О пользе русских поговорок

- Чёрт возьми, вот это удача! Только бы не сорвалось! Об этом можно было лишь мечтать! Молодой инженер Ричард Лаптев спешил домой. Как назло, сегодня автобус еле-еле движется, подолгу стоит на светофорах. А потом ещё метро, и опять – как же всё медленно… А после метро ещё на трамвае, и он не спеша тащится, словно все сегодня сговорились. Наконец Ричард доехал до своей остановки и не выдержал – побежал. Радость переполняла его до краёв, ну как тут не торопиться?
Жена только что вернулась с работы, ещё не успела переодеться в домашний халатик. Ричард схватил её и закружил по комнате, как в былые времена, до свадьбы.
- Да что с тобой сегодня? Что случилось, говори толком?
Ричард опустил её на диван, плюхнулся рядом, счастливо засмеялся.
- Вишенка ты моя, как же нам с тобой повезло, если бы ты знала!
- Да говори же ты, наконец, что произошло? Что-то на работе?
- А где же ещё, милая. Сегодня меня вызвал мой начальник, Бочаров. Я тебе уже рассказывал, что мы, то есть наш НИИ, участвуем в сооружении большого нефтехимического комплекса в Индии.
И вот он предложил мне там работать, командировка на три года. Здесь у меня сохраняется моя зарплата, а там мне платят валюту, ты чуешь? И так три года!
Элеонора поджала губы: - Это, конечно, интересно… Ну, а как я? Три года без мужа – это нормально? Ричард выдержал паузу, набрал в грудь воздух и, наконец, выдохнул главное: - А с тобой так… Мы едем вместе, тебя берут лаборанткой!
Элеонора взвизгнула от радости и повисла на муже. Такой шквал эмоций, это не выразить словами…
В этот вечер к чёрту полетели все намеченные планы. Ужин готовить не стали, сейчас не до кулинарии. Ричард достал из серванта припасённую ко дню рождения бутылку шампанского, Элеонора нарезала сыра и колбаски – ну что ещё надо? Сейчас еда не идёт на ум, только радость, волнение и разговоры, разговоры…
- Эля, с детьми пока торопиться не будем. За эти три года у нас накопится вполне неплохая сумма; когда вернёмся в Москву, тогда и смастерим первенца. Вначале надо крепко встать на ноги.
- Абсолютно с тобой согласна. Но там, в Индии, нам нужно жить экономно, сам понимаешь. Ведь соблазнов много разных, но нам нужны деньги. Слушай, Рич, а ведь эти деньги можно ещё увеличить. Накупить там всякой японской электроники, дорогих шмоток, а потом здесь в Москве продать через комиссионку, как ты думаешь?
 - Ну что же, вариант разумный. Надо только всё толком выяснить, что можно провозить и в каких количествах, чтобы таможенники претензий не имели.
В эту ночь, понятное дело, не спалось. После такого эмоционального потрясения не скоро успокоишься. Среди ночи Ричарда вдруг осенила новая идея: - Элечка, милая, а ведь эти деньги можно увеличить другим, гораздо более выгодным путём. Я уже не раз слышал от разных людей, что в Индии довольно дёшевы драгоценные камни. А что если вкладывать деньги в них? А вернёмся домой, мы их здесь продадим гораздо дороже. Большого объёма они не занимают, как-нибудь сообразим их провезти.
Элеонора задумалась: - Вариант, конечно, интересный, но здесь много проблем. А не нарвёмся на подделки? Ты разбираешься в драгоценных камнях? Да, ты по образованию геолог, но ведь ты геолог – нефтяник, а это немножко другое дело.
- Не спорю, Эля, риск есть. Я не специалист по самоцветам, это особое направление в минералогии. И, как на грех, среди наших там все геологи – нефтяники, так что о камнях и посоветоваться не с кем. Впрочем, да если бы и был там такой человек, не будешь же ему таскать эти камни, зачем свои грешки чужому человеку открывать, ведь он же потом и заложит меня.
Что же, будем полагаться только на себя, на свою интуицию. Главное – купить эти камни и привезти их в Москву, а уж здесь я найду к кому обратиться, точно узнаем, какой это камень, сколько стоит, да и как его продать – всё выясним.
- Рич, а сам ты сейчас не сможешь всё это освоить, заранее?
- Милая, на это нужно время, и немалое. Ведь это целый раздел минералогии. Это, считай, ещё одно высшее образование, могу ли я его получить за такой короткий срок? Нам сейчас придётся бегать по инстанциям, собрать тонну всевозможных справок, пройти медкомиссию, ну где же мне ещё и минералогию изучать сейчас?
Уснули только под утро. Почему-то приснился начальник, Бочаров. Он как-то строго придирался, и Ричард никак не мог оправдаться, его незавидное положение спас звонок будильника.
На работе Ричард теперь бегал по кабинетам, собирая всевозможные справки. А через день состоялся Страшный суд: он предстал перед комиссией, куда входил его начальник, Бочаров (мужик неплохой, он будет помогать), а ещё начальник отдела кадров Тихонов, начальник особого отдела Ремболович, парторг Стрельцов.
Комиссия должна досконально выяснить – можно ли доверить эту ответственную командировку молодому инженеру, не устроит ли он каких-нибудь идеологических диверсий?
В этом мрачном оркестре первую скрипку играл особист Ремболович. Всегда хмурая, недовольно – брезгливая физиономия, угрюмое выражение и мешки под глазами. Проходя по коридору, он ни с кем не разговаривал и не здоровался, всем своим видом показывая, что он выполняет дело государственной важности.
Он взял характеристику, прочитал, хмуро глянул на Ричарда: - Та-ак, значит… Товарищ Лаптев, а что-то у Вас имя какое-то не советское. Я бы даже сказал – империалистическое?
Ричард поперхнулся: - Да это моя матушка в детстве увлекалась книжками, и один из её любимых персонажей был король Ричард Львиное Сердце, вот в его честь меня и назвали. Сам-то я не виноват, честное слово.
- А я смотрю, у Вас и жена тоже не с советским именем – Элеонора. Простых русских имён не хватает, что ли? Ведь фамилия у Вас самая что ни есть русская – Лаптевы, а вот имена что-то не то…
Ричард только виновато вздохнул – мол, я не хотел, так вот получилось.
- Вижу, характеристика неплохая. А как у Вас с идеологической стороной дела?
- Дмитрий Владиленович, да у меня ведь институт за плечами, нас там по части идеологии крепко гоняли.
- Ну это тогда было, а сейчас у Вас с этим делом как? – он исподлобья глянул, и Ричард про себя отметил – взгляд, как у протухшей рыбы. Господи, неужели он всегда такой, и дома, с женой такой?
И женщина его терпит, живёт с ним?
- А сейчас я, как и все, и газеты читаю, и программу «Время» смотрю, в курсе всех событий.
- Ну ладно. А как, например, Вы относитесь к космополитам?
Ричард растерялся. К своему стыду, он толком не знал, что это такое, поэтому ответил уклончиво:
- Да я, знаете, от космической тематики далёк, поэтому эти вещи слабо знаю, как-то не вникал.
Бочаров отвернулся, скрывая улыбку, а в разговор вмешался парторг Стрельцов: - Ричард, Вы просто не расслышали. Речь не о космосе, а о космополитах. Это человек без чувства Родины. Вот взять, например, Вас. Где Вы родились, росли?
- Родился в Егорьевском районе, и рос там же. В общем, в Подмосковье.
- Вот видите, Ваша малая Родина – Подмосковье, Вы любите эту землю, она Вам родная, верно?
- Ну, конечно.
- Так вот, а космополиту всё равно, что Подмосковье, что Подаддисабебье, что Подпхеньянье – ему везде одинаково, нет у него Родины.
Ричард вовремя сообразил: - Нет, с такими людьми я бы не хотел иметь никаких дел. У всякого человека должно быть чувство Родины, а иначе ну что это за человек?
Ремболович решил сменить тему: - Товарищ Лаптев, Вы молодой мужчина, а как у Вас насчёт женского вопроса, Вы нас не подведёте с аморалкой?
- Дмитрий Владиленович, так ведь я с женой туда еду, как можно?!
- Ну как можно, это все знают. Некоторым и жена не помешает. Хочется, знаете, ему какой-нибудь экзотики попробовать, а того не понимают, что такую экзотику может подхватить, что медицина ей ещё названия не подобрала. Смотрите, Лаптев, не попадайтесь, это будет непоправимая ошибка. И чтоб без глупостев! А кроме того, западные спецслужбы не дремлют, часто именно через таких дамочек и вербуют.
Ричард сделал вдохновенно-праведное лицо и горячо заверил, что никого, кроме своей жены, ему и не надо, другие ему просто неинтересны.
А потом были несколько дней безумной суматохи, когда нужно делать одновременно кучу дел, и все сверхсрочно; кажется, такого ритма выдержать невозможно. Но вот, наконец, все хлопоты позади, и до-олгий перелёт в Дели. В самолёте они выспались за все свои мытарства; почему-то не хотелось читать, а смотреть в иллюминатор неинтересно, облака везде одинаковы, так что ещё делать, остаётся только спать.
В аэропорту Дели их встретили свои же коллеги, знакомые из родного НИИ. Привезли в гостиницу. В городе жара немилосердная, а в номере гостиницы спасает кондиционер, вполне прохладно. Сразу организовали праздничный стол; с каким восторгом были встречены банки с грибами и огурчиками, круглый чёрный хлеб (в Индии такого нет!), копчёное сало и водка.
Шумная компания наконец рассаживается за столом, открывают бутылку шампанского. Как-то не сообразили взять побольше, только одна бутылка на такое количество, ну да ладно, уж как-нибудь, чисто символически.
Выпили за встречу по глоточку шампанского, а пустую бутылку сразу выставили за дверь – таков здесь обычай, вышколенная обслуга мгновенно уберёт. Но едва только принялись за трапезу, в дверь робко постучали. Ричард, сидевший ближе всех, открыл дверь.
Стоит худенький парнишка из обслуги, держит пустую бутылку из-под шампанского и что-то лопочет. Мужики сначала не поняли, думали – неужели он просит выпить? Но нет, он знаками показывает – не выпить, а пустую бутылку.
Один из старожилов этой гостиницы, инженер Игорь Борисович, свободно говорил по-английски и немного понимал хинди. С этим багажом, да ещё помогая жестами, он наконец разобрался: парнишка очень просит пустые бутылки из-под шампанского. Другие его не интересуют, а только такие.
- Зачем тебе именно такие? – стал допытываться инженер. Но тот не сознаётся, просто надо, и всё тут. Впрочем, немного денег всё же развязали ему язык, и он что-то написал на бумажке. Это оказался адрес. Остальные его объяснения никто так и не понял.
Назавтра наша троица – Ричард, Элеонора и Игорь Борисович – нашли этот адрес, оказалось совсем недалеко. Здесь располагалась мелкая сувенирная лавчонка, какие встречаются на каждом шагу. В ней и торгуют, и здесь же, на глазах покупателей, производят свой товар.
На маленьком станочке совершенно лысый старикан с пронзительным визгом распиливал дисковой пилой бутылку из-под шампанского. Может, та самая, вчерашняя?
Рядом лежат кусочки такой же бутылки, аккуратно распиленные на заготовки, осталось разделать только горлышко и донце. Два мужичка гранят такие заготовочки на небольших станочках, визг стоит – как можно здесь работать целый день?
А на прилавке, под стеклом, лежит готовая продукция – красиво огранённые ярко-зелёные вставки для украшений, разного размера и формы, здесь же несколько ниток бус, изумительной красоты. Ради интереса Игорь Борисович спросил цены, и расторопный хозяин назвал, причём вполне божеские для бижутерии. У Элеоноры загорелись глаза…
В общем, можно бы и взять, но тут Ричард обратил внимание на табличку, и показал жене. На английском языке было написано: - Русский изумруд.
Дама побледнела, сразу взяла мужа под руку и потянула на выход. Домой, в гостиницу!
Сразу расхотелось ей гулять, смотреть Дели – только домой!
Оставшись вдвоём в номере, она сразу объявила: - Значит, так: изумруды мы покупать не будем! Пусть хоть как клянутся, что это настоящие, но их покупать нельзя. Сам видишь, какая роскошная красота делается из бутылки от шампанского; а ведь если бы мы не видели, запросто можно поверить, что это изумруд! Что делают, гады!
Итак, началась новая полоса в жизни нашей парочки, началась работа. Перелёт в Мадрас, где в порту Ричард участвовал в приёмке оборудования; потом, с караваном нашей техники, они прибыли в город Бенгалуру, где им предстояло три года работать на объекте.
Вместе с советскими специалистами работали и индийцы; некоторые из них вполне неплохо говорили по-русски. Ричард работал с оборудованием, Элеонора уже вполне освоилась в лаборатории; сидя среди хитроумных стеклянных штуковин, она выписывала в журнал всякие длинные химические ругательства.
А в свободное время они гуляли по городу. Бенгалуру – огромный и шумный город, похожий на какой-то бесконечный, бескрайний базар. В суматохе и толчее этого мира они вскоре начали понемногу разбираться. Как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт. И вскоре им удалось довольно дёшево купить великолепный сапфир. Размером с перепелиное яйцо, ярко-синий, прекрасная огранка. А потом здесь же были куплены два одинаковых сапфира поменьше, пара – на серьги.
Элеонора вечерами любила рассматривать их, восхищаясь красотой камня.
Питались очень скромно, не участвовали в совместных посиделках по случаю праздников или дня рождения своего коллеги, не бывали на концертах, всегда держались особняком.
А в то же время в пластмассовой коробке появлялись всё новые камни. Ярко –красные, голубые, малиновые, чайного цвета или бесцветные. Все они были прекрасно огранены и поражали своим совершенством.
Вечерами супруги разглядывали своё богатство, а Ричард старательно просматривал учебник минералогии, пытаясь понять, каким именно самоцветом может оказаться вот этот розовый красавец. Может, турмалин, а может, топаз или кунцит? Ведь у продавца не поймёшь, он по-своему лопочет.
Коллеги их за глаза уже монахами стали называть за их затворничество и аскетизм.
Так прошли три года. Коллекция уже разрослась изрядно. Вечерами они любили разложить всё под настольной лампой и любоваться этой сказочной красотой. Всех цветов – хотя нет, не всех, зелёных не было, понятное дело…
Однако, скоро домой. К перелёту готовились тщательно: Ричард купил два совершенно одинаковых чемодана, и взял от одного лишь внутреннюю обивку, из неё сделал второе дно для другого чемодана. А там, аккуратно уложенные в специально вырезанные в картоне гнёздышки, спрятались камушки. Настолько аккуратно всё было сделано – совершенно незаметно.
Вылетели из Дели без проблем, и опять многочасовый сон. А что ещё делать в салоне самолёта?
А в Шереметьевском аэропорту встали в очередь на таможенный досмотр.
У мужика перед ними металлодетектор запищал, обнаружили в чемодане сувенирный нож, изъяли. Вроде как холодное оружие! У нашей парочки тревожное предчувствие – а ну как докопаются?
Увы, предчувствия не обманули: рентгеновский аппарат показал какие-то многочисленные пятнышки ровными рядами. Пришлось открыть чемодан, выложить из него всю одежду и снова просветить – пятнышки не исчезли. Тогда в присутствии понятых вскрыли двойное дно…
На целый день их пришлось задержать, пока оформили всё, как надо. Камни – понятное дело – изъяли. Элеонора плакала, уткнувшись в грудь Ричарда. Камни теперь пойдут на экспертизу, о результатах сообщат позже, а потом уже будет следствие по делу о контрабанде и суд.
Боже, какой ужас…
Томительно потянулись дни ожидания. Гнетущая атмосфера, словно в семье кто-то умер. Ничего не хочется, томит неизвестность и предчувствие неминуемой беды. Условным сроком вряд ли отделаешься, никаких смягчающих обстоятельств нет.
И вот, наконец, через несколько дней раздался телефонный звонок. Мужской голос бесстрастно продиктовал, куда и когда следует явиться супругам Лаптевым.
- Простите, а не могу ли я один подъехать, жена у меня заболела – робко попросил Ричард.
- Пожалуйста, можно и так.
Ричард подъехал. В хитросплетениях здания не сразу нашёл дверь с табличкой «Геммологическая лаборатория», зашёл.
Его принял довольно молодой мужчина в очках, почти ровесник. Предложил стул, сам сел напротив за столом. Снял со стола лист тонкого картона, и перед печальным взором Ричарда открылась большая коробка из белой пластмассы, с рядами углублений. В них лежали ОНИ. Такие красивые, такие родные…
Выждав несколько минут, эксперт стал читать заключение: - По результатам экспертизы среди данных образцов природных минералов нет. Все образцы представляют собой синтетические минералы, произведённые в городе Александров Владимирской области, какой-либо серьёзной материальной ценности не имеют и являются дешёвой сувенирной продукцией. Поэтому их перевозка не является контрабандой, и все образцы возвращаются владельцу, Лаптеву Ричарду Васильевичу. Эксперт Дмитриев. Число, подпись, печать.
Ричард сидел, глупо хлопая глазами и пытаясь понять, что происходит, не сон ли это? Причём здесь город Александров?!
- А… а как же… а мы же… в Индии покупали, а как же Александров?
Эксперт, с трудом скрывая улыбку, пояснил: - Индия закупает у нас в больших количествах синтетические минералы в виде сырья, для производства бижутерии. Такие здоровенные куски по несколько килограммов каждый, их распиливают на заготовки и гранят. Цена такой вставки – это цена её огранки; стоимость сырья здесь даже не учитывается. Подумайте сами: если сырьё идёт по цене сто рублей за килограмм, то во сколько мы оценим заготовочку весом пять граммов?
А что касается Индии… Слушайте, ну Вы же покупаете в магазине бананы, которые выращены на другом конце планеты, в Эквадоре, и Вас это не удивляет? Страны торгуют разными товарами, и в той же Индии Вы видели в магазинах товары со всей планеты, так почему Вас удивляет, что они у нас покупают сырьё?
Поэтому Вы забирайте эти камушки, а в таможню мы сами сообщим результаты, и никакого уголовного или даже административного дела не будет. Только я не советую Вам пытаться продать эти штуки как драгоценные камни: это уже будет уголовная статья «Мошенничество».
Он протянул Ричарду картонную коробку и газеты – заворачивать и укладывать «сокровища».
Когда Ричард торопливо закончил и уложил всё, он понимающе вздохнул: - Ну что же, для Вас всё закончилось относительно благополучно. Не смею больше задерживать, всего хорошего.
Со смешанным чувством ехал домой Ричард. С одной стороны – уголовного дела избежали, и даже на работу не сообщат – нет оснований, мы привезли сувениры. А с другой стороны – рухнули все надежды, три года жёсткой экономии на всём…
Элеонора в этот вечер дала волю слезам, давно так не ревела! А кончилось всё изрядной пьянкой. А камушки эти остались как сувениры, так и лежат в шкатулочке уже который год. Иногда Элеонора перебирает их, и вздыхает: недаром русский народ столько мудрых поговорок сложил –
Не зная броду, не суйся в воду!
Семь раз отмерь, один отрежь!
Не всё то золото, что блестит!