фигуре неземную красоту. Проходя, она  увидела в окно три разинутых рта, засмеялась и подошла.
    - Антон Савельевич, с прибытием вас!
   Тот сразу обрел дар речи, засуетился, жестом приглашая за стол.
    - Нет, нет, я сытая. А у вас я вижу молодое пополнение.
    - Это воспитанник из детдома, Лешкой зовут.
    - Приглашаю, Лешка со мной на речку, искупаемся. Давай, пойдем, день к закату, вода теплая, нагрелась за день.
     Лешка потупился, не настроился знакомство заводить, да и стеснялся он молодой и красивой девушки, узнают из детдома, засмеют.
     - Ну, как хочешь, надумаешь, догонишь, - и ушла, бережно поддерживая свой живот.
     - Это Танюшка Звонарева, помнишь Антонушка?- Прасковья Петровна присела рядом с Антоном,- выросла, давненько ты ее не видел. Все замуж никак не выйдет, в деревне живет, то огород, то сенокос, то еще что-нибудь. Да женихи такие пошли, что Федор, шалапутный такой или Виктор, все пьет горькую каторый год. Хороших-то женихов разобрали девки-то, которые парни из деревни уехали за лучшей жизнью. А Танька хорошая девка и красивая и работящая, но не везет ей никак. А тут раз, толстеть начала, а потом смотрим беременная она. Ну, так и сяк к ней, вроде никуда не уезжала, а с кем-то нагуляла. Не говорит, кто, все шутками, да прибаутками отмахивается, смеется, говорит, что сильно хотела дите-то, вот ветром и надуло. Мы гадали всячески и ребят спрашивали, не имеем, говорят к этому делу отношения. Может, узнаем со временем, кто нашу Татьяну испортил. Вообще-то я считаю, что чем полнее женщина, тем она красивее, а чем худее, тем никудышнее и зависть их снедает и злость их. А Танька полная, значит добрая и все у нее хорошо, вот узнать бы с кем сотворила ребенка, кто счасливчик у них в деревне.
   Антону не понравилось любопытство матери, и он сухо сказал:
   - Ладно, мать, захотела она ребенка, только родить осталось, пойдем-ка мы с Лешкой во двор, покажу ему всю живность, пусть полюбуется, может подружиться с кем.
   Двор не очень понравился Лешке, корова вроде ничего, лениво жевала траву, но коза постоянно пыталась поддеть на рога, гуси и петухи шипели,  распустив крылья, и  норовили клюнуть. Спасался только тем, что  бежал на крыльцо дома и прятался за дверью.
 Выбежала Прасковья Петровна, загнала всю живность в загон,  проворчала:
   - Раз не умеете себя вести, сидите в загоне,- и ушла в дом.
  Лешка посмотрел за ворота, улица была пустынной, только раздавались кое-где лай собак, хрюканье поросят, которые гуляли с выводками маленьких поросят, да выкрики ребят, которые недалеко играли в футбол. Лешка сначала хотел побежать к ребятам, футбол гонять, но передумал. Он, то знал, что ребята могут быть самыми жестокими, узнают, что он из детдома и придумывать ничего не надо, начнутся обзывания и станешь ты здесь второго сорта. Там в конце улицы виднеется речка. Он пошел посмотреть речку, может и искупаться. Речка оказалась чистая, берег не загажен коровами и нет битого стекла от бутылок, кругом заросли кустарников. Он пошел к кустарникам, чтобы снять футболку со штанами и замер, наткнувшись на Татьяну. Она лежала на спине, подставив свой большой живот заходящему солнцу.
  - Дай, твою руку, - сказала Татьяна, и не успел Лешка все осознать, как Таня взяла руку Лешки и положила себе на живот. Живот как будто ждал этого, сразу же зашевелился и стал дергаться то вправо, то влево. Татьяна счастливо и тихо засмеялась. Лешка испуганно отдернул руку.
  -Шевелится ребенок там, ножками бьет, скоро  появиться на свет.
 Лешка вдруг подумал, что сидит ребенок в темноте и не знает, что есть солнце и зеленая трава, речка эта. Скорей бы он родился, чтобы узнать все это.
  - А, знаешь, пойдем завтра по грибы, я знаю одно грибное место. Я успею, до родов, грибов пособирать,- предложила Татьяна,- в общем, завтра рано, часов в семь, я за тобой зайду.
   Лешка уснул поздно, он никогда раньше не ходил за грибами, поэтому он думал об этом с улыбкой на губах.
   Утром Лешка взял лукошко, предложенное Прасковьей Петровной, сел на крыльцо и стал ждать Татьяну. Когда она подошла, Прасковья Петровна сказала:
   - Смотри Татьяна, еще родишь дорогой, вместо грибов, принесешь младенца.
   - Ничего тетя Паша, меня вон, маманя в поле родила, в подоле домой принесла, да у меня времени  еще полно, через неделю роды еще.
   - То время было другое, не было в деревне врачей, а сейчас полно, на каждой улице, закончили местные девки  училища, а работать негде.
  - Не переживайте, тетя Паша, все будет нормально.
  До леса, было далеко километра два. В лесу они ходили от пролеска к пролеску, уже набрали полные лукошки грибов. Татьяна говорила без умолку, Лешка согласно кивал головой. Вдруг Татьяна замолчала, охнула и медленно осела на землю. Лешка подбежал к ней, пытаясь помочь подняться.
  - Беги в деревню, Леша и скажи всем, пусть немедленно помощь придет ко мне, - прошептала Таня белыми губами.
  Лешка побежал в деревню, он бежал, задыхаясь и падая, слезы мешали смотреть на дорогу, и  только одна мысль стучала в  голове:
    - Только бы она не умерла!
   Вот и деревня, Лешка, как только забежал в дом Прасковьи Петровне и закричал:
   -Таня, там в лесу, быстрей к ней, а то она умрет!
  Все заметались, кто за машиной, кто за мотоциклом, кто-то на своем транспорте, подхватив Лешку, уже поехали туда, где он оставил Таню. Никто не заметил, что Лешка заговорил, да он и сам этого не заметил. Когда прибыли на место, кричали, искали Таню. Из-за кустов медленно вышла Таня, в руках она держала сверток,   слабо и смущенно улыбалась. Подоспела машина с фельдшером. Помогли Тане забраться в машину. Последним прибыл на мотоцикле Панкратов Илья и трясущимися руками гладил Таню и ребенка.
  - Ну, вот нетрудно догадаться, кто отец ребенка, - кто-то сказал из односельчан, и всем стало весело, все закричали, замахали руками, даже Таня засмеялась. Семья Панкратовых была бездетной, шли годы, но неслышно было в их доме, детских голосов.
  Через неделю, Таню с ребенком, выписывали из больницы. Их встречать пришли Прасковья Петровна с Антоном Савельичем, соседи, Панкратов и  конечно же Лешка. Скоро вышла Татьяна с синим свертком на руках. Когда шум улягся, перестали восхищаться новорожденным, Антон Савельич спросил:
   -Как назовешь-то?
   - А Лешкой и назову,- сказала Таня,- Возьми Лешка своего крестника,- и осторожно положила на протянутые руки Лешки, сына.
   Лешка гордо нес на руках,  этот теплый кулечек прижимал его к груди и думал. «Теперь я не один на этом свете, я совсем другой, у меня есть Антон Савельич, Таня и этот человечек, названный, как и я , Лешкой.