Еще один год подаренной жизни - II. 20

                Еще один год подаренной жизни - II. 20

     Зажечься-то я зажглась, но улочку 12-ю мне пан Роман выдал только на два дня, потому что со среды уже возвращался из отпуска хозяин станка. За два дня я заработала каких-то две тысячи, пять-шесть абрикосов каждое утро от Али ( эти молодые, прекрасные во всех смыслах корейки, его еще и подкармливают, на моих глазах две принесли огромный пакет  с корейскими полутоварами - супы, каши, пудинги, мол, мы сегодня уезжаем, а это осталось, не повезем же назад, он и мне какую-то баночку с вафельными орешками, внутри шоколад, выдал, вкуснятина), и мысль, что мне нужно определиться с ценой вопроса.
     Вечером Наташа сказала, что есть два варианта: Прага-Москва-Симферополь, но это за двенадцать тысяч крон туда и обратно, а там такси из Симферополя до п. Щелкино  за три тысячи рублей (можно договориться за две двести), или Прага-Москва-Краснодар за восемь тысяч крон туда и обратно, а там поезд или автобус до Симферополя, десять часов, можно всю ночь ехать и к утру быть, за тысячу рублей.
     Уже когда она ушла, я написала в личку Ирине Силецкой, что еду, что у меня уже есть две тысячи, а до конца недели я намереваюсь заработать еще две, а уже на следующей неделе, бог даст, куплю билеты. Ведь главное в путешествии - это билеты, их надо покупать заранее, и я, конечно же, куплю билеты до Краснодара и обратно. Подумаешь, потом десять часов на поезде или на автобусе, а потом три часа на такси,  ведь
все это потом, все это еще только через месяц:
     " Из Краснодара или из Анапы не надо до Симферополя ехать, - ответила мне Ирина уже утром, - мы же прямо у Крымского моста. Надо ехать до Керчи, оттуда в Ленино, и оттуда в Щелкино. Посмотри карту".
     "Наташа вечером придет и посмотрим, - ответила я, убегая на работу, - спасибо, Ирина".

     В общем, в этот день, в среду, пан Седлачек мне выкатил 79-ый таг, рядом за станком пани Маховой, у которой нон-стоп работает мой любимчик Давид, и которая еще с понедельника их отправила в фирму по перевозке грузов, Владика на Гавелаке три дня не видно, а Давид - он вот он, нарисовался к половине десятого утра.
     В общем, в этот день, в среду, я пережила экстаз. Ко мне вернулись все, кто ходил кругами два дня, даже последняя девочка-корейка, которая щелкнула на фотоаппарат три первых холста Бенони.
     - Достаточно, - сказала я по-английски (английский язык - язык купи и продай), - довольно мирно.
     А она продолжала.
     - Сори, - сказала я, - Нот фото!
     Она продолжала. Тогда я вышла из-за станка, подбоченилась (не зря же меня Стариков величает уличной торговкой), и как заору:
     - Ну, ****ь, сука, ты человеческого языка не понимаешь?!
     Ее сдунуло, как пушинку. Но в этот день и она пришла. Уставилась на меня своими глазищами "Вы меня не помните?", пискнула. Я аж краской залилась. Помню, сказала, извините за вчерашнее. Она купила у меня один маленький холстик из шести, которые успела сфокать. Может, она всю ночь их рассматривала, решая, который выбрать.
      А я бы выбрала все.
       Я заработала за среду пять тысяч крон, три положила на счет, две вечером отдала Наташке на Зуб-V-ый, на следующий вторник, но чтоб уже гора с плеч, а вечером закатила триумфальный ужин, пока дочь "смотрела карту".
     - Краснодар - Керчь, - сказала дочь, - шесть часов в пути, тысячу рублей. Керчь - Ленино, около часа, двести рублей, Ленино - Щелкино, двадцать пять минут, шестьдесят рублей. Итого 2520 рублей в оба конца, а так бы ты за одно такси туда и обратно заплатила шесть тысяч, да еще и поезд-автобус по тысяче в оба конца.
      - Слава Ирине Силецкой! - завопила я, - в два раза быстрее, в три раза дешевле!!!
      - Это слава России, - вдруг заявила дочь, - ведь от Краснодара до Керчи ты, как пить дать, будешь мчаться по Крымскому мосту!