Демянский котёл -6

Фрагмент рассказа «Демянский котёл». Рассказ – номинант национального литературного конкурса «Георгиевская лента»

Северо-Западный фронт. Новгородская область.
Старая Русса-Демянск-Рамушево.
Конец ноября-декабрь 1942 года.

          ...Вестовой из штаба доставил приказ выдвинуться с миномётами к острию прорыва. На КП с ума посходили, решив, что так будет лучше для более эффективной поддержки пехоты. Мудаки, куда? Они что, рехнулись? Неужели окуляры затуманились настолько, что не видно кровавый замес на перепаханной взрывами меже? Там и ползком-то смертельно опасно. Однако распоряжения начсостава в бою не обсуждаются.
          Приказ есть приказ. Первый миномётный взвод пошёл… Второй выдвинулся на исходную позицию… Я уже обрадовался, посчитал, что немцы проспали наше выдвижение. Для общего руководства атакой рванул следом за бойцами. Третий взвод покатил свои миномёты… Насколько позволяла пересечённая местность, низко пригнувшись, бойцы отчаянно торопились.
          Взрыв! Как гром среди ясного неба чудовищный грохот растащил всю округу на рокочущие фрагменты. Вселяющий ужас огненный смерч пронёсся над головами. Меня подбросило в воздух и швырнуло на соседнее укрытие затянутое маскировочной сеткой. Когда очнулся от контузии, посыльный сообщил, что рота на своё противотанковое минное поле зашла. Вначале первый фугас рванул, потом от детонации следующий. Затем ещё, ещё прибабахнуло. По соседству грохнуло так, что мир с овчинку показался. В уши по самые барабанные перепонки загнали глухие пробки. Ладонью смахнул с лица кровавые брызги от разорванного поблизости наводчика Гарика Закурдаева.  С веток ближайших кустов свешивалась искромсанная в клочья шинель со сгустками капающей на землю крови. Возле корневища валялись вспоротые металлом фрагменты человечьей  требушины. Звенящая тишина окутала пространство вокруг.
          В голове мутило, во рту скопилась блевотина с кровавыми, кисельными сгустками рвоты. С трудом, шатаясь и постанывая, собрал волю в «кулак». Увидел рядом ездового Дениску Аверина с покалеченной левой конечностью. Ужас, но культяпка была уже не ногой, а кирзовым сапогом, висящем на сухожилиях и заполненным костно-кровавым месивом. Поодаль, лежащий на спине тянул руки к небу старшина Лёха Чайкасов. У него из рваной раны под ключицей, прямиком из лёгких на грудь вываливались куски розовой, вспученной пены. Наводчику Андрюхе Зайцеву, осколком напрочь отсекло нижнюю часть лица. Челюсти не было, лишь срубленные, словно бритвой осколки размозжённых костей торчали в разные стороны. Кровищи пока не наблюдалось, видимо после болевого шока хлынет. Выживет ли, парень?
          Между тем бойцы стали суетливо подбирать то, что осталось от боевых товарищей. На кусок брезента скидывали то ногу, то кусок головы, то внутренности живота, то колено, то локоть или часть плеча  с торчащей из мяса ключицей. Ужасающими взрывами бойцов просто разорвало по частям, перемололо словно в гигантской ступе. За сорок метров подобрали планшетку взводного и его грудину с куском гимнастёрки. Она как раз упала на зёмлянку комбата. Провели перекличку и в общей сложности не досчитались 23-х человек. Отморозки командиры, гниды. Неужели не могли согласовать с сапёрами схему прохода в своём же противотанковом минном поле? Столько людей ни за что, ни про что и понапраслину  положили. Идиоты. Полководцы хреновы.
          После подрыва на своих же противотанковых фугасах, бойцы первой линии атаки отступили к прежним рубежам обороны. В образовавшуюся брешь на «передке» рыча моторами, лязгая гусеницами, выдвинулась парочка немецких танков. Мимо сразу же пробежали красноармейцы с длиннющим противотанковым ружьём. Снаряжение напоминало тяжёлый и неудобный, старинный, длинноствольный мушкет. Со штуцером управлялись одного круга двое рядовых, отважных стрелков первый и второй номера. За первым воином было закреплено само ружьё. На марше он всегда переносил его на плече и отвечал за работоспособность сложного механизма. Второй номер имел в брезентовом подсумке 30 штук бронебойных увесистых патронов. На плече болталась пятизарядная трёхлинейка, а к ней полагалось ещё сотня патронов. Плюсом были две противотанковые гранаты, шинельная скатка и вещмешок с солдатским барахлом. По возрасту, силе духа, уму, страсти, характеру упёртые парни были словно родные братья. Рост в рост, голос в голос, волос в волос одного поля ягоды.
          Вот и сейчас, заняв удобную позицию на бруствере траншеи, снайперы открыли позиционный огонь по гусеницам панцеров. Однако постыдный косяк следовал за позорным промахом. От крупповских легированных боков звёздами слетали выколотки отблесков. В грохоте взрывов не было слышно звона отрикошетивших болванок. Тем не менее, гансы труханули. Немецкая бронированная разведка без поддержки пехоты откатилась обратно восвояси...