Cчастье

Утром позвонила Ляля и пригласила в субботу в "Пенаты". "Пенатами" шутливо называли дачу Курьяновых на берегу озера.

– День рождения Вадика. Сорок лет. Будут все наши. Вольский пригласил новую подружку. Она из театральных. Поёт, – Ляля от нетерпения глотала окончания слов и сама себе перебивала, торопливо добавляя подробности вечеринки. Лидия молча слушала Лялин возбужденный монолог и прикидывала в чём пойти, как неожиданно Ляля сделала паузу и в трубке повисла тишина. Лидия собралась спросить, открыла рот, но тут же на другом конце послышался Лялин смущённых кашель и та добавила: – Он тоже будет.

Дыхание на минуту перехватило, сердце гулко стукнуло, сбилось с привычного ритма и пошло прыгать в такт беспорядочным мыслям. Они разошлись два года тому назад. Стоял жаркий июль. Тополиный пух, подгоняемый ветром, забивался в расщелины тротуара, лип к посеревшим от пыли кустам сирени и окутывал утренний город мягкой, но душной пеленой. Лидия машинально поправила локон. Как давно это было. Невозможно сейчас вспомнить тот день. Тополиный пух, дымка над раскалёнными крышами домов, их двор, кусты сирени под окном. "Да", – Лидия снова поправила непослушный локон, – "Да, он тогда сказал, что не может жить без неё. Без неё... Но она - это не Лидия, а совсем другая женщина, о которой ей, Лидии, ничего не известно. Впрочем, – Лидия взяла сигарету, – Он с ней счастлив".

Лидия прошлась по комнате, открыла балконную дверь, и прислонившись к дверному косяку, закурила. "Счастлив". Она стряхнула с сигареты еще неуспевший нарасти пепел, глубоко затянулась и повторила: "Счастлив".

Её счастье с ним было лёгким, прозрачным, вечно ускользающим из рук, как июльских тополиный пух.

"Поеду", – решила она.

Лидия опоздала. На веранде уже горел вечерний фонарь и из глубины дома доносилась музыка. Чистый женский голос усердно, как на экзамене, пел знакомый романс. Лидия, стараясь быть незамеченной, осторожно приоткрыла дверь в гостиную. Дверь предательски громко скрипнула и все, кто был в комнате – человек десять, приветливо закивали ей. Певица перестала петь и посмотрела на хозяйку, та махнула рукой "продолжайте" и жестом пригласила Лидию проходить. В комнате был полумрак, дым от сигарет сизым облаком повис над столом от чего казалось что озерный туман переполз в дом. Высокая, черноволосая женщина смущено улыбнулась Лидии, и подхватила романс на оборванной ноте. Лидия, задевая рамки с фотографиями и боясь наделать шума, на цыпочках прошлась вдоль стены и наконец-то нашла свободный стул, села на край и стала сосредоточено смотреть на певицу. "Интересно, он с ней? –  её глаза привыкли к полумраку и теперь она могла незаметно рассматривать присутствующиx в комнате, – Вадик. Ляля. Пара москвичей. Джоржик," – она перечисляла гостей, одного за другим. Сердце бешено стучало в висках. "А что собственно я нервничаю? Он для меня пустое место." – она резко подняла лицо и уверенно обвела взглядом комнату. "Вольский-пижон. Певичка." Его среди гостей не было. Лидия ещё раз рассмотрела лица. Его не было. Она закрыла глаза. Ей стало душно, от нахлынувшей обиды захотелось выйти на свежий воздух, побежать назад к электричке и вернуться в город.

Певица подхватила последние аккорды, голос её задрожал, но не фальшиво, а в такт мелодии, и она, почти не дыша, пропела высокие ноты. Гости радостно и дружно захлопали, зазвенели фужерами и заговорили все одновременно. К Лидии стали подходить знакомые, обнимать её, она, едва сдерживая слезы, кивала в ответ. Наконец-то подошла Ляля: "Ты успела на романс". Они обнялись. Минутное разочарование отступило, комната наполнилась светом, кто-то смеялся, Джоржик поднял фужер над головой и зазвенел вилкой по хрусталю. Гости замерли, готовясь к тосту и шуточной антрепризе. Лидия вместе со всеми сделала глоток за здоровье Вадика и вышла на крыльцо. Закат догорел и в небе появились первые яркие звезды. Вокруг фонаря хаотично кружились мотыльки. "Счастье", – Лидия смотрела на озерную гладь, – Какое было бы счастье увидеться с ним ещё раз".