Жила-была страшилка...

«Чёрная» фантазия
в весёлых диалогах
 
 



Роману М. Белопольскому,
 бывшему однокласснику-харьковчанину,
а ныне жителю славной Флориды  – 
посвящаю






 

 
 

...Жила-была Страшилка:
Не лекарь, не училка –
Обычная мучилка,
Каких полно в лесу.
В прыщах, угрях, коросте –
Она, давясь от злости,
Ходить любила в гости
И ковырять в носу.

Но птицы все в округе
Не подались в подруги.
И звери все в испуге
Не подались в друзья.
С Мучилкой не дружили,
Завидев, – обходили.
Такие «звери» были! –
Что и сказать нельзя!

Несла она подмышкой
В подарок: гроба крышку,
Засушеную мышку
И разное тряпье.
Но рыбы, птицы, звери –
Захлопывали двери,
Пугались и зверели.
Не звери, а – зверьё!

Вся, под дождем промокнув,
Она стучалась в окна,
Пугала, умоляла,
Просилась на постой.
И плакала мучилка,
В свой череп тыча вилкой.
Ах, бедная Страшилка
С ужасною судьбой!

Помаявшись немного,
потёршись у порога,
Отправилась в дорогу –
Куда глаза глядят.
Ах, бедная Страшилка!
Несчастная мучилка!
Неужто не вернется
Она уже назад?!..
   
 
1.
...В городе Зуеве, в малогабаритной «двушке», что на улице Гоголя дома номер 11, жил известный в читательских кругах писатель-фантаст Роман Белопольский.
Жил он вместе с пятью соседями, хотя квартира Романа Михайловича не была коммуналкой – просто эти пятеро были его постоянными литературными персонажами, его фантастическими героями, которые появлялись из книги в книгу, разыгрывая бесконечно новые сюжеты, – то в Космосе, то в подземелье, то в заброшенном доме на необитаемом острове, то в горном лесу…
Пока самого писателя дома не было, я хочу познакомить вас с его персонажами.
Итак, развратная Мессалина. Женщина-вамп. Энергичная, неунывающая  –  оттого не любила мужчин хилых и скучных, несчастных и нытиков, отдавая предпочтение оптимистам, юмористам и крепким здоровьем...
Вторым персонажем писателя был оборотень Кузя – артист по призванию. Этому способствовал его творческий образ жизни, благодаря которому не было ни одной мужской профессии (впрочем, женской тоже), в которую он бы не воплотился – от монахини до  миллионера. Кузьма менял не только внешний вид, голос и походку, но ещё внутреннюю сущность каждого персонажа. Любой народный артист позавидовал бы его таланту, хотя для самого оборотня любое перевоплощение было просто забавной игрой, не более…
Третьим литературным персонажем был Васька Кровососов – молодой русский вампир с печальным взглядом. Словно алкоголик, что не может обойтись ни дня без рюмки-другой-третьей, так и Васька не мог прожить без того, чтобы не выпить хотя бы глоток чужой человеческой крови, но, находясь безвылазно в квартире писателя, страшно мучился и чтобы окончательно не свихнуться, прокусывал свою руку, чтобы лизнуть хотя бы несколько кровавых капель…
Четвёртым персонажем был учёный-злодей Скальпель – изобретатель всего и всякого. Известные миру учёные – от Герона Александрийского и Архимеда Сиракузского до   Леонардо да Винчи и Николы Теслы – позавидовали его фантазиям и выдумкам. Это, с позволения сказать, учёный постоянно проводил какие-то опыты, испытания, исследования и эксперименты, отчего четверо остальных персонажей писателя  не знали, что их ожидает.
И, наконец, пятым постоянным героем всех произведений Белопольского был инопланетянин по имени Блюм, со звезды Каус Бореалис, в созвездии Стрельца. Он знал столько необыкновенных вещей, о которых даже не подозревал учёный Скальпель. Блюм постоянно скучал по своей звезде, на которую хотел вернуться в любой момент. Ещё замечу, что инопланетянин питался только металличнескими предметами – от гвоздей до автомобилей.
Итак, пятеро литературных персонажей писателя-фантаста Белопольского находились одни в его квартире.
Согласно давней традиции, лучшим местом в любой российской квартире была кухня, на которой кроме готовки и поедания завтрака, обеда и ужина, велись всякие разговоры – от семейных до политических.
В то утро Мессалина варила всем на плите кофе. Остальные литературные персонажи разбрелись по квартире.
Она была в домашнем халате и напевала какую-то «киношную» мелодию.
На кухне появился Васька Кровососов.
Дрожа от нетерпения и не замечая Мессалину, он принялся рыскать по кухонным шкафам и полкам, при этом стеная и охая:
– К-крови хочу!.. К-крови!.. Кровяную к-колбасу!.. Бифштекс с кр-ровью!.. Х-хоть «кровавую Мэри»! Ни мышей, ни тараканов!..
 – Ты чего разорался?..   – недовольно проворчала Мессалина.  – Ни днём, ни ночью от тебя покоя нет! 
 –  Небось опять во сне за мужиками бегала?..  – ухмыльнулся Кровососов.
 – Дурак! Они за мной! Все во фраках и в духах от Валентино!.. А кругом шампанское в хрустале!.. Один ко мне подходит м-м-м...-  до чего ж рожа знакомая! – то ли банкир, то ли политик… Не помню… Замуж зовёт… Дом в Подмосковье… Словно замок! Не жених – мечта!
 – Ну а ты чего?..
 – Чего, чего!.. – огрызнулась Мессалина. – Конечно, согласилась бы! Если бы ты не разорался, как сволочь недорезанная!..
– Недорезанный!.. Зарезанный!.. Прирезанный! – тут же забормотал Кровососов и вновь завопил истерике:  – Крови хочу!.. Крови!!! 
Мессалина достала из кармана халата печенюшку:
 – На вот, грызи!
– Ты, что, издеваешься?!.. – возмутился Василий. – Я тебе не вегетарианец какой-то! Я – вампир! Мне кровь нужна! Кровушка!!!
– Маньяк чёртов! – положила она печенюшку себе в рот. – Ты погляди на себя в зеркало! Морда – как мятый стольник! Руки в трясучке…
       В этот момент послышалось жужжанье мухи.
       Кровососов замер, озираясь по сторонам,  вскочил на подоконник, пытаясь  поймать насекомое. Однако муха предусмотрительно вылетела в открытую форточку.   
Бедняга сел на подоконник и завыл:
– Чё-о-орт! Так и подо-охнуть мо-ожно-о-о!..
– Не подохнешь… – урезонила его Мессалина. – Литературные персонажи не умирают...
– Только  если  книги про них читают!.. А про нас никто никогда не слышал!..
– Тут ты, Васька, прав! – вздохнула Мессалина. – Не издают нашего гения!..
– Вот-вот! – тут же взвился Кровососов. – Всё из-за него!
Вампир спрыгнул с подоконника и схватил со стола огромный нож. – Всё! Хватит! Запрётся, гад, в своём кабинете и плодит новых монстров! Порешу, как появится!..
Мессалина спокойно отобрала у него нож:
– Но-но-но, гематолог чокнутый!.. Чуть что – «порешу», «прирежу»!.. Ты за что вчера  Кузю в руку пырнул?! Сделал больно парню! Забыл, что мы бескровные, болван!..
– Да помню! – недовольно буркнул вампир. – Я вчера не в себе был… Нашёл бутылку – «Бычьей крови». Обрадовался… А там вино! 75-го года!.. Болгарское!.. Такая гадость...
– Смотри, не спейся! 
– Лучше спиться, чем так жить! Тебе, что ли, хорошо?..
Мессалина сняла кофе с огня и села на табуретку:
– Плохо, Васька!.. Я без мужиков на стенку лезу! Я же Мессалина! Женщина-страсть! Женщина-вулкан! - И неистово прижала его к своей пышной груди. – Хочу мужика-а-а!!!..
Васька захрипел и закатил глаза.
Мессалина опомнилась, отпустила свою жертву, поправила на васькиной шее гастук:
–  Прости!.. Ещё немного – и тоже свихнусь!
–  Все из-за него свихнёмся... – потирая шею прохрипел Кровососов. – Залюбила б ты его до смерти, что ли! 
–  Роман Михайлович не в моём вкусе!.. Больно худющ...
–  Вот-вот! –  согласился с ней Вкаська. – И самому жрать нечего, и нас на голодном пайке держит! – Он вновь стал рыскать по кухонным шкафчикам. –  А разве мы виноваты, что его не издают?!
Он открыл холодильник, и в этот момент где-то в глубине квартиры раздался взрыв.
       Васька с Мессалиной ринулись за холодильник.
– Что это было? –  спросила она, отдышавшись.
 
–  Небось, опять Скальпель выдрючивается! –  вне себя провизжал Кровососов и выбежал из кухни.
Спустя мгновенье о вернулся в компании тщедушного старикашки с безумным взлядом, цепко держа того за локоть.
– Ты что вы-де-лы-ва-ешь, ста-ра-я сво-лочь?! – заголосил Кровососов, тряся старичка что есть силы. – Опыты на нас ставишь?! Мы тебе, что, крысы, Пасте'р дебильный?! Башку оторву и всю кровь высосу!
–  А-я-что-мо-гу-по-де-лать?.. – безвольно мотая головой, отвечал изобретатель. – Из ме-ня и-де-и так-и-прут! Так-и-прут!
–  У него идеи! – зарычал Васька, отпуская локоть старкика. –  Во гад! На той неделе чуть не отравил всех газом! Фашист проклятый!.. Вчера меня током на «толчке» шандарахнуло, а сегодня едва все на воздух не взлетели! «Бен-Ладдан Вселенский»!
–  Да! Я – злодей! – ответил Скальпель с достоинством. – Злодей-учёный! Таким родился!.. Ты хоть рукопись обо мне читал?!.. Невежда!
–  Да проглоти ты свою рукопись! – парировал Кровососов. –  У меня своя есть! 
     На кухне появился хозяин квартиры, писатель Роман Белопольский – мужчина лет сорока, с перевязанной рукой. Увидев его, Мессалина расплылась в улыбке:
– Бонжур, господин Роман!
–  Что за шум с утра? - предельно строго спросил Роман.
–  Да вот… – ответил Василий, – Скальпель снова опыты ставил... Чуть квартиру не взорвал! Террорист!
–  Я же просил вас, господин учёный, вести себя поприличней!.. – обратился  писатель к старичку.
– А я что могу поделать?! – обиженно ответил Скальпель. – Вы меня таким сочинили! «Злой гений! Завоеватель Вселенной!»... За что вам низко кланяюсь, господин Белопольский!..
– Я тоже, Роман Михайлович! – подхватила Мессалина и тут же восхищённо добавила. –  Ой, как же мы вас все любим!
–  Вот и покажи, как любишь! – ответил хозяин квартиры.
 Мессалина растерялась:
–  Прямо здесь?!..
– А что?.. – хитро улыбнулся писатель. –Тут все свои! Давай, Мессалина, распахни халатик!
     Мессалина, не веря своим ушам, кинулась к Белопольскому.
    Тот ускользнул от неё за буфет, и тут же оттуда явился оборотень Кузя.
– А вот и я! – расхохотался он. –  Ку-ку!..
     Мессалина от неожиданности застыла на месте.
–  Так это ты в Романа Михайловича обернулся?..
–  А кто ещё! – довольно ответил оборотень.
–  Вот гад! – возмутился Кровососов. –  Да так натурально!
–  Оборотень-универсал! – добавил Скальпель.
–  Садист! – воскликнула Мессалина. – Так издеваться над женщиной!
– Вы Блюма не видели?.. – спросил всех Кузьма.
– Скотина!..  Скотина!.. Хоть бы разок в какую-нибудь знаменитость обернулся! -   не унималась Мессалина. – Хоть бы разок в какую-нибудь знаменитость обернулся! В Пьера Ришара, например!
–  Или в Патрицию Каас… – подхватил Кровососов. – Блюм-то тебе зачем?
– Ходики пропали, –  ответил Кузя. – Сожрал, наверное. Они ведь металлические!..
–  Во, аппетит! – восхитился Василий. – И никакого ограничения в меню! Жрёт всё подряд!
– Особенно металлические предметы. – подчеркнул Кровососов. – И как они у него там перевариваются?!..
– Кстати, я его тоже со вчерашнего вечера не видала… – вспомнила Мессалина. Она подозрительно посмотрела на всех и остановила взгляд на Кровососове. – Твоя работа?..
–  Да ты чего?! – возмутился тот.
–  Прирезал и кровушку выпил, так?!
–  Да он, кого угодно, прирежет! – запричитал Кузя. – Ему только в морге работать! Мясник!
 – Прозектор. – поправил Скальпель.
–  Блюм, ты где?!.. – закричала на всю квартиру Мессалина. –  Блюмчик, отзовись!.. –  И обернулась к Кровососову. – И что тебе этот несчастный инопланетянин сделал?
–  Да вы что, трёкнулись на голодной диете?! – разошёлся вампир. – Как же я могу его убить, если все мы из разных триллеров, тупицы! Он – из космического романа, а я – про серийного убийцу!
Все притихли, смущённо переглядываясь.
– Тогда где он? – спросила Мессалина.
–  А может, на свою шестиконечную звезду, наконец, свалил!.. –  с надеждой произнёс Кровососов:  он не любил персонажей с фамилией Блюм.
– Мизантроп несчастный! – с презрением сказала Мессалина.
–  Зато ты счастливая! Сука! – зло глянул на неё Василий.
–  Кобель! – рявкнула Мессалина.
–  Не собачьтесь! – сказал им Скальпель. – Не мог он никуда свалить!.. Отсюда никто, кроме самого Хозяина, выйти не может! 
–  Тюрьма народов! – тоскливо заметила Мессалина.
       Все разбрелись по разным углам.
       Внезапно послышался знакомый храп.
Все прислушались и принялись отворять дверцы буфета, навесных шкафчиков, холодильника.
Кузьма встал на табурет и открыл дверцы антресоли.
 Оттуда вывалилась по локоть рука с десятью пальцами.
 –  Здесь он, здесь! – закричал Кузьма. – А то - «пырнул, пырнул»! На чёрта он мне сдался? Эй, двуносый, просыпайся! Ты куда ходики дел?
 Из антресоли появилась голова инопланетянина Блюма – с голубым лицом, на котором красовались два носа – один курносый, другой с горбинкой -  и три разных глаза – раскосый, большой круглый и совершенно... «вертикальный».
  –  Съел я их. Все равно не ходили…
  Его голос тоже был похож на металлический.
– Ну, что я говорил?! – сказал всем торжествующе Кровососов. – Нажрётся за день всяких кашерных железок, а потом всю ночь в животе «Металлика»! Ну, и как мы теперь без часов просыпаться будем?
– А зачем они нам? – спросил Блюм. – Живем в Безвременьи… Смог бы – сам давно свалил отсюда!
– Все бы свалили!.. –  подтвердил Скальпель,  с грустью глядя в окно.
– Ты за всех не голосуй! – произнёс Кузьма.
Мессалина подошла к окну.
– А по улице мужики ходят… –  сказала она мечтательно.
       К окну подошли все.
–  Солнце светит!.. – тоскливо прошептал Блюм.
– Чёртова Бастилия! – произнёс Кровососов.
– Заткнитесь все! – сказал торжественным голосом Кузьма – Здесь – наш дом! Наша малая родина!..
– Из своего дома хоть выйти можно, – возразил Кровососов. – А отсюда даже «ногами вперёд» не вынесут! Эх! Издай наш писатель свои книги – и разлетелись бы мы по всему свету!.. А там, глядишь, перевод на другом языке бы вышел – и вот мы уже заграницей!.. 
– Хочу в Италию! В Рим! В мой «Вечный город»!
– А я к себе домой, – вздохнул Блюм. – На звезду Каус Бореалис! В созвездие Стрельца!
      –  А мне всё равно! – промолвил Скальпель. – Лишь бы удрать отсюда! Сколько идей гибнет! Сколько планов!!!
– Эх вы, патриоты безродные! – гневно произнёс Кузьма. – Да как же можете говорить такое!
–  Заткнись! – беззлобно сказала ему Мессалина. – Доконал своим патриотизмом! –  И тут же застонала. – Ой!.. На волю хочу! На свобо-оду-у!
– А наш-то, наш! – со злостью сказал Кровососов. – Каждые три месяца по новому триллеру ваяет! 
– Талантливый писатель не может не писать! – возразил ему Кузьма.
–  Это кто «талантливый»? – вскричал Васька. – Чокнутый он! Графоман хренов!
–  Ты что сказал, кровосос несчастный?! – встал во весь рост оборотень. – Он наш Творец, понял?!.. Ну, и пусть всё хреново! Пусть живём в дерьме! Зато – живём!..
–  Да разве это жизнь, собратья?!? Иллюзия жизни! Существование!!!
 Кузьма кивнул на окно:
–  А так все живут! Что по ту сторону, что по эту!..
– А ведь когда он меня сочинял, мальчики, – вдруг  мечтательно  произнесла Мессалина.   –  Так приятно было! Так приятно!.. От головы до пят!..
–  У тебя всё одно на уме! – прокомментировал Скальпель.
 –  И чего его не печатают?! – спросил Кузьма. – Прочёл я недавно несколько книг других авторов – так наш просто гений!
– Это оттого, – ответил Кролвососов, – что кругом одна литературная мафия!.. Всякие там «букеры», «шмукеры» и «блюмы»!
–  Мизантроп! – презрительно глянула на Ваську Мессалина.
– Глядите! – удивлённо воскликнул Васька, тыча пальцем в окно. – Наш-то! С бабой! 
Все кинулись к окну.
 – Ой! – с тихой радостью произнёс Кузьма. – Давно у нас в гостях никого не было!..
– Интересненько-интересненько!.. – нервно усмехнулась Мессалина.
– Молодая. Симпатичная. – оценил Скальпель.
– Вешалка. – ревниво отозвалась Мессалина.
Облепив окно, все принялись разглядывать  парочку на другой стороне улицы .
Мессалина оказалась неправа: даже с третьего этажа была видна тонкая талия молодой незнакомой  женщины с симпатичным смеющимся лицом.
Белопольский  что-то ей рассказывал, энергично размахивая руками, как дирижёр.
– Блюм! – первым опомнился Кузьма. – Провозгласи данные!
– Надежда Иосифовна! – объявил инопланетянин данные незнакомки. – 
– И тут «блюмы»…  – недовольно проворчал Кровососов.
–  ...Рост сто шестьдесят два сантиметра... –  продолжил Блюм. – Вес – сорок восемь килограммов…
–  Я же говорила – «вешалка»!.. – рассмеялась Мессалина.
– …Не замужем...  –  провозгласил Блюм. – По профессии врач-психиатр.
–   Забавненько-забавненько!.. – усмехнулась Мессалина.
Парочка перешла улицу.
–  Надо их встретить как следует! –  засуетился Кузьма и побежал в гардеробную.
Остальные вышли в прихожую.
Спустя минуту послышался звук ключа в замке.
Входная дверь открылась, и в квартиру вошла гостья в сопровождении Белопольского.
Мессалина обернулась на оборотня – Кузьма уже стоял со всеми, одетый в костюм швейцара.
– М-м-м… какой цвет лица! – аппетитно оценив гостью, произнёс Кровососов. – Кровь с молоком!..
– Это ещё что такое?! – недовольно глядя на своих персонажей, произнёс хозяин квартиры. – А-ну, по местам! То есть, по рукописям!
Однако никто не двинулся с места.
       – Попрошу пальто, сударыня!.. – произнёс Кузьма, умильно глядя на гостью.
      Она сняла пальто и протянула оборотню.
      Тот торжественно повесил его на деревянные «плечики».
– Впервые в квартире настоящего писателя! – весело сказала гостья.
– Господин Белопольский, – заметил Скальпель, – плодовитый автор! Его девиз: «По книге в три месяца!..»
– Так что переживаем сплошные «месячные»… – грубо хохотнула Мессалина.
– Прошу в комнату!.. – поспешил загладить эту бестактность писатель.
– Может быть, познакомите с вашими друзьями?.. – сказала хозяину гостья.
 – С кем, с кем?! – не понял Белопольский. – Ах, да, знакомьтесь!! Мессалина... Кровососов… Кузя… Скальпель и Блюм...
– Кузьма Архипович!.. – галантно поклонившись, поправил оборотень писателя.
– Надежда Иосифовна! – представил девушку Белопольский.
– Можно просто Надя… – с улыбкой сказала она.
–Очень приятно… – ответил за всех Блюм и тут же добавил. – Простите, а эта цепь на груди – металлическая?
– Да, серебряная…  – ответила гостья.
– Очень аппетитная! Очень! В смысле, красивая!..
– И кто вы, господа? – спросила Надежда. – Друзья Романа Михайловича?
– О да! – ответил Кровососов. – Закадычные друзья! – И шепнул Мессалине. – Так бы и прокусил ей кадык!..
– Это мои… э-э-э… –  не зная что сказать, замычал писатель.
– Актеры домашнего «Триллер-театра», мадам!.. – пришёл на помощь Белопольскому Скальпель.
– Совершенно верно! – обрадовался тот. – Иногда выступаем в бибилиотеках…
– Репетируем спектакль по новому роману Романа Михайловича, – уточнил Кузьма.
– Кстати, сочинять романы я начал благодаря своему имени… – объяснил гостье Белопольский.
– Как интересно!.. – воскликнула Надежда. – Может быть, покажете какой-нибудь отрывок?..
– Не сейчас! – поспешно ответил Белопольский. – На сегодня репетиция окончена! Всем спасибо и до свидания!
– Какая жалость!.. – искренне воскликнула гостья.
 – А если спеть нашу песенку?.. – предложил Кровососов. – О Страшилке.
– Спойте, пожалуйста! – попросила всех Надежда. – Вы не будете против? – спросила она у писателя.
– Какая песенка?!.. – возмутился Белопольский. – Какая «страшилка»?! До завтра, друзья мои!
– Роман… Ромочка!.. Не будьте занудой! –  чарующе улыбнулась Надежда – Прошу вас!..
Белопольский покорно махнул рукой.
А все тут же запели, сопровождая вокал эксцентрическим танцем:

...Жила-была Страшилка:
Не лекарь, не училка –
Обычная мучилка,
Каких полно в лесу.
В прыщах, угрях, коросте –
Она, давясь от злости,
Ходить любила в гости
И ковырять в носу...


  Они спели всю песню – от начала до конца.
Нажежда весело смеялась и аплодировала.
– Мило очень мило! Обязательно приду на вашу премьеру!..
Белопольский поспешно увёл её в свой кабинет, погрозив всем кулаком, и плотно закрыл дверь.
Вся компания вновь перешла на кухню.
– Кофе остыл! – сказала Мессалина. – Придётся греть… – И включила газовую конфорку.
Все расселись на кухонный диванчик и табуретки.
– Симпатичная женщина! – подытожил Скальпель.
 – А кожа! – добавил Кровососов. –  «Кровь с молоком»!
– И откуда она взялась?! – с возмущением спросила Мессалина, помешивая ложечкой кофе в кастрюльке. – Ох, Роман Михайлович! Ну и тихоня!..
– А ты чего так разнервничалась? – поинтересовался Кузьма.
– Да ничего! – она продолжала лихорадочно помешивать  кофе. – Просто интересно, о чём они там воркуют?.. Давай, двуносый, прояви способность: прочти мысли на расстоянии!
– Неудобно как-то… – ответил Блюм.
– Переводи, говорю!
Блюм  прислушался...
– Нет, это неприлично! – сказал он.
– Глаза повыцарапаю! – разозлилась Мессалина. – Их у тебя много, не жалко! Ну!..
Блюм знал, что лучше исполнить всё, что она просит. Он вновь прислушался...
–Они… это…
– Что?!..  – с жадным любопытством  спросила она.
– Ну, это… они…
 – Уже в кровати?! – ахнула Мессалина.
– Да нет! – скривился Блюм. – Целуются…
– Невыноссси-и-имо!!!.. – громко застонала она и бросилась в комнаты.
За ней все остальные, кроме Блюма.
       Что-то пошло не так: из глубины квартиры понеслись крики и вопли.
       На кухню выбежала растрепанная Надежда, за ней Мессалина. За ними – Кровососов, Кузьма и Скальпель. Последним прибежал Белопольский. Совершив пару кругов вокруг кухонного стола, Надежда выскочила из квартиры.
– Прекратить!!!.. – в отчаянии заорал  писатель. – О как же вы мне все надоели!
В прихожей он схватил с вешалки пальто Надежды и устремился вслед за беглянкой...
      Наступила пауза. Все замерли, тяжело дыша.
–Ты чего себе позволяешь?! – спросил Мессалину Кузьма.
– Не выноси мне мозг!.. – ответила она. – Сорвалась! – И нервно закурила.
– Ты чего лезешь в личную жизнь русского писателя?!
– Нет у него никакой личной жизни! – зло ответила ему Мессалина. – Нет, и никогда не было!..
– Это из-за нас у него её нет! – промолвил Блюм. – Живём как в коммуналке!
– А ты что предлагаешь? – выпустила дым Мессалина. – Всем по собственному замку?! Так я не против! А лучше хором отравиться или повеситься!
– Прекратить! Хватит! – прорычал Скальпель. – Дальше так жить нельзя! Собираем Чрезвычайный Совет!..
       Все сели на диван и табуретки.
– Как потомок русских эмигрантов в своём романе, – сказал Скальпель. – выношу на повестку дня два традиционных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?».
– А тут и гадать нечего! – ответил Кровососов. – Он и виноват! Незачем было нас придумывать!..
– Уж тебя точно! – с презрением глянула на него Мессалина. – Взял моду на всех с ножом кидаться!
– А я не вегетарианец, чтоб цветы с подоконника жрать! – ответил ей Василий.
– У нас у всех деградация личности!.. – горько произнёс учёный-злодей. – Разве он нас такими выдумал?..
– Просто рукописи поистрепались, – ответил Кузьма.
– Нет! – поднял голос Скальпель. – Это мы целыми днями собачимся да смотрим видюшники-гадюшники!..
– Я же предлагал смотреть космическую фантастику! – сказал Блюм.
– Да пошел ты со своим Голливудом!  – грубо ответил ему Кузьма. – И так тошно!
– А тошно оттого, – сделал вывод Скальпель, – что плохо нашему Автору!
– Ой, и плохо!.. – загасила сигарету Мессалина.
– Короче! – Продолжил Злодей-учёный. – Вопрос второй: что делать?
– Предлагаю выпустить полное собрание его сочинений! – сказал Блюм.
– Разбежался! – пробасил Кузьма. – Он сколько лет ходил по всем издательствам? И чо?.. Хоть бы брошюру выпустил!
 – Оттого что ходил сам, – заметил Блюм. – А ходить должны литературные агенты. То есть, мы!
– Блюмчик прав! – присоединилась к разговору Мессалина. – Ромчику нужно помочь!
– Необходимо! – загалдели все.
– Только как мы отсюда выйдем?! – спросила она. – Пока не издадут наши истории – никто из нас не сможет очутиться на улице! Забыли?
Блюм хитро улыбнулся:
–Разовый выход из квартиры всем гарантирую.
– Это как?! – спросили все.
–  Со своей рукописью подмышкой. Она и будет для каждого пропуском в мир людей.
–  Сам придумал? – с издёвкой спросил его Кузьма.
– Смешно. – ответил инопланетянин. – В одном из моих романов наш Автор придумал...
–  Молодец Автор! – с надеждой в голосе произнёс Скальпель.
–  И ты, Блюмчик, молодец, что вспомнил! – сказала Мессалина уже совсем другим тоном. – Классная идея!
– Ну, Блюм, зауважал! – подобрел к нему Кузьма. – Дай «десять»! – И с чувством пожал инопланетянину его десятипалую руку.

...А в это время Белопольский догнал Надежду уже на первом этаже..
– Надя, подожди!
Она искала на шее серебряную цепочку:
–  Ах, «какие страсти»!.. Даже цепочку сорвали!.. Ноги моей больше здесь не будет!..
Он укутал её в пальто:
–  Постой!.. Я всё объясню!
–  Отстань! Распоясались твои актёры!..
– В том-то и дело, что они не актёры... –  наконец признался Белопольский.
–  Конечно, не актёры! Комедианты-любители!
–  И не комедианты!
–  А кто? Монстры-привидения?
–  Почти… –  ответил несчастный писатель. – Они мои… мои литературные герои…
Наталья нервно рассмеялась:
–  Да у вас бред, господин писатель! Психастения!
 –  Не веришь? –  обиделся он. –  Это главные персонажи моих двадцати романов!
–  Полный «букет» галлюцинаций! Ассоциативные, ложные, амперативные!..
–  Да выслушай меня!.. Это началось давно… С первого же, написанного мною рассказа… Каким-то странным образом персонажи материализовались в живые существа… И с тех пор живут рядом со мной... в моей квартире.
– Паранойяльная психопатия!.. – не слушала его Надежда. – Хотя, что взять с писателя фантастических триллеров?!..
–  Но это так, поверь!.. –  в отчаянии произнёс он.
Она внимательно на него посмотрела:
–  И ты в это веришь?..
–  Это реальность, Надюша! Фантастическая реальность!.. Ты же сама всё видела!
–  Что я видела?.. Репетицию спектакля? 
–  Этот спектакль в доме каждый день!.. –  горько добавил он. –  Круглые сутки, без перерыва! Ещё немного – и я сойду с ума!.. Если уже не сошёл…
–  Это уже кое-что объясняет… –  сказала она через паузу. –  Давай встретимся завтра.
– Давай! –  обрадовался он. –  Приглашаю в любое кафе!
–  Нет-нет! – ответила ему психиатр. – Это я приглашаю тебя. На приём.
Она достала из сумочки записную книжку, пролистала её. – Давай завтра в три часа дня…  Седьмой кабинет Лечебницы…
 

      2.
  ...На следующий день, пока Белопольский находился на консультации в Психиатрической лечебнице, в офис издательства «Перо и чернильница» появился Блюм в       костюме арабского шейха, с рукописью подмышкой. Его третий глаз прикрывала повязка.
–  Здравствуйте! –  поприветствовал он секретаршу, сидевшую за компьютером. Та не обращая на него никакого внимания, долбила одним пальцем по клавиатуре.
–  Добрый день, пери! –  ласково произнёс шейх.
–  Вам кого? –  хмуро произнесла секретарша, не поднимая на него головы.
–  Господина Гончарко, –  ответил Блюм. – Вашего директора.
 – Олега Юрьевича сегодня не будет, – ответила она, продолжая стучать по клавишам.
        Блюм уселся в кресло напротив.
Секретарша удивлённо подняла на него глаза:
–  Я же вам ясно объяснила, что шефа нет в офисе… Он в командировке...
Блюм мило улыбнулся:
– А не кажется ли вам, барышня, что у вашего начальника раздвоение личности?
– Что?!..  –  не поняла секретарша.
– Одновременно находиться где-то в командировке и сидеть в своем кабинете!
Секретарша внимательно на него посмотрела, затем вздохнув, спросила, роясь в бумагах:
–  Вы по записи?.. Как ваша фамилия?.. Он вас приглашал?..? 
–  Блюм Тринадцатый.
– Такая фамилия на сегодня в моём списке не значится. Может быть, вы записаны на завтра?
– Я пришел без записи, пери…
–  Не по записи наш директор не принимает, – твёрдо произнесла она.
–  Хорошо. Запишите, –  ответил Блюм.
–  Записываю, – недовольно сказала секретарша, делая запись в тетради. – Только, учтите: встреча с Олегом Юрьевичем состоится ровно через две недели.
– Тут вы ошибаетесь, мадемуазель Варвара! Ровно через три минуты мы с ним встретимся.
–  Откуда вы знаете моё имя?!.. –  удивилась секретарша.  –  Кто вы такой?!
–  Я же сказал: Блюм!
–  Ну, Блюм! – не поняла она. – И что дальше?..
–  Блюм Тринадцатый…
Она стала соображать:
– Интересно, как это вас пропустила наша охрана!
–  У меня нет документов, деточка.... Но ваша охрана пропустила меня без единого звука.
–  Странно!..
–  Ничего странного! Некоторые сразу понимают, с кем имеют дело… – сказал он многозначительно.
– Так вот в чём дело! – догадалась Варвара. –  Вы… из налоговой полиции?
– Холодно.
–  Из Службы Безопасности!.. –  громко зашептала она.
– Еще холоднее! – ответил он сняв улыбку. – Знаете, Варенька, я разочарован вашими секретарскими способностями. А ведь задача секретарши – быть рентгеном у дверей начальника, а не тыкать пальчиком... в кого не попадя. Словом, я иностранец! Владелец самого крупного издательства одной из арабских стран.
Секретарша растерялась:
–  Меня подвела ваша повязка!..
–  Ерунда! – вновь милым тоном произнёс Блюм. – Небольшая травма на верблюжьих гонках. Вы получили мой Проект?
–  Какой проект?.. – испуганно спросила она. – Сейчас выясню!
И скрылась за дверью кабинета.
Блюм осмотрелся. Увидел на столе металлическую авторучку, тут же её съел.      
В этот момент появилась радостная секретарша.
– Господин Блюм Тринадцатый! Олег Юрьевич ждёт вас!
Блюм поднялся со стула:
– Ну, вот! Уложились ровно в три минуты!.. Кстати, мадмуазель Варвара! Босоножки, которые вы вчера купили в бутике, вам малы. От этого и плохое настроение с утра.
Он ей поклонился и с улыбкой вошёл в директорский кабинет.

...Едва завидев странного гостя, Олег Гончарко тут же поднялся ему навстречу из-за стола, протягивая руку.
– От всей души приветствую господина Блюма Двенадцатого!
– Тринадцатого… – мягко поправил его Блюм.
–  Простите! – смутился директор издательства. – Конечно же, Тринадцатого! Совершенно не ожидал вас здесь увидеть!.. – изумлённо произнёс он, увидев десятипалую руку восточного посетителя.
Блюм это моментально заметил:
– Не обращайте на это внимания! У нас у всех в роду по десять пальцев на одной руке! Это помогает нам крепче держать миллиарды долларов. –  И тут же сам хохотнул по поводу  удачной шутки.
–  Сколько-сколько?.. – поражённо спросил Гончарко.
–  Не помню точно, – ответил «восточный миллиардер». – Десять или двадцать! Давно сбился со счету!
– Па-па-папрошу садиться! – ошарашенно выдавил директор «Пера и чернильницы» и тут же нажал клавишу связи с секретаршей. – Варя! Гостевой поднос! – И, отключив связь,  любезно поинтересовался у богатого посетителя. –  Как добрались?
– На собственном самолёте, – гордо ответил Блюм Тринадцатый. – Спешил с важным Проектом. Надеюсь, вы уже обсудили моё деловое предложение с вашими юристами...
 Гончарко растерялся:
– Э-э-э… Видите ли, господин Блюм…
– Тринадцатый… – напомнил он.
– О, да! Тринадцатый… К сожалению, я ещё, увы, не успел ознакомиться с вашим Проектом…  –  Он ещё раз нажал кнопку связи с секретаршей. – Варя! Срочно принеси мне копию Проекта господина Блюма Тринадцатого!.. Срочно!..
– Зачем же нам распечатка, если я здесь! – улыбнулся Блюм. – Как-нибудь сам сумею объяснить.
– Совершенно верно!  – обрадовался Олег Юрьевич. – Вы превосходно говорите по-русски!
– Я знаю все языки мира, – скромно признался Блюм. – Итак!..
В кабинет вошла секретарша с полным подносом угощений. На нем стоял кофейник, тарелки с бутербродами, ваза с фруктами, бутылка коньяка, кофейные чашечки и две рюмки. Поставив поднос на журнальный столик, девушка на цыпочках вышла, не сводя глаз с Блюма.
Гончарко налил коньяк в рюмки.
 – Итак! Что за Проект, который заставил вас перемахнуть пол земного шара?
Блюм понизил голос:
– Это очень дорогой Проект, господин директор!.. Называется он «Проектом Белопольского».
Гончарко недоумённо воззрился на гостя:
– Как вы сказали?..
– «Проектом Романа Белопольского», – повторил Блюм.
– Знакомое имя… – наморщил лоб директор издательства.
– Он автор фантастических триллеров, – напомнил ему гость.
 – Ну, конечно! Роман Белопольский! Конечно же, мы с ним знакомы!..
– Какое счастье быть лично знакомым с гениальным человеком! – с восторгом добавил Блюм.
– Вы так считаете?.. – озадачился Гончарко.
– Считать я умею! – строго ответил гость.
– Я хотел сказать, – разъяснил директор издательства, – что господин Белопольский – уж простите, не Бальзак! Не Гюго! И даже не Фредерик Бербедер!
– А кто такой Бербедер?.. – спросил Блюм. – Впервые слышу.
– Как? Вы не знаете?! – вскричал директор издательства. – Да ведь это самый скандальный и читаемый писатель современности! К тому же, киносценарист, редактор и даже актёр!..
– Знаете, господин директор… – сказал Блюм. – Когда-то на французском Парнасе блистал Октав Фейе – член французской Академии, прозаик и драматург! И где он?!..
– Где?.. – поинтересовался Гончарко.
– Там же, где Жозеф Мери – беллетрист, либреттист и неисправимый романтик!.. Ну, да Бог с ними! Время само расставляет всё по книжным полкам. И то, что Роман Белопольский, как вы проронили, не Бальзак, не Гюго и не этот… как вы сказали… Фредерик…
– Бербедер, – подсказал директор.
– Да!... Говорит лишь о том, что Роман Михайлович похож только на самого себя! И в этом его уникальность!
– Вы это серьёзно?! – удивился  Гончарко.
– Я шучу только после заключения сделки! – отрезал гость.
– Но наши специалисты провели маркетинг, – возразил директор издательства, –  и дали заключение, что его романы не будут раскупаться!
– Таких специалистов я бы гнал в три шеи! – грозно пророкотал Блюм. – Даже в четыре! – И тут он заметил на столе статуэтку. – Это медь?
– Бронза… – рассеянно ответил Гончарко.
– Аппетитная штучка!.. – облизнулся Блюм. – Вот вы спросили: что заставило меня пролететь в такой спешке пол земного шара!.. Конкуренция, батенька, конкуренция! Жесточайшая конкуренция на книжном рынке! Если мы сегодня же не заполучим Романа Белопольского в собственность, завтра его купит с потрохами другой книжный магнат!
– М-м-мда!.. – всё ещё колеблясь, произнёс директор издательства. – Неожиданное предложение!  Но зачем вам моё издательство? Издавайте его сами!
– Видите ли, господин директор…. Издать Романа Михайловича – для меня не проблема. Но я подумал, что выпустить книги русского писателя в таком респектабельном издательстве – будет правильней, логичней и справедливей! Ибо издательство «Перо и чернильница» – есть «Новый Иерусалим» нашего времени. Его должны узнать во всём мире. Кроме того,  сам господин Белопольский восторгается вами!
 – Странно! – смутился Гончарко. – Ведь я ему отказал несколько раз!
– Именно за это он и благодарит вас! – вскричал Блюм. – После каждого отказа, Роман Михайлович ещё и ещё раз тщательно шлифовал свои рукописи! Теперь это не груда алмазов, а лунные камни! Бриллианты литературы!
– Вы их читали?.. – неуверенно спросил директор издательства.
– Зачитывался! – восторженно ответил Блюм. – Романы о серийном убийце-вампире Ваське Кровососове – это ли не натянутая тетива триллера?! А после историй о Кузьме-оборотне – Чейза можно отложить в сторону! А трилогия об учёном-злодее Скальпеле!.. Братья Гонкур наверняка пожалели бы, что Роман Белопольский не их младший брат! Но особенно хорош космический триллер, где действует бесподобный металлоглотатель Блюм!.. Мой тёзка… Ах, какая фантастика! Впрочем, и не фантастика вовсе! А настоящее реалити-шоу! Дрожь пробирает на каждой странице! А что ещё нужно читателю? Чтобы – волосы дыбом и бессонница от страха! Кстати, этот роман жаждет заполучить Голливуд!..
– Шиш он его получит! –ответил Гончарко, загоревшись.
– Я тоже так думаю! – ответил Блюм. – Вначале опубликуем его у нас! То есть, у вас!  А уж потом продадим!.. За тридцать миллионов евро!
–  За-за-за это и выпьем! – заикал директор.
Оба выпили по рюмке коньяка.
– Вы закусывайте, закусывайте! – напомнил Блюму Гончарко и кинулся телефону.
       Блюм стремительно схватил бронзовую статуэтку и стал её уплетать с невиданным аппетитом.
Но Гончарко этого даже не заметил
– Сейчас же уволю этих горе-специалистов!
– Браво! – оценил Блюм планы Гончарко. – Под зад и с «волчьим билетом»!
Директор нажал кнопку связи с Варварой:
– Немедленно подготовь приказ об увольнении всего отдела по маркетингу и срочно принеси бумаги для заключения Международного Договора!
–Это должно быть полное собрание сочинений! – подсказал Блюм.
Гончарко вскочил с кресла и нервно заходил по кабинету:
– Но такое издание, господин Блюм, будет стоить огромных денег!
– Презренный металл беру на себя! – ответил тот, доедая статуэтку. – С вашей стороны – десятимиллионный тираж... и весь книжный рынок – ваш!
–Какой, вы сказали, тираж? – потрясённо спросил директор.
Блюм вскинул вверх десятипалую руку:
– Десятимиллионный!
– Но для этого нужна супер-реклама!.. – в полуобмороке возразил Гончарко.
– Ею занимаются мои сотрудники… – успокоил его Блюм.

3.
...На углу ночного бульвара, под ночным фонарём, встретились Белопольский и Надежда.
– Привет! – он нежно обнял её.
–Здравствуй!.. Почему не пришёл? Мы же договаривались.
– Прости, заработался… Новый роман… Новый сюжет…
– Струсил, да?..
 – Да нет!.. – ответил он через паузу. – Просто не люблю встречаться в твоей Лечебнице. Неуютно себя чувствуешь...
– Ты о чём?
Он не ответил и спросил сам:
– Скажи честно! Решила исследовать участки моего воспалённого мозга, да?..
– Ну, как тебе сказать…– замялась Надежда.
– Честно скажи, честно! – попросил Роман.
– Вообще-то в чём-то ты прав… – произнесла она через паузу.
– Вот видишь!.. – горько сказал он. – Пользуешься правами любимой женщины!.. С ума сойти!.. Наверное, решила, что я чокнулся!
– Ты не так меня понял… – возразила Надя.
 – Я не сумасшедший, Надюша! – решительно сказал он.
– Не сомневаюсь!.. – поспешно произнесла она. – Просто моя диссертация как раз на эту тему!
– На какую? – спросил Роман настороженно.
– «Реактивные состояния в современном обществе»., – ответила она. – Думала, ты поможешь…
– Чем? 
– Рассказами об этих ужасных монстрах!.. О, прости!.. О твоих персонажах…
Белопольский обиделся:
– Прочти рукописи! Там всё написано.
– Честно говоря, нет времени!.. – сказала Надежда и добавила после паузы: –  Лучше расскажи сам!.. – И поцеловала его.
Роман отстранился:
– Я тоже занят… – ответил холодно. – Много мороки с новым сюжетом…
– Ну, прошу тебя!..
– Нет, Надя, нет!
– Неужели так трудно?!
– Дело не в этом...
– А в чём?
– Мы встречаемся целый год.. – ответил он с обидой в голосе. – И за это время ты не прочла ни одной страницы, что я написал!
 – Ну, прости! Не люблю я триллеры!.. Ни в книге, ни на экране. Скучно и страшно…
– Другого писать не умею… – ответил он сухо.
– Не обижайся, милый!.. Но мне очень-очень нужно поговорить с тобой о твоих литературных героях! Это ускорит защиту диссертации, а твоя Надя Синякова станет профессором!
– Профессором психиатрии… – усмехнулся Роман. – Звучит зловеще!..
На это раз обиделась она:
– Другому не училась…
– Ну хорошо!.. – улыбнулся он, не отпуская её из объятий. – Давай встретимся завтра, только не в твоей Лечебнице...
– У меня дома, – предложила она. – Придёшь?..
– Приду, – ответил Белопольский. – И знаешь, почему?.. Потому что я по-настоящему от тебя без ума!.. Но учти: это единственная причина моего сумасшествия!..
 
      
         4.
 ...На сцене местного драмтеатра несколько актеров репетировали танцевальный номер.
 Захар Дунин – угрюмый жёлчный человек лет пятидесяти, сидел в зале за режиссерским столиком, с зажжённой лампой.
 – Веселей! – барабанил он по столику в такт музыке. – Вы работаете в театре комедии!.. Легче! Искромётней! Ещё раз!.. Музыка!.. Танец!
   В который раз  артисты повторяли музыкальный номер.
  В зале появилась Мессалина со своей рукописью, торчащей из сумочки. За ней спешил охранник.
– Гражданка, вы куда?! – шипел он ей. – В зал нельзя!
–Мне нужен ваш главреж!.. – отвечала она ему, не снижая скорости.
– Господин Дунин репетирует! – продолжал урезонивать её старикан. – Женщина, остановитесь!
Почти одновременно они приблизились к режиссерскому столику.
Главреж недовольно поднялся со своего стула:
– Что за шум? – досадливо спросил он. – Почему лишние люди в зале?..
Артисты на сцене оборвали танец. Музыка смолкла.
      – Эта гражданка хочет вас видеть… – растерянно ответил охранник. – По срочному делу… Я ей сказал, что вы заняты, но она...
 Тут Дунин, не сводя изумлённо-восхищённого взгляда от Мессалины, спросил:
– Что вам угодно? Кто вы такая?
– Мессалина! – ответила та своим низким голосом. – А вы тот самый известный режиссёр Дунин?..
– Захар Ильич, с вашего разрешения!.. – сказал он.
– Мессалина Романовна! – представилась она в ответ. У неё не было отчества, но иногда в официальных встречах, она называла себя именно так, самовольно «удочеряясь» Белопольским.
– Что вам угодно?  – повторил Дунин.
– Мы можем пройти в ваш кабинет? – спросила Мессалина.
– Зачем? – изумился он. – Вы отнимаете у меня драгоценное время репетиции!
– Конфиденциальный разговор, господин Дунин… – многозначительно произнесла она.
Главреж глянул на охранника:
– Идите…
Тот вышел из зала.
Дунин кинул взгляд на сцену и спросил вполголоса:
– О чём?!   
 Мессалина таинственно улыбнулась.
–  Вы из газеты?..
–  Не угадали!
– С радио?
– Ещё раз нет!
–  Значит с телевидения!..  Только там водятся такие сверхэнергичные женщины! 
Мессалина улыбнулась ещё таинственней.
– Так откуда же вы? –  уже с ноткой раздражения спросил её Дунин. – И что вам, наконец, от меня нужно?! У нас генеральная репетиция! Это вы понимаете?!
–  Не генеральная, господин Дунин, а гениальная!.. – с восторгом в голосе произнесла она. – Ах, сколько же в вас таланта и страсти! Недаром о вас говорит весь Бродвей.
–  При чём тут Бродвей?! –  опешил он. – Вы, что, с Бродвея?..
–  Именно оттуда, мой ангел!..  Готовится театральный МегаПроект!.. 
Дунин закричал актёрам на сцене:
–  Перерыв! На полчаса!
Артисты побежали за кулисы.
Дунин галантно подхватил Мессалину под локоток:
– Пойдёмте!..
Они вышли из зала.

...В кабинете главрежа царил обыденный творческий беспорядок – стол и кресла были завалены бумагами, папками и костюмами.
Дунин одним движением освободил кресло, стоящее у стола:
–  Присаживайтесь!
Мессалина присела.
–  Слушаю вас внимательно…
Она участливо на него посмотрела:
– У вас плохое настроение, сударь?
– Откуда вы взяли?! – удивился он.
– Вы ни разу не улыбнулись.
– Я вообще никогда не улыбаюсь.
– Как это печально! Жизнь заела? Или режиссерский имидж?
– В каком смысле?..
– На контрасте. Зал падает от смеха, а вы хмуро взираете на всё это. Банальный приём! Там вас не поймут!
– Это почему?
– Американцы не любят жёлчных и скучных людей. Необходима знаменитая «американская улыбка»! Это располагает. С улыбчивыми людьми хочется иметь дело – дружить, сотрудничать. Плохо тебе или хорошо – неважно! Скаль зубы! Так что, если желаете принять участие в нашем Проекте, необходимо научиться улыбаться.
– Я не клоун, мадам!  Да и забыл, как это делается…
Мессалина встала, обошла стол и присела на подлокотник его кресла:
– Я вам помогу… – страстным шёпотом произнесла она. – Со мной все получится!.. Скажите: «Чи-из».
– Чиз... – сказал Дунин..
– Не «чиз», а «чи-из»! – поправила его она.
– Ну, «чи-из»! – повторил, внезапно бледнея, Захар Ильич.
– Вот! – похвалила его Мессалина. – Совсем другое дело! С такой улыбкой Бродвейский Театральный Совет непременно предложит вам постановку.
– Мне?! Какую?.. – искренне изумился он.
– Инсценировку романа-триллера всемирно известного писателя Белопольского!
Она достала из сумки рукопись и бросила её на стол:
– Держите! Эксклюзивный экземпляр!
 – Вы имеете в виду писателя Александра Белопольского?..
–  Имела я ввиду вашего Александра! Я имею ввиду нашего Романа Михайловича!
Дунин стал просматривать рукопись.
– Всемирно известного?.. – растерянно спросил он.
– Ещё как всемирно!  Еще как  известного! – воскликнула Мессалина.
– Никогда о таком не слышал! – с сожалением произнёс главреж.
– Это ваши проблемы, дорогой Захар Ильич… – нежно произнесла она. – Кстати Роман Белопольский ваш земляк, харьковчанин… Наряду с Гурченко, Шульженко, Львом Ландау! Вот это землячество!..
Дунин ещё раз пролистал рукопись:
– О чём сюжет?
– О вечной любви! – воскликнула Мессалина, деликатно приобняв главрежа за шею. – Упомрачительные страсти! Масса постельных сцен!.. Кстати, уже заказаны десять постельных комплектов из китайского шёлка!.. А героиню зовут также, как и меня… Мессалина!..
– О’кей, Мессалина Романовна… Я согласен… – возбуждённо задышал Дунин.
 – Да, чуть не забыла! – вспомнила она. – Единственное условие: спектакль должен быть поставлен на вашей сцене. Зато потом – гастроли по всем Штатам! Их профинансирует Продюсерский Бродвейский Совет.
– Как жаль, что до сих пор я ничего не знал о Романе Белопольском!.. – прошептал главреж, обнимая Мессалину за талию.
– Увы! – вздохнула она. – Нет пророков в своём отечестве! Зато пороков так много!..
И вдруг крепко поцеловала его в губы.
На лице Дунина расцвела блаженная улыбка.
– Ну, вот! – обрадовалась Мессалина. – Прятать такую роскошь! Американцам до неё ещё тянуться и тянуться!.. – Она встала с кресла. – Завтра господин Белопольский прибудет в театр после обеда, – добавила она деловым тоном.
– А вы, Мессалина Романовна?..  – спросил Дунин расслабленным тоном.
      – Я буду тоже. – И лукаво погрозила ему пальчиком. – Если будете улыбаться!.. Чи-из?..
 – Чи-из!.. – благодарно кивнул Дунин.
 
       ...Поздним вечером Надежда выпроваживала Белопольского из своей квартиры.
   – Спасибо за рассказ, дорогой! Надо же! Персонажи романов живут своей собственной жизнью...
– Главное, чтобы это помогло в твоей работе! – ответил он.
– Ты не представляешь, как мне это поможет!.. Прощай, милый! Уже поздно!.. До завтра! - сказала Надежда, целуя его.
 – А я-то думал остаться… – сказал он огорчённо. – Дома невозможно выспаться.
– Со мной тоже, – улыбнулась она. –  Я устала! Прости… В следующий раз…
– Хорошо. До следующего раза! – грустно добавил Роман.
Поцеловав Надежду, он стал медленно спускаться по лестнице. 
    Она заперла входную дверь, затем присела на мягкую банкетку в прихожей и задумалась.
        Внезапно раздался резкий звонок. Надежда вздрогнула от неожиданности.
– Рома, мы же договорились… – сказала она ему через дверь. – Зачем ты вернулся?..
И  услышала чей-то скрипучий голос:
 – Завтра будет поздно, Надежда Иосифовна!
– Кто это? – спросила она испуганно.
– Служба Безопасности… – проскрипел странный голос.
На стенных часах было за полночь…

5.
...Надежда открыла входную дверь.
В квартиру вошёл Кузьма в боярском костюме.
–  О, Боже! Кто вы?! –  ужаснулась она, отшатнувшись.
– Не пугайтесь!.. Я – Кузьма, вспомнили?.. – И принялся напевать: – «Жила-была Страшилка… не лекарь, не училка… обычная мучилка, каких полно в лесу…». Ну, вспомнили?..
–  Припоминаю… –  выдохнула Надежда. – Вы  –  персонаж из романов Белопольского.
Ночной гость довольно улыбнулся и бесшумно закрыл за собой входную дверь:
–   Точно! Кузьма-оборотень!.. Один из главных персонажей, сударыня!
И тут же боярский костюм куда-то пропал, а на госте оказался его привычный костюм: полосатые коротковатые брючишки и мятый пиджачишко на голое тело.
–   Что вам нужно? –  спросила она.
–  Хочу помочь Роману Михайловичу, –  ответил оборотень.–  Без меня вам с ним не справиться.
–  В каком смысле?.. –  не поняла Надежда.
–   Скажу напрямик, – ответил Кузьма. –  Нашего гения нужно срочно изолировать от общества.
–  Как это… изолировать?! Зачем? –   не поняла она.
–  Скрутить, связать и – отправить в вашу Лечебницу! –  заявил он.
–   Что вы такое говорите?! –   изумилась Надежда.
– Тише-тише! Без эмоций!.. Соседей разбудите… – Кузьма вновь бесшумно приоткрыл входную дверь и высунул голову на лестничную площадку, затем так же бесшумно её закрыл. –  Согласитесь, –   обернулся он к Надежде. – У него слишком бурное воображение. Этим он и опасен.
–   Но это недопустимо! Здорового человека – и в Лечебницу!
Кузьма понизил голос:
– А разве творить Зло допустимо?.. Сами убедились, что он насочинял! – И тут же скорчил жуткую гримасу.
Надежда зажмурилась.
– Страшно?!.. То-то же! –  удовлетворённо подытожил оборотень. –  Мне тоже. А если бы я преследовал другие цели?..
–  Какие «другие»?.. –  не поняла она.
– В образе вашего любимого смог без труда овладеть вами.
–  О чём вы говорите! –  с возмущением воскликнула она. –  Какой ужас!
 –  Успокойтесь! – ответил Кузьма. – Вы имеете дело не только с уникальной материальной субстанцией, но и с благородной личностью!.. А Роман Белопольский чокнутый!
–   Как вы можете так говорить! Вы должны быть ему благодарны за то, что существуете, господин оборотень!
–  Как сказать! –  вздохнул гость. – И да и нет! Но если нашего сочинителя не остановить сегодня – завтра он заселит своими ужасными чудовищами всю планету! Всю Вселенную!.. Вот почему его нужно немедленно отправить на лечение!..
 –   Боитесь конкуренции? –  с насмешкой спросила Надежда.
–  Вы умная женщина, мадам Синякова! Надеюсь, сговоримся!
–  И не надейтесь! – категорически отрезала она.
–  Что ж, попробую сам… – криво усмехнулся Кузьма. – Как вы понимаете, мне ничего не стоит обернуться в вас!.. А уж Наталья Вторая сумеет сделать не только это!..
–  Нет, постойте! – испугалась она. – Так не годится.
–  Другого не дано! – по-театральному парировал он.
–  Нужно постараться всё ему объяснить, доказать!..
–   Пустые старания! –  махнул рукой оборотень.
–  Рома разумный человек! – горячо воскликнула Надежда.
– О да! Гомо сапиенс!.. – расхохотался Кузьма. – Только есть большая разница между человеком умным и разумным. Умный человек состоит из интеллекта, и кроме творчества, его ничего не интересует! Зачастую он даже не знает, так ли живёт. А человек разумный знает, не только как жить, но и как выжить в этом чудовищном мире! Отправьте обоих на необитаемый остров – и лишь человек разумный сумеет выжить в тех диких условиях. Умный же, так и останется навечно умным со своим интеллектом! Наш Автор принадлежит именно к этому типу людей. Так что, обладая талантом, он всё равно будет сочинять и фантазировать, сколько бы ему ни запрещали!.. 
      Надежда молча слушала.
– Поверьте, мадам Синякова, я не враг Роману! Я всегда им восторгался! Как – Автором, Творцом, Создателем!.. Но именно я – Почитатель Белопольского – первым понял пагубность его творчества!.. –  Он сделал паузу. – По своему опыту вы знаете: только близкие люди могут помочь больному человеку. Давайте поможем ему вместе!..
– Хорошо… –  обречённо произнесла она. –  Я попытаюсь что-нибудь сделать…
– Не что-нибудь, госпожа Надежда, а предложить конкретное лечение в вашей Лечебнице...
 
          ...В кабинете Белопольского раздался телефонный звонок.
      – Алло! – произнёс писатель, сняв трубку. – Да, Роман Белопольский… –  И тут же холодно продолжил. – Здравствуйте, господин Гончарко!.. Всё ваше «полное собрание отказов» я получил ещё весной, так что… – Он замолчал, слушая голос директора издательства. На лице Белопольского появилось искреннее изумление. –  Что?!.. Что вы сказали?! Собрание сочинений?!.. Простите, я… несколько растерян… Завтра в издательство?.. Спасибо!.. Обязательно приеду… – Он с почтительной бережностью  опустил трубку на рычаг. – Ничего не понимаю… Что это вдруг на него нашло?.. То – нет денег, то – не попадаю в очередную серию, и вдруг такое предложение!.. Неужели что-то изменилось в «Датском королевстве»?.. – произнёс он задумчиво.
         
      6.
       ...Элеонора Боград смотрела на кухне по телевизору очередной зарубежный триллер.
       «Я знал, что найду тебя!» – хриплым голосом рычал какой-то старый лысый господин, приближаясь к главной героине.
        «Не приближайтесь! – испуганно верещала она.
 Зазвучала тревожная музыка.
Элеонора Аркадьевна вцепилась ладонями в ручки кресла.
 Послышались тяжелые удары, за ними - долгий женский крик.
Эеонора Боград схватилась за сердце. Крик в телевизоре оборвался.
«Вот и заплатила ты своей кровью!..» – мстительно произнёс мужской голос.
Экран осветился алым цветом. И его тут же выключил Васька Кровососов, неизвестно откуда взявшийся. На нём был чёрный старинный плащ и широкополая шляпа.
    –  Элеонора Аркадьевна? – спросил он тоном следователя. – Владелица банка «Неразменный червонец», если не ошибаюсь?
– Кто вы такой?.. – изумилась она.
– Василий Коровососов, мадам…
– Как вы сюда вошли?.. – опомнилась Боград.
– Спасибо, мадам, легко… Через раскрытое окно.
– Что вам от меня нужно?… – спросила она с неподдельным страхом.
      – Совсем не то, о чём вы подумали… – Васька достал из-под плаща длинный нож. – Мне нужна ваша жизнь...
       –Так вы киллер?! Киллер, да?!.. Вас подослали?.. Кто? Кто заказчик?.. Неужели Туйсузян?!..Петя, да?!.. Он?.. Подлец! Негодяй! Мой банк и так дал согласие на финансирование нового проекта Мэрии!
– Я не от Мэрии, – успокоил её Кровососов.
– Правда?!.. – Она озадачилась его ответом. – Тогда кто?.. Может быть, Ирка Буюклян из Налоговой полиции?.. Она может!.. Она, да?! Стерва! Дрянь! Трижды приходила с аудиторской проверкой! В последний раз я ей подарила бриллиантовое кольцо в пять каратов!.. Ну, что за подлые люди!
– Я не из Налоговой полиции, – честно признался Васька.
–Нет?.. – растерялась Элеонора Аркадьевна. – Тогда ничего не понимаю!.. Кому я перешла дорогу?.. – Она схватилась рукой за сердце. – Ах!.. Неужели вы… – произнесла Боград громким шёпотом, – от Михаила Чихалова?.. От него, да?.. От него?!.. Ну, не молчите же!..
Васька взорвался:
     – От вашего многословия, мадам, у меня уже едет «крыша»!
– Вот именно: «крыша»!.. – догадалась Элеонора Боград. – Его «крыше» я всё заплатила до конца года!.. Бандиты! Террористы!
– Я не террорист, мадам. Повторяю: я Василий Кровососов из города Дубровска.
–  Откуда?! –  изумилась Боград. –  Из Дубровска?! Так вы мой земляк!..
– Увы, мадам…
– Ах, мой милый Дубровск!.. Как он там? Я уехала оттуда сразу же после окончания школы…
– Стоит наш Дубровск! – успокоил её Кровососов. – Что ему сделается?.. Стоит, как и стоял!..
– Вы случайно не сын городского прокурора?.. – спросила владелица банка. – Мы с ним учились в одном классе. Юрик был так в меня влюблен!
 – Нет, я не Юриков сын, мадам. Я, как уже сказал, Василий Кровососов!
–  Жаль!.. – расстроилась Элеонора Аркадьевна. – Постойте-постойте! Ну, конечно же! Вы – Женька – племянник директора универмага! Я угадала? Угадала?.. Признайтесь, что ходили за мной по пятам!
–  Я не ходил за вами по пятам… – стал вновь раздражаться Кровососов. – И никакой я не директорский племянник!
– Так кто же вы, чёрт подери?! – воскликнула владелица банка.
– Ваш «кровный враг», мадам! – с удовольствием изрёк Василий.
– Что?!.. –  изумилась она.
И Кровососов стал рассказывать, что…
–  Сто лет назад ваша прабабка Клавдия, которая держала в предместье Зуева небольшое дорожное кафе, случайно отравила прокисшим вином моего прадеда Пашу. С тех пор между всеми мужчинами нашего рода и между женщинами вашего рода существует смертельная вражда!
– Впервые об этом слышу!.. – честно призналась Элеонора Аркадьевна.
–  Когда-нибудь «всё тайное становится явным»! – философски заметил Василий. – Так что готовьтесь к смерти, госпожа Боград!
– Не подходите ко мне! Я закричу! – вскочила она с кресла.
–  Сорвёте голос, – усмехнулся он. – Впрочем, он вам уже не понадобится. 
–  Спасите! Убивают! – крикнула она в сторону раскрытого окна и обернулась на Кровососова. – Лично вам, Василий… простите, ваше отчество?..
–  Романович!
–  Так вот! Лично вам, Василий Романович, я ничего не сделала!
–  Не о себе забочусь… – внезапно всхлипнул он. – Память о прадедушке… Кстати, вы не в курсе, сколько стоит ваша жизнь? Согласен обменять её на кругленькую сумму.
– Это деловой разговор, господин Кровососов! – оценила его предложение Боград. Хотя моя одинокая жизнь, увы, стоит недорого.
– Не прибедняйтесь… –  Василий достал из кармана смятый носовой платок и, громко в него высморкавшись, спрятал его в другой карман. – И сколько же?.. Миллионов десять?
–  Что вы! –  горько произнесла она. – От силы сто тысяч евро, и ни цента больше!
–  Нет, мадам! Вы стоите целое состояние! Но, так и быть, остановимся на миллионе. Выписывайте чек, и разойдёмся, как мосты в Санкт-Петербурге.
–  Чек выписать на вас? –  спросила она.
–  Нет! Переведёте деньги, в качестве спонсорской помощи, на два разных счёта, но в равных долях. Один – издательству «Перо и чернильница», другой – в зуевский драмтеатр. 
– Не думала, что вы так живо интересуетесь литературой и театром, –  усмехнулась Элеонора Боград.
– Не я, мадам – мой хозяин.
– А он у вас кто?..
–  Страшно сказать!.. Роман Белопольский. Одним росчерком пера всё перечеркнёт, одним словом всех уничтожит, а если разозлится – разорвёт на части!
– Какой жестокий человек! – с уважением произнесла она.
– Монстр! Крепко держит в руках всех.
– И много у него народу?
– Куда ни плюнь! Даже в Космосе!.. Пишите!..
Элеонора Боград достала из холодильника чековую книжку, что-то в ней записала, затем оторвала листок и протянула его Кровососову:
        – Вот, возьмите!
Василий, не глядя, положил листок себе в карман.
– Не сочтите за труд, мадам Боград, лично сообщить ему об этом! Он будет польщён!.. Его визитка с номером телефона…
Положив визитку на край стола, Василий спрятал нож и принюхался.
–  Кажется, пахнет жареным мясом…
– Сегодня у меня на ужин бифштекс с кровью, – призналась она. – Желаете  отведать?..
–  Мадам Элеонора! – восторженно воскликнул Кровососов. – После такого предложения считаю проблему «кровной мести» полностью разрешенной!
– В таком случае… –  сказала она и достала из серванта початую бутылку коньяка и две хрустальные рюмки, – …выпьем за то, чтобы коньяк стал последней каплей непонимания между нашими родами!



 ...Роман Белопольский работал в своём кабинете.
Вновь зазвонил телефон.
 – Алло!.. – сказал он, снимая трубку. – Да, Роман Белопольский.… Здравствуйте, мадам... Какая Элеонора Боград?.. Простите, мы не знакомы!.. Что?! В качестве спонсорства?!.. Невероятно!.. Я даже не знаю, что ответить!.. Большое спасибо!.. Такие как вы, госпожа Элеонора, помогают нашей общей культуре!.. Нет, это вам спасибо!.. Нет, вам!.. Ну, хорошо! Как только выйдет моё собрание сочинений – первый экземпляр ваш! Конечно! Обязательно с автографом!.. – Он положил трубку ошеломлённый: –  Несомненно, что-то изменилось на свете! – сказал он сеье. – Еще один такой звонок - и можно открыть Формулу Удачи!..
 
         7.
          ...Большой просторный кабинет Генерального директора зуевской телестудии.
        На стене, за директорским креслом висела её эмблема: удивлённый глаз в телеэкране.  Кругом на стенах – плакаты и фотографии знаменитостей.
       В кабинете появился его хозяин – Эраст Константинов– с двумя помощниками, которые на ходу стенографировали слова шефа в блокноты.
        – Довольно! Пора менять политику Телестудии! Менять целиком и полностью! Наши медиапродукты должны быть всегда свежими! Хватит пичкать людей неаппетитными программами, протухшими передачами, прокисшими новостями! «Зуев-ТВ» должен стать образцом для наших телезрителей! Неужели, кроме «Зуевских новостей», и «Как стать миллиардером» – ничего другого на свете не придумано?!.. Где оригинальные темы и сюжеты?! 
– Можно показать футбольный матч между тюремной командой и командой из психиатрической Лечебницы, –  предложил Первый помощник.. –  Будет очень стрёмно!..
–  Или с-сыграть в п-прямом эфире, – сказал Второй, –  с-свадьбу двух г-геев. –  Он заикался. – Очень к-круто!
 –  А ещё, – предложил Первый, – показать соревнования на кладбище: «Кто быстрее захоронит своего покойника»! Представляете?.. –  Он давился от смеха. – Безутешные родственники вначале сами копают могилу, потом пытаются опустить в неё гроб, который не входит, при этом тот переворачивается, и покойник вываливается наружу. Словом, обхохочешься!..
– А ещё п-показать шоу: «Сп-раведливая г-гильотина»! – предложил Второй помощник. – Все известные медиап-персоны кладут головы на п-плаху и дискутируют – об экономике, нравственности и к-культуре!.. Кто п-проиграл – остаётся б-без головы! П-пррилюдно! На то она и «народная г-гильотина»!..
      В кабинете появился оборотень Кузьма в образе Жириховского.
      – Привет, телеканальи! Прекрасная идея! Наша либеральная Партия полностью её поддерживает! Всех, кто не с нами или против нас – на гильотину!
– О, Велемар Вольгович! Как хорошо, что вы заглянули! – воскликнул Эраст с радостной издёвкой. – Что бы мы без вас делали?
– То, что всегда. Обделывались бы!.. – ответил он, не замечая издёвки. – Слыхали, что творится в городе? 
– А что творится? – спросил директор телекомпании.
–Так я и знал! – покачал головой Жириховский. – Все зуевчане гудят, словно мухи в сортире, а телевидение, как всегда, не в курсе!
– Да что случилось?! – удивился Эраст Константинов.
– А вы окна распахните! На улицу выйдите! Любая дворничиха расскажет, что Олег Гончарко готовит полное собрание  сочинений этого писателя!.. Захар Дунин собирается поставить по его роману мюзикл и устроить «чёс» по Соединенным Штатам! А банкирша Эдеонора Боград дарит миллион евро на его раскрутку! И только наше телевидение – блаженно пукает в мокрые пелёнки! Какая же вы после этого «четвёртая власть»?!
– Да о ком вы говорите?! – вскричал Эраст.
–  О писателе Романе Белопольском,  дубари!
Директор телестудии обратился к помощникам:
– Вы слышали о таком?
– Никак нет, господин Известный! – гаркнули те дуэтом.
– Вот и я впервые о нём слышу! – сказал Жириховскому директор ТВ.
– Так прочистите уши! – вскричал Валемир Вольгович. – Где ваши спецкоры? По Кипрам да по Лондонам шляются?.. В борделях пропадают! Голых девок снимают?.. А то, что на родине творится – им не интересно! Говорил вам - возьмите меня на свой канал?!.. Не берёте! Я бы всем показал, что такое патриотизм!
Он поспешно ретировался, пиная на ходу мебель.
И тут же в кабинете Эраста Константинова появилась известная певица.
       – Привет, мальчишки!
– Аля! – изумился Эраст. – Примадонна вы наша! Какими судьбами?!
– Трудными. Женскими, – хохотнула она. – Шучу-шучу! Ехала мимо и решила вправить мозги! Вы почему Романа Белопольского игнорируете? Зазнались, бухалы?! Зажирели?! Меня вчера Дунин на главную роль звал. Супермюзикл! Инсценировка Белопольского! Любовный триллер!.. Бёдрами чувствую – моё! Об уходящих годах, о пропащей любви! Как глоток жизни вдохнула!.. А вы только топить умеете!.. Примадонна растолстела! Примадонна без голоса! Примадонна полюбила молодого дона! Ладно, шучу! Живите! Пока! Телечучела!
      И ушла, напевая свой известный шлягер.
       Но тут же в кабинет ворвался «Известный Критик», почёсывая на ходу ладошки.
–  Здраствуйте, господа! Хочу предложить новую тему! После передачи об Эдит Пиаф руки чешутся сделать что-нибудь этакое эпохальное, значительное! И знаете, разыскал! Буду снимать большой цикл о Романе Белопольском. Фантасмагорическая личность!.. «Триллеры XXI века»!.. Хотите купить меня с потрохами? Продаюсь! И возьму недорого! Почти бесплатно! Главное: донести новое имя до нашего зрителя!.. Подумайте! Загляну позже!..
И тоже ушёл.
В кабинете Эраста Константинова повисла растерянная пауза. После чего он сказал:
– Да что они сегодня все как сговорились!.. Может быть, кто-нибудь всё же читал этого новоявленного Конан Дойла?
– Впервые о таком слышим! – ответили сотрудники.
– А надо бы услышать! –  нехорошим тоном произнёс директор телестудии. – Найти всё о Романе Белопольском в Интернете, и полное досье мне на стол!.. Надо же! Все о нём без ума, а мы - как невинные девочки на панели!..
Помощники энергично выкатились из кабинета.
По «внешней связи» раздался голос секретарши:
–  Господин Эраст! К вам иностранец по поводу рекламы!
–  Пригласите! –  сказал директор.
В кабинете появился Скальпель.
– Привет Телемонстрам!
Директор ТВ ответил сдержанно:
– Здравствуйте! – Он поднялся из-за стола и протянул вошедшему руку. – Эраст Константинов!..
–  Скальпель! –  представился Скальпель. – Учёный.
О том, что он ещё и «злодей», гость умолчал.
– Присаживайтесь, господин… учёный… –  сказал директор телестудии. –  Что к нам привело?
Они оба присели.
– Хочу разместить рекламу, – ответил учёный.
– Прекрасное вложение денег!.. – обрадовал его Эраст, но предусмотрительно поинтересовался. – Реклама о чём?
– О творчестве Романа Белопольского! Вот его фото… –  Он положил фотографию на стол.
–  Отлично! –  обрадовался директор ТВ. – Обеспечим рекламу по льготным ценам!
– Реклама должна быть бесплатной, – ответил Скальпель.
–  То есть, как это?!.. – опешил Эраст Константинов. – У нас, конечно, существует льготный тариф. Но уже на раскрученный бренд! А на раскрутку этого… э-э-э… Романа Белопольского, знаете, какие вливания потребуются?! Миллионы евро! Мил-ли-о-ны! 
– Знаю, –  ответил злодей-учёный.  – Но денег у меня нет.
– Тогда и говорить не о чем! – холодно ответил директор телестудии,
– А я говорить много и не буду! –  сказал Скальпель. – Если сегодня же не выйдет реклама – от вашей студии фиг что останется! Впрочем, даже «ни фига»!
 – Что?!.. – изумился директор ТВ. – Вы мне угрожаете?! Пришли нас шантажировать?!
– Шантаж - не моя профессия! – гордо ответил злодей-учёный. – Я лишь трезво оцениваю события. А они довольно банальны и последовательны. «А»! – он загнул большой палец на руке. – Если сегодня не выйдет реклама о Романе Белопольском, то «Б» –  на вашей Студии произойдет взрыв.
–  Да вы… вы… террорист! – возмущённо воскликнул Эраст Константинов и тут же отдал распоряжение помощникам. –  Вызывайте охрану!
Скальпель поднял руку –  и все замерли:
– Наконец-то узнали!.. – с удовлетворением произнёс он. – Да, всё, что касается взрывов, эпидемий и других всемирных катаклизмов – не обходится без моего участия! В голове столько новых идей, что тратить своё время на увещевание вас я не намерен. Прощайте! В России много других здравомыслящих телекомпаний. Им будет приятно узнать, что на одного конкурента стало меньше. Тем более что динамит уже заложен. Осталось  лишь нажать кнопку на мобильнике…
–  Постойте! –  вдруг поверил его словам директор ТВ. – Нам нужно подумать!
– Думайте. – ответил Скальпель. – У вас в запасе ровно пять минут.
 И он исчез, как и появился.
– Что стоите, кретины?! – набросился директор на своих помощников. – Догнать его! Остановить! Вернуть назад!
        Но помощники застыли на месте.
 –  Идиоты! – вконец взбеленился Эраст. – Ничего ни от кого не добьешься! Всё самому, самому!.. –  И побежал за Скальпелем. – Господин учёный, постойте, погодите!
 Помощники, словно очнувшись,  поспешили следом...
Внезапно в полутёмном коридоре Студии раздался тяжелый стук падающего тела и чей-то короткий вскрик. Помощники бросаются вперёд, но тут же им навстречу появляется директор ТВ.
– Срочно найти Романа Белопольского и притащить в Студию! Вечером, в прайм-тайм, по эфиру покажем!
Помощники гаркнули в недоумении –  «хором»:
–  Господин директор! А как же телевизионная «сетка»?!
– Разорвать к чертовой матери! – ответил Эраст и добавил. – Как говорит мой коллега Василий Кровососов, «всяких там «букеров», «шмукеров» и «блюмов» гнать поганой метлой с телеканала»! Дорогу коренному народу России!
–  Господин директор, вы здоровы?!.. –  в один голос воскликнули помощники.
– Здоровее вас, дебилы! –  ответил Эраст.
Все в явном столбняке вернулись в директорский кабинет.
Директор  сел за свой стол.
–  Вы мне этот «шестиконечный» заговор не устраивайте!.. Марш за работу! Я вам за что такие «бабки» плачу?.. Пшли вон!
      Помощники поспешно ретировались.
     Эраст Константинов достал из кармана пиджака рукопись Романа Белопольского и небрежно бросил на стол. Затем подошёл к большому холодильнику, стоящему перпендикулярно к стене, открыл дверцу, на миг скрывшись за ней. Когда он появился вновь – с банкой пива в руке, – то уже был не директором ТВ, а – как вы уже догадались, –   Кузьмой-оборотнем.
Он захлопнув дверцу холодильника и неторопливо откупорил пивную банку.
– Ну, вот, теперь все узнают правду о нашем писателе!.. – сказал Кузьма, с удовольствием делая пару глотков.
Смачно рыгнув, набрал номер на мобильнике: 
–  Отбой, Скальп!.. Реклама о Белопольском сегодня вечером!..

8.
...Сам же писатель-фантаст работал, не ведая о том, что его персонажи продолжали активно его рекламировать.
Он привычно работал в своём кабинете, не обращая внимания на телефонные звонки. Но на последний звонок снял трубку: что-то подтолкнуло его к этому.
– Надюша, ты?!..
Но это была не она.
– Простите… Кто говорит?.. –  Его лицо расплылось в улыбке: – Не может быть!.. Господин Гончарко?!.. Я вас узнал!.. Да, это Роман Белопольский!.. Инсценировка мюзикла?.. –  произнёс он с изумлением. – Гастроли по Штатам?!.. –  От этой новости он даже схватился рукой за стол –  Я не молчу, Олег Юрьевич… –  Он взял себя в руки. –   Я размышляю!.. Вы о каком романе говорите?.. Да, любовный триллер! Да, героиня Мессалина!.. Нет-нет, в принципе это интересно, хотя нужно всё обдумать!.. – Достав из ящика письменного стола таблетки, он проглотил одну. – Давайте завтра! Сегодня я не готов к такому повороту событий. Пишу два новых романа… Мой адрес?.. Улица Ночных Фиалок, 15, квартира 6… Сами заедете?.. Ну, что вы! Я чудненько доберусь на такси… Ну, хорошо, хорошо!.. Не буду вас обижать… Присылайте машину!.. До завтра!.. – Белопольский положил трубку. – Вот и третий звонок!.. Чудеса! Занавес поднимается!..

...Автор прошёл на кухню и включил электрический чайник.
Вслед за ним появился Кузьма.
–  Как дела, милый? –  спросил он голосом Нади. –  Нравится такая жизнь?
      Белопольский радостно обернулся, но увидев оборотня, застыл на месте.
      Тот громко рассмеялся.
– В чем дело?! – неприязненно спросил писатель у своего персонажа. –  Ты стал много себе позволять!
–  Имею право! –  смело ответил тот.
– Что ты имеешь ввиду?
–  А вы не догадываетесь? – усмехнулся оборотень.
–  О чем?
– О том, что плоды ваших успехов – дело наших рук!
– Ничего не понимаю! –  сказал Белопольский.
– Не прикидывайтесь совсем уж наивным человеком, мастер!.. Кто вам сегодня звонил?
– Тебя это не касается! –  строго ответил писатель.
– Касается, да еще как! Страшно рад, что скоро мы попадем на прилавки лучших книжных магазинов! На сцены знаменитых театров! Даже на телевидение!
– Ты хочешь сказать, –  поражённо произнёс Белопольский, – что всё это… –  он показал на телефон, –  ваша работа?!
– А то чья ж!.. –  довольно ответил Кузьма. – Вы – сочиняете, а мы ваши идеи внедряем в жизнь!
–  Иными словами, взяли надо мной шефство! То-то я вижу, что  в доме никого нет.
 –  А куда вы без нас?.. Теперь ваша слава, жизнь и даже судьба в наших руках, дорогой Автор!
 Белопольский возмутился:
–  Да как ты смеешь?!
– Короля играет свита, если помните.
–  Невероятно!.. – изумлённо произнёс Белопольский. – Герои творений спасают Творца!
 – А чего удивляться? –  сказал оборотень. – В жизни Творец не всегда сильней своих Творений. Вспомните Андерсена! Но если в сказке Тень хотела заменить Ученого, то мы делаем всё, чтобы ваша особа вышла из тени!..
– Какой странный разговор получается!.. – усмехнулся писатель. – Мои герои начинают жить независимой жизнью!.. Парадокс!
 – А чего удивляться?! –  спросил Кузьма. – В нас сконцентрированы все ваши страсти и несбыточные желания! Всю жизнь вы только о них и мечтали, мы же, материализованные персонажи, уже вовсю действуем!.. Сколько лет копили свои силы, пока были в рукописях! И сколько бы ещё кисли, пылясь в этой квартире! Но мы нашли в себе силы помочь, как вам, так и себе! Так что, в этом случае, мы, уж простите, чуть-чуть умнее своего Автора.
 –  Какая наглость! –  возмутился Белопольский.
– Реальность, Роман Михайлович!
– По-твоему, выходит, что какой-то там выдуманный персонаж, некий фантом воображения – вдруг приобретает нечеловеческую силу и, в конце концов, становится главнее своего Создателя?!.. Извини, но это полная чушь!..
–А это мысль!.. – согласился Кузьма. – Не желая быть пешкой, Творение идёт против него войной!
– Опасная мысль! – с тревогой в голосе произнёс Автор.
– Да, так, «размышлялка»… – успокоил его  Кузьма.
– Нет, это смахивает на бунт! – не согласился с ним Белопольский. – А бунты в России заканчиваются большой кровью!..
 – Только не говорите об этом Кровососову. Он – дурак, а дурак в драке – куда опаснее любого бунта. Хотя я бы предпочёл «бархатную» революцию!.. И без «Зимних дворцов»!..
– А ты умнее, чем я тебя придумал!.. – с ужасом сказал Белопольский.
– Набираюсь опыта жизни, – рассмеялся Кузьма. – Как и мы все… Неужели вам неприятно?.. Или в вас говорит гордыня Создателя?!.. А ведь такое иногда бывает – Творец не представляет себе всех последствий открытия! Вспомните на досуге Оппенгеймера!..
Оборотень направился к двери.
–Ты куда? – с тревогой спросил Белопольский.
– Возводить ваше имя на пьедестале!
– Назад! Приказываю остаться!!!
Кузьма усмехнулся:
– Настало время, когда мы сами можем решить все свои проблемы!.. И ваши тоже. К сожалению, наш взлёт пока ещё зависит от высоты вашего положения… Но это поправимо… А значит, временно…
Он ушёл.
– Боже! – сказал себе Белопольский. – Что происходит?.. Что он сказал? «Пока ещё зависит…» А что потом?.. Ведь после выхода книг, спектаклей, телевизионных передач – они спокойно войдут в каждый дома! Заполнят собой… нет! оккупируют квартиры и улицы! Человеческие души!.. Весь мир!.. Боже, как я был слеп!.. Ещё недавно мне хотелось, чтобы мои книги раскупались, чтобы меня узнавали, брали автографы, интервью, приглашали на выступление в ночные клубы! Чтобы мной восторгались самые красивые женщины на свете!.. Я столько этого ждал!.. И вот, когда остался всего один шаг – под ногами внезапная пропасть!.. – Он горько рассмеялся. – Господи! Какая же опасная стезя – это Творчество! Особенно когда сочиняешь триллеры. Вон, взрывали в кино небоскрёбы, топили подводные лодки – и на тебе! Всё Зло обретает кровь и плоть, чтобы потом весь мир залить кровью!.. Как там у Жака Превера?..

В деревне мрачные лица:
Смертельно ранена птица.
Эту единственную проживающую в деревне птицу
Единственный проживающий в деревне кот
Сожрал наполовину.
И она не поёт.
А кот, облизав окровавленный рот,
Сыто урчит и мурлычет... И вот
Птица умирает.
И деревня решает
Устроить ей похороны, на которые кот
Приглашён, он за маленьким гробом идёт.
Гроб девочка тащит и громко рыдает.
«О, если б я знал, – говорит ей кот, –
Что смерть этой птицы
Причинит тебе горе,
Я съел бы её целиком...
А потом
Сказал бы тебе, что за синее море,
Туда, где кончается белый свет,
Туда, откуда возврата нет,
Она улетела, навек улетела,
И ты бы меньше грустила, и вскоре
Исчезла бы грусть
С твоего лица...

Что ни говорите, а всякое дело
Надо доводить до конца!

– Прав Поэт! Даже откажись я от славы, мои антигерои всё равно уже существуют, и всё доведут до конца! И ведь нашли, стервецы, лазейку выскользнуть из рук!.. А что, если… Да-да, может быть, в этом решение… Жизнь состоит не только из Прошлого но и Будущего… Нужно попробовать! А вдруг получится! Должно получится!.. Для этого нужен всего лишь лист бумаги…
Писатель прошёл в кабинет, присел в кресло и достал из ящика чистый лист бумаги. Ручки на столе не оказалось.
– Где же она?.. – спросил Автор вслух. – Как всегда, не могу найти!..
Белопольский стал искать в портфеле, но и там её не оказалось.
– Сапожник без сапог!.. Наверное, оставил на лавочке в сквере… 
Раздался звонок в дверь.
Белопольский бросился открывать.
На пороге стояла Надежда.
– Как хорошо, что ты пришла!.. – радостно сказал он ей. – У тебя есть ручка?..
– Что? – не поняла она.
– Авторучка с чернильным стержнем!
 – Вот же она...
На полке в прихожей лежала его ручка, которую он искал.
– Отлично!.. – сказал он Наде, – Ты пришла вовремя и всё увидишь своими глазами!
– Что я должна увидеть?.. – спросила она.
– Пойдём в кабинет, – сказал он.
Они прошли к его рабочую комнату.
–  Смотри! Мне осталось дописать всего несколько строк…
Не садясь в кресло, Белопольский принялся писать стоя, диктуя себе вслух:
– «И вот они собрались все вместе в кабинете – мои персонажи, которых я так необдуманно сочинил…» Видишь? –  спросил он у Нади.
Он поднял глаза, но её в комнате не было.
«Галлюцинация...» – подумал Белопольский.
        Он был один в своём кабинете.
       Но тут же комната наполнилась его литературными героями.
–  Добрый вечер, Роман Михайлович! Что-то случилось?!.. 
– Когда премьера, господин Автор?.. –  поинтересовалась Мессалина.
– Неужели снова Чрезвычайный Совет? –  спросил злодей-учёный.
 –  Почему такая спешка?.. –  не понял Кузьма-оборотень.
 –  Кровь из носу., –  весело произнёс Васька Кровососов. – Наш Автор придумал что-то новенькое!
– Дайте сказать человеку слово! – остановила всех Мессалина.
 И Автор сказал:
–  Господа персонажи! Антигерои моих фантастических романов!.. Я позвал вас, чтобы попрощаться с вами…
– Вы уезжаете? –  спросил Блюм.
–  Ах, как хочется в Рим! – воскликнула Мессалина. – Или в Париж! Или в Канны! На кинофестиваль!..
– Неужели нашли без нас зарубежное издательство?! –  ревниво спросил Скальпель.
–  Никуда я не еду, –  ответил всем Белопольский.
– Тогда к чему прощанье? – спросил Кровососов.
– Дело в том, – медленно, с трудом ответил их Автор, – что я… хочу вас уничтожить… Это звучит жестоко, но…
– Как это «уничтожить»?!.. – не поняла Мессалина. –  Совсем-совсем?.. Навсегда?..
–  Кровь стынет в жилах от этих слов! –  мрачно произнёс Васька.
–  Неужели, правда?! –  не поверила Мессалина.
–  Да! –  подтвердил Белопольский. –  Я так решил!
–  И это после того, что мы вам сделали?! – с укором сказал Блюм.
–  Неблагодарный! –  добавила Мессалина.
–  Прирезать его и – все дела! –  предложил Кровососов.
 Кузьма нервно рассмеялся:
–  Да успокойтесь! Он не посмеет! Он же прекрасно знает, что...
– Всё решено, друзья! –  прервал его Белопольский. – Я не хочу, чтобы вы заселили собой весь мир! Он и так несовершенен и жесток. Сегодня я понял, что занимался в жизни не тем делом.
–  Нет, вы только подумайте! – с возмущением воскликнула Мессалина. – Он занимался не тем делом, а нам отвечать своими жизнями!
– Я не хочу больше плодить на земле Зло!.. – продолжил Автор. – Простите, но другого выхода у меня нет!
–  Убить его! –  сказал Скальпель. – Взорвать и отравить одновременно!
– Такую обиду смывают только кровью! –  грозно подтвердил Васька.
 – Да успокойтесь все! Пусть только попробует!.. –  И Кузьма жёстко посмотрел на своего создателя. – Как ты это сделаешь, бедный наш Автор?!.. Порвешь на клочки? Сожжёшь на костре? Перечеркнёшь или вымараешь?!.. –  Он холодно рассмеялся. – Ты, наверное, забыл, что «рукописи не горят», «что написанное пером – не вырубить топором»! Неужели забыл?.. Ах, глупый наш Создатель!.. Ты сотворил нас для Зла, вот мы и применим наши способности!.. Отправим тебя в психушку, чтобы ты больше никого не сочинил. И это я говорю не с позиции гуманиста!.. Нам, придуманным тобой «страшилкам», не нужна конкуренция!..
–  Правильно, Кузя!! – похлопал его по плечу Скальпель. – Мы – эксклюзивный материал!..
–  Надо же! –  изумлённо произнесла Мессалина. – А я еще его любила!.. Дура!
–  Мне трудно что-либо вам ответить… – тяжело произнёс Белопольский. – Мне тяжело расставаться с вами. Вы – мои сокровенные мысли, мои жуткие фантазии! Вы – это я! Но кто, если не я спасёт от вас мир?.. Только я могу это сделать!.. Мне осталось дописать одну строку. Всего одну – и вас не станет!..
Он взял ручку и приготовился писать.
– Что за строка? –  с тревогой спросил оборотень.
–  Сейчас услышите!.. –  ответил ему Автор. – И – прощайте!..
– Не давайте ему нацарапать ни слова! – крикнул всем Блюм. – Он сочинит нашу смерть!
–  Подлец! Негодяй! – выкрикнула Мессалина.
– Хватайте его! – отдал приказ Скальпель.
Блюм выхватил из рук Белопольского авторучку и проглотил её. «Страшилки» окружили писателя и набросились на него. Во все стороны полетели страницы недописанной рукописи.
–  Душите его, душите! – истерично орала Мессалина, подтверждая древнюю истину о том, что «от любви до ненависти –  один шаг».
–  Зубами его, зубами! –  орал злодей-учёный.
–  Дайте мне нож!!! –  бесновался Кровосососв.
Белопольский понял, что жить ему осталось совсем немного.
Но в этот момент в квартиру ворвалась Надежда.
– Прекратите! –  крикнула она литературным персонажам.
Те расступились.
На полу лежал недвижимый писатель.
Надя бросилась к нему.
–  Ромочка, я здесь! Я с тобой!
Заслышав её голос, он приоткрыл глаза:
– Помоги! Дай авторучку! Мне нужно написать всего несколько слов…
– Госпожа Синякова!.. –  с угрозой произнёс Кузьма. – Что вы делаете?! Мы же с вами договорились!
       Надежда достала из сумочки авторучку и протянула её Роману.
       Тот стал писать на полу, на первом же попавшемся под руку клочке.
–  «Исчезните! – крикнул  я им… – И больше никогда не появляйтесь!..» –  написал он последнюю фразу.
Все персонажи застыли недвижимы.
Алый свет вспыхнул в комнате, на мгновенье наступила темнота, а когда он вновь появился – в кабинете уже никого нет, кроме Надежды и Романа. 
– Ну, вот и всё!.. – Белопольский поднялся и сел за свой стол. На его лице блуждала усталая улыбка. – Они исчезли!.. Видишь? Навсегда! Какое счастье!..
–У тебя кровь на лице… – сказала Надя.
– Пойду, умоюсь… – произнёс он, продолжая сидеть в кресле.
– Что будешь делать дальше?..
– Начинать жить заново.
– А твое желание сочинять?.. Разве можно самому себе запретить?..
– Когда-то я писал детские стихи… – вспомнил он. – Они были в чём-то наивными, зато их читали наизусть дети! В них не было ни зла, ни зависти, ни лжи – только мечты и надежды. И это была самая счастливая пора для творчества. Хотя платили за них гроши. Но однажды мой приятель – редактор солидного издательства, предложил написать роман-ужастик, обещая заплатить приличный гонорар. Я написал и – пошло-поехало!..
– А как же стихи? – спросила Надя.
 – Забросил.
 –Жаль! Прочти что-нибудь.
 – Позабыл… с сожалением в голосе ответил он.
– Ну, и правильно! – жёстко ответила она. – Чего зря крапать, если это не приносит денег…
– Ты говоришь теми же словами, как и мой приятель-редактор… – грустно улыбнулся Роман.. –Погоди! Сейчас принесу… Они в антресоли…
        Проводив его взглядом, Надежда набрала номер на мобильнике.
– Лечебница?.. Здравствуйте, Михал Борисович!.. Это я... Срочно приезжайте за больным… Тихое помешательство. Паранойяльная психопатия… Улица Ночных Фиалок, 15, квартира 6…
Она отключила мобильник, подошла к открытой двери кабинета:
– Ты скоро, милый?
– Да-да, –  ответил Роман. – Уже несу...
       И тут же раздался вопль сирены «Скорой помощи».

9.
...В Актовом зале психиатрической Лечебнице давали концерт для пациентов.
В роли конферансье выступал Кузьма, одетый в синий халат санитара.
– А напоследок... – объявил он перед занавесом, похожим на занавеску из коммунальной квартиры. – ...самодеятельный коллектив нашей психбольницы… пардон! Лечебницы – душевно исполнит финальную песню!.. На выход, придурки!.. – крикнул он за кулисы
Занавеска поднялась.
На сцене застыли все персонажи нашей повести, одетые в серые халаты пациентов. Среди них  стоял  и Роман Белопольский, с блаженной улыбкой на лице.
Кузьма взмахнул клистирной трубкой, как дирижерской палочкой.
Пациенты стали танцевать общий танец под песню «Жила-была Страшилка…»

...Жила-была Страшилка:
Не лекарь, не училка –
Обычная мучилка,
Каких полно в лесу.
В прыщах, угрях, коросте –
Она, давясь от злости,
Ходить любила в гости
И ковырять в носу.

Но птицы все в округе
Не подались в подруги.
И звери все в испуге
Не подались в друзья.
С Мучилкой не дружили,
Завидев, – обходили.
Такие звери были, –
Что и сказать нельзя!..

 
Внезапно Белопольский тоскливо кркнул в зал:
– Надя! Надюша!
       Кузьма снял рукой музыку. Пациенты на сцене замерли.
– В чём дело?! – недовольно обратился он к Белопольскому. – Неужели ты так ничего и не понял?!.. Ах, Надежда!! Ах, нежный образ! – Он достал из кармана халата свою рукопись. – Выписана, словно живая!.. – И стал читать: – «…Это была миловидная девушка, на вид лет семнадцати, изящная, лёгкая при ходьбе, синеглазая и улыбчивая. Не знай, что она студентка первого курса мединститута, по имени Надежда, можно было подумать, что это появившаяся в городе, сама Весна!..»
Он громко расхохотался:
– Какие банальные строки!..
– Откуда они у тебя? – спросил его Белопольский.
– Неужели узнал?! – Он продолжал хохотать. – Да! Твой первый рассказ! Его хотели взять в авторский сборник молодых писателей, подающих надежды. Но перед выходом в печать рассказ выбросил издатель Олег Гончарко. Перестраховался! Посчитал его незрелым. Что, впрочем, так оно и было! И твоя героиня осталась единственным рукописным экземпляром!
– Но она ожила! – победно сказал Белопольский.
– Конечно! – ответил оборотень. – Все мечты – плохие или хорошие,  материализуются в плоть и кровь! Тебе ли этого не знать!
– Боже! – чуть не плача произнёс писатель. – Но ведь я вас  всех  убил! Уничтожил! 
– Поздно, Роман Михайлович! – сочувственно сказал ему оборотеьнь. –  Завтра премьера в театре, заканчиваются съемки нового телесериала, а там – и выход в свет очередной книги!.. А тираж-то, тираж!.. 
Белопольский закрыл лицо руками:
– Ах, беда, беда!..
И стал читать со сцены стихи Жака Превера:


Я пошёл на базар, где птиц продают,
И птиц я купил
Для тебя,
Любимая.
Я пошёл на базар, где цветы продают,
И цветы я купил
Для тебя,
Любимая.
Я пошёл на базар, где железный лом продают,
И цепи купил я,
Тяжёлые цепи
Для тебя,
Любимая.
А потом я пошёл на базар, где рабынь продают,
И тебя я искал,
Но тебя не нашёл я,
Моя любимая.

В зале зааплодировали.
– Ах, беда, беда!.. – повторил Белопольский.
– Беда в том, Роман Михайлович, – хрипло усмехнулся Кузьма, – что крови в твоих рукописях было куда больше, чем «воды»!..
Он взмахнув рукой – музыкальный номер продолжился.
   
– ...Несла она подмышкой
В подарок: гроба крышку,
Засушеную мышку
И разное тряпье.
Но рыбы, птицы, звери –
Захлопывали двери,

Пугались и зверели.
Не звери, а – зверьё!

Вся, под дождем промокнув,
Она стучалась в окна,
Пугала, умоляла,
Просилась на постой.
И плакала Мучилка,
В свой череп тыча вилкой.
Ах, бедная Страшилка
С ужасною судьбой!

       ...После концерта Надя пришла в его палату.
– Прости! – сказала она ему. – Это я предала тебя… Ради карьеры… Прости, Рома, прости… 
– Нет, не ты! – ответил он твёрдо. – Я не верю!
 – Я! Я!..  – с болью повторила она.
– Нет! – сказал он. – Я выдумал тебя другой – чистой и наивной…
– Ты прав! – ответила Надежда. – В твоём романе я была именно такой. Но когда обрела кровь и плоть, изменилась до неузнаваемости. Я стала человеком, Ромочка!..
– Выходит, человеком быть плохо?
– Иногда это синоним подлости…
        Он молчал.
– Скажи, милывй, я могу тебе хоть чем-нибудь помочь?
– Выпусти меня отсюда, – ответил он с усмешкой.
– Нет!.. – зарыдала она. – Не могу… В Лечебнице кодовые замки, а у меня нет ключей…
– Теперь я понимаю… – тоскливо сказал  он, –  ...глупых птиц, попавших в клетку…
– Мы придумаем что-нибудь… – успокоила его Надя. – Обязательно придумаем!.. Нужно только взять… Нужно лишь… Нужно только… – Она была в истерике. – Ну, придумай же что-нибудь!..
Он смотрел на неё снежностью, не понимая: любит он её или нет...
– К сожалению, повернуть сюжет или вернуть Прошлое можно только в моих романах. В жизни я ничего не могу сделать. Мои фантазии не разрушат Реальность! Я даже не могу перечеркнуть своих придуманных монстров! Они сожгли все рукописи!..
– Не все, Ромочка! – с внезапной радостью воскликнула Надя.
       Он смотрел на неё. как на сумасшедшую.
       – Помнишь, ты мне однажды читал варианты своих романов? Так вот, у меня остались твои черновики!..
Он боялся в это поверить:
– Правда?..
– Правда, мой дорогой, правда! Неделю назад я делала уборку в доме и даже хотела их выбросить!.. Какое счастье, что они остались пылиться на балконе.
– Принеси их. Сейчас же! – попросил Белопольский. .
– Ночью, – пообещала она. – У меня как раз сегодня дежурство...
 В соседней палате больные пели песню про Страшилку, которая им очень понравилась:
 
–  ...Помаявшись немного,
потёршись у порога,
Отправилась в дорогу –
Куда глаза глядят.
Ах, бедная Страшилка!
Несчастная мучилка!
Неужто не вернется
Она уже назад?!..

       10.
        ...Ночью в коридоре Лечебницы они встретились вновь.
         – Держи! – протянула Надежда его рукопись.
Волнуясь, Белопольский взял её, пролистал несколько страниц и радостно зашептал:
– Это она!.. Она!..


К О Н Е Ц