Волшебный веник

С благодарностью к Оле-Матрешке  за вдохновляющий курс Волшебниц, а также Ванечке и Алёночке за творческое участие в создании сюжета на сборе ягод в 2016 году

Однажды Васе приснился сон: будто повстречал он Волшебника, и тот подарил ему волшебную палочку. Очень весело было Васе во сне, что он только там не вытворял: и радугу на сто разных цветов сразу во все четыре стороны над головой раскинул, и бегал по ней, и скатывался в бассейн с разноцветными пузырьками из сахарного сиропа. А когда сквозь сон услышал звук будильника, то понял, что сейчас всё волшебство исчезнет, и с отчаянной надеждой замахал на глазах тающей палочкой в тяжелеющих руках и пробормотал непослушным языком: «Я хочу, чтобы после пробуждения волшебная палочка осталась со мной, много-много волшебных палочек, чтобы волшебства хватило всем!» И проснулся с веником в руках.

Как водится, проснулся, и сразу все забыл, что во сне было. Только осталось какое-то сладкое звенящее ощущение. Поэтому, когда мама вошла и спросила его: «Вася, а что это ты с веником спишь?» - он не знал, что ей ответить, и только изумленно разглядывал новенький, но вполне обычный на вид веник в своих руках. Тогда мама усмехнулась и сказала: «Раз уж ты и спишь с веником, то может подметешь в комнате перед завтраком?» - и ушла на кухню. Вася, не оправившись еще от чудесного сна и изумления перед внезапным появлением веника не смог даже возмутиться на внезапно полученное задание. Только съехидничал про себе: «Ага, как же. Сейчас взмахну веником, и будет моя комната в идеальном порядке». И, чтобы было нагляднее, прежде чем коснуться веником пола, сделал им мощный взмах, как клюшкой для гольфа. В своём замахе он сшиб с полки фарфоровую крысу-копилку. Но, не успел раздаться звон разбитой копилки, даже не успел Вася представить себе этот звон, как вся комната преобразилась. Мебель словно раздвинулась и вся прижалась к стенам, скромно прикрыв дверцы и задвинув ящики. Книжек и карандашей будто вовсе не стало. Позднее Вася вспомнил, что у него есть книжная полка и карандашница, туда-то они и встали дружными рядами. Копилка, как ни в чем не бывала, устроилась на свой полке. Стало как-то светлее, засияли на мебели блики, а воздух стал чистым и ароматным, как в сосновом лесу после дождя. Вася так и застыл посреди комнаты разинув рот. Воспоминания из сна рвались наружу, но не могли пробиться через пелену забвения, только звон стал такой, что Вася почувствовал себя гудящим колоколом. Встряхнувшись, он решил разобраться с этим позже, вместе с Машкой. Машка – фея опытная. Правда, он всю жизнь над ней смеялся и говорил, что никакая она не фея. Но теперь понял, что на нее вся надежда. И бегом помчался на завтрак.

Завтрак, наверное, был вкусный. Возможно. И мама с папой о чем-то весело болтали. Только Вася ничего не запомнил. Он делал Маше загадочные знаки, и метал ложкой так быстро, что в итоге чуть не лопнул. Маша сообразила, что не надо обсуждать с родителями странное поведение Васи, поскорее съела свою порцию, и они ускользнули с кухни, как две идеальные тени, сказав «Спасибо» и убрав тарелки в раковину. Так что родители о них даже подумать не успели.

Было лето, разгар каникул, и взрослым от детей ничего не надо было целый день. Это было очень кстати, потому что Васю и Машу ждало множество экспериментов и развлечений. Сначала Вася рассказал Маше все, что помнил с момента своего пробуждения и показал ей веник. Веник смирно стоял в углу, даже не исчез, не растаял, как сон, умничка такая. И даже Маша смогла взять его в руки и почувствовать его вполне реальную тяжесть. Впрочем, эта тяжесть скорее напоминала лёгкость. Но что-то в руках определенно было, и слегка покалывало то ли прутиками, то ли электричеством. Тогда Маша воскликнула: «Вася! Веник твой – волшебный!» Вася неуверенно подтвердил: «Да, наверное». А Маша закричала громким шепотом: «Да точно, волшебный! Только не понятно, что с ним делать? Давай, что ли, в моей комнате помашем».

Прибежали в Машину комнату, стали размахивать веником и так, и эдак и ждать, что будет. Но ничего пока не происходило. Вроде бы, все вещи как-то задрожали, зашевелились в нерешительности, но остались в прежнем виде и на своих местах. Вася уже засомневался в том, что веник волшебный, но Маша не сдавалась. Она стала выпытывать у Васи, какое такое волшебное заклинание он произнес, когда взмахнул веником. Вася сказал, что никаких волшебных заклинаний он не знает, а в тот раз просто пошутил, что сейчас будет идеальный порядок. Маша засмеялась, и сказала: «Тогда пусть моя комната станет прекрасной, как комната принцессы!», и взмахнула веником. Тут пошло такое всеобъемлющее движение, что дети даже потеряли равновесие и на пол упали. Через мгновение комната замерла, и ее было не узнать. Потолок стал выше, как во дворце. Даже двери приобрели стрельчатую форму и стали выше, чем когда-то был потолок. Свет из окна лился разноцветными потоками через витражные стекла. Комната стала просторной, как спортзал. Посередине стояла огромная кровать под балдахином, из-под которого выглядывали горы перин и подушек. Пережив первые минуты восторга, Маша заявила, что пока не готова объяснять маме и всему свету, откуда у нее такая комната, и хочет пока наслаждаться чудесами менее заметным образом. Она попросила обратно свою комнату, только в идеально прибранном виде, как у Васи, взмахнула веником, удовлетворенно кивнула, и дети пошли развлекаться в сад.

Весь день они развлекались как можно аккуратнее и незаметнее. Съели, не выходя из зарослей малины, по ведерку ягод, которых без волшебства бы еще месяц ждали, как минимум, потом мороженное и торт. Затем они вспомнили, что никогда не ели, но давно мечтали попробовать вещи под названиями «трюфель», «щербет», «нектар богов» и «манна небесная». Съели это все, после чего еле хватило сил взмахнуть веником и попросить, чтобы живот не болел. Не рискнули заказывать себе новые игрушки, чтобы родители не заинтересовались, откуда они, а вместо этого одним взмахом волшебного веника починили и вернули все сломанные и потерянные игрушки, какие были в доме. То-то было радости Маше снова обнять своего мишку, давно потерявшего глаз, нос и лапу, а теперь снова милого и прекрасного, а Васе – запустить свой дрон, который он разбил два года назад и пульт потерял!  Потом они выбежали на улицу и стали всем друзьям сообщать радостные новости, которых те давно ждали. Например, «Витя, беги скорее домой, мы видели, как родители в дом щенка несут!» Или «Толя, сейчас по радио объявили, что ты победил в международном конкурсе бумажных планеров!» Все так спешили бежать по домам и проверять свои счастливые новости, что никто даже не догадался спросить, почему Вася и Маша непрестанно крутят над головой веником. А новости все сбылись, и вскоре ребята вновь собрались во дворе, кто с новым мячом, кто с щенком, кто просто с сияющим лицом. Вася и Маша тоже вышли, уже без веника, и до вечера играли с друзьями в мяч и салочки. А веник оставался у Васи в комнате.

Тем временем мама нашла веник, и затеяла с ним большую уборку на чердаке. Метёт и поёт частушку, которую когда-то давно в журнале «Веселые картинки» прочитала:

«В кухне веника я нашла,

Всю квартиру подмела,

Но осталось от него

Три соломинки всего!»

Не успела домести, как смотрит – и впрямь, в руке ровно три соломинки, а остальные через щелястый пол чердака в межэтажное пространство провалились. Мама подивилась, почему такой крепкий на вид веник оказался таким непрочным, бросила на пол оставшиеся соломинки, принесла с кухни свой старый веник и молча закончила уборку.

Дети вечером стали искать свой волшебный веник, но его нигде не было. В поисках они перевернули с ног на голову все в своих комнатах, так, что идеального порядка больше не было и в помине. Игрушки, правда, не сломали, но все же им стало все больше казаться, что волшебный веник им только почудился. Маша посмотрела внимательно на своего мишку – глазки, нос и лапы на месте. Потом позвонила Вите и узнала, что щенок довольный спит на коврике. Тогда он уверенно заявила Васе, чтобы он не расстраивался, чудо было на самом деле, просто оно имеет свойство заканчиваться. С тем и спать легли.

На утро родители продолжили наведение красоты и порядка, перебравшись с чердака в сарай. Старый захламленный сарай с заколоченной дверью давно просился на снос, и вот пришёл его час обратиться в груду щепок и клочков рубероида. Однако, папа не обратил внимание, что, отрывая от дома сарай он слегка продырявил стену. Ветер устремился через отверстие в межэтажное пространство. Он загудел и запел по просветам. И люди стали спрашивать друг друга: «Ты замечаешь, что нынче ветер расшумелся на чердаке?» И шутить: «Вот что бывает, когда хлам уберешь и место для ветра расчистишь!» Потом привыкли и перестали обращать внимание на ветер. А вскоре им стало не до шума на чердаке, потому что в доме начались сплошные чудеса. Ведь в межэтажном пространстве остались соломинки от волшебного веника, а поселившийся там сквозняк закружил их в бесконечном танце, и они стали исполнять все желания, идеи и даже страхи, которые приходили людям в головы или слетали с людских языков.

Пока сбывались только слова «Приятного аппетита!», «Здравствуй!» и «Спокойной ночи!», этого можно было и не заметить, потому что в этом доме и так все были весьма здоровы, ели с аппетитом и сладко спали по ночам. Но когда Вася произнёс «Скорее бы Новый Год!» и тут же часы пробили двенадцать, хотя только что был летний день, а во дворе во внезапно наступившей темноте засветилась огнями ёлка, а в небо взмыли фейерверки и повалил снег, все поняли, что случилось чудо. Дети рассказали родителям про веник. Мама вспомнила про свою уборку с частушкой и сказала, что теперь веник от дома не отделить никакими силами, разве что весь второй этаж разобрать и заново собрать. Посему решили дом и веник не трогать, и жить как есть, в стране чудес.

Мама поначалу с этим чудесами забегалась. Только подумала: «Может пирог уже готов?» Заглянула в духовку – и правда, пора пирог вынимать. Подумала: «А вдруг машинка уже достирала?» И точно, пора белье развешивать. Потом вспомнила, что это все чудеса, и подумала: «Хорошо хоть, машинка просто не исчезла». И машинка исчезла. Мама в ужасе помчалась к детям, закричала: «Это все из-за вашего веника!» Тогда Маша – опытная фея – сказала маме: «Ты успокойся и скажи, чего ты от машинки хочешь, и все сбудется в лучшем виде». Мама не зря была феечкиной мамой, мигом повеселела и воскликнула: «Хочу, чтобы моя машинка снова была на месте и работала!» Потом подумала и добавила: «И чтобы это была машинка самой последней модели, с ультразвуком и серебром!» А потом еще подумала и сказала: «А на самом деле я хочу, чтобы в нашей семье у всех всегда одежда была чистой и выглаженной, и, чтобы мы ни делали, чтобы она сама очищалась и её вообще не надо было стирать и гладить!» И пришло маме счастье.

Папа тоже освоился в волшебном доме, но не сразу. Говорит строго так, глядя на потолок, где соломинки от веника застряли: «Я хочу забить гвоздь!» В принципе, ничего волшебного не происходит, папа забивает гвоздь. У него хорошо получается, но у него и раньше такие вещи хорошо получались. Забивает второй. Тут подходит Вася.

- Папа, ты что делаешь?

- Полку вешаю.

- А зачем так много гвоздей?

- Чтобы полка не упала.

Только повесил, как полка, конечно же, упала. Папа и Вася принялись спорить, почему полка упала, и как правильно надо было ее вешать, чтобы она не упала, а она все падала и падала. На грохот пришли мама с Машей. После случая со стиральной машинкой, они сразу поняли, в чем дело – кто-то тут неправильно говорит. Маша обратилась к папе:

- Папа, успокойся и скажи, чего ты хочешь от полки.

Папа воскликнул:

- Ну неужели непонятно?! Чтобы она не падала и не ломалась!

Полка и так уже валялась на полу. Но после этих слов она подпрыгнула, стукнулась об пол и развалилась на части. Папа аж взревел. Маша хотела закричать что-то вроде: «Папа, ты только не закипай!» Но, заметив, что папа начал стремительно краснеть, а над ним поднялось облачко пара, заставила себя прикусить язык. В буквальном смысле, конечно, как и все прочее, что происходило отныне в доме. Когда папа и Маша закончили реветь, оказалось, что у Маши язык распух и она больше ничего сказать не может, а у папы жар. Тогда за дело взялась мама. Она сказала:

- Дорогой дом, милый наш веник, и ты, полочка, простите нас. Я, наверное, знаю, чего хотел папа, и я тоже хочу, чтобы полочка крепко и надежно висела на этом месте целая и красивая, а на ней удобно расположились все папины любимые книжки. И пусть мы все опять будем здоровы!

Маша и папа немедленно поправились. Полочка стала целой, заняла своё место на стене и наполнилась книгами. Подойдя к ней, папа с изумлением обнаружил там действительно все свои любимые книги: не только те, что были в доме, но и книги со старой дачи, из школьной библиотеки, из лесного зимовья и других мест, которые он и вспомнить не мог. Помнил только сами книги, как он их читал, и как потом по ним скучал. Тогда он сказал:

- Спасибо, дом, спасибо, мама! Я буду читать завтра целый день!

И так и сделал.

Хотя дом, ставший единым целым с волшебным веником и танцующим в перекрытиях ветром, исполнял все подряд, и хорошее, и плохое, семья жила счастливо и благополучно. Они всегда были добродушными оптимистами. И теперь это было исключительно кстати.

Правда, дом скоро изменился до неузнаваемости. Маша, у которой больше не было причин скрывать волшебство от родителей, вернула себе комнату принцессы. Воодушевленный ее примером, Вася превратил свою комнату в каюту на круизном лайнере, где через окно-иллюминатор видены были игры китов в бескрайнем океане, а через люк в потолке можно было подняться на палубу и рыбачить, хотя дверь по прежнему выходила в коридор, по которому можно было прибежать в спальню родителей или на кухню,  а также выйти во двор и отправиться гулять с друзьями. Мама по-прежнему каждой утро первая приходила на кухню. Но вместо того, чтобы вставать к плите, просто тщательно продумывала и обсуждала с домом меню на весь день. Да-да, она научилась не только говорить, но и слышать, и дом оказался интересным собеседником, весьма сведущим в делах хозяйства. Ведь это был двухсотлетний лиственничный дом, и все двести лет ему очень везло на жильцов добрых и умелых. Обсудив с домом меню и сервировку, вплоть до соответствующих виду блюд цвета занавесок, мама отправлялась на террасу, сочиненную ею над своей спальней, заниматься йогой. Вид с ее террасы открывался на Гималаи. Папа, как оказалось, устал от всех хозяйственных хлопот и давно мечтал жить на двенадцатом этаже многоквартирного дома, с лифтом. И с его стороны дом выглядел именно так. Как это всё сочеталось в пространстве – этого не объяснить, ни начертить я не возьмусь. Но знаю, что всё у них стыковалось просто прекрасно. Хотя мама знала, что живущий рядом с ней папа живёт на двенадцатом этаже, а она – на втором, она ни разу не подумала, что кто-то из них может упасть с этой высоты. Все знали, что у Васи за окном второго этажа плещется океан, но никто не подумал, что он мог бы затопить их первый этаж или помешать выйти из дома. Каждый выходил из комнаты, полный самых радостных предчувствий, и попадал туда, куда хотел. К счастью, когда приходило время подкрепиться, они все устремлялись всеми фибрами души на общую кухню и с нетерпением ждали плоды маминых кулинарных фантазий, поэтому, хотя и жили они в разных мирах, а встречались в одном и оставались единой и дружной семьей.

Проблемы начались с визитами друзей и знакомых. Раньше, что ни выходные, кто-то обязательно заглядывал в этот гостеприимный дом на чашечку чая. И вдруг оказалось, что лишь немногим из людей можно в безопасности говорить и думать в этом доме. Эти немногие счастливчики, в основном, дети, приходили в волшебный дом, как на веселый аттракцион, и встречали там все, о чем только мечтали – цирк, зоопарк, фонтаны и аквапарки. Хозяева знали, что приход гостей сулит дому превращения, и старались сами ничего не загадывать, кроме общего благополучия визита, и только ждать и наблюдать, давая свободу фантазии гостей. После их ухода все возвращалось более-менее к прежнему виду, хотя что-то новое обязательно оставалось: бассейн ли с горкой, или зимний сад с финиками, бананами и лимонами. Однажды осталась мартышка, которая бегала по всем мирам и хулиганила, и никто не признавался, что это он ее пожелал. Видимо, всем в тайне она казалась забавной, либо просто каждый опасался обнаружить ее у себя в комнате.

Чаще же было так. Если хозяева предупреждали гостей, что дом стал необычным, гости начинали еще по пути к ним опасаться, что они или дом не найдут, или дверь входную, или войдут, но упрутся в стену, либо запутаются в мудреной системе этажей. В итоге они на чай так и не попадали. Если же хозяева старались скрыть перемены, и благополучно усаживали гостей за стол, то тут давали знать о себе тайные страхи гостей. Девушка, которая всегда носила безупречно чистые блузки без единого пятнышка, в этом доме все и всегда на себя проливала. Солидный господин, который, чтобы не дай бог не оконфузиться с детства ни ел горох, постоянно портил воздух. Барышня на шпильках ни весть откуда выискивала в полу щели и застревала в них. Дама с очками подкладывала очки под всех и каждого. И все до единого, уходя, что-то забывали.

Был один старый друг семьи, которого за давние заслуги время от времени звали на пироги, хотя он сильно докучал хозяевам своим брюзжанием. Даже не ясно, почему он приходил, хотя ему так много не нравилось в этом доме: планировка, цвет стен, запах воды. И всё это он знал досконально и тщательно перечислял при каждом визите. Был он глуховат по старости. И стал он теперь единственным, кто не слышал, не хотел и не мог ни услышать, ни увидеть перемен, произошедших в доме. И визит его стал постепенно для хозяев самым удивительным аттракционом, путешествием в своё прошлое. Ведь с его приходом дом обретал свой прежний вид. Гость был настолько уверен в своей правоте и непогрешимости, что никаких магических казусов с ним не происходило, визит проходил точно также, как и годы назад. Он проходил по дому, называя все неполадки, которые хозяева должны были, по его мнению, исправить с прошлого его визита, а они, лентяи такие, ничего, конечно, не исправили. И все было на месте – старая мебель, ветхие коврики, тусклые лампочки. Хозяева ходили за гостем по пятам, на все его замечания кротко соглашались, а сами глазели вокруг, как в музее, потому что таким они свой дом уже и не помнили. А когда он уходил, прошлое развеивалось, словно сон, а буйное ничем не ограниченное настоящее заполняло пространство.