Глава 25. Самое трудное победить себя

               
Утром следующего дня Рябинина решила полностью посвятить себя делу, постаравшись вычеркнуть из головы вчерашний день.
Вычеркнуть полностью не получилось, но слегка приглушить удалось. Она поговорила с компаньоншей, введя её в курс дела и попросила, как бы невзначай, заявить о себе в этом деле.
-Зачем это надо? - не поняла Маевская.
-Мальцева собирается нанять частного детектива, - пояснила Татьяна. - Нужно, чтобы это дело попало к нам.

-Таня, почему не можешь это взять на себя? - продолжала настаивать компаньонша.
-Я засветилась, Инна Глебовна, - честно призналась девушка. - И совсем в иной ипостаси - в качестве фотокора... Поэтому в другую роль клиентка не поверит.
-Хорошо, - поколебавшись согласилась Маевская. - Ты сказала, что она работает педагогом... Где?
-В гимназии № 17. - ответила Рябинина. - Преподаёт химию.

-Тебе, Танечка, повезло, - встрепенулась Инна. - В этой гимназии директором моя бывшая одноклассница служит... Так, что можешь не сомневаться в успехе. Сегодня же навещу подругу детских лет... Тем более у меня и повод имеется.
-Сами понимаете, Инна Глебовна — обо мне ни слова, ни полслова!
-Но Димочку я, надеюсь, могу привлечь к этому... Хотя бы в качестве промежуточного звена?
-Несомненно, - согласилась Татьяна. - Он даже будет рад этому — только вчера сдал своё дело в архив.
-Договорились, - отреагировала Маевская. - До вечера? Вечерком созвонимся и поделимся новостями. Пока, компаньон!

Едва Майская отключилась, Татьяна тут же заняла свои мысли новой проблемой: нужно было выяснить куда свалил Мальцев. Обращаться к любовнице не было никакого смысла: даже, если знает,  никогда не скажет - не захочет терять такой «лакомый кусок». Оставались всё те же дотошные старушки с которыми она общалась несколько дней назад - они всё видят и всё обо всех знают. Если не помогут они - не поможет никто.

Как назло авто не заводилось: оказалось, что бензин на нуле.
-Опять проморгала, Татьяна Владимировна?! - с полым основанием начала сердиться девушка. - Вместо того, чтобы о красавчиках думать нужно думать о работе и о любимом «скакуне»!
Пришлось возвращаться домой, переодеваться в джинсу и затем, оседлав байк, нестись на 5-ую Дачную, с опасением не застать подружек на их исконном месте.
Татьяне повезло: знакомые ей подружки вновь восседали на лавочке под развесистым клёном, теперь уже с весьма подросшей листвой.

-Только бы узнали! Только бы узнали, - шептали губы девушки — ей ужасно не хотелось начинать общение с напоминания их предыдущей встречи.
Она подкатила на байке почти вплотную к скамеечке и бабушки невольно обратили на неё внимание.
Снимая шлем, Таня слегка ужаснулась: в прошлый раз она была леди в цивильном, в ииссиня-чёрном парике, а сегодня — в джинсе и с собственными «рыжими патлами». В таком обличии узнать трудно.

И всё же тётушка Мария узнала её, оказавшись наблюдательнее своей старшей подруги.
-Никак знакомое лицо?! - выдала она, внимательно всматриваясь. - Девушка, что искала Лариску Никитину?
-Не, а! -  запротестовала тётушка Клава. - Та была с чёрными волосами и на машине... А эта рыже-патлатая и на мотике...

-Это я,  не сомневайтесь, тётя Клава, - подтвердила Татьяна.
И заговорщически добавила:
-Просто я сегодня так выгляжу для конспирации... Дело очень важное.
-Аааа? - протянула та. - Понятно... Говори, что нужно, девушка, а то мы уже собирались по домам.

Татьяна подсела к подружкам и, не снижая таинственности, продолжила.
-Слышали, что ухажёр Лариски сбежал? Не попрощавшись...
-А тебе-то до этого какое дело? - недовольно произнесла Мария, с недоверием уставившись на Рябинину.
-Погодь, погодь, Мария! - осадила её старшая подруга. - Не было бы дела — девушка не спрашивала бы... Но всё-таки разобьясни нам свою миссию.
-Лариса меня попросила его найти! - на ходу изобрела причину Таня. -Так рыдала... Так рыдала...  Я испугалась, что у неё сердце от горя разорвётся...
-Это Лариска-то рыдала? - не поверила Мария.
-Ты бы такого хахаля упустила — тоже, небось ревела крокодильими слезьми! - с укором взглянула на неё подруга. - Такие деньжищи из рук уплывают...

Младшая подруга ничего не ответила на претензии подруги, но было видно, что сомнения её не оставили.
-Хочу вот узнать, - рискнула продолжить Рябинина, - вы случайно не видели, когда сей ухажёр уезжал от неё?
-Случайно видели, - ответила тётя Клава. - Вчерась это было. Аккурат в это время. Едва Лариска на работу ушла, как энтот фрукт вышел из подъезда, сел в такси и ту-ту.
-Что за такси? - как бы между прочим, поинтересовалась Таня.
-Такси - как такси, - пробурчала Мария. - Жёлтая, с шашечками.

-Ну, может знак какой? - начала падать духом Таня. - Или ещё чего запомнили?
-Не, а! - тряхнула головой младшая.
-Ты погодь-погодь! - осадила её старшая подруга. - Такси-такси - рознь. На энтой было три семёрки
-«Ну, хоть что-то, - подумала Таня. - Фирма есть, время есть... Значит и зацепочка уже есть».

-Больше ничего не видели? - со слабой надеждой спросила девушка.
-Таксист там был такой:  в возрасте... и с усами, как у Чапая, - неожиданно выдала Мария.
-А разве у Чапая были усы? - засомневалась Клавдия.
-Были! - уверенно подтвердила её подруга. - Такие пушистые, рыжеватые.
-Про усы — не знаю, - отреагировала Клава, - а номер машины то ли 303... то ли 309... А вот буквы не запомнила... У тебя, Мария, взгляд вроде острее... Случайно не видела?
-И не случайно и не специально не видела! - ответила младшенькая. - Я больше на хахаля Лариски смотрела... Как индюк надутый и недовольный ужас как... Словно ему хвост сильно прищемили... Быстро укатился - даже не оглянулся ни разу.

-Спасибо! Дорогие мои, - радостно отреагировала Таня, - вы так мне помогли! Даже сами не понимаете как!
-Не стоит благодарностёв, - всё ещё с сомнением произнесла Мария. - Лариске чего рассказывать?
-Вечером сама всё ей расскажу! - поднялась со скамейки Рябинина. - Вот доведу дело до конца и всё ей разобьясню!
-Ну-ну, девушка, доводи, - подключилась Клавдия. -А мы, раз такое дело — молчок... Чтобы мужичка не спугнуть своим любопытством. Правильно я говорю, Мария?
-Как знаешь, Клавдия — отреагировала та. - Как знаешь.

Распрощавшись с подругами, Рябинина полетела в фирму «777»: ковать железо нужно было пока оно не заржавело. Ей повезло и через полчаса она уже разговаривала с водителем, рыжие усы которого стали главной, сработавшей приметой.
Николай Фёдорович оказался очень общительным и словоохотливым товарищем. А главное щедрым на информацию: он почти сразу припомнил субъекта, которого забирал по адресу, сообщённому Татьяной. Рассказал, что они заезжали в три места:
в небольшой магазинчик цветов по улице Танкистов, откуда клиент вышел с букетом «офигенно синих цветов не нашенской природы».

-Потом он попросил меня отвести его в аэропорт, - продолжил Николай Фёдорович. -Там он освободился от внушительного багажа - оставил только небольшую сумку... Потом я отвёз его на улицу Бирюзовую к дому 31 ко второму подъезду. Он расплатился со мной и скрылся в подъезде... Поднялся на последний этаж и там пропал из вида. Это всё.
-Спасибо, Николай Фёдорович! - проникновенно произнесла Татя. - Вы мне так помогли — так помогли...

-Да всегда пожалуйста, - отозвался тот. - Что ли из семьи сбежал мужик?
-От алиментов прячется, - ответила Таня. - Настрогал детей, а алименты платить не хочет.
-Вот ведь чертяка! - в сердцах ругнулся мужчина. -Так и знал, что тут не всё благополучно. - Мужик так и рыскал глазами по сторонам, словно боялся кого-то.... А детей-то сколько?
-Трое, - сокрушённо пояснила Рябинина. - Два мальчика-близнеца и девочка.
-Даёт же Бог таким... детей?! - удивился таксист. - Моей вон доченьке Господь никак детей не пошлёт... Лечится она лечится, и всё без толку.
-Сочувствую, -  отреагировала Таня, собираясь уже распрощаться с раздосадованным мужчиной, но тот остановил её.
-Он просил меня подъехать по тому же адресу в субботу, к 20-00... Как видно, улетать собрался, подлец!... Не зря мы с ним в аэропорт заезжали... Да и на жительство он определился  недалеко от воздушных ворот... Так, что, девушка, не упусти поганца!
-Спасибо, Николай Фёдорович — не упущу!

Едва спало нервное напряжение, как мысли Рябининой вновь вернулись ко вчерашнему вечеру. В них была и жалость, и протест, и сожаление и то, чувство, которое особенно тревожит душу, вознося его на вершину то ли блаженства, то ли великой печали, то ли обострённого желания быть хоть немного счастливей.
Девушка понимала, что не имеет права поддаваться слабости, что должна быть сильной. Оказалось, что это не так просто, как казалось на первый взгляд. Труднее всего победить себя...

     Продолжение:http://proza.ru/2019/07/24/665