Радуга

Он закрыл дверцу шкафчика и посмотрелся в зеркало. На него смотрело худощавое лицо с трехдневной щетиной. Мешки под глазами только подчеркивали впалость глаз. «Когда уже это все закончится. Я так устал», - мысленно вздохнул он. Затем он вернулся в комнату, быстро оделся в заранее приготовленный костюм, решив, что галстук он затянет потуже, когда подъедет к офису. На кухне он налил кофе в кружку и вместе с ней выбежал во двор, нервно поглядывая на часы.

Лич жил в пригороде, поэтому на работу ему приходилось выезжать слишком заранее, чтобы даже с учетом возможных утренних пробок на работе быть вовремя. Он работал в Окружном суде рядовым клерком, одним из многочисленных помощников, на которых обычно вешают всю рутину. На протяжении пяти лет он подавал заявление на повышение, когда выбирался помощник прокурора. Но почему-то судьба всегда ему отказывала. Ей, видимо, нравилось наблюдать за тем, как изо дня в день теряет веру в свою жизнь, как ему все больше начинает бесить его работа.

А тогда, будучи подающим надежды выпускником юридического института, у него были амбиции, из-за которых он и пошел в помощники. Он знал, верил, что когда-нибудь его заметят. Да, он получал несколько раз повышение, ему не раз прибавляли жалование. Но этого было ему мало. Он грезил прокурорским креслом.

Он с завистью смотрел, как его однокурсник через четыре года после окончания учебы получил место помощника прокурора. «У его отца были связи в суде», - с горечью подумал он. А когда этот же друг через два года ушел в правительственные структуры, а на его место выбрали нового помощника, Лич опустил руки, убедив себя в том, что, не имея никаких связей, приехав из глубинки, никогда не добьется сверх того, что у него уже есть. И он перестал пытаться и прилагать какие-либо усилия сверх своих должностных обязанностей.

Апатия перешла и на личную жизнь. Если раньше Лич сам знакомился с девушками, придумывал себе занятия, бегал по утрам, то теперь ничего этого не было. Он лишь иногда пролистывал сайты знакомств, ничего конкретно не ища. Он стал «убивать» время, читая иногда бульварные книжонки, которые он «проглатывал» за пару вечером с банкой пива.

Сейчас он ехал на работу, даже не пытаясь распланировать свой день, хотя помнил, что у них крупное дело. Возможно, даже придется несколько дней работать сверхурочно. Он задумался о чем-то, пытаясь при этом отхлебнуть кофе. Впереди перед светофором резко затормозила машина. Реакция Лича была запоздалой, поэтому несколько капель попало ему на галстук. Мысленно выругавшись, он попытался оттереть пятна, но они только глубже въелись, выделяясь на сером фоне.

В свой кабинет он вбежал почти перед совещанием. Единственное, что немного осветило его незадавшееся утро, так это приготовленные с вечера бумаги. Он схватил папку и двинулся было бежать в конференц-зал, как все содержимое разлетелось по полу.

- Забыла сказать, Порк смотрел что-то в ней. – выкрикнула из-за своего компьютера Салли, с сочувствием глядя на Лича. – Опять не скрыл следы преступления.

Он без тени улыбки глянул на нее, собрал все в кучу и ринулся на совещание.
Вбежал он в конференц-зал за пару секунд до начала. Первого, кого Лич увидел, был Порк, который смотрел на него укоризненным взглядом.

День, как он и предполагал, был суматошным. У него не было времени даже выйти на обед или хотя бы выпить чашку кофе. Засидевшись в кабинете на полтора часа дольше положенного, он решил, что возьмет часть работы домой. Ему не хотелось ночевать дома. Подходя к своему автомобилю, он увидел свежие вмятины на заднем бампере: видимо, кто-то припарковался прямо в его машину. Ничто уже не могло испортить настроение Личу, поэтому без тени эмоций он обошел автомобиль в надежде найти записку с номером телефона виновника. Не найдя ничего, он огляделся в поисках видеокамер. Отметив две, смотрящие прямо на него, он подумал, что сделает завтра запрос на запись.

Сев в машину и почти что тронувшись, он вдруг вспомнил, что забыл собранную папку с документами в офисе. «Возвращаться дурная примета», - подумал он. – «Но иначе я не успею». Ему даже не пришла в голову мысль, что он был единственным, кто позволяет себе работать дома, сверхурочно. Остальные смело вставали в шесть вечера и шли отдыхать.

Выходя из здания с документами, он замер: ливень хлестал мостовую и зелень деревьев, словно все они в чем-то провинились. Ему ничего не оставалось, как сесть на ступени здания суда и ждать окончания непогоды. Видимо, у тучи появились новые планы, потому что дождь через пять минут перестал. Туча уходила, оставляя за собой шлейф легкого летнего дождя. Он хотел было подняться, но не смог: он был настолько истощен морально, что физическая сила долгое время поддерживая его, тоже куда-то ушла. Он поднял взгляд к небу, которое озарилось радугой. И Лич не выдержал.

- Мне тоже нравится смотреть на радугу. – Лич не заметил, что рядом с ним кто-то сел. Он опустил взгляд и увидел Салли. Ей, глядя на Лича, оставалось лишь догадываться отчего лицо коллеги мокрое, а глаза красные.

- Ты тоже только с работы? Я, вроде, последний уходил.

- Я живу недалеко. И всегда выхожу гулять после дождя. Это мне напоминает родителей. – Она улыбалась. Личу она нравилась, Салли всегда помогала ему. Он никогда не считал ее красавицей, но теперь Салли словно светилась изнутри каким-то теплым и притягательным светом. – У нас был свой дом. И мы часто с родителями гуляли после дождя в лесу. Папа говорил, что это дает заряд бодрости. Вот и я вышла получить сегодня немного этого заряда. Правда, теперь, когда я смотрю на радугу, я всегда плачу. Улыбаюсь и плачу.

- Почему?

- Потому что она напоминает мне родителей. Это единственная связь с ними. Последнее время я стала считать, что когда они увидят, что у меня уже нет сил, просят тучку отправиться ко мне. Чтобы оттуда, - Салли указала пальцем наверх, - потом спустить мне радугу. И чтобы я вновь стала бодрой.

- Интересная теория.

- Даа. Слушай, ты ведь ничего не ел сегодня. Пойдем, я знаю тут недалеко небольшое уютное кафе.

- Прости, мне надо поработать сегодня вечером. Ничего не успеваю.
- Аа, понятно. – Салли замолчала, уставившись вдаль. – Знаешь, когда дождь заканчивался, мы бросали все свои дела. И шли просто гулять. Однажды папа даже прервал разговор по телефону с каким-то важным заказчиком. Он сказал, что всех дел не переделать, всех денег не заработать. А общение с близкими, свое и их здоровье – важнее всего. И что ничего страшного не произойдет, если он подпишет контракт не сегодня в восемь вечера, а завтра в девять утра. Он еще много всякого подобного говорил. Из этого я запомнила одно: надо ловить каждый момент, который дарит тебе жизнь, потому что это все не просто так.

Лич сглотнул слезы.

- Пойдем. – Салли встала и протянула ему руку. – Если хочешь, ты можешь заплатить за меня, как будто у нас свидание. – ее улыбка обворожила его. Он не понимал, почему так долго он не замечал ее притягательного взгляда, полного солнца и тепла. – К тому же, у меня есть что тебе рассказать по поводу твоего продвижения.