Там, где свет

Лёгкая прохлада просачивалась глубже, тянулась тонкой струйкой по извилистым колеям, прокрадывалась в закоулки. Хотелось забрать всю её, но что-то не пускало, заставляя выбрасывать трепетной и согретой наружу.

Горячий гул поднимался над прохладой, обнимая и рывками заполняя собой пространство. Всё чётче проступала форма, обозначились голова и туловище, конечности приятно покалывало.

Чернота. Что-то не так. Гул усиливался, ощущения тоже. Пьянящий аромат сбивал сонные мысли. Лежать стало жестко и неудобно. Попытки пошевелиться сопровождались ярым протестом каждой частички тела.

Надо сдвинуться с места. Рывок – и я поднимаюсь на ослабленных ногах. Чернота сменилась ярким светом, который грел лицо и руку, отчаянно теревшую глаза в попытке прозреть.

В следующие мгновения я увидел бесконечный ковёр зелени, утопающей в утренних лучах солнца. Справа поднимались скалистые горы, испещренные упертыми соснами, жадно тянувшимися к свету. Всё окружающее поражало своей нетронутой красотой и тем странней казался каждый миг.

Я не сплю – это единственное, в чем я уверен. Я. Кто я? Осматриваю себя: руки, ладони – их помню, только чаще их видел более сухощавыми и напряженными; ступни, ноги – мои, тело тоже. Я должен увидеть лицо, только как? Шатающейся походкой обхожу окрестности и нахожу широкую, плавно текущую реку. И как её можно было сразу не заметить.

Скорей к реке, скорей понять, что со мной. Отражение. Моё. Лицо, кажется, знакомо. Пялюсь на себя абсолютно пустыми глазами и ничего не происходит, только противней становится. «Надо» проносится в голове штормом, в груди что-то ухнуло и я мешком падаю в воду.

Обсыхая на солнце пытаюсь понять, что произошло. Голова пульсирует мыслями, которые я не понимаю, но осматриваю со стороны. Мне страшно, хочется от них сбежать и, кажется, есть куда – на горизонте, ближе к кромке гор, виднеются серые вкрапления. Ноги сами идут в направлении к неведомым, серым пятнам. Скорее, бегом! Нутро рвётся вперёд в непреодолимом первобытном желании.

Задыхаясь от напряжения, пытаюсь осмотреться. Бетонные и стеклянные небоскрёбы, паутины дорог, всё обтянуто серым. Люди вокруг - тоже серые и безжизненные, но это уже не важно. Грудь наполняется теплом и легкой тревогой. Я вернулся домой, я не один! Вливаюсь в поток и иду, не зная куда, не зная зачем. Я больше не буду один, больше не будет страшно.

Чувствую руку на плече, оборачиваюсь. Высокий мужчина с острыми чертами лица показывает мне прямоугольную картонку.

-Вы уже сделали свой выбор. Вам известно, что с Вами бу…- его резко толкнули в спину и высокий прервался на полуслове. Крупный мужчина преклонных лет, с пухлым, обрюзгшим лицом, смотрел на них двоих бешеными глазами, лицо его наливалось кровью.

-Дилетант! Ты что несёшь? Он же ничего не помнит!

-Вы не…

-Бегом в управление! Год! Год на задание не пущу!

Высокий, ничего не сказав, зашагал в сторону. Ни один мускул не дернулся на его лице, а глаза по-прежнему сочились пустотой.

-Пойдём, парень. Здесь все свои – сказал крупный мужчина и повёл меня по извилистым закоулкам, мимо высоких серых домов, сквозь толпы людей. От однообразия казалось, что мы идём на одном месте.

Мы вошли в здание. Изнутри оно напоминало большой квадратный колодец

-Ещё один – сказал мой провожатый женщине за стойкой. Она подняла глаза, внимательно посмотрела на нас и чётко отрапортовала:

-На сегодня последний. Остальных – в ангар.

Привели в большую, людную комнату, посадили на стул и ткнули какой-то холодной палкой в затылок. Боль и судорога сковала тело, в голове с хрустом и визгом начал рушится мир. Стена между мной и воспоминаниями стиралась.

Я ребёнок, играю с мамой и братьями в снежки, громко смеюсь и пытаюсь вытряхнуть из-за пазухи снег. Я стал старше, но всё ещё по пятам бегаю за друзьями, где бы они ни находились, и верю каждому их слову. Начинаю замечать на улице странных людей с безжизненными глазами, их становится всё больше. Друзья надо мной смеются и говорят, что так выглядят взрослые.

Встречаю её и без памяти влюбляюсь. Она лучше меня во всём, и, несмотря на это, остаётся рядом. Странные люди на улицах её пугают сильнее, чем меня. Друзья стали спокойными и размеренными, некоторые обрели пустоту во взгляде.

В один вечер она сказала мне, что оставшимся дадут выбор. Я смеялся. На следующий день, идя на работу, я услышал чарующую музыку, спокойную и манящую. Она наполняла всё моё существо, хотелось плыть ей навстречу. И я плыл. Редкие люди отрывались от общего потока и следовали за музыкой. Она привела нас к пригорку на окраине города и резко смолкла. Недоумение прошло по венам.

-Отверженные эволюцией, непокорные и странные, забытые обществом. Вас остались единицы и вы должны служить во благо народа. Тысячелетиями люди боролись со злобой и корыстью, с вечной враждой, нелепой жаждой неизведанного и вездесущей ленью. И вот свершилось! Но вы, ведомые животной природой, отвергли этот дар. В ваших руках искупить свои злодеяния.

Нам предложили служить на благо общества, притворяясь безжизненными фигурками, ища таких же «странных», как мы. Что будет с несогласными – не говорили, но рассчитывать на благосклонность не приходилось.

Она примчалась следующим вечером, моя Ева, моя Эвридика, мой маленький гений. За плечами у неё была котомка, а в голове – план побега. Как забавно было слушать её возмущения, стратегии и мысли. Когда она потянула меня за собой, я отпрянул. Она, должно быть, шутила – я не мог никуда идти. И она исчезла из моей жизни.

Город выцветал с каждым днём, люди прекращали быть людьми – осталось стадо с надсмотрщиками. Стало тяжело дышать, я забыл, каково это - улыбаться, любить, скучать, делать выбор.

-Привет – лёгкий, знакомый шепот выводил меня из сна.

Что-то сомкнулось на шее, не давая дышать, проникая сквозь боль в мозг - со скрежетом и вкусом железа. С мыслями творилось что-то непонятное, будто тесаками пытались нашинковать рой пчёл.

-Тише, всё хорошо. Пара дней – и мы будем вместе – глухо раздавалось в голове.

Белый свет застилал глаза и уже никогда не кончался.