Ветеран снегов

Внимание! Данный рассказ является фанфиком к игре Mount abd Blade: Warband.

Вечером Вальдым по прозвищу «Бастард» сидел в тронном зале Рейвадина и ужинал. Война с Хергитским ханством была тяжелой, что даже сам король пострадал, потерпев поражение в одной битве. Отряд был почти полностью уничтожен, а кто жив остался — в плен попал.И вот израненный, но спешно осмотренный доктором, Вальдым пришел в тронный зал и распорядился накрыть стол. Двое слуг принесли кувшин с вином, свежий хлеб и кусок говядины. Даже для горожанина в нынешнее время это весьма богатый стол. Двое гвардейцев стояли у входа и несли дежурство.

Вдруг с улицы послышался скрежет и звон металлических колец. В одном из оконных проемов показалась голова незнакомца. Гремя кольчугой, он запрыгнул внутрь, чем на мгновение испугал короля. «Тревога!» — крикнули гвардейцы и схватились за бердыши. Неожиданного гостя окружили и загнали в угол. Оружия при нем не было.
-Здоров будь, твое величество! — поздоровался он с королем.
-Драник, ты ли это? — удивился Вальдым, прихромав к колонне.
-Он самый, господин. Вижу, неслабо тебе досталось под Малаюргом.
-Да, к сожалению пришлось поспешно бежать с поля боя. Кто-то мне прилично помял бок, да и по ноге неплохо саблей полоснули. Вон, доктор даже завернул её в три слоя бинтов. Но это дело десятое. Ты-то что тут делаешь? И почему в окна мне лезешь?
-Дык ведь от службы ты меня не освобождал, кормилец! Я бы мог, конечно, домой в Ривачег поехать, да только совесть загрызет. Да и потом служивый у тебя на входе новый, грубый. Говорю ему, мол пропусти, я к королю на службу поступить хочу, а он говорит мол пошел отсюда вон, пес плешивый. Ну не стану же я королевскому стражу рожу чистить средь бела дня. За такое с головой можно распрощаться, так что я зашел в кабак, заказал кружечку пива, а затемно решил к тебе пойти.
-Мда, то то чую, знакомый запашок от тебя за версту летит. Ладно, за верность хвалю и позволяю откушать со мной. Стража, отпустите его.

Вегирские воины опустили бердыши и отправились на свои посты. Драник присоединился к своему господину за столом, став первым солдатом нового королевского отряда. Отломив краюху хлеба и отрезав небольшой кусок мяса, он расположился справа от короля.
-Мда, любит тебя Господь. Живучий, как медведь. Никакой саблей тебя не завалишь, никакая стрела не берет. Признайся, Драник, ты какой-то секрет знаешь?
-Да никакого секрета нет. Знаешь же, воевал я много, как врага бить знаю, да и на волосок от смерти приходилось бывать не раз. А то что Господь милует, то твоя правда. Вот интересно только, долго мы еще с Хергитами будем в контрах? Так-то я за тобой хоть куда пойду, но вечно же воевать не можем мы — мужики кончатся, да и крестьян всех изведут. Так ведь и от голода загнемся.
-Я отослал гонца к хану, так что скоро помиримся. Хоть под конец они нам котелки и помяли, но уж мы им точно наподдали так, что им еще несколько месяцев от крови отмываться придется.
-Ну добро. Может свежих новобранцев успеем обучить за это время.
-Вот то тебе и поручу, Драник. Завтра посмотришь здесь и в Айике, кого можно в отряд взять. Вот тебе пятьдесят динаров. Смотри, не пропей их.
— Будет сделано, ваше величество! Завтра приведу к тебе новобранцев.

Одолев свою долю королевского ужина, Драник отправился в казармы, где выбрал себе оружие и лег спать.

На следующее утро, когда запели первые петухи, ветеран королевского войска отправился по городу искать новобранцев. В одной руке он держал кошель с пятьюдесятью динарами, которые ему было поручено потратить на наем, а в другой свиток с королевским указом. Завернув с торговой улицы на жилую, как его из-за угла подстерег местный воришка. Вырвав из руки деньги, он что есть силы бросился прочь. «Эй! А ну стой, ворюга!» — крикнул Драник и побежал за ним. К счастью, он был куда выносливее хилого подростка, потому быстро нагнал его и, сделав подножку, придавил к земле.
— Мда, малек, страха в тебе поди совсем нет, раз осмеливаешься вырывать деньги из королевской казны из рук королевского дружинника, — фыркнул ветеран, обнажая меч.
— Нет! Не губи, прошу! Что хочешь сделаю, только жизни не лишай! Я голодный и бездомный безотцовщина! Мне больше никак себе на хлеб не заработать! — завизжал мальчишка, чуть ли не рыдая.
— Вот как запел? Вот повезло тебе, что в другой руке у меня был пергамент с королевским указом, а то на месте бы тебе ручонку оттяпал. Значит так, голодный и бездомный, по приказу короля Вальдыма, я вербую тебя на военную службу. Отныне ты солдат и обязан верно служить ему и всему Вегирскому королевству. А если удумаешь дезертировать из отряда — кара тебя ждет соответствующая. Все понял?
— Да, господин, конечно!
— Господином будешь звать короля, а я тебе отныне брат старший. Как звать тебя?
— Харик я.
— Добро. Здесь твои десять динаров. Получишь их, как прибудем в казармы, а сейчас вставай и шагом марш!

Позаботившись о первом новобранце, Драник отправился дальше. Следующим местом, которое он намеревался посетить — Рейвадинскую школу. Там образованный священник учил детей грамоте, а отец одного из учеников простым наукам. Отворив дверь, Драник остановился на пороге, снял шлем и трижды перекрестился, так как это место было благословлено. Ученики обернулись.
— Доброго дня тебе, святой отец. И вам здравствовать, отроки ученые! — поприветствовал всех ветеран.
— Здравствуй, добрый человек! По какой нужде ты пришел к нам? — ответил ему бородатый старец в черном балахоне.
— Пришел я сюда указ королевский исполнять — королю воины нужны, вот я сюда и пожаловал. Знаю, что ученики твои крепки умом, так может поди кто и духом такой же?
— Смилуйся, не могу я своих учеников отправить на службу королю. Не обучены они совершенно военному делу! Их ждут другие бои — в уме, в задачах, перед которыми я их ставлю, а уж никак не смертоубийства!
— Не взыщи, старик, но от этого не увернешься. Кто-то из здесь присутствующих должен пойти со мной. Хотя бы один ученик.
— Я отпущу только если ты поклянешься, что лично позаботишься об ученике, которого заберешь!
— Позабочусь, сам обучу, и здоровым он домой вернется. И пусть Бог будет свидетелем.

Старец задумался, кого из учеников отправить в поход. Юноши взволнованно смотрели друг на друга и Драника, стоявшего у двери. В конце концов, среди них появился смельчак — молодой и немного худощавый парнишка в красной рубахе и шоссах.
— Святой отец, я отправлюсь в армию короля. Благослови меня! –сказал он, преклонив колено перед своим учителем.
— Лад? Ну что ж, да будет так. Храни тебя Господь. Служи своему королю достойно, но и о себе заботься. Нам будет тебя не хватать.

Следующего новобранца Драник встретил неподалеку от таверны. Богато одетый купец отчитывал своего явно нетрезвого сына:
— Валер, ты когда прекратишь объедать меня? Пятьсот динаров за прошлую ночь выжрал!
— Отец, почему тебя это вообще беспокоит? Ты отличный купец, у тебя три пивоварни, а каждая поездка приносит сотни динар. У нас денег целые мешки!
— Не у нас, а у меня! Будь моя воля, я бы тебя давно выкинул из дома, чтобы сам научился себе хлеб добывать! Но твоя покойная мама, земля ей пухом, завещала о тебе заботиться. А ты повис на моей шее, как дохлый гусь!
— Отец, уважай волю матери! Я твой наследник и будущий продолжатель дела!
— Ах ты щенок! Ты способен лишь погубить мое дело, прогуляв и пропив все мое состояние! Вот дай только возможность, пинком в армию погоню!
Хихикнув, Драник подошел к спорящим и вмешался в их спор:
— Кажется кто-то из вас собирается вступить в королевский отряд?
— Да кто ты… — хотел было огрызнуться купеческий сын.
— А ты набираешь рекрутов? Прошу, достойный воин, забери его! Он только и делает целыми днями, что кутит по кабакам, да тратит столько денег, сколько я зарабатываю за месяц!
— Отец, а как же мамино завещание?
— Закрой рот! Будь здесь Маша, она бы с меня пояс стянула, чтобы выхлестать тебя, как непослушную корову! — заткнул Валера отец, дав пощечину.
— Ну полноте, отец родной! Раньше времени мальчишку не лупи. Коли уж просишь, заберу его и военному делу научу, а лупить за провинности теперь будет моя забота.
— Очень хорошо! Если будет угодно, я даже пожертвую некоторую сумму королю, чтобы его солдаты получили лучшее снаряжение! — сказал купец и протянул мешочек денег.
— Уверен, король оценит это. Только сам же деньги и отнеси. Не забудь упомянуть Драника, когда будешь отдавать деньги, чтобы поняли.
Валер, сын купца, ошалевшим взглядом наблюдал картину, как отец «продал его в армейское рабство». Всю дорогу он плакал и проклинал отца. Но стоило ему начать заикаться про воинскую службу, как тут же получил оплеуху от ветерана.

Вернувшись на королевский двор, Драник встретил у ворот короля с сопровождением. Король остановился и посмотрел на принятых на службу рекрутов.
-Неказистые они какие-то, не находишь, Драник? — спросил он.
— Так точно, ваше величество! Бестолочи ужасные! — ответил ветеран.
— Ну что ж, я честно говоря, боялся, что ты и вовсе никого не наберешь тут. Ладно, я поеду по королевству, меня не будет где-то с недельку. Посему тебе такой приказ — набрать в Айике рекрутов, а потом всех тащи на тренировочную площадку. И чтобы к моему прибытию они все знали, что такое шеренга и с какой стороны надо всадника колоть, чтобы сразу повалился! Если справишься, по возвращении щедро вознагражу.
— Будет сделано, ваше величество! Исполню, как велено!

Вальдым отдал приказ выступать и отправился собирать рекрутов. На выезде все горожане расступались и кланялись ему. Когда отряд пропал из поля зрения, Драник повел всех в казармы.Чувства среди новобранцев бродили разнообразные — Валер, сын купца, изливался нытьем, выражал недовольство касательно новых условий проживания, Харик-бродяга расположился на казарменной койке, впервые обрадовавшись мягкому сукну, а не холодным камням под спиной, а Лад складывал в личный сундук книгу, которую учитель позволил ему с собой взять. Когда новобранцы разложили свои вещи, Драник дал приказ выдвигаться в Айике.

Через пару дней вегирский ветеран повел своих рекрутов к тренировочному лагерю, что находился в тундре между замком Слезск и Куданом. Обучение началось ранним утром с построения и речи Драника: «Стройся! Значит так, новобранцы, я не мастак языком трепать, я только дела делать умею! Вы теперь солдаты короля Вальдыма, а значит должны быть всему обучены как я! А значит вы должны уметь строиться, рубить мечом, колоть копьем, бегать в броне долго, чтобы через версту и не думали мне тяжело вздыхать и сопли повсюду разбрасывать! Времени у нас немного, так что начнем прямо сейчас! Построиться в ряд!» Драник указа место, где построиться. Пять новобранцев встали там, но их строй был неровным — один стоял на полступни впереди, а другой на палец назад.
— Это по-вашему ряд? Чтобы ровно, как ручка вил! — рявкнул ветеран.
— Дык, господин хороший, вилы-то поди тоже не всегда с ровными ручками попадаются! Как сказал, так и построились! — пошутил один из деревенских.
— Я вижу, ты пошутить любишь. Только в бою далеко не до шуток. Ряд в первую очередь нужен для того, чтобы выставить копья вперед против вражьей конницы. А ты, дружок, отправляйся на конюшню.
— Зачем?
— Коням хвосты в косички заплетать. И это приказ. Иначе отвешаю десять палок! Пошел!

Деревенский шутник неохотно пошел выполнять приказ, но когда увидел в руке Драника внушительную палку, которой можно было коня подгонять, не то что ослушника хлестать, он прибавил шагу. Пока он пытался подойти к животным сзади, чтобы не получить копытами в челюсть, ветеран продолжил обучение. Вегир расчертил на снегу линию ногой и сказал: «Вот вам ряд. Строиться ровно. Чтобы кончиком сапога касались. И так надо уметь стоять и двигаться! Слушай мою команду — сейчас расходитесь и гуляете по округе, а как дам команду, так сразу бежать сюда!» Остаток дня Драник учил новобранцев удерживать строй и в таком положении перемещаться. К счастью, у тренера нашлась большая палка, которую он волочил по земле, заставляя их держать шеренгу и перестраиваться.

Вечером Драник разжег костер и разогрел на вертеле кусок мяса, предварительно перед этим вскипятив в котле снег. Вокруг на бревнах и камнях расселись измученные за день новобранцы, а также насквозь пропахший навозом их товарищ, дерзнувший пошутить в строю.
— Мда, братцы, паршиво вы пока строитесь. Завтра надо будет повторить, — вздохнул Драник.
— Пожалей, брат старшой! Мы сегодня весь день бегали сайгаком по поляне только чтобы за твоей палкой следовать! — возмутился один из рекрутов.
— Так, а ну прекращай скулить! Вам и не такое делать надо будет! Вы в одном строю с королем будете вражеские армии сметать и вражьи крепости штурмовать! А если вокруг него будет нытики вроде тебя, так лучше тебе сразу сарафан выдать да у печки приставить борщи варить.
— Что это сразу сарафан да борщи? Я может сам до борщей охочий!
— Да уж, до борщей вы все охочие! А вот как надо за родную землю биться, так все сразу калеки телегой переезженные. Это еще лучшее, что с вами будет. А походы бывают долгие. Месяцами можете отчего дома не видеть, спать на голой земле, ночевать под крышей басурманской, голодать в плохое время, когда командиру не хватит времени или денег закупить свежей провизии. А главное, что вы в любом случае должны стоять ровно и держать оружие в руках крепко, потому что от вас зависит жизнь короля!
— Да чего ты меня тут байками страшными пугаешь? Наверняка ж все проще, а ты тут раскрутил целый хергитский ковер.
— Хочешь проще — в наемники ступай. Там разговор короткий — дали тебе денег, а дальше крутись как хочешь. Поставят тебя на первой линии стрелы на себя принимать, да и про славу воинскую с милостями господскими забудешь, ибо ты всего лишь говорящий меч, за чьи услуги король лишними деньгами должен разбрасываться.
— А у короля будто бы не так?
— Не так, конечно. Ну ты дурья голова! Король тебя кормит, одевает, да еще и жалованье платит, а ты еще чем-то недоволен. Вот за такие словеса ты будешь вдвое дольше завтра заниматься строевой подготовкой без кормежки и отдыха!

Пока ветеран ругался и раздавал наказания пререкающимся, Лад спокойно сидел напротив костра, постелив под собой немного хвороста, чтобы не простудиться на холодном снегу.Ученого отрока не волновала ругань деревенского недотепы с матерым воином, так как история Кальрадии была интереснее. Внимательно перечитывая по слогам каждую строку, постигал историю земли, на которой живет уже не одно поколение его рода. Единую Кальрадию постигали горькие утраты, светлые победы, времена мира и войны, голода и процветания.

Ранним утром следующего дня Драник поднял новобранцев и первым делом дал команду выстроиться в ряд. Вырванные из сна, они ничего не соображали, а потому не смогли как положено выполнить приказ и построились криво. «Хотел бы я сказать «доброе утро», только вот оно не доброе ни в одном глазу! Ваша линия должна быть ровной в любом случае, даже если вас без штанов вытряхнуть из кровати! Даже если у кого-то стрела в бедре или где похуже! Значит так — сегодня продолжаем строевую! Видать, ничему не учитесь!» — нахмурился Драник и вновь пошел за палкой.
— Все из-за тебя, толстомордина! Спишь, как сурок и становишься черте куда! — накинулся один из рекрутов на Валера, купеческого сына.
— А ты не наезжай на меня, рожа чумазая! За своими культями следи, а не на чужие гавкай! — огрызнулся в ответ Валер.
— Сейчас я подойду, да как съезжу тебе по чистой харе кулаком, научишься с людьми разговаривать, — сказал рекрут и начал разминать пальцы.
— Так, а ну отставить! Смирно! — рявкнул Драник, увидев зарождающийся конфликт.

Новобранцы выстроились и стали ожидать приказа. Как и вчера, их ожидали построения и перемещения в строю. Лучше всех пока показывали себя Харик, Лад и еще один из деревенских рекрутов. Остальные испытывали разные проблемы — кто-то не желал примириться со своим равным положением с «грязными смердами», а кто-то долго учился и до него не сразу доходило.Драник нещадно гонял их, имитируя любые боевые ситуации, в которых требуется строиться в линию и сражаться в ней. Весь день новобранцы бегали по тренировочному лагерю за своим лидером. «Стройся! Вперед! Вольно! Стройся! Назад! Враг справа! Враг слева! Враг сзади!» — раздавал команды Драник.

Днем вегирский ветеран объявил отдых и позволил измотанным рекрутам развалиться у костра и набить свои животы остатками провизии. Пока они разжигали костер и подогревали воду, Драник ушел в Слезк за продуктами.
— Слушай, Лад, что ты все носишься с этой книжкой? Продай её, наверняка сможешь купить себе толковое снаряжение, — спросил Харик.
— Господь с тобой, бродяга! Для меня это прежде всего источник знаний! Я учусь читать, писать, считать, познаю науки…
— Думаешь, тебе это поможет в нашем мире? Ты ж смотри, кругом правит сила — побеждает тот, у кого много денег, больше людей и меч острее. Что могут твои науки против всего этого? — ухмыльнулся бродяга.
— Эко ты просто рассуждаешь. Не одним лишь мечом силен человек. Умом часто можно одолеть армию вдвое, а то и втрое сильнее себя. Вот если бы ты умел читать, то лично бы узнал, как полководцы прошлого одолевали своих врагов не силой, а смекалкой.
— Да не нужно мне это все знать. Там поди одни лишь россказни старых вшивых брехунов.
— Темный ты человек, Харик. Невежда.

Пока остальные насыщались ужином, Лад решил пройтись по тренировочному лагерю. Кроме них здесь тренировались пришельцы из самых разных стран. К счастью, они были при деньгах, потому могли оплатить себе ночевку в длинной хижине, что стояла неподалеку. По соседству с площадкой, по которой рекруты все утро бегали, находилось стрельбище. Двое молодцов тренировались в стрельбе из лука под надзором старого учителя.
— Что-то хочешь, юноша? — спросил он, увидев любопытного Лада.
— Да. Если можно, я бы хоте тоже попробовать пострелять, — робко улыбнулся тот.
— Хорошо. Обожди немного, как эти закончат и соберут стрелы. Потом начнете втроем.

Скоро начался следующий цикл тренировок. Стрелки заняли свои позиции, каждому выдали простой лук и колчан с тренировочными стрелами. Тренер выставил новые мишени, сплетенные из соломы и наспех покрашенные то ли ягодным соком, то ли кровью животного. «Новые мишени готовы, ребятки. Стреляйте. Помните, что я вам говорил — долго тетиву не держите. Устанете, и тогда стрела улетит черте куда. Сами потом за ними бегать будете. Ну, удачи!» Лад и двое молодых лучников начали тренировку. Со временем другие вегиры подошли к стрельбищу и начали болеть за своего товарища. Крики поддержки раззадоривали юношу и его случайных соперников, что придавало им сил и заставляло целиться точнее. Большинство стрел попадало в крайние круги, однако несколько десятков приблизились к центру. Первое попадание в красный кружок сделал Лад, вызвав взрыв аплодисментов. Все настолько были увлечены этим соревнованием, что даже не обратили внимание на стоявшего за их спинами Драника.
— Молодец, Лад! Неплохо стреляешь, хвалю! — похвалил ветеран.
— Спасибо, старший брат! — улыбнулся юный ученый.
— Как ты так быстро научился стрелять из лука?
— Ну мой отец был охотником. Так я в детстве немного учился стрелять, пока я не ушел в школу при монастыре.
— Получается, стараниями твоего отца, на столе короля и наших воинов всегда было доброе мясо. Что ж, Лад, разрешаю тебе учиться на лучника. До сих пор ты все хорошо схватывал, так что на сегодня от строевой тебя освобождаю. Учись стрелять!
— Сделаю!

До вечера Драник продолжал гонять рекрутов, уча их действовать в строю. На этот раз учеба дала плоды — все рекруты на отлично усвоили построения. Матерый вояка облегченно вздохнул и расположился на своей лежанке, ожидая следующего дня.
— Братцы, а ну-ка подъем! Сегодня ваш день! — бодро воскликнул Драник, стряхивая рекрутов с лежанок.
— Что, неужто все войны закончились, и король по случаю пожаловал всем пива и девку в придачу? — спросонья пошутил Харик.
— Это хорошо, что у тебя такой настрой. Сегодня будет день синяков, фингалов и первых выбитых зубов! — улыбнулся ветеран, сваливая перед рекрутами деревянные макеты оружия.
— Но это же жестоко — бить друг друга деревянным оружием! Неужто у тебя не нашлось чего-то помягче? — возмутился Валер.
— Если тебе не нравится деревянное, я могу сразу достать железное… — нахмурил брови Драник.
— Нет! Тогда я согласен на деревянное! — испугался купеческий сын.
— Я читал, что лет сто назад роддоки сразу тренировались с настоящим оружием. Их войска были немногочисленны, но каждый воин был силен, так как смог выжить еще с первых дней обучения.
— Так, хорош болтать. Берем оружие!

Рекруты выбрали для себя самое разное оружие — Лад решил, что ему вернее будет взять одноручный меч, так как он лучник и редко на его долю выпадет рукопашная, Валер желал максимально обезопасить свою жизнь, потому предположил, что с двуручным оружием оно надежнее, а Харик взял посох, считая, что древковое под стать ему будет — простое.Рекруты заняли позиции вокруг своего учителя и приготовились к первому спаррингу. «Ну что, робяты, начнем драться», — сказал Драник и встал в боевую стойку. Рекруты со всех сторон набросились на своего учителя, стремясь показать свою силу и удаль молодецкую. Однако воинский опыт и хорошая физическая подготовка в разы превзошли бойких юнцов, поваливая одного за другим на снег с различными затрещинами. Орудуя одним лишь деревянным мечом, Драник меньше чем за минуту побил всех рекрутов, ловко парируя их удары и нанося мощные удары. «Мда, ребят, учить вас, не переучить. Ты, Харик, слишком много выпендриваешься и машешь палкой впустую, ты, Валер, слишком полагаешься на огромное оружие, совершенно не управляя им, а Лад слишком робкий, не бойся нанести удар! — говорил он, поднимая на ноги свою побитую молодёжь. — Значит будем с самого начала отрабатывать удары. Становись, братцы!»

Рекруты встали в ряд и стали слушать инструкции. «Значит так — чтобы повалить врага, у нас есть четыре удара — рубящий сверху, укол и режущие справа и слева. Первыми двумя удобно пользоваться, когда деретесь на крепостной стене, а другими — на поле брани. Знать надо все, так что сейчас повторять за мной! Оружие над собой занести! А теперь сверху вниз руби! Валер, ровнее удар, ты не перед девками красуешься! Еще раз! Занести и удар! Лад, сильнее замах!» — четко командовал и поправлял Драник новобранцев, обучая их правильно наносить удары. До вечера они проливали пот, чтобы четко отработать удары, которыми в будущем будут пользоваться на поле брани. Под конец ветеран испытал их удары на учебном чучеле. Первыми себя показали деревенские рекруты. Каждый из них в среднем показал хороший результат, разворотив чурку в лохмотья. Затем настала пора Валера, Лада и Харика. Бродяга наносил не очень сильные, но быстрые удары, в результате которых чучело было повалено на землю, хотя и не получило серьезных повреждений. Купеческий сын за два удара уничтожил своего «противника», хотя даже его товарищи отметили, что замахивался он слишком долго и ни к месту содрогал воздух надрывным боевым кличем. Лад же с большими перерывами отработал на болване все виды ударов, каким научил их Драник. «Хорошо, ребята. Всем отдыхать, потому что завтра вас ждет тяжелый день. Одно дело — лупить соломенную куклу, а другое дело рубить вражеского воина, а более того — уметь оборонять себя от них. Завтра устроим битву, так что высыпайтесь!», — приказал ветеран-вегир и покинул лагерь.

Поздно вечером Драник прибыл в Рейвадин. Стражники ворот знали его, поэтому пропустили без проблем. Он отправился в королевские казармы, чтобы отыскать там подходящее снаряжение для новобранцев и некоторые другие принадлежности для последнего этапа обучения.Он порыскал по своему сундуку, где хранились его сбережения, набрал в мешок денег и отправился к торговцу лошадьми.
— Здоров будь, хозяин! — толкнул в бок Драник лежавшего на спальнике торговца.
— А? Кто здесь? Если ты грабитель, то мне нечего отдать, — спросонья пробурчал лошадник.
— Не, я покупать к тебе пришел. Много лошадушек у тебя в стойле?
— Да вон погляди в стойло. Добрая кобылка боевая, с кольчугой в придачу. За две тысячи динар отдам.
— Не, мне такая не нужна — дорого. А эта черная за сколько?
— Ну этот чернявый за пятьсот пятьдесят выйдет.
— Ладно, хотя я надеялся на скидку, как солдат королевского войска.
— Хорошо, пятьсот тридцать шесть, больше не скину! Ты-то может и в масле катаешься, а мне надо и семью кормить и налоги платить!
— Да полно тебе, не ругайся. Вот твои деньги, поскорее лучше седло подай.

С помощью лошадника, Драник оседлал вороного коня и нагрузил его поклажей. В кошельке осталась сотня динаров, поэтому он решил заглянуть в таверну и залить за воротник.Внутри было пусто и темно. Из десятка лампад горела лишь парочка, обычно ломившиеся от свежепривезенной еды полки нынче пустовали, в печке догорали дрова, сам хозяин тихо посапывал на спальнике под барной стойкой. Услышав шаги, взлохмаченный тавернщик высунул голову и зевнул:
— Таверна закрыта, приходи утром.
— А может у тебя все же найдется лишняя чарка хоть бражки какой, а хозяин?
— Драник, ты что ли? Прости, сквозь сон не узнал. Слушай, правда приходи утром, нету сейчас ничего.
— А если я сотню динар тебе посыплю?
— Ну ладно, посмотрю. Но на пир не рассчитывай, сам понимаешь — времена трудные и ночь на дворе.

Пока тавернщик пытался проснуться и найти что-нибудь для Драника, открылась дверь. Еле перебирая ногами, внутрь вошел пьянчуга с чумазым лицом.Ветеран сидел в ожидании своего ужина, не обращая на нелицеприятного гостя ни толики внимания. Проходимец обошел его с одной стороны и попробовал заглянуть в глаза, но не смог, затем с другой стороны.
— От тебя воняет… — пробурчал пьянчуга, источая запах перегара.
— И чем же? — ухмыльнулся Драник.
— Брагой и ссаниной воняет!
— Может это ты себя почуял? Я только-только вошел.
— Так я что по-твоему, пьянь подзаборная?
— Ты сам это сказал…
— Я тебе сейчас рожу начищу! — разозлился пьянчуга, хватаясь за меч.

Вегир не промедлил с ответной реакцией — он увернулся от клинка и ударил его головой об стол. Пьянчуга опрокинулся назад, но еще стоял на ногах и снова попытался наброситься на Драника. Чтобы окончательно утихомирить его, воин сильно пнул его ногой, отчего тот повалился навзничь, ударившись головой об стол. На шум прибежал тавернщик и ужаснулся беспорядку:
— Господи, ну ты тут и набедокурил!
— Ну надо ж умение поддерживать…
— На случайном пьянчуге?
— Ну и заодно учить дурных людей, что много пить вредно.

Тавернщик тяжело вздохнул и разложил перед Драником все, что осталось со вчерашнего дня — половина кувшина с брагой и немного разнообразной зелени в качестве закуски. Ветеран налил первый стакан и произнес тост: «Долгих лет здоровья королю Вальдыму!» Осушив его, он тут же закусил слегка вялым зеленым луком и кусочком ржаного хлеба. «Между первой и второй перерывчик небольшой! Да здравствует Вегирское королевство!» — сказал Драник и тут же опустошил второй стакан браги. За долгие дни беготни за господином, а затем тренировок с рекрутами, он был вынужден жить вдалеке от таверн и чарок любимой выпивки.Освежившись, он поторопился в тренировочный лагерь.

Наступило утро. Рекруты выспались и с первыми лучами солнца начали дожидаться своего учителя. Драник прибыл через пару часов после восхода верхом на черной лошади, нагруженной сумками с экипировкой. «Заждались, братцы? Правильно! Сегодня у вас будет важный день, так что приказываю немедленно начать разминку и отработку ударов!» — велел он, сбрасывая поклажу на снег. Некоторое время все делали разминку и с помощью деревянного оружия вспоминали, как наносить каждый из ударов. В этот момент Драник пошел к тренеру и попросил отрядить для тренировочного боя несколько своих вольных учеников. «Становись, братцы. До сих пор вы баловались просто как мальчишки, а сегодня все будет по-взрослому, — сидя на коне, произнес он. — Каждый помнит свои ошибки, так что на этот раз не давайте слабины, потому что ваши противники этим быстренько воспользуются». Рекруты выстроились перед своими будущими соперниками в линию и встали в боевые стойки.
— Биться до потери сознания! Но насмерть не забивать! — приказал Драник.
— До потери сознания? Нет, я не хочу, чтобы мне опять сделали больно! — взвыл Валер.
— Бейтесь! — скомандовал ветеран, проигнорировав нытье купеческого сына.

Вольные ученики массой накинулись на отряд вегиров. Первый удар нанес Харик своим посохом, сразу вырубив противника. К сожалению, из-за попятившегося назад купеческого сына, ученикам удалось разбить строй надвое и окружить рекрутов. Валер попытался убежать от драки, но Драник верхом на коне преградил ему путь и заставил вернуться, пригрозив палками. Бой шел, как настоящий — робкий Лад старался наносить удары, но учение священников о ненасилии крепко засело в его голове и пока не торопилось ломаться под градом вражеских ударов. Деревенские рекруты относились к бою более серьезно, даже немного с задором, так как для них драка — дело знакомое, просто на этот раз они пользуются лишними предметами и прошли целую физподготовку перед этим. Харик старался отгонять противника от строя сотоварищей, размахивая шестом. Со временем бойцы измотали друг друга, положив половину людей с обеих сторон. Изрядно побитый Лад попытался подняться на ноги и оценить свои силы. У него ныл бок, по которому его ударили двуручным деревянным мечом. Что мешало ему атаковать правой рукой. Побивший его ученик имел неосторожность оставить его в сознании и переключился на другого рекрута. Ученый юноша умыл лицо снегом, после чего взял меч в левую руку и побежал к Харику. Вдвоем они отбились от своих соперников и пошли на выручку остальным. К концу боя на ногах держались только пехотинцы Драника, двое из которых Лад и Харик. Вольные ученики, несмотря на долгий перевес в мастерстве и количестве, к концу боя потерпели поражение.
— Добро! Как вы там? — улыбнулся Драник, наблюдая своих подопечных победителями.
— Изрядно мы друг другу по бокам надавали. Передохнуть бы, — тяжело вздыхая, ответил Харик.
— Отдыхайте, но недолго. Вас ждет последний урок, так что отдыхайте до вечера.

Пока вегирские рекруты сгребали своих побитых друзей к костру и готовили обед, ветеран отправился на тренировочную дорожку для всадников. Запах вареной говядины вернул к жизни отбитых рекрутов, а приложенный к ушибам снег ослабил их боль. Лад выуживал ножом куски мяса и раскладывал их по мискам для своих сослуживцев.
— Почему рай так похож на грешную землю? — промычал Валер.
— Расстрою тебя, друже, ты все еще жив и на земле. Не так просто вегира погубить. На вот, поешь, — улыбнулся Лад и протянул ему миску с едой.
— А сарранидского крема нет?
— Ишь как капризничает купеческий сын. Может тебе еще вина роддокского подкатить бочонок? — заворчал один из деревенских рекрутов.
— Я в отличие от тебя, деревенщина, и крем ел и вином напивался!
— Это потому что тебя отец кормил за свои деньги. Надо бы тебе поголодать, как мне. Тогда начнешь ценить даже горбуху хлеба, — нахмурился Харик.

Валер хотел наброситься на бродягу, но их прервал подъехавший Драник. «Вижу, вы уже отдохнули, что бросаетесь друг другу морды бить. Значит вам пора приступить к последней тренировке — бой с всадником. Становись!» — трясясь в седле, говорил ветеран. Рекруты поднялись на ноги и построились перед ним, слушая очередные наставления. «Знайте, братцы, что лошади полезны нам не только на пашне, но и на поле брани. Всадники — это мощь любого королевства. А вам надо уметь, если не побеждать, то хотя бы уметь сдерживать эту силу. В начале я вам про лошадок расскажу. Вот такие худенькие, наподобие моей, вам сильного вреда не причинят, разве что снесут с ног, но от этого уж никак не отвертеться. Они легенькие, так что кости не поломают, но быстрые, что лучше сразу их ездоков с лука валить. На этих обычно хергиты катаются ну и иногда наши. Есть лошади покрепче, их «гунтерами» зовут. Этих лошадок вы сразу узнаете — окрас рыжеватый, телом крепкие. Вот таким если под ноги попадетесь — берегитесь. Кости легко переломают. А есть и вовсе крепкие лошади. Таких тщательно броней обвешивают, так что если такому попадетесь — лучше успейте покаяться в грехах. Благо то, что таких коней обычно немного — хозяевам приходится дорого расплачиваться за такую роскошь. Так что вас в данном случае спасут или быстрые ноги или милость Господа. А сейчас всем оружие к бою! Кто победит меня, выбив из седла, тому оставлю кружку пива в Рейвадине!» — говорил Драник, после чего схватился за деревянный меч и ринулся в атаку на бойцов.

От неожиданности рекруты опешили и лишь успели разбежаться в разные стороны. Пусть из Драника и не получился умелый всадник, но роль свою отыгрывал достойно — от него шарахались в разные стороны, стараясь не попасть под копыта разгоряченного ветерана. Первым в себя пришел Лад и схватился за лук. Он воспользовался учебными стрелами и произвел несколько выстрелов, пока внимание Драника было приковано к остальным. «Слева стрелять бесполезно, Лад! У всадников с этой стороны щиты!» — крикнул ветеран, отбив стрелы юнца. В этот момент его попытался выбить из седла Валер, со всей силы махнув учебным двуручником. Однако его атака была успешно отбита, а сам он получил сапогом по лицу. Другие рекруты пытались приблизиться для нанесения удара, но точно также либо получали деревянным мечом, либо сшибались лошадью с ног. Первым начал предпринимать разумные действия Харик. Уличный бродяга начал тычками в грудь останавливать лошадь, после чего пытался наносить размашистые удары палкой. Драник старался отражать, но несколько ударов все же пропустил. Следом за бродягой в дело включился и Валер. Он начал бодро отскакивать в стороны, когда на него пытались наехать или атаковать, а сам в ответ лупил деревяшкой по спине. Лад же продолжал стрелять из лука, пока ему не удалось попасть Дранику в голову. Разумеется, учебная стрела не нанесла ему никакого вреда, но ветеран все же повалился на снег, так как был произведен точный выстрел. Обрадовавшись победе, рекруты начали смеяться валять своего учителя в снегу.
— Ну все-все, ребятня, кончай меня закапывать. Рано еще! Победили! — сквозь смех пытался прокричаться Драник.
— Сдаешься? — ухмыльнулся Валер.
— Да скорее я тебе свои ботинки отдам! Ладу спасибо скажите — совершил удачный выстрел. Эй, ученый малый, подойди!
— Я здесь, Драник. Ты скажи, мы заслужили носить то добро, что ты привез нам?
— Да уж, видит Бог, научились всему, что я показал. Только тебе, Лад, жестко наказываю — коли уж ты в рукопашной с мечом такой робкий, то луком рази всех изо всей силы. Чтобы белке в глаз со ста шагов попадал, — ответил вегирский ветеран, отряхиваясь от снега.
— Буду стараться.

Драник дал команду рекрутам строиться и подтащил сумку с экипировкой и оружием. Разложив перед каждым полагающееся ему, он произнес небольшую речь: «Итак, братцы, научил я вас ратному делу. Напомню вам, что служу я нашему королю Вальдыму и по его велению собрал и научил военному делу рекрутов, то есть вас! Когда мы вернемся в Рейвадин, вы будете ему служить и драться под его знаменем. Надеюсь, вы не подведете ни его, ни меня. А теперь вооружайтесь и готовьтесь отходить. Нам есть с кем воевать!» Собранные им рекруты превратились в вегирских пехотинцев и пару застрельщиков. Через несколько минут группа направилась в столицу.

Рейвадин навевал мрак. Последние дни здесь непрестанно шел дождь, народ был измучен трудом и постоянной жизнью в страхе нападения. Затяжная война с хергитами приносила свои дурные плоды. Драник привел своих подопечных во внутренний двор, а сам направился к двери в королевский замок. Но не успел он окликнуть привратника, как окованные двери сами распахнулись. Король Вальдым вышел на порог при полном вооружении, в кольчуге и с щитом за спиной. Ко входу привели его боевого скакуна и протянули копье, когда он оказался в седле.
— Здоров буди, Ваше Величество! — поприветствовал его ветеран.
— О, Драник! Вернулся, наконец! Ну и погодка, да? — усмехнулся Вальдым.
— Ничего, повоевать можно. И не надо будет просить у маркитанок воды попить, главное рот пошире разевай!
— Ладно, кончай шутить, скоморох. Ты выполнил мой приказ?
— Так точно, мой король. Семь новобранцев из Рейвадина и Айике обучены и готовы драться!
— Очень хорошо! Я отправляюсь на разведку окрестностей, вернусь завтра. Ты достоин награды, мой верный воин.
— Рад служить Вегирскому королевству!

Король Вальдым созвал своих последних всадников и покинул город. Чтобы новички сильно не расслаблялись, Драник отправил их на стену в дозор, а сам отправился в казарму, где начал пересчитывать свое состояние, набранное за годы военной службы.

Ближе к полудню следующего дня король вегиров вернулся в город и объявил сбор гвардейцев в главном зале. Чуть позже подошел и Драник, которого ожидало повышение. Открыв высокие дубовые двери, он увидел перед собой шестерых вегирских стражников, стоявших друг напротив друга в два ряда. Половину из них он помнил в лицо, так как они его загоняли в угол в тот день, когда он пролез в окно короля, чтобы попроситься обратно на службу. Вальдым был облачен в парадное одеяние, а позади него в факельном свете блестел ламеллярный доспех, меховой шлем с ламмелярными пластинами, сапоги и оружие. Ветеран подошел к своему повелителю и склонил перед ним колено.
— Властью, данной мне дядей Бурелеком, регентом при троне Вегирского королевства, за верность, доказанную на службе, и за отвагу, проявленную в бою, я торжественно присуждаю тебе звание гвардейца Вегирского королевства, — произнес Вальдым.
— Не служба, а радость, ваше величество! Как и прежде, не посмею подводить и обязуюсь защищать ото всех врагов, кто грозит войной нашему королевству и Вашему величеству! — ответил Драник.
— Носи эту броню и оружие из королевской оружейной, как признак твоего нового положения!
— Мой король, позволь слово молвить.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу отказаться от дарованного мне, а вместо этого позволь мне использовать сбережения и купить снаряжение на мое усмотрение.
— Что ж, только для тебя я сделаю исключение, Драник. Да будет так. Я выдам тебе пять тысяч динар из казны и купи себе достойное оружие и броню. Но чтобы ты выглядел достойно вегирского гвардейца. И постарайся не пропить остатки, так как ты отправляешься в отпуск.

Хихикнув, Драник встал на ноги, отдал честь своим боевым товарищам и покинул замок. Выйдя на улицу Рейвадина, он пошел в сторону оружейных лавок. В этот момент по улице бродил Лад и, увидев своего «брата старшего», подошел к нему.
— Здравствуй, Драник! Впервые вижу тебя в гражданской одежде, — почесал голову юнец.
— Да, вот король пожаловал мне гвардию и отпуск. Сейчас себе снарягу куплю, а потом поеду в Ривачег, — широко улыбался Драник, рассматривая оружие на столе.
— Ты так далеко живешь? И не боишься, что тебя могут поймать разбойники на дороге?
— Это разбойники должны молить Бога, чтобы я по их дорогам не бродил. А ты, мил человек, скажи-ка мне, по какой цене эта сабля.
— Ты хочешь эту саблю взять? Она же хергитская. Её ковали эти глупые язычники! Чем тебе северные мечи, например, не нравятся?
— Ну во-первых северяне тоже далеко не в нашего Бога верят. Да и я много оружия за свою жизнь повидал, потому мне виднее, чем пользоваться. А ты, мил человек, еще мне вон тот бердыш покажи! Уж больно хорош.
— Бердыш? Против всадников? Ты же говорил, что против них копья нужны.
— Копья, Лад, нужны тем, кто зеленый и балды не умеет со всадниками драться. А я в отличие от тебя умею. Было время, мы со свадами воевали, так я подобрал у кого-то алебарду и вышиб из седла четверых всадников. У наших гвардейцев бердыши коротковаты, хотя у торговцев есть и подлиннее. Вот с такими будет удобно всадников на землю спускать.
— Странный ты человек, Драник. Может сейчас еще роддокский щит купишь?
— Зря смеешься. Наш вегирский щит мне поболее нравится. И защищает хорошо, и с ним обороняться легко. Я вон слышал, что у роддоков есть традиция такая — если мужчина уходит на войну, он в качестве щита берет дверь своего дома, тем самым намекая грабителям, что в доме его нечем поживиться. Мне неохота дверь с собой таскать.

По ходу разговора Драник продолжал закупать себе снаряжение. Он купил тяжелую хергитскую саблю, укрепленный каплевидный щит и бердыш на длинном древке. У доспешника он приобрел себе клепаный пурпуэн, островерхнюю шапку, латные перчатки и ламинарные наголенники. Никто из вегирских гвардейцев не носил такого, но он все равно был похож на элитного воина своего королевства.

Сложив все в большую сумку, Драник пригласил Лада в таверну, чтобы отметить свое повышение. Усевшись в уголке справа от барной стойки, ветеран заказал у хозяина медовуху, жареную говядину с сыром и полбуханки хлеба.
— Вижу, сегодня ты расщедрился, Драник! Что, удачный поход? — поинтересовался тавернщик.
— Нет, просто отмечаю начало отпуска. А ты, хозяин, давай не ленись! Сыра на мясо не жалей, и хлеб доставай посвежей!
— Тебе бы в пору стихи сочинять, — усмехнулся Лад, глотнув из чашки.
— Не, это уж ты делай. Ты у нас умелец писать и читать, — махнул рукой Драник, пододвигая поближе к стене мешок с поклажей, чтобы укрыть от любопытных глаз и рук.
— Расскажи, как ты оказался у короля на службе?
— Тогда слушай, салага. В армию меня взяли еще при короле Яроглеке. Служил я у него несколько месяцев, вроде жилось неплохо — жалование хорошее, еда регулярная, правда грабить особо не удавалось — солдатам доставались одни обноски и мусор. Да только потом столкнулся он с армией нордов и всех погромили. Мне по голове булавой двинули, поэтому я отрубился и попал в плен. А очнулся уже в темнице замка. Не помню, как он назывался. Исмирала? Измирала? В общем, там я долго сидел. А потом пошли слухи, что в Вегирском королевстве гражданская война началась — объявился наш Вальдым и заявил права на престол.
— Да, ужасное было время…
— Ужасное? Эх ты, обормот. Мы сражались за правое дело, так как этот старый пес одинаково надоел как людям, так и знати. Вот скажи, стал бы ты разорять родную деревню, если её хозяин переметнулся ко врагу?
— Нет. Мои родные же не виноваты в том, что их господин сделал такой выбор. Правда от этого им не легче.
— Вот, а король Яроглек не гнушался грабить своих подданных, хоть они и служили боярам, что переметнулись к нам. Да и потом я частенько слышал от них, что он часто любил себе владения забирать, а тем, кто за него кровь проливал, оставлял шиш с маслом.
— Ну, а ты как к нему попал?
— Ах, да. Это тогда Вальдым этот замок в осаду взял. Три дня бились, после чего ворвались в темницу. А ведь среди нас был самый разный люд — наемники, бандиты, крестьяне, военнопленные. Ну нас всех выстроили во дворе, опросили каждого и предложили присоединиться к правому делу. Согласились не все, а кого-то за прошлые грехи прям во дворе и повесили. А я и говорю, мол возьмите на службу. За правое дело готов сражаться.
— А как же присяга королю Яроглеку?
— Да ну его! Старый пес ни разу не позаботился о том, чтобы освободили тех, кто его собой от стрел укрывал. Так что этот мятеж поделом. Вальдым хоть и моложе, но голова у него свежее и лучше варит. Я никогда и не мечтал о лучшем командире.
— Ну что ж, тогда давай выпьем за твое здоровье.
— Давай, только сперва за здоровье славного короля Вальдыма!

Драник и Лад выпили, после чего приступили к трапезе. На большой тарелке хозяин поднес большой кусок говядины, покрытый сыром. Следом за ним пришел немного теплый и мягкий хлеб. После многих месяцев скудной походной еды ветеран решил себя побаловать, наевшись досыта. Лад присоединился к нему, хотя ел немного — то ли из скромности, то ли из-за каких-то обетов, которые он дал в церкви, а может и из-за того, что надо было поторопиться обратно на пост. Драник не задерживал его и отпустил, как только тот наелся.

Наступил поздний вечер. Большинство посетителей таверны разошлись, оставив после себя очередной бардак — скамейки перевернуты, по полу были разбросаны кружки и местами куски еды. Городской страже пришлось за шиворот вывести на улицу пару разбушевавшихся от хмеля наемников, которые чуть не устроили поножовщину. Все это время Драник сидел в уголке и довольствовался жизнью — за спиной годы боев, заработанное тяжелым трудом состояние и теперь есть возможность сытно поесть и отправиться в отпуск домой. Пока хозяин, тяжело вздыхая, наводил порядок, он разлегся на спине и смотрел в потолок.
— Шел бы ты в казармы, Драник. Там на лежанке лучше отоспаться, чем тут на скамье, — сказал он, расставляя мебель по местам.
— Не хочу. Лучше в своей ночлежке найди мне свободную. Я там поваляюсь, — махнул рукой Драник.
— У тебя еще и деньги остались? Может тебе еще девок подогнать? Хотя вряд ли кто-то посреди ночи за порог выйдет.
— Не, девок не надо. Я лучше в Ривачеге какую-нибудь ласковую пригрею. Все равно окажусь там через денек другой.
— Давай динар и поднимайся наверх. Мне убираться надо.

Вегир тяжело вздохнул и нехотя поднялся на ноги. Взвалив на спину мешок со своим добром, он поднялся по лестнице, повернул налево и зашел в комнату для гостей. Кроме него здесь был всего лишь один человек, спавший в дальнем углу. Судя по одежде, это был либо купец, либо налогосборщик, либо просто богатый горожанин. Драник не обратил на него особого внимания и расположился на другом конце комнаты. Завтра дорога поведет его домой…

Миновало несколько дней. Лад, Валер и Харик несли службу в королевском отряде Вальдыма. Король вегиров вел свое войско к Тульге, где должно было состояться последнее сражение с хергитами. Вассалы королевства смогли разбить основные силы степняков на границе у замков Нелаг и Сангеч, после чего пошли в ответную атаку, разоряя и осаждая по дороге все поселения. Последним, кто мог оказать хоть какое-то сопротивление, был Санъяр-хан. В отчаянии он снарядил свою армию всем, чем только мог — хергитскую кавалерию по максимуму пытались снарядить в тяжелую броню, дать самых лучших лошадей и самое лучшее оружие. Однако, на всех экипировки не хватало, потому тяжеловооруженная кавалерия составила лишь четверть войска. Остальные были вооружены чем попало — охотничьими луками, рогатинами, вилами, грубыми щитами.

Войско Вальдыма встретило хергитов недалеко от деревни Дашбига. Король начал раздавать команды — пехота построилась впереди плотным строем, лучники заняли позади удобную позицию на холме, а конница разбилась на две группы и встала по флангам. Местность была холмистая, потому они разъехались подальше и скрылись из виду. Оба войска начали обстреливать друг друга из луков и начали приближаться друг к другу. Вегирские пехотинцы приближались, прикрывшись щитами, под руководством короля. Лучники остались позади и продолжали обстрел, однако по приближении к хергитам быстро перебегали на другие позиции. Когда до хергитского войска осталось расстояние броска дротика, Вальдым подул в рог. Хергиты двинулись в атаку и сразу попытались обойти пехоту с флангов. Кочевники, соблюдая дистанцию, обстреливали пехотинцев из луков, но затем из-за холмов на них обрушились вегирские кавалеристы. Застигнутые врасплох, они пытались выйти из окружения, но витязи прижали их к пехотному строю, а пешие во главе с королем бросились на них с копьями и бердышами. Понимая, что поражение неизбежно, хергиты в отчаянии пытались забрать с собой в сырую землю, как можно вегиров. Валер и Харик находились во втором ряду и сражались с ханскими телохранителями. Защищенные кольчугой и ламмелярными жилетами, элитные всадники неистово махали саблями и топорами, а кто-то пытался наносить ответные уколы пиками, держа их двумя руками. Валер не мог в плотном строю как следует замахнуться топором, потому он старался уберегать сослуживцев от вражеских ударов. Однако, несмотря на свои старания, он не смог отбить одну пику, которая проткнула Харика точно в горло. Уличный бродяга выронил из рук свое оружие и схватился за кровоточащую рану.

Лишь спустя несколько минут, когда часть хергитов была убита, а их лошади разбежались, вегиры разредили строй и пошли в наступление. Валер заметался, пытаясь хоть как-то помочь умирающему товарищу. Он попытался заткнуть рану обрывком одежды, но это не приносило пользы. Из последних сил бродяга схватил его за руку и крепко сжал её. В этот момент приблизились лучники, среди которых был Лад.
— Эй, боец! Ты что тут встал! Король приказал наступать! — строго возмутился один из бывалых лучников.
— Харик умирает! — дрожащим голосом ответил сын купца.
Лад приблизился к бродяге и провел рукой по его голове. Юноша посмотрел ему в глаза и кивнул головой, как бы намекая, что друзья рядом и будут с ним до последнего вздоха. Харик едва улыбнулся. Всю жизнь он вел жалкий образ жизни, бродяжничая и попрошайничая на улицах Рейвадина. Иногда он опускался до мелкого воровства, которое пару раз сошло ему с рук. Во всех остальных случаях его избивали, травили на него собак. В сравнении с этим, последние пару месяцев были для него самыми яркими в жизни — боевое братство, крыша над головой, еда и питье в достатке, теплая одежда и возможность обрушить на врагов и преступников все то, что накипело за годы. Держа в руках ладони друзей, Харик со спокойствием в глазах отправился на небеса…

Миновала неделя. Драник все это время провел в Ривачеге со своей семьей. Старые родители с трудом сводили счеты, стараясь ежедневно ловить рыбу и не попадаться на глаза морским налетчикам на побережье. За младшую сестру разгорелась настоящая борьба между двумя местными семьями. С одной стороны был старший сын плотника, однако он был большим любителем выпить и подраться. Ветеран, конечно, сам был любителем залить за воротник, но кулаками махался только с такими же пьяными в стельку забулдыгами или уличными грабителями. А своей родной сестре такой участи он не желал. Вторым претендентом был подмастерье городского кузнеца. Паренек уже довольно давно учится ковать оружие, однако его поделки, по мнению кузнеца, годятся разве что на разделку рыбы, но уж никак на войне. Старики рассказывали, что парни несколько раз устраивали драки во дворе, пытаясь выяснить, кто из них достойнее посвататься к дочке рыбаков. И в один такой день Дранику случилось повидать и принять участие в подобной потасовке.

После полудня, когда ветеран закончил расстановку сетей в море и вернулся домой, чтобы отдохнуть и поесть, возле калитки в их двор стояли горе-претенденты. Между ними шел очень напряженный разговор:
— Опять ты приперся, бездарность! Сколько раз я тебе говорил не появляться здесь? — зарычал плотник.
— Извини, я ничего не понял, что ты там бормотал по пьяни. Вообще такой, как ты, не достоин столь милой девушки, как Вилка, — парировал подмастерье кузнеца.
— Такие как я?
— Грязные алкоголики, которые тратят все свое жалование на пиво, а потом в собственной блевотине ночуют на проезжей дороге.
— А ты не боишься, что я тебе за такие слова кости переломаю?
— Ты уже пытался. Твоими ручонками разве что веточки ломать да кияночкой стучать!
— А как насчет большой палочки? — ухмыльнулся плотник и достал дубину, утыканную гвоздями.
— Значит решил по-крупному начать? Ну что ж, вызов принят! — ответил подмастерье и достал из-за пазухи меч.
— Эй, петушки боевые, а ну брысь от моего двора со своими игрушками! — вмешался Драник, громко рявкнув на них.

Женихи удивлено оглянулись. Они застыли друг напротив друга, держа в руках свои смертельные поделки, а их взгляды уткнулись в сторону ветерана. Драник спокойно прошел между ними и прошел через калитку.
— Ты еще кто такой? — первым опомнился плотник.
— Я старший брат Вилки. Драник, — представился вегир, укорительно смотря на обоих по очереди.
— Старший брат? Что-то я никогда не слышал, чтобы у этой семьи был сын! — прищурил глаза подмастерье, направив клинок к лицу ветерана.
— Ребятки, шли бы вы отсюда подобру-поздорову. Пока до греха не довели.
— Да брось, приятель. Мы, наверное, неправильно начали знакомство. Я пришел сюда, чтобы свататься к твоей сестре. Она очень красивая, и я хотел бы сделать её своей супругой… — сказал плотник.
— Нет, это я сюда пришел просить её руку! А этот висельник только мешается под ногами! — перебил его подмастерье.
— Нет, братцы, вы оба хороши. Никто из вас в женихи моей сестре не годится. Так что разворачивайтесь и идите отсюда.
— Но ты же толком не знаешь, кто мы такие и чем занимаемся!
— Я уже достаточно на вас посмотрел. У тебя меч кривой и неровно заточенный. Я за свою жизнь повидал много мечей и знаю, как они выглядят. А твоей открывашкой разве что коням задницу чесать.
— Ахахаха! — засмеялся плотник, однако досталось и ему осуждений.
— А ты не смейся. У тебя на лбу написано — синячу, как свинья. Много я и вас таких повидал — вам кабак становится вторым домом, и бухаете до тех пор, пока деньги не кончатся. А потом айда морду бить либо соседям, либо своим домашним!

Почувствовав себя оскорбленным, старший сын плотника набросился на Драника с дубиной. Подмастерье кузнеца тоже захотел поквитаться с ним за сказанное. Драник отпрыгнул в сторону и присел, дабы уклониться от обеих атак. На земле лежала старая доска от забора, которую он поторопился схватить и ответить юнцам. Ветеран встал в полный рост и огрел горе-кузнеца, отчего тот повалился навзничь с искрами в глазах. Плотник нанес еще один удар, пытаясь снести Дранику голову, но он снова уклонился и контратаковал, нанеся точный тычок доской в лицо. Плотник схватился одной рукой за лицо и попятился назад. В это время в себя пришел кузнец и снова бросился в атаку. Драник подставил доску под блок, после чего оттолкнул того назад, почти вырвав оружие из рук. В следующий момент он толкнул ногой калитку. Плотник пытался нанести еще один удар, однако неправильно рассчитал его из-за дезориентации, в результате чего его оружие застряло между досками калитки, заблокированное впившимися в доски гвоздями. Этого короткого замешательства было достаточно, чтобы Драник сделал сильный замашистый удар доской, отчего та разлетелась в щепки, но и окончательно вырубила неугомонного парня. Перепрыгнув через забор, ветеран уклонился от взмаха кузнеца и перехватил его меч — оружие было хоть и бракованное, но его гарда была достаточно тонкой, чтобы можно было нанести смертельную рану. Острый конец гарды застыл в паре сантиметров от шеи замершего подмастерья. «В последний раз говорю — пошли вон с нашего двора. В следующий раз я не буду таким добрым», — прорычал сквозь зубы Драник, смотря в напуганные глаза горе-жениха.

За потасовкой наблюдало несколько случайных прохожих. Парочка мужиков оттащила в сторону избитого сынка плотника, а подмастерье кузнеца уже со всех ног бежал домой, направленный волшебным пинком ветерана.
— Драник, я слышал какой-то шум во дворе. Что-то произошло? — спросил отец, когда его отважный сын оказался в сенях.
— Да ничего особенного, бать. Только спровадил парочку дурней. Плотник нам теперь точно должен новую калитку, — бодрым голосом ответил Драник, как будто эта драка ему ничего не стоила.
— Опять эти «женишки» приходили? Говорил же им, что нечего ошиваться у нашего порога. Я за кого попало свою дочку не отдам, — стукнул по полу палкой старик.
— Успокойся, бать, и присядь. Я уже им все объяснил. Кстати, а где Вилка?
— Я попросил её на базар сходить. Мать тут собралась блины печь.
— Добро. Я тогда сам ей жениха найду, дозволяешь?
— Дозволяю, сынок. Ты уже достаточно взрослый, повидал мир, так что и сестре сможешь мужа найти.

Драник присел у стола и достал кувшин с водой. К счастью, прибережные жители северной Кальрадии нашли способ превращения морской и тухлой воды в пресную, за что она очень ценилась в центральных землях и на юге. Разумеется, в Ривачеге с ней проблем не было, потому даже самые простые горожане могли позволить себе глоток чистой воды вместо жидко разбавленного пойла в таверне.

Вечером вся семья была в сборе. В небольшом каменно-деревянном доме стояла легкая духота после длительной и кропотливой работы старой матери, пекшей блины. Посреди стола стояла большая миска со стопкой горячих блинов, а рядом с ней — крынка со сметаной и маленькая баночка нордского меда, купленного на сбережения Драника. В сборе была вся семья — сам Драник, одетый в длинную кожаную безрукавку с теплой рубахой под ней и льняных штанах болотного цвета. Кроме этого, у входа стояли трофейные хергитские сапоги лучшего пошива, а на подоконнике лежала роддокская фетровая шапка, которая приглянулась ему по дороге домой в Кураве. Слева от него во главе стола сидел отец семейства. До прихода сына он носил в несколько слоев разнообразных рваных тряпок и робу, дабы хоть как-то утеплиться, однако теперь он сидел в новенькой белой рубахе, а на теплую погоду у него в сундуке лежал плотный шерстяной плащ с капюшоном и новенькие сапоги из коровьей шкуры. Напротив них сидела старая мать и молоденькая дочка Вилка. Старуха носила скромное синее платье, а из-под шерстяного платка на голове торчало несколько седых локонов. В другое время отец бы непременно велел ей выйти и причесаться, но сегодня был особый повод, и ему не хотелось разрушать теплую и радостную атмосферу. Вилка за обе щеки уплетала блины, периодически пачкая нос сметаной. Мать уже несколько раз сделала замечание этой худенькой рыжеволосой и улыбчивой девчушке, но она продолжала вести себя, как ребенок, не отрывая глаз от возмужавшего старшего брата. Он её помнился не очень смышленым подростком, которого все соседские мальчишки обижали, в том числе и побитые им старший сын плотника и подмастерье кузнеца, который в ту пору был еще сыном местного крестьянина. Сейчас перед ней сидел настоящий мужчина, с непоколебимым взглядом, ровной осанкой и крепкой хваткой.
— Виль, ну вытри ты моську. Опять нос в сметане извазюкала, — усмехнулся Драник и протянул ей тряпку.
— Доченька, ну уважь ты брата. Не часто приходится Дранику к нам домой приезжать, а ты ведешь себя, аки дитя неразумное, — отчитала девочку мать.
— Да полно тебе, матушка. Вилочка уже взрослая, а ребячество это со временем пройдет. По правде говоря, кому-то может и понравится такое…
— Ой, да Господь с тобой, Драник! Как же мужу на людях показываться при такой жене, которая за столом даже носу от сметаны не утрет? — возмутилась мать.
— Да ладно тебе тут песни петь, лебедушка! Забыла уже, как в наши молодые годы было — что ни день прихожу домой, а ты вся белая в муке, как привидение какое, — засмеялся старик, припомнив былое.
— Ну дык я сразу же умываться бежала, как только ты во дворе оказывался. У меня слух-то острый, — надула губы мать.
— А у меня был глаз острый. Только и видел в окнах мелькающий белый силуэт, как будто призрак невесты из страшных сказок. Меня даже спрашивали, уж не проклят ли мой дом случаем?

Все дружно рассмеялись, а бабка махнула на всех рукой и пошла мыть грязную посуду. Тем временем Драник с отцом опрокинули по чарке меда, после чего посмотрели на Вилку серьезными взглядами:
— Шутки шутками, сестрица, а мужа тебе найти надо. Так что говори как есть на духу, с каким юношей ты бы охотно обвенчалась? — спросил он.
— Хочу такого как ты! Красивый, сильный, смелый! — начала перечислять девушка.
— А почему бы нет? Хороший подход! Что думаешь, сынок? Сыщется у тебя какой холостой дружок из армии короля? — обрадовался было отец.
— Нет, только не солдат. Я вижу, по мне судите, что мы все такие красивые и надежные, как каменная стена. Но поверь, Виль, век наш недолгий, — сказал ветеран.
— Да про что ж ты такое говоришь? Ты посмотри на себя — богатырь самый настоящий! Король Вальдым должен за твое здоровье свечку ставить!
— Я знаю, что говорю, бать. За все время я похоронил столько боевых товарищей, и у каждого остались вдовы жены и сироты дети. На вид они тоже касались богатырями, но Господь один решает, кто на его суд явится. Так что пусть это будет кто-нибудь из мирных людей, кто далек от войны, но достаточно умел, чтобы постоять за себя и семью.
— Да где ж такого девке нашей сыскать? — вздохнула проходившая мимо мать с чистыми тарелками.
— Вот завтра и пойду искать, — сказал Драник, пропустил еще одну чарку меда и отправился спать.

Поиски жениха увенчались успехом лишь через пару дней. Избранником Вилки стал молодой одинокий рыбак, живший за городской стеной в небольшой лачуге. Состояние его было невелико, но как отметил Драник, в нем был стержень. Светловолосый парнишка с голубыми глазами и слегка закругленным носом излучал оптимизм и был очень трудолюбив. Он не жаловался и никогда не опускал руки, стараясь ежедневно отловить и продать хотя бы одну связку с рыбой. Если его свести с Вилкой и помочь деньгами, могла бы получиться крепкая семья. В последний день отпуска Драник оставил дома все свои денежные сбережения для развития молодой семьи, а сам отправился с ближайшим караваном в сторону Рейвадина.

Одержав победу над хергитами, Вегирское королевство прожило несколько недель в тишине и спокойствии. Частично удалось восстановить хозяйство и экономику, подорванные войной, численность армии королевства, чтобы можно было хотя бы приструнить разгулявшихся за это время разбойников, ну и кроме этого обменяться военнопленными. В качестве контрибуции хегриты были обязаны отдать несколько сотен лошадей, половину ханских запасов пшеницы и хлеба, а также разнообразные богатства типа драгоценных камней, денег, украшений и мехов. Однако король Вальдым не торопился расслабиться и предаться хоть ненадолго праздной жизни. На границе было неспокойно — свады и роддоки не на шутку разошлись и воевали друг с другом практически везде в рамках своих государственных границ. Пограничники Рейвадина то и дело докладывали о яростных сражениях недалеко от замка Тилбот или в окрестностях замка Драмуг. Горцы явно брали верх, а значит в скорой перспективе могут пойти войной и на вегиров, потому нельзя было расслабляться.

Поздним вечером Лад и Валер несли дежурство на воротах Рейвадина. Сын купца сидел на табуретке возле подъемного механизма и тихо дремал. Его топор стоял рядом у стены, выглядывая острием в бойницу. Его сослуживец из числа начитанных школяров стоял неподалеку, на дозорной башенке и следил за дорогой, поправляя то и дело сползающий ламмеляр. «Мда, похудел я за последнее время очень сильно. Надеюсь, на завтрак подадут что-нибудь пожирнее и погуще», — думал он, почесав растрепанные меховым шлемом волосы. Вдруг где-то на дороге лунный свет выдал блеск кольчуги одиноко бредущего воина.
— Стой! Кто идет? — крикнул Лад, чем разбудил всех ближайших стражников.
— Открывай, служивый! Я королевский гвардеец, вернулся из отпуска на службу к королю! — знакомым голосом ответил визитер.
— Драник, ты что ли? — обрадовался Лад.
— Я самый! А это ты, Лад? Здоров буди! Давай открывай скорее!
— Сейчас откроем! Заодно столько тебе расскажу!
— Э, не торопись. Я сейчас к королю зайду и отчитаюсь. А потом уж посмотрим — дозволит ли к вам выйти.

Лад грустно вздохнул, но поспешил разбудить Валера, чтобы тот открыл ворота. За время службы купеческий сын сильно окреп, так как любил воротить двуручным оружием, кроме того его часто использовали на разных трудах, где нужно было много прикладывать сил и не думать. К сожалению, ума у него за это время не прибавилось, разве что отбилась привычка смотреть на всех свысока.

Ветеран прошелся по безлюдным улочкам Рейвадина и пришел к воротам королевской цитадели. У входа стояли двое гвардейцев и строгими взглядами посмотрели на него и скрестили бердыши. Наверное из-за плохого освещения или недосыпа не узнали. «Доброй службы, братцы. Передайте королю Вальдыму, что гвардеец Драник вернулся из отпуска и готов приступить к своим обязанностям, » — попросил их он, однако стражники не сдвинулись с места, продолжая сверлить его грозными взглядами. «Ну ладно, — вздохнул он. — Придется по старинке лезть через окно».

Через несколько минут внутри началась заварушка — стражники бегали как умалишенные за своим сослуживцем, который упорно пытался донести важную информацию до своего командира. Драник застал короля в одном из коридоров в полном боевом облачении. Услышав крики, он подумал, что на замок напали и приготовился обороняться, однако увидев своего верного и безбашенного воина, который опять поднял всю округу за уши только ради того, чтобы встретиться со своим господином, король тяжело вздохнул и спрятал меч в ножны. «Стоять! Всем вернуться на посты! — рявкнул он на прибежавших стражников, которые чуть было не начали рубить ветерана в капусту. — А тебя, Драник, я точно когда-нибудь выпорю за такие выходки». Ветеран подошел к нему и преклонил колено:
— Командир, ты уж тогда ставь на карауле кого-нибудь из тех, кто меня знает. А то прихожу, никого не обижаю, просто прошу ребят передать, что я вернулся и снова готов служить.
— Опять тебе новички попались. Ну даже если и так, это не дает тебе право устраивать тут акробатические представления в королевском замке. Впредь чтобы от тебя таких выходок не было! — строго наказал король.
— Дык, а как же мне тогда отчитаться, что я к службе готов? Ведь в дезертиры запишешь за излишне долгий прогул, — обиделся Драник, поднявшись на ноги.
— Стой у ворот и ожидай, чтобы стражники тебя видели и могли подтвердить, что ты пришел в срок. В непогоду разрешаю отсидеться в таверне, но чтобы на виду у трактирщика и без заливаний за воротник, понял?
— Так точно, ваше величество! Все как есть понял!
— Тогда отбой. Завтра в строй и на марш пойдешь.

Радостный, что командир принял его обратно и даже пообещал на следующий же день ратное дело, Драник бодрым шагом проследовал в городские казармы, где чуть позже он встретился с Ладом после караула и послушал про все, что было в королевстве и пограничье в его отсутствие.

Снова война. На этот раз яблоком раздора стало плато Дирима. В прошлом этот город со всеми окрестными деревнями, стоявшими на черноземе, принадлежал королевству Свадия, но нынче над ним развевались стяги короля Гравета. Город совсем недавно пережил осаду, а сейчас в нем базируется незначительный гарнизон из роддокских ветеранов. Вальдым посчитал, что это самый удобный момент, чтобы напасть на Дирим и захватить одно из самых урожайных мест Кальрадии. Однако это нужно было делать очень быстро. Вегирские лучники славились своей меткостью и скорострельностью, но это будет выгоднее, когда они обороняют городские стены, а не участвуют в полевых сражениях, когда противник мог обойти с фланга и наброситься на гордость обитателей снежных краев. Вальдым собрал военный совет и разрабатывал план военных действий. Драник в это время находился за стеной города и руководил тренировкой бойцов, Валер практиковался с топором, рубя в щепки деревянно-соломенную куклу, Лад стрелял из лука, пробуя самые разные позиции.

Первая битва с новым противником произошла на подступах к Дириму. Отряд короля отбился от основной армии и столкнулся с одним из военных отрядов противника. Судя по знамени, это был перебежчик-свад, который решил принести клятву верности Гравету. В состав его войска входила пара десятков всадников, в том числе несколько грозных свадийских рыцарей, несколько арбалетчиков и большое количество пехоты и ополченцев. Противоборствующие стороны выстроили своих воинов и приготовились к бою. Командир свадов отвел своих кавалеристов на правый фланг, а сам двинулся во фронт с пехотой. «Драник! Драник! Ко мне! — призвал Вальдым своего верного бойца. — Возьми наших лучников, двух бойцов и занимайте вон тот холм. Будьте готовы к нападению всадников!» Бравый гвардеец козырнул своему командиру и побежал собирать отряд поддержки.

Свады начали стрельбу, однако лишь немногие из них попадали в цель. Вегирские пехотинцы прибавили шагу и начали приближаться к противнику трусцой. За ними ехали всадники во главе с королем, готовые вступить в бой следом за пешими товарищами по оружию. Драник тем временем отобрал парочку воинов, отвел лучников к указанному холму и подозвал Лада.
— Так, Лад, дружок, подойди сюда. Вот это тебе пригодится — сказал Драник, вручив ему алебарду, которую он прихватил из обоза.
— А это мне зачем? Я же стрелок, — удивился ученый юноша.
— Вы, стрелки, лакомая цель для вражеских всадников. Я не везде за ними услежу, так что ты должен быть готов огреть их по морде.

Тем временем битва уже началась. Вегирские пехотинцы схлестнулись со свадами, а всадники обскакали их с флангов и ударили в тыл. Лучники Вальдыма стояли в паре десятков метров на небольшом холме и подавляли огнем вражеских арбалетчиков. «Приготовиться к рукопашной!» — крикнул Драник и достал из-за спины искусно выкованный бердыш на длинном древке. Лад и некоторые рядовые лучники взялись за древковое, в то время, как более опытные сохраняли спокойствие и продолжали обстреливать приближающихся кавалеристов. «А ну-ка, сир-рыцарь, подойдите поближе, » — усмехнулся ветеран, готовя бердыш к удару. Из-за неровного ландшафта, свады начали терять скорость, в результате чего им пришлось отказаться от кавалерийских пик и перейти на мечи и моргенштерны. Один такой рыцарь замахнулся тяжелым шипованным оружием и приготовился снести голову Дранику, однако ветеран опередил его, нанеся мощный размашистый удар. Оружие не встретило препятствий на своем пути, прорубая деревянный щит, металлические пластины, кольчугу, кожу, плоть и кость. От прославленного кавалериста отлетела правая рука, часть плеча и голова, расплескав по траве алую кровь. За ним следом скакал другой всадник, нацелив на Драника свою пику. Ветеран успел лишь немного развернуться, в результате чего острие прошлось по щиту на спине и выбило его из равновесия. В этот момент подошел один из метких лучников и сделал подсечку вульжом по ногам лошади. Тяжелый всадник вылетел из седла и прокатился кубарем несколько метров. Едва он успел подняться и обернуться в сторону вегирских стрелков, как одна из их стрел пробила ему переносицу. Двое других пытались дорваться до них, но их ловко остановили опытные воины, вооруженные пиками. Первый сбил пику всадника, который нацелился на стрелков. Те отделались лишь тараном тяжелой конской туши, однако затем схватились за секиры и алебарды и поколотили её хозяина. Второй успел убить одного их лучников полуторным мечом, однако в следующий же момент получил сквозной укол шеи от второго умельца. Оставшиеся двое отступили, бросая своих сослуживцев на произвол судьбы. Тем временем вегирские пехотинцы и всадники вели ожесточенный бой со свадами. Ополченцы пали духом под натиском вегирских сабель и топоров, а также ливнем стрел. За все войско приходилось отдуваться лорду-сваду и его нескольким сержантам. Они встали плотным кольцом и яростно отбивались от всякого, кто рисковал приблизиться на расстояние взмаха меча. Под раздачу попал и Валер. Сын купца попытался зарубить одного из старых вояк, который удачно открылся после очередной контратаки, однако получил по голове моргенштерном. Тяжелая шипованная булава оставила очень глубокую вмятину на шлеме, что явно свидетельствовало о небывалой силе своего владельца. Из-под кольчужной маски потек ручей крови…

Времени на сбор трофеев не было. Победившие вегиры лишь свалили трупы в ближайшую яму и оставили на съедение воронам. Лад и Драник стояли над телом еще одного своего друга. «Быстрее, бойцы! Нам надо поспешить к Дириму!» — поторопил всех король. Прочитав короткую молитву, Лад начал засыпать тело Валера камнями. Несмотря на то, что школяр уже достаточно долго служит в королевской армии и должен был привыкнуть ко всем ужасам и утратам во время сражений, ему до сих пор тяжело переживать смерть тех, с кем он начал службу. «Лад, возьми себя в руки, ты же воин. Понимаю, это тяжело — видеть мертвого друга. Но ведь нас всех ждет такая судьба, — пытался успокоить его Драник, хотя сам стоял с мрачным лицом. — Лучше радуйся. Радуйся тому, что остался жив, а он больше не будет страдать». Стрелки начали одергивать их, так как отряд выдвинулся и любого отставшего могли наказать, как дезертира.
— А от чего по-твоему Валер мог страдать? Жизнь у сына купца беззаботна — драгоценности, богатая одежда, вкусная еда, женщины, — вздохнул юный лучник.
— От этого он и страдал. Неразумный был. Я как встретил тогда его с отцом, так тот как есть говорит, мол забери моего недоросля в армию. Пусть хоть уму-разуму научится.
— Неразумный? Ну может и так, Драник. Но ведь говорится всегда — о покойном либо доброе, либо ничего. Вот он мне например рассказывал, как можно опознать хорошее роддокское вино.
— И как же? — хмыкнул Драник.
— На хорошее вино мухи слетаются.
— А может это значит, что на самом деле вино дерьмовое? Ну на навоз же тоже мухи летят.

Услышавшие это вегиры-воины громко заржали, хотя и не подозревали, что одни из лучших солдат пытались таким образом пережить смерть одного из своих друзей. А если кто и понимал, то такой лишь многозначительно промолчит.

Осада Дирима шла второй день. Роддокские защитники отчаянно защищали крепостные стены, несмотря на численный перевес противника. В ход шло все, что матерые горцы могли откопать в городе — стены дополнительно покрывались дверьми домов, чтобы более надежно укрыться от вегирских стрел во время рукопашных схваток, вилы крестьян применялись для отталкивания осадных стен, которых осаждающие построили не один десяток, множество ведер наполняли камнями, горячей водой, навозом и всем тем, что могло задержать наступление вегиров до прихода подкреплений. К приходу Вальдыма вегиры закончили строительство осадной башни, которая должна была быть пододвинута к стене у главных ворот города. Король сразу же приказал своим гвардейцам и опытным воинам сгруппироваться и первыми взобраться на неё. «Слушайте внимательно, воины, наша задача — захватить и намертво держать ворота. Если удастся поднять решетку, то победа будет лишь вопросом времени. Арбалеты у них мощные, так что за щитами прятаться плотно. И то руку еще чем-нибудь прикройте, чтобы наверняка. Как эта штука опустится, плотно становимся и щиты во все стороны. Идем вперед и рубим врагов. Все понятно?» Гвардейцы кивнули головами и обнажили оружие, предвкушая битву.

Несколько минут напряженного ожидания, и трап опустился. «Вперед!» — скомандовал король и выставил вперед щит. Проход был не очень широким — всего лишь на три человека, потому вегирам пришлось несколько секунд мелкими шажками или боком пятиться до стены под плотным огнем вражеских арбалетчиков. Кто пропускал хоть один болт, тут же валился с огромной высоты и неизбежно разбивался. Понеся небольшие потери, штурмовому отряду удалось прорваться на стену и связать обороняющихся боем. Драник ни на шаг не покидал короля, принимая на себя удары приближающихся врагов, в то время как Вальдым из-за его спины наносил врагам колющие удары длинным клинком меча. Следом подошли и другие гвардейцы, которые тоже начали поддерживать своего брата по оружию ясеневыми пиками. Двое роддокских сержантов выставили вперед свои павезы, а за ними стояло двое ветеранов с глефами. Они пытались бортовать вегиров щитами и рубить потерявших равновесие, однако Драник, не на шутку разогретый битвой, сам начал мощными пинками смещать строй горцев назад, периодически поднимая щит или парируя саблей очередной выпад глеф и фальшионов. Таким образом им удалось ворваться в надвратную башню и по пути убить троих элитных воинов гарнизона. Утомленный Драник прислонился к стене, чтобы немного отдышаться, в то время, как другие гвардейцы схватили павезы убитых сержантов и забаррикадировали ими противоположный вход. Поспешившие следом вегирские меткие лучники поднялись по лестнице на верхнюю площадку и продолжили обстреливать защитников. «Воины, нужно открыть ворота! Крутите! Быстрее крутите!» — командовал Вальдым, указывая солдатам на подъемный механизм. Перед уходом роддоки перерубили канаты, которые могли держать решетку в зафиксированном состоянии, потому паре воинов придется остаться и удерживать ворота открытыми, чтобы войско могло войти в город. Роддоки неумолимо терпели поражение. Последние защитники, кому удалось остаться в живых, попытались укрыться в замке, однако и там они недолго держались, когда в окна начали забрасывать дымные шашки, тем самым вынуждая их выйти наружу и попасть под обстрел лучников.

Цель была достигнута — Дирим занят вегирами. По приказу боярина Рудина, исполнявшего обязанность королевского маршала, каждый из бояр и король должны были оставить часть своих людей в гарнизоне города. В общей сумме набралось около ста пятидесяти человек, где больше половины всех людей составляли новички, прошедшие максимум одно-два сражения. Было решено взять еще один бастион силами самых опытных воинов, чтобы отдалить завоеванный город от границы с роддоками и дать ему возможность восстановиться и подготовиться к возможным ответным осадам.
— Действовать нужно быстро, ваше величество, я считаю, что нам надо немедленно выдвигаться дальше. Только пополнить запасы провизии и поскорее идти дальше, — выкладывал перед королем свои мысли маршал в походном шатре.
— За остаток дня мы не успеем дойти до роддокской границы, — покачал головой король.
— Я знаю. Думаю, мы можем устроить привал возле деревни Тшибитин… вот тут. Солдаты успеют перевести дух, а наши мастера займутся ремонтом снаряжения.
— Хороший план. Командуй, Рудин.

До конца дня армия вегиров двигалась в сторону замка Грюнвальд, который и должен был стать пограничным бастионом между конфликтующими странами. Как только солнце ушло за горизонт, войско разбило лагерь в небольшом перелеске недалеко от Тшибитин, которая пока находилась во власти Свадии. Маршал расставил часовых, а остальная армия получила возможность хорошо отдохнуть. «Воины, слушайте меня! — воззвал ко всем король Вальдым. — Я горд сражаться в одном строю с такими умелыми и храбрыми вегирами, как вы! Я знаю, что последние дни мы много сражались, терпели голод и лишения, шли в атаку под ливнем вражеских стрел и встречали вражескую конницу! Но сегодня Господь улыбнулся всем нам! Мое королевской волей, вы получите все, что так долго ждали — жалование, горячую еду, мягкие спальники и трофейное роддокское вино… Но! Не больше одного стакана на человека! Любой, кого уличат в пьянстве, будет повешен на дереве. Все, разойтись!» Услышав эту новость, солдаты взорвались ликованием. В центре лагеря встал писарь, за спиной которого стояла повозка с груженым деньгами сундуком. Хриплым голосом сморщенный старик поименно вызывал бойцов, выдавая каждому по маленькому мешочку недельного жалования. Получившие деньги подходили к другой повозке, где несколько полевых поваров, буквально на ушах стояли, готовя на огромную армию горячую похлебку с мясом и хлебом. Напоследок всем налили по чарке вина. «За здоровье короля Вальдыма и за победу нашего королевства!» — крикнул Драник, и все окружающие единогласно поддержали его тост и выпили. Кто-то одним глотком осушил свою емкость, другие смаковали каждый глоток, чтобы сполна получить удовольствие от столь редкой радости в жизни, как качественное вино. Лад не торопился пить, так как в школе его учили, что алкоголь — это зло. «Не смеши меня! Грех это, — схватился за живот Драник. — Ты уже с месяц в армии и успел убить не меньше дюжины человек. А тут он винца хлебнуть брезгует!» Юноша нахмурил брови и попытался оправдаться тем, что он убивал не потому что ему так хотелось, а потому что на него возложили такую обязанность и он её должен исполнять. Однако на это ветеран лишь отмахивался и продолжал смеяться: «Лад, ты вот что запомни — алкоголь грехом считается только тогда, когда его непомерно много. Вот я, что уж от Бога таиться, выпить люблю и нередко в драки лезу, когда хмель в голову вдарит. А если ты слегка смочишь им горло, от этого никому худо не будет, даже тебе. Наоборот может даже расслабишься, а то что ни бой, то потом ходишь на взводе, как тетива самострела. Давай, заканчивай это ребячество и пей. Если уж так противно, то сделай это залпом, в один глоток». Юноша тяжело вздохнул, но спорить не стал — солдатская жизнь достаточно тяжела и её всегда сопровождали разнообразные грехопадения. Кто-то любил объедаться, кто-то много пил, а кому-то нужны азартные игры или женщины, чтобы развеяться после очередной кровавой мясорубки. Он быстро залил содержимое чарки себе в рот и также быстро проглотил это, пытаясь перетерпеть чуждый ему вкус и запах. Ветеран одобрительно посмотрел на его поступок, хотя тот был не в восторге и с гулким стуком поставил чарку на пенек, вложив в него всю ту обиду и неприязнь, которая накопилась от напитка. Весь остаток вечера вегирские воины провели в довольстве — всюду проносился запах жареного мяса, между воинами бродили разговоры о разном и смех, особо уставшие отдыхали в шатрах на удобных лежанках из толстого слоя сушеной травы, накрытой льняной тканью.

Поздней ночью Драник отправился сменить одного из часовых на северо-восточном краю леса у Тшибитина. Пробираясь сквозь дебри, в которые едва пробирался свет выглянувшего из-за горизонта, ветеран подошел к камню, из-за которого сменяемый им пехотинец должен был обозревать окрестности. Вместо этого он лежал рядом в позе эмбриона с накрытой шапкой головой. Глаза ветерана округлились от такой наглости и он с разбега дал ему пинка в бок. Хотел он было отчитать его благим матом, как его глаза округлились еще сильнее — со стороны деревни в направлении вегирского войска шла роддокская армия, причем явно превосходящая их по количеству. «Вставай, придурок! Ты проморгал вражескую армию! — отвесил ему еще один пинок Драник и потянул за шиворот сонного вегира. Несколько минут он бежал до лагеря, снося и ломая на своем пути любые ветки и кусты. «Тревога! Противник на подходе! Тревога!» — заорал он, как только перепрыгнул через ров с кольями, который окружал войско. Сонные бояре выскочили в одном исподнем и озадаченно посмотрели на творящийся бедлам вокруг себя.
— Докладывай, солдат! Что за бардак ты тут устроил? — заворчал маршал Рудин.
— Господин, роддоки приближаются! Они сейчас недалеко от деревни, идут в нашу сторону! — рассказал Драник, решив опустить ненужную подробность про безалаберного часового.
— Много их идет?
— Побольше нас будет. Трое на одного нашего!

Командиры начали собирать свои отряды и готовиться к бою. Пока боярин Рудин облачался в свою броню, он начал вырабатывать тактику боя, так как если верны слова Драника, роддоки совсем близко. За все оставшееся время вегиры только успеют одеться и построиться, после чего уже надо будет вступать в бой. «Лучники! Занять позицию вон там и ждать моей команды! Воины, построиться вон там! Всадники, постарайтесь объехать противника со стороны Тшибитина, чтобы им было некуда деться!» — командовал он воинами. Несколько бояр повели пехоту, а остальные во главе с королем присоединились к кавалеристам в обходном маневре.

Меткие лучники заняли удобную позицию на окраине леса среди деревьев и кустов. Роддоки уже были в зоне поражения, так что они готовились в любой момент обрушить на них ливень стрел. Отряд пехоты, среди которых был и Драник, открыто вышел из леса чуть поодаль от них, заставив горцев обратить на себя внимание и развернуть строй. Роддоки построились в две линии — первая состояла из арбалетчиков, а вторая из остального войска. Они надеялись, что смогут значительно ослабить приближавшихся вегиров арбалетным обстрелом, после чего в ход пойдет пехота. «Целься! Сигнал прозвучит в любой момент!» — крикнул один из командиров метких стрелков. Арбалетчики сделали первый залп и начали перезарядку. В этот момент по окрестностям разнесся звук боевого рога. «Пли!» — крикнул командир стрелок, и около сотни бронебойных стрел взмыло в воздух. Горцы понесли потери как среди стрелков, так и среди пехоты, правый фланг которых был открыт. Часть строя развернулась в сторону предполагаемого залпа, однако этим открыла центральный участок строя, в который вегиры пустили следующую сотню стрел. Арбалетчики безнадежно пытались причинить вред вражеской пехоте, но количество их жертв едва перевалило за десяток. Командир отвел их за основной строй и приготовился к столкновению, однако в этот момент на них лавиной с тыла обрушились вегирские всадники. «Бей супостатов!» — кричал Драник, побежав в атаку со своими боевыми товарищами. Гвардейцы и опытные воины закрылись щитами и с разбега врезались в плотный строй роддокских сержантов. Началась рубка. Лучники-вегиры выбежали из леса и встали поближе, чтобы уже прицельно стрелять по отдельным целям, которые выбились из строя, или где гарантированно нет своих. Эффект неожиданности сделал свое дело, но врагов все равно было еще много. Некоторые из воинов погибали в первые же секунды после прорыва, всадники тоже недолго держали удары множества глеф и годендагов роддоков.

Это был тот момент, когда Драник мог в полную силу использовать весь свой арсенал и боевой опыт, обретенный годами службы. Ловко махая тяжелой саблей, он сражался с одним из роддокских сержантов, облаченных в длинную кольчугу, с потрепанным павезом и широким солдатским тесаком. Их дуэль была яростной и беспощадной. Несколько раз сторонние воины пытались вмешаться, чтобы поддержать своих, но матерые вояки находили способ проучить желторотых наглецов. «Вот же какой злобный попался!» — фыркнул вегир, уклоняясь от очередной серии ударов. Роддок был молчалив, и из-под его закрытого шлема было слышно лишь тяжелое дыхание. Их оружие источало искры при каждом соприкосновении, оставляя на острие внушительные зазубрины. «Драник!» — крикнул Лад, увидев, как противник начинает медленно и неумолимо одолевать его. Ветеран старался держать удар, но несбалансированный тесак наносил почти сокрушительные удары, оставляя каждый раз на щите серьезную отметину, а то и вовсе откалывая куски. Молодой лучник попытался помочь своему старшему брату и прицелился в сержанта. Роддок ловко маневрировал, постоянно прячась то за телом своего оппонента, то за павезом. Роковой удар. Сержант ошеломил Драника павезом, после чего нанес сокрушительный удар по его шлему, отчего тот не выдержал и треснул. По лицу и бороде ветерана потекла кровь, а сам он повалился наземь, зажмурив глаза от боли. Роддок хотел было добить его, но в этот момент на него с разбега врезался Лад. Молодой лучник не дал ему шанса опомниться и три раза загнал свой короткий меч под шлем в районе шеи и глазного отверстия.

Битва клонилась к завершению. Войска обеих сторон понесли большие потери, имея в остатке один-два десятка бойцов. Все были измотаны и уже не надеялись вернуться домой. Но в этот момент один строй роддоков поднял белый флаг. На середину усыпанного трупами поля вышел изрядно побитый король Гравет с несколькими наиболее целыми телохранителями. В ответ к нему навстречу вышел Вальдым в окружении нескольких гвардейцев и метких лучников. Монархи сделали еще несколько шагов и пару минут молча смотрели друг на друга и окружающее их поле.
— Уверен, вы понимаете, король Вальдым, что дальнейшее продолжение битвы бессмысленно, — начал Гравет.
— Да, с этим не спорю — победитель вряд ли объявится, — безэмоционально ответил Вальдым.
— Вы достойный противник, и эта битва очередной раз доказала, что вегиры заслуживают свою громкую репутацию…
— Давайте поближе к делу. Я вижу, что вы явно что-то хотите мне сказать.
— Поближе к делу… Тогда предлагаю перемирие. Пока что придется отложить вопрос касательно хозяина Дирима, так как в этот момент и у вас и у нас найдутся враги, пожелающие воспользоваться ослабленностью государств.
— Значит вы признаете за мной право на владение этим городом.
— Пока что. Не сомневайтесь, нам еще предстоит вернуться к этому вопросу, просто сейчас у нас будут куда более важные проблемы. Так что давайте друг другу окажем услугу и разойдемся.
— Что ж, в таком случае я согласен. Завтра мои гонцы приедут к вам в Джелкалу со всеми документами. Полагаю, вы проявите пунктуальность и отправите своих точно в это же время.
— Непременно.

Сдерживая в себе неприязнь, монархи пожали друг другу руки и разошлись. Солдаты начали собирать своих раненых и убитых и грузить в повозки, подогнанные к месту сражения. «Драник!» — звал Вальдым своего верного воина, но никто не отзывался на его зов. Война беспощадна ко всем, но он все же надеялся, что Драник жив. После долгих хождений по полю он набрел на помрачневшего Лада, читавшего молитву над телом своего бывшего учителя. Кожа Драника уже успела побледнеть, а вороны то и дело пытались подобраться к нему, чтобы присвоить себе кусок посочнее. Сняв шлем, Вальдым упал на колени. Мало кто на свете был так важен для столь возвышенной особы, как король, и кого он оплакивал бы, как любимого брата. «Сынок, помоги мне», — обратился Вальдым к Ладу, а сам начал собственноручно поднимать тело Драника, чтобы дотащить до повозки.

В Рейвадине шел дождь. Король Вальдым подписал с Граветом мирное соглашение, после чего горцы перестали угрожать Дириму. Раньше он никогда не позволял себе излишеств в выпивке, однако уже третий день его душу терзала потеря. Тут по тронному залу пронесся стук. Привратники раскрыли окованные двери и впустили внутрь Лада, лицо которого тоже давно пребывало в печали. «Вы меня звали, ваше величество?» — козырнул юноша, сняв с головы шлем. «Присядь со мной, — указал король на один из стульев и наполнил вторую чарку с вином. — Я тебя помню, ты хоть и служишь в лучниках, но учился ты у Драника. Мне говорили, что вы часто общались, значит тебе он доверял. А ведь знаешь, он столько раз мне жизнь спасал. И не подумай — тут дело даже не в воинском долге. Во времена этого… проклятого мятежа… когда я пытался отвоевать наше королевство у дяди Яроглека, он много раз вытаскивал меня чуть ли не из-под горы трупов во время сражений. Он был отчаянный, даже порой просто безумный. Но он добр был и верен своему командиру. И ведь что самое смешное — всегда сам возвращался на службу, стоило нам проиграть какое-то сражение. Обычно такие сразу дают деру и отсиживаются дома, пока новый военный призыв не начнется, а этот пешком пробежит все тундры, все степи, залезет в окно, перебудит всю стражу, но обязательно попросит вернуть на службу. Эх, жаль что теперь его с нами нет. Давай, за Драника. За нашего хорошего солдата». От такой неожиданной чести Лад потерял дар речи и дрожащей рукой поднял руку вслед за королем. Вальдым со стуком поставил стакан на стол, отчего по залу пронеслось протяжное эхо, после чего тяжело вздохнул, подперев руками голову.
— Ты знаешь, где жил Драник? — спросил он, не поднимая голову.
— Да, господин, он рассказывал, что у него дом в Ривачеге. Старые родители и младшая сестра, — встрепенулся Лад.
— Да не дергайся ты так, будто я сейчас на плаху отправлю… короче, слушай меня — бери повозку и с ближайшим караваном отправляйся туда. Отдай тело Драника родителям, чтобы они похоронили его как подобает. Возьмешь с собой Раздора, он тоже оттуда. Заодно скажи ему, что может там некоторое время остаться — даю ему отпуск.

Лад козырнул и, подобрав со стола свой шлем, пошел к дверям. Гвардейцы аккуратно раскрыли их, чтобы скрип ржавых петель не сильно нарушал стоящую в королевском зале скорбную тишину. Юноша направился в сторону лазарета, где лекари занимались ранами солдат, пострадавших в последней битве с роддоками. Среди них был и Раздор — матерый на вид воин, лет 30 со слегка растрепанными светло-русыми волосами и такой же растрепанной бородой с усами. У него была подвязана левая рука, в которую угодил болт, пробив его собственный щит. Сейчас он шел на поправку, хотя руку нельзя было тревожить еще несколько недель.
— Привет, Лад. Чего ты хочешь? — спросил он, поправляя повязку.
— Я сейчас от короля. Он велел нам отправиться в Ривачег, чтобы передать тело Драника родным, — ответил Лад.
— Мы?
— Да. Он пожаловал тебе отпуск, так что ты там можешь отдохнуть.
— Понятно. Ну тогда я пойду искать караван, который отправляется на север, а ты пока готовь повозку.

Наступил вечер следующего дня. Лад пересек городские ворота и стал искать в городе маленький неприметный участок, в котором предположительно жили родители Драника. Подъехав к одному такому, он постучал в дверь.
— Кто ты, юноша? Что тебя привело сюда? — открыл ему старый рыбак.
— Мне сказали, что здесь живет Драник, сын рыбака. Это верно? — спросил Лад, опустив капюшон своего плаща.
— Ты верно пришел. Что-то случилось?
— Да… — скорбно отпустил голову лучник и перевел взгляд на повозку у калитки.

На рассвете по ветерану вегиров отпели погребальную и похоронили на городском кладбище с некоторыми из тех, кто тоже был родом из Ривачега и погиб, неся воинскую службу в армии Вегирского королвства. Кроме того Ладу было поручено прочитать грамоту, составленную лично королем касательно Драника и его семейства:

«Властью, данной мне дядей Бурелеком, регентом при троне Вегирского королевства, я — король Вальдым, повелитель Вегирского королевства, повелеваю доставить тело Драника, сына рыбака Борика из Ривачега, на родину и похоронить там со всеми почестями. Принимая во внимание тот факт, что он был единственным кормильцем, семье Драника передается все заработанное им состояние в размере 15 630 динар, а также еженедельное жалование в размере 240 динар, дабы покрыть все нужды старых родителей, подаривших королевству настоящего героя. Всем церквям города поручается петь псалмы и молиться за его упокой».