Абхазия - любовь моя

Жизнь и моя служебная деятельность сложились таким образом, что в конце пятидесятых годов прошлого столетия, я очень часто должен был навещать Батуми, где располагалось несколько предприятий, которые я тогда курировал, как работник Министерства по машиностроению.
Город очаровал меня своей архитектурой, строгой геометрией улиц, и в особенности своим приморским парком.
В месяц мне приходилось два-три раза приезжать в этот город. В конечном итоге я оказался связанным с ним не только по службе, но и по семейным делам.
Именно в Батуми я познакомился с пленившей меня девушкой, которая впоследствии стала моей судьбой.
Вскорости  у меня в этом городе завязалась дружба со многими достойными людьми.
Я обратил внимание, что языком общения здесь, в основном, был грузинский. Однако, если в компании из 10-12 человек я оказывался один русскоговорящий, то компания в целом переходила на русский язык.
К середине шестидесятых, в результате ряда структурных перестроек, мое служебное положение сложилось так, что ареалом производственных связей стала Абхазия.
Первый раз, приехав в совершенно незнакомый город, я вначале чувствовал себя довольно неуютно.
Однако вечером того же дня, выйдя на приморский бульвар, который был намного меньше батумского, я был очень удивлен.
На самом бульваре, среди гуляющих там отдыхающих гостей, среди многочисленных развалов и  торговых палаток, в основном слышалась русская речь.
Как я потом понял, в городе не было исключительного преобладания одной, какой либо нации.
Абхазцы, грузины, русские, армяне, греки и другие были представлены почти в равных пропорциях, в связи, с чем преобладающим языком  общения становился русский.
К тому же надо добавить, что основная масса отдыхающих, которых в сезон было значительно больше, чем коренного населения, также были русскоговорящими. На русском языке в основном велось и делопроизводство всех организаций.
Вероятно, я не прав, но мне не очень нравились моногорода, где преобладает один язык коренного населения.
Это обстоятельство очень повлияло на мою оценку городов в Израиле, или в Армении.
Случилось так, что очень скоро и здесь, даже значительно больше, чем в Батуми, у меня сложились очень тесные дружеские отношения с большинством лиц, с которыми у нас были общие производственные дела.
Следует, наверное, сказать о том, что в Батуми я впервые попал восторженным юношей, а в Сухуми уже сложившимся мужчиной, с более трезвыми оценками ситуации.
Среди лиц, с кем довелось очень подружиться, были и министры тех отраслей  экономики,
в которых я тогда работал. Добрые отношения, складывавшиеся с лицами высокого ранга, наверняка способствовали положительному решению задач, над которыми мы вместе трудились. 
Вероятно, у каждого человека в этой жизни есть свое мнение, но у меня изначально сложилось мнение, что абхазцы были очень предрасположены к дружеским отношениям, которые складывались очень легко и свободно, и сохранялись очень надолго.
Благоприятные впечатления от многонационального города, подкрепленные очень добрым мнением о людях, привели меня к выводу о целесообразности переселения сюда моего брата.
В то время он жил и работал в одном из сельских районов Украины.
Местные коллеги помогли мне решить ряд формальностей с пропиской и другими вопросами, и вскорости  он, с моей помощью, купив дом в Сухуми, переехал сюда на постоянное место жительства.
Это явилось дополнительным стимулом для более частого посещения мной и моей семьей города и более глубокой привязанности к нему.
Было еще одно обстоятельство, невольно обратившее мое внимание на себя. В Батуми на пляже и на бульваре практически трудно было встретить кого-либо из местных жителей. В Сухуми же, вечерами, среди гуляющих у моря, можно было встретить много местных жителей. Я сужу по тем, кого уже знал.
Они настолько были влюблены в свой  город, что находили время наряду с приезжими наслаждаться его неповторимым очарованием.
Сухуми  мне настолько глубоко нравился, что я планировал  после выхода на пенсию, тоже переехать сюда.
Мне кажется, что все те симпатии к людям, о которых я упоминал, были взаимными. В течение многих лет, лица, с которыми приходилось общаться, выказывали не только свое дружелюбие, но и полную открытость и доверие. 
При откровенных разговорах, которые могли состояться  только после уже  по-настоящему сложившихся отношениях, можно было иногда услышать мнение, осторожно
высказываемое  коренными жителями, что это, наверное, не совсем правильно, что они в своей Республике составляют менее 18%.
Это были издержки демографической политики,  проводимой в течение многих лет.
Были и другие проблемы,  задевавшие самолюбие местных жителей.
Например, секретарями райкомов и начальниками полиции ведущих районов, как правило, были грузины, а не абхазцы. 
Аборигены были очень обижены, что даже в таком вопросе, как топонимика у них нет самостоятельности. Все надо было согласовывать с центром.
Надо сказать, что когда существующее недовольство превысило допустимую планку, люди вышли на улицы.
Вмешались высшие власти из центра, гарантировали Республике ряд льгот, и как-то успокоили людей. Хотя, если честно сказать, предоставленные льготы не решали главных вопросов в принципе.
Чрезмерная зацентрализованность оставалась в силе. Было много и других  вопросов.
Через несколько лет недовольство выплеснулось с новой силой.
Пришлось вмешаться даже Москве. Но мне кажется, что здесь для урегулирования ситуации, решающую роль сыграла сама абхазская элита.
Секретари райкомов, Министры, депутаты, все абхазцы, пользующиеся у своих земляков авторитетом, пошли в народ, и сумели уговорить людей мирно вернуться домой.
Примерно в то время с большой статьей в печати, с предложениями о преобразовании СССР выступил главный диссидент страны, академик Сахаров.
В этой статье он назвал Грузию такой же империей, как СССР в целом. Там он привел аналогию, что так же, как центр страны душит входящие в него Республики, так же Грузия душит свои автономии.
Звиад Гамсахурдиа, бывший в то время в апогее своей карьеры, очень обиделся на Сахарова и пытался опротестовать его мнение, но без особого успеха.
Кстати говоря, он  ничего не сделал для сбалансирования взаимоотношений между центром и автономией. А может и не успел. Не знаю.
За время своих контактов с Абхазией, мне удалось познакомиться и подружиться с совершенно особой женщиной.
 Она была в то время Министром торговли. Я о ней написал отдельную миниатюру "Женщины особого склада". Мы с ней подружились в такой степени, что смело, могли называть друг друга ближайшими родичами.
После падения Советской власти, наши связи оказались оборванными. Но, спустя почти 30лет, мы заново нашли друг друга, и наши контакты, Слава Богу, удалось восстановить.
Несмотря на то, что за эти годы никто из нас моложе не стал, но и сейчас, каждый раз, после общения с ней, теплое чувство радости, заполняет душу и сердце.
Пробыв 15 лет Министром финансов новорожденной Республики,  она сохраняет ясный ум и память, чтобы еще читать лекции в университете.
Поскольку я о ней отдельно написал, мне неудобно заново описывать эту выдающуюся личность, могу только сказать, что именно из таких женщин и возникают Жанны д’Арк, либо Аниты Гарибальди.
Без сомнения, дружба с такой женщиной добавляла любви и уважения к Абхазии в целом.
Распад СССР был связан для Абхазии, да и для Грузии с тяжелой трагедией.
Из-за плохо продуманной стратегии смены власти, взаимоотношения Тбилиси и Сухуми крайне обострились и перешли в вооруженное противостояние.
Гибли люди.
На этот счет есть много комментариев специалистов. Причинно-следственная связь этих событий, каждой из сторон видится по-своему.
Во всяком случае, итог оказался таким: Абхазию вынуждены были покинуть, став беженцами, свыше 200тыс. грузин, составлявших почти половину населения Абхазии. Сама бывшая автономия провозгласила себя независимой Республикой.
Ее независимость признана Россией, которая в определенной мере помогает ей выжить. Уже без малого тридцать лет Абхазия самостоятельна.
Ее современная общая численность 243тыс человек, что в два с лишним раза меньше, чем в 1989году.
При этом численность абхазцев превысила 51% от всего населения.
За это время Республика, в какой-то мере развилась и, очевидно, окрепла. Грузинские власти считают Абхазию территорией, оккупированной Россией, и мечтают вернуть ее в свой состав.
Мне очень трудно давать оценки этим ожиданиям. Однако, мне кажется что при той степени настороженности, которая продолжает существовать у абхазцев в отношении    Грузии, ждать положительных сдвигов  весьма проблематично.
Мне всегда казалось, да и сегодня тоже, что в течение стольких лет, со стороны центра не было предпринято каких либо шагов по сближению людей, народа, с тем, чтобы зародилось какое-то желание к воссоединению.
Насколько мне известно, пока в Абхазии крайне негативно относятся к такой  идее.
В самой Грузии, и среди многих поддерживающих ее стран, есть мнение, что во всем виновата Россия.
А между тем, любому непредвзятому человеку, в какой-то мере знакомому с ситуацией, вполне очевидно, что как только Россия выведет свои войска с границ Абхазии, немедленно возникнет война между нею и Грузией.
ГРУЗИНФОРМ  недавно выступил с пророческой статьей по этому поводу. Поэтому мне кажется, что любой вопрос изменения статуса, раньше всего должен быть согласован с теми, кого это в первую очередь касается. 
Весь разговор об Абхазии, по существу, я веду в прошлом времени.
Мой брат тоже оказался в числе лиц, покинувших автономию в те смутные времена. Дом захватили мародеры.
Попасть туда с территории Грузии практически невозможно, хотя говорят, что есть какие-то пути.
Я, как человек, имеющий и Российское гражданство, видимо, мог бы туда поехать, но для этого сначала, кажется, надо попасть на территорию России. Для моего возраста трудный вояж.
И, тем не менее, я люблю тебя, моя Абхазия. Я помню вечерние прогулки у ласкового моря, теплые встречи с друзьями и знакомыми.
Я помню неповторимый аромат, излучаемый многочисленными кофейнями.  Я помню дружеские улыбки людей, и даже незнакомых дам, невольно попадающих под общее очарование Богом созданного уголка земли.
Мне очень хочется попросить абхазцев сохранить все это чудо в том же виде и духе. Быть может следующее поколение будет мудрее и создаст условия, когда люди смогут  свободно общаться, не боясь границ и тех, кто их охраняет.
Я искренне желаю счастья всем гражданам Абхазии, которые дружили со мной, окружали теплом и вниманием, всем тем, с кем я неоднократно встречался по делам службы, всем тем, кого я любил и продолжаю любить, всем тем, кто сегодня делает что-то полезное для людей и для страны. Пусть Господь пошлет Вам и всем Вашим друзьям  Мир и Благополучие!