Глупость

Глупость-это тоже дар Божий. Так когда-то сказал Отто Фон который Бисмарк. И немного подумав добавил:
-Но не стоит злоупотреблять этим даром.
Римма Аверьяновна Плюскина ничего не знала о таком мудром изречении этого железного человека. Только теперь, когда ее муж сидит в обезьяннике, Римма поняла как долго и настойчиво она злоупотребляла этим великим даром данным ей свыше. Глубоко задумавшись она поняла злоупотреблять глупостью это у них наследственное и почему-то ведётся по женской линии. Почему-то женщины их рода были всегда недовольны своими мужьями и в этом неудовольствии прослеживался какой-то замкнутый круг. Почему то они, женщины их рода, всегда считали вроде того, если ты мужчина женился на мне такой недостойной, значит и сам ты мужик с подвохом. И это в дальнейшей семейной жизни выливалось в серьезные проблемы с поисками настоящих мужчин и романтическими побегами от своих мужей с любовниками. И только уже набегавшись и каким-то чудом принятые назад мужьями, они свою семейную жизнь превращали в полнейший штиль. Так было и в жизни её тети Аиды, сбежавшей от мужа с макоронником, сержантом сверхсрочной службы Китовым, так было и с ее мамой Людмилой, сбежавшей с электромонтером Славиком.
Отец Риммы Аверьяновны, Аверьян Лукьянович, был тихим, скромным, слабым человеком и на свою беду совсем непьющим. Непьющим он был не потому что родился убежденным трезвенником, а скорее по несчастью. Когда-то в детстве компания парней чуть постарше напоила Аверьяна самогоном. Пили стаканами, были такие граненые стаканы, почему-то их называли «Малиновские». Вот и выпил тогда ещё подросток Аверьян подзуживаемый старшими товарищами:
-Ты нас не уважаешь!
 два стакана сивухи. А это уже почти пол-литра. Конечно же случилось отравление из которого ему пришлось выкарабкиваться почти неделю. Но зато получил он прививку против алкоголя на всю оставшуюся жизнь. Это очень и очень не нравилось его жене. Однажды маленькая Римма стала невольной свидетельницей как мама выговаривала отцу:
 -Аверьян, какой ты к черту мужик, не пьешь, не куришь, у тебя и изо рта портянкой воняет.
Римме безмерно жаль было отца, но что могла она сделать тогда маленький четырехлетний человечек. Людмила постоянно находилась в поиске и чудо случилось. Поиск ее увенчался успехом.
В то время в соседнем поселке вели линию электропередач, вот здесь она и встретила своего настоящего мужчину. Ее новый визави, электромонтер Славик, был высокий, упитанный, лобастый человек с большой лысиной на голове, отчего был похож на какого-то ксендза. Выпуклые, находящиеся в недвижимом положении глаза говорили, что этот человек способен на все. С выпивкой он тоже был на вы, в том смысле что всегда готов выпить и снова налить, что бы опять налитое выпить. У Людмилы со Славиком начался бурный роман, которому помешать не мог никто, и вот уже счастливая Людмила со своим новым избранником, прихватив маленькую Римму, укатила куда-то на Полтавщину, на родину Славика, в какой-то поселок близ Кременчуга.
Но счастье ее оказалось не долгим, вернулась она с повинной головой через два месяца и на костылях. Новая любовь, настоящий мужчина Славик, в пылу пьяной ссоры выбросил ее в окошко со второго этажа, и теперь людмила не скрывая этого благодарила Бога, что этаж оказался вторым, а не третьим и не десятым.
Добрый и кроткий муж даже не поворчал и приняла ее обратно, но это была уже совсем другая женщина. Наверное у нее теперь было с кем сравнивать мужа, а может быть во время свободного падения у нее напрочь выветрились садомазохистские наклонности. Теперь назойливая забота о муже стала главной целью ее жизни, и хотя он сам был во всем адекватный и аккуратный человек, она следила чтоб на ее милом бухгалтере всегда была чистая сорочка с накрахмаленными воротничками. И даже доходило до того, что она приходила проверить, чтобы ставший ей дорогим муж не простудился на своем рабочем месте от открытой форточки.
Но Римма наверное считала, что это было давно и неправда и конечно же не с ней. За своего Порфирия она тоже вышла не по любви, а за того кто брал. Парень он был обыкновенный, как когда-то сказала героиня Мордюковой герою Ульянова:-Мужик, но не орёл.
 А ей так хотелось видеть в муже героя.
 -Но если не удалось заполучить готового героя, буду лепить сама, - решила Римма.
Недалеко от их дома, на соседней улице, жил как бы сказали в наше время местный авторитет, некто не раз сидевший Гаврильчик. Возле Гаврильчика всегда тусовались какие-то лица с криминальным прошлым, они постоянно пили и дрались, воровали и вся округа с опаской глядела в их сторону. Но только не Римма.
 -Вот с кем надо дружить, внушала она мужу, -Посмотри, как их все боятся,-Мужики.
 Однажды для смелости выпившего Порфирия, со своей бутылкой, алкогольные пары занесли в эту блатхату. Надо отдать должное Римме, она следила за своим мужем. Всегда он ходил чистый и в хорошей одежде. Но с гостей от Гаврильчика вернулся он без импортных туфлей, которые она по блату урвала на базе ОРСа. Вместо них на ногах у Порфирия были какие-то чувяки из войлочной обуви «прощай молодость», со сбитыми напятниками.
Назавтра узнав от проспавшегося мужа, где он был и с кем он пил, Римма, всегда считавшая блатных настоящими мужиками, не знающая страха пред ними, направилась на хату к Гаврильчику. Выслушав ее претензии, тонкий знаток души человеческой Гаврильчик сказал:
-Иди и больше к нам не приходи, а своему мужу скажи, чтобы с нами никогда не связывался.
Но все равно ей очень и очень хотелось видеть в своем муже героя, а себя женой настоящего мужика. Она в мечтах видела себя в очень приличной компании, где бы она Римма могла сказать:
-Я баба мужем битая, на мне шкура особой выделки, хоть на барабан натягивай.
И Римма нашла выход.Еще учась в школе, активистка Римма была ведущей актрисой школьного драмтеатра. И сейчас она решила сама себе помочь, а заодно поднять, как ей казалось в глазах соседей и знакомых, авторитет мужа.
Когда в очередной раз выпивший Порфирий едва переступил порог, Римма с бранью и кулаками:
-Пьяница, ссуль, баран плешивый, набросилась на него.
Бедный муж бестолково таращил  глаза и ему было все равно. Но Римма пошла дальше. Она выскочила на улицу и с криком:-Он хочет меня убить, заскочила в дом к соседям.
 -Спрячьте меня, умоляла Римма и глазами искала куда бы  спрятаться.
И тут ей на глаза попалось кольцо люка, которым открывался вход в подпол. Быстро открыв люк она сиганула туда. Закрыв над собой крышку люка, бедная Римма как «лиса в колодце» минут пятнадцать, сдерживая дыхание и слушая что делается на верху, просидела в подполе. И хотя она начала замерзать, для того, чтобы ее не заподозрили в притворстве она не вылезая, попросила соседку сходить и посмотреть что делает муж. Соседка послала в разведку школьницу Лидочку, которая вскоре вернулась и сказала:
 -Дядя Порфуша спит на диване в одежде.
 Только тогда уже начинающая дрожать Римма вылезла из подпола. Но даже то, что она дрожала от холода теперь ей было на руку. Собравшийся на крик соседи видели взбудораженную скандалом дрожащую от страха бедную Римму, жену этого пьяницы и скандалиста Порфирия Плюскина.
Через пару недель драма в семье Плюскиных повторилась, опять соседи увидели бегущую из дома Римму, с бегущим с ней за руку сыном Аверьянчиком. Но сейчас бедная Римма искала спасение не у соседей, но плача и причитая, она через всю деревню бежала к старшему брату Порфирия, Александру. Теперь уже вся деревня знала о том, что Порфирий Плюскин, садист и семейный тиран. Теперь все люди все чаще и чаще становились свидетелями того, как бедной Римме приходиться спасать от садиста мужа не только себя, но ещё и малолетнего сына. Как-то сердобольный народ стал жалеть Римму, но только не родственники Порфирия, его родной брат с женой.
-Шаньга, нямня, гуттаперчевый мальчик, сказал о  Порфирии старший брат.
 -Ему стоит на пробку наступить и он уже болтается как резиновый, в таком состоянии он комара не сможет прихлопнуть.
 -В толк не возьму пошто Римка комедию ломает, вторила ему жена.
Частые скандалы в семье Плюскиных, были замечены и в хате Гаврильчика. Конечно же постояльцам хаты не нравилось, что ещё кто-то кроме них нарушает общественный порядок. Нашлись даже такие, кто хотел пойти и разобраться со скандальщиком. Но мудрый Гаврильчик осадил самых горячих:
-Я всегда вижу ее убегающую от мужа, но ещё ни разу не видел бегущего за ней мужа. Вот когда побежит за ней муж с ножом или топором, тогда и вмешаетесь, поймите други, муж и жена одна сатана.
 Конечно это речь Гаврильчика не вызвала бурных аплодисментов у постояльцев хаты, но мудрость пахана они оценили по достоинству, ибо мудрость без пахана не может существовать, как и пахан без мудрости.
От того, что Римма убегала от мужа она не делалась мудрее, но теперь где-то в компании она смело могла сказать: -Я мужем битая, хотя понимала, что не все в это поверят.
 Ну оказался ее Порфирий вот таким не движимым, ну  хоть бы раз подыграл ей, ну выскочил бы за ней в след, ну пусть бы швырнул табуреткой или ещё чем нибудь тяжелым, но  нет. И Римма решила, если муж никак не хочет двигаться, то ей как-то самой надо попробовать сдвинуть его с места, ведь все-таки он ее Порфирий, не какая-то там русская печка, стоящая в их доме, которую не сдвинет никто и не сворует даже Гаврильчик со своей гоп компанией, а живой человек. Ну не слушаются его пьяного ноги, но и не такая уж он и недвижимость. Нужно найти выход, нужно помочь человеку проявить себя.
Когда в очередной пьяный приход мужа, Римма с Аверьянчиком заскочила к соседям, ее взгляд как-то сам собой упал на телефон.
 -Вот она где, моя беда и выручка, пророчески подумала она. -Милиция, звонить в милицию, пусть заберут его, пусть даже от этого пострадает наш семейный бюджет, ведь придется заплатить за вытрезвитель и на работу придет бумага, там тоже лишат премиальных и в конце года тринадцатой зарплаты, но пусть, зато теперь уже точно все узнают и поверят мне.
Набрав ноль два Римма захлёбываясь в слезах запричитала, что пьяный муж ее хочет убить. На том конце, разговаривавший с ней милиционер попросил подробно описать поведение мужа.
 -Скрипел зубами, грозился зарезать, шарил рукой по столу, вероятно искал нож, потом сказал мне - ты труп, а Аверьячика - сына назвал сиротой.
Римма ликовала, скажи ей минуту назад, что так получится она бы ни за что не поверила. Вышло все как-то быстро, ловко и правдоподобно. Уточнив адрес, принявший заявление лаконично произнес:
-Ждите, срочно выезжаем.
Где-то минут через пятнадцать, кто в окошко, кто не поленился выйти на улицу, соседи увидели такую картину - два милиционера под руки выводили из дома пьяного Порфирия Плюскина.
По-разному на этот невольный отъезд, ставшего опасным соседа, реагировали люди. Бабы сочувствовавшие Плюскиной делали однозначный вывод:
 –Она поступила правильно, если не остановить его вовремя то он ее убьет.
 Только жестокосердные родственники скандалиста – старший брат, да его жена с детьми жалели Порфирия.
 -Вот как может обернуться, - сказал брат,- человек мухи не обидел,а страдает. -Жалко мне его, вторила ему жена, а маленькие их девочки даже всплакнули, до чего им стало жаль родного дядю.
На завтра плохо спавшая всю ночь Римма, еще чуть свет стала готовиться к встрече мужа, что-то тревожно было у нее на душе. Вся работа валилась с рук. Она знала, что в вытрезвителе проспавшихся клиентов не держат, а оформив все бумаги, даже среди ночи могут отправить домой. Но в восемь часов утра мужа еще не было, и Римма к  девяти ушла на работу. Едва дождавшись обеденного перерыва она поспешила домой. Но признаков, что домой заходил муж не было, ее начало охватывать беспокойство. Но еще была надежда, то что муж, которого она уже начинала жалеть, прямиком с вытрезвителя уехал на работу. Придя с обеда, Римма первым делом позвонила в РЭБ, где работал ее Порфирий и на запрос:
-Позовите пожалуйста Порфирия Анемподистовича. Она услышала:-Анемподистыч на работе сегодня не появлялся.
Отпросившись у начальства, дождавшись первого маршрутного автобуса, Римма поехала в райотдел милиции. Непонятно откуда к ней привязалась песня, которую она неоднократно  в теплые летние дни слышала из окон Гаврильчика:

Опять по пятницам пойдут свидания,
И слезы горькие моей родни.

Римма как могла гнала от себя и эту песню и нехорошие мысли, навеваемые этой песней, но это почему-то плохо получалось у нее.

Зайдя в райотдел милиции, она оперативному дежурному прямо задала вопрос:
-Где мой муж.
 Дежурный не сразу понял кто ей нужен и о ком идет речь.
- Да жив, жив ваш тореадор - поморщился как от зубной боли дежурный, - когда проснулся и понял где он, так вся спесь с него и  сошла. Что творил вчера ни черта не помнит, мало того, что жену хотел убить, так и здесь еще с милиционерами корриду утроил. Ну  и силен как бык, несмотря что совсем не богатырь, а как начал буянить, то четыре человека еле его скрутили и наручники надели. Ну и ну, давно такого буйного у меня на дежурстве не было. Бедная жена, как вы такого терпите.
Римма всплакнула и сказала:
 -Товарищ милиционер, он хороший, вы просто не знаете его. За двенадцать годов жизни, он мне плохого слова не сказал и пальцем никогда не тронул. Это я сама дура небитая хотела казаться битой. Я всегда провоцировала мужа, а потом неслась по селу как угорелая, чтобы все увидели, что у меня муж настоящий мужик, по своей глупости я считала, что настоящие мужики – это те, которые пьют и дерутся, пожалуйста отпустите его домой.
-Гражданочка Плюскина, строго пояснил ей дежурный, - Судьбу вашего мужа в данной ситуации решить может только суд. И решение суда может быть таким, что ваш муж вернется домой эдак лет через пять. В лучшем случае года через два или два с половиной, если ему повезет оказаться на стройках народного хозяйства, на вольном поселении.
Римма не поверила своим ушам и преодолев некоторое замешательство спросила:
 -Позвольте узнать чего же такого натворил мой муж.
 -Натворил, ещё как натворил, - негодуя возмутился дежурный, - Когда его привезли он был смирён и спокоен как удав, но когда каким то чудом, пьяными своими глазами он узрел на стене вытрезвителя плакат:-
«Не буйствуйте, иначе будете связаны» - как будто бес вселился в него.
-Попробуйте, попробуйте, связать меня мусора поганые, стал орать ваш муж.
 Потом почему-то переключился на сержанта Василевского, который скорее всего  и стал раздражителем, и в порыве необоснованной ревности со словами:
-Ты ее хочешь увезти с собой, макаронник поганый, ничего у тебя не выйдет, он набросился на Василевского и сорвал с него погоны.
 Когда нам четверым удалось надеть на него наручники, он все еще буйствовал. Пришлось еще одними наручниками пристегнуть его к батарее. Но буйство было такой силы, что он сорвал с крючьев батарею и сломал нам наручники. А это уже порча государственного имущества. В совокупности с сорванными погонами и оскорблениями сотрудника милиции, вот и тянет на пять лет.
-Простите, простите его, умоляла Римма. -Это виновата я, а не он. Отпустите его пожалуйста, всю оставшуюся жизнь буду за Вас Бога молить.
-Поймите вы нас, положив руку на сердце как бы сострадая бедной женщине говорил дежурный, - даже при большом нашем желании простить, мы уже ничего не в силах сделать. протокол составлен и подшит к делу, и в течение трех ближайших дней начнется следствие. Но я могу представить вам такую возможность увидеться и поговорить с мужем.
Дома вспоминая то первое свидание с мужем, Римма не могла понять, как у нее от увиденного не разорвалось сердце. Порфирий, ее любимый Порфирий, как матерый уголовник через решетку смотрел на нее. Увидев этого затравленного человека, по виду своего мужа, Римма разрыдалась и единственное что могла сказать, спросила:
 -Ну как тебе здесь?
  -Уже лучше - только и смог сказать Порфирий, и у него как-то неестественно задрожал подбородок и затряслись губы и хотя было видно, что он совсем не хотел этого, глаза сделались влажными и из них выкатилась скупая мужская слеза. Такие не деланные слезы она видела когда то у коровы, которую соседи отправляли на бойню. Ей хотелось кинуться к нему, обнять, целовать, успокоить. Но впереди была реальность и эта реальность была решетка.
 -Прости, прости меня любимый - обливаясь слезами причитала Римма. Потом ещё
больше  забившись в истерике закричала: -Ты мой, мой, и только мой - и вцепившись в решетку, будто это ей по силам, она попыталась сломать ее.
 И было видно, вся ее сила ушла в побелевшие кулаки, сжимающие прутья решетки, и только тело Риммы, то приближающееся, то отдаляющееся от решетки, выдавало то отчаяние, в котором она находилась в тот момент.
Милиционерам пришлось отрывать бедную женщину от решетки. Римма как во сне помнит как она вернулась домой, потом взяла себя в руки, и то что Аверьянчика не оказалось дома это как-то обрадовало ее. Постепенно она начинала приходить в себя. Надо действовать. Как-то надо, чтобы Порфирий получил только минимальное наказание, а лучше конечно как то отмазать его. В ее мозгу теперь вертелось все, что бы могло помочь ему.
Она не станет сидеть сложа руки, а пойдет в профком РЭБа и пусть там напишут ему самую хорошую характеристику. Жаль, конечно жаль, что он не вступил в партию, а ведь у него было такое желание. Было такое, когда они только поженились и жили с родителями Порфирия. Тогда еще совсем непьющий муж пришел слегка навеселе. В шутку он ее тогда называл Римчик. -Римчик, позвал ее Порфирий,- есть к тебе дело, хочу с тобой посоветоваться. Сегодня вызывали меня в партком, предлагали вступить в партию. Как ты на это смотришь.
 Тогда услышанное от мужа вызвало у нее бурю негодования:
 -В партию только через мой труп.
 В её представлении партийный- это карьерист, начальник, выпивоха и главное-бабник. Терзаемая ревностью она уже слабо помнила, что говорила тогда, но это было:
 -Разведусь, уеду, уйду и даже скроюсь.
 Но теперь об этом она горько жалела. Был бы Порфирий партийным, то возможно за него бы заступились. Ну влепили бы ему строгий выговор с занесением в личное дело, а может быть и выгнали бы из партии, но зато он был бы дома. И опять на нее нашло какое-то озлобление на мужчин, которые достаются в мужья их роду.
 -Что за мужики такие, не могут постоять за себя, отстоять свою точку зрения, чисто подкаблучники какие-то.
 Но тут же она одёрнула себя и вернулась в реальность. Как артистка пусть и школьного театра, из какого то сыгранного когда то спектакля, Римма помнила; - кодекс Наполеона гласит всегда и везде следовать жене за своим мужем. Пусть даже ему дадут на полную катушку и посадят, она тоже поедет туда, чтобы жить поближе, чаще ходить на свидания и носить передачи.
Но нет, дадут ему скорее лишь вольное поселение, и она, любящая жена, последует за ним. И как когда-то жены декабристов она откажется от многих благ цивилизации. Пусть где-то там, если придется, она станет топить снег чтобы согреть на костре любимому чай, будет жить в палатке, в шалаше, и даже под открытым небом, но только бы рядом с ним.
И пусть давно ушли в историю Нерчинск и Шилка, и пусть сейчас, где то в Солнечном и Магадане, моют золото свободные старательские артели, но есть, есть, ещё нужные стране стройки народного хозяйства, где вероятно скоро окажется ее муж. И трижды прав их блатной сосед Гаврильчик:
 -Муж и жена одна сатана.
 Да и народная мудрость трижды права:
 -Куда иголка туда и нитка.
 Воздев руки и обратив взор к небу, атеистка Римма прошептала слышанное в далеком детстве от бабушки, даже сейчас не совсем понятное ей:
 -Не как мне, а как Тебе!