Первые уроки китайской грамоты

        Первые уроки китайской грамоты
     Что – то пошло не так: Сулай, старший нойон уехал по приказу Чингиза, из преданных новому хану людей остались только братья Иркен и Турсул. Иркен, старший брат, видел сложность положения своего воскресшего родственника: многие считали его выскочкой, тем более прошедшим позор плена. А Турсул разговаривал с молодёжью, своими сверстниками и не понимал сути происходящего: лама долго не ехал, кто – то толкнул Бортэ, и она рассыпала угли костра своего очага. Ведший в это время разговор Чингиз, увидев Бортэ, собиравшую угли среди ног аратов, побледнел. Иркену вдруг вспомнилась недавняя фраза Чингиза: « Когда долгое время работаешь молча руками и головой, начинаешь видеть пустобрёхов и боевых псов!»
     А народ тем временем начал открывать рты, отпуская злые шутки. Иркен почувствовал эту угрозу, подошёл к брату, обнажил саблю, и проверил состояние лука. Этот тут же прошло смешком по толпе. Чингиз вздрогнул, и понял руку.
     - Кто сказал: «Примазался к брату?»
     Толпа смолкла, и уже улавливала настроение нового хана.
     - Если уважаемое собрание не считает меня новым ханом, прошу снять с меня это бремя. Если же я хан прошу вывести оскорбителя ко мне!
     Толпа вытолкнула болтуна на середину.
     - Назови своё имя, прежде, чем я дам тебе наказание!
     - Гойтыр, - сухим от страха языком произнёс табунщик.
      Новый хан продолжил.
     - Гойтыр, я вернулся оттуда, где за один только опасный взгляд могли убить на месте. Я не хочу убивать тебя. Негоже начинать правление с пролития крови соплеменников. В краях, откуда я пришёл, у болтунов вырезали язык. Негоже новому хану пугать уважаемых старейшин и их уважаемое потомство. Но это единственный способ дать урок уважения к старшим, по возрасту и по должности.
     Хан посмотрел на стариков, понимая, что с уважением к нему придёт зависть считающих его недостойным.
     - Сегодня я добрый, и дарю тебе жизнь. Ты узнаешь вкус жизни, но только после поединка  с моим братом. Если ты выиграешь, ветер унесёт мою обиду, и мы продолжим беседу со старейшинами. Но даже в этом случае, если ты хоть раз принародно оскорбишь моих родственников, твои родственники до конца своих дней не смогут оскорбить меня словом. Им трудно будет это сделать без языков.
     Раздался смешок.
     - Кому – то ещё смешно за своих родственников?
     Толпа замерла.
     - Великий хан, это мой сын, прошу вынести наказание мне, я должен ответить за его слова.
     - Уважаемый Кырракчин – ата, принять на себя наказание за оскорбление моего брата – это благородное решение главы рода. Мой отец поплатился за то, что я появился на свет, и он спас мою жизнь. В память о моём отце примите мой халат, он будет согревать Вас холодными ночами.
     - Имя своего отца и своей матери священно для каждого из нас. И если кому – то захочется оскорбить чужую мать или отца, он должен ответить за это. Я же отвечаю за свои слова: Иркен мой брат, и он спас мне жизнь, когда я был мальчиком и нукеры старого Уйшун – хана хотели убить меня. Только он, и великая гора Онон спасли меня.
    - Брат, я помню всё, спасибо тебе, я твой вечный должник.
     Чигиз поклонился брату Иркену. Иркен молча принял знак уважения, всё ещё держась за оружие.
     - Турсул, брат мой, возьми оружие Иркена, ты будешь охранять меня, пока Иркен будет биться с Гойтыром.
     - Гойтыр, я даю тебе право выбора поединка!
     Гойтыр, не долго думая, выпалил.
     - Скачки!
     - Хорошо, Гойтыр! Тебе придётся не просто догнать Иркена, но и отобрать у него ягнёнка
     Чингиз повернулся к старшему брату.
     - Иркен, мама хотела зарезать ягненка, принеси его, и состязание начнётся.
     Приготовления к состязанию были недолгими. В заключение Чингиз обратился  к старшим.                – Уважаемые старейшины, проследите за чистотой соревнования. Ничего лишнего:  только два батыра, две лошади и ягнёнок.
     - Скачки до водопоя и обратно. – Сказал Кырракчин, отец  Гойтыра. Он сам провязал ленточку на стрелу, и Иркен выстрелил в сторону водоема. Фора была неплохая.
     Всадники убрали всё лишнее, запрыгнув на голые спины лошадей. Иркену подали ягнёнка.
     Глава старейшин сам встал у стрелы с ленточкой, и , когда Иркен пронёсся мимо него, дал команду Гойтыру рукой.
     …Спустя несколько часов Иркен спросил брата, почему тот сразу не наказал Гойтыра.
     - Иркен, я не бог, и я не могу наказывать простых людей. Я сам внутри такой же. А вот дать возможность исправить свою ошибку я могу. И пример дать для других тоже. Я же хан, а хан должен быть мудрым, а не просто бряцать латами и трясти колчаном перед нойонами.
     … Спустя несколько лет, когда Иркена привели на суд Чингиза, тот обнял брата.
     - Иркен, я обещал тебе, что не забуду твой подарок – мою жизнь. Ты захотел пойти путём нового хана, и взять власть в Унге по праву старшего. Унга не захотела этого, и ты стоишь передо мной. Но я не судья, а твой брат. И я предлагаю тебе место в тьме воинов, что идут на запад.
     Как старший в роду, Иркен понял, что опозорил род. И будет проклят за предательство. Часть его позора ляжет  на плечи Чингиза, его младшего брата.
     - Брат, я больше не смогу быть ни твоим нойоном, ни воином. Позволь мне уйти из Унги в царство предков. Но сделай это так, чтобы кровь рода не запятнала нашу дружбу. Убей меня без крови, прошу тебя!
     - Твои жена и дети всегда будут в достатке, брат, я позабочусь. Передавай привет отцу.
     Чингиз обернулся к начальнику охраны.
     - Похороните моего брата с почестями убитого в бою нойона. И он просил убить его без капли крови.