В чужой семье

  Чужие  люди  дважды   хотели  нас   с   сестрой  Риммой  удочерить:   в  Шлани,   после  смерти  матери,   и  в  Вятском  детском  доме.  Как  бы  сложилась  наша   жизнь   с чужими  родителями?  Не  представляю.  Кому-то,  конечно,  повезёт,   Возможно,  нам  с  Риммой  лучше  бы  было  в чужой  семье.  Кто  знает?
  К  дому  дяди  Бетки  подходят   мужчина  и женщина  средних  лет,  добротно  одетые  по  тем  временам.   Идут  из Шоруньжи.  Мы  с  Эликой  и Риммой  играли  в  классики.  Посторонние люди  перед   домом  дяди  Бетки  остановились,   о  чём-то  поговорили,   разглядывая  нас,   затем  вошли  в  дом. 
  - Дети,  идите  домой.  С вами  хотят  поговорить  гости  из  Шоруньжи,  -  приглашает  нас  в  дом Лстий,  старшая  дочь  дяди  Бетки. 
  Я  догадалась,  в чём  дело.  Взяла  Римму за  руку  и  повела  её  к  оврагу,  речке.   Лстий  бежит  за  нами,  кричит  нам  вслед:
 -  Ой,  уходите!  Уходите!  Не  надо,  сердцем  чую,  что  не  надо!  Они  хотят вас  обеих  взять  к себе.  У них  своих  детей  нет,  в  большом  доме  вдвоём  только  живут.  Богато  живут.  Далеко  не  бегите,  поиграйте  и   идите  домой. 
   Мы  с  сестричкой  Риммой  перешли  овраг,  речку.   Шагаем  по мокрой  от  росы  траве,   по  ржаному  полю,  сели  под  деревом  среди  ржи  с васильками.  Римма  начала  собирать  цветы.
  -  Это  васильки,  сестричка.  Давай  я тебе  из  этих  синих  цветочков  сплету  красивый  венок.  Хочешь?
  -  Хочу,  плети! – сказала  и  присела  рядом   со мной на  траву   под  рябиной,  среди  ржи  и  васильков.  -   Бери,   Роза,  тебе  дарю   красивые,  синие цветы.  Вот  они,  очень  много.   Сорвёт  цветочек  и  протянет  мне.
   Конец  лета,  середина  августа  месяца.  Очень  тепло,  Солнце  палит  нещадно,  но мы  с Риммой сидим  в тени.   В  метрах  десяти  от  рябины  протекает  небольшая   речка,  через  которую  проложен  узенький  мостик  из  доски.  Пора  домой,  но  задержала,    очаровала  нас  своей  красотой  рябина,  под   которой   мы  сидим,  спрятались  от  гостей  из  Шоруньжи.  Выросла  рябина  среди  ржаного  поля.  Недалеко  от речки.  Ягоды  на ней  начали  краснеть,  с громкой трескотней  с ветки  на ветку перелетают  дрозды,  общипывают  не  совсем  созревшие  бледно-красные  ягоды. 
  -  Ой,  какое красивое  дерево! -  радуется  Римма. – Дай мне  ягодку,  а  сама  зевает. 
  -  Спать ты  у  меня  хочешь.  Сейчас  к дяде  Бетке  мы  с  тобой   пойдём,  там  поспишь, -  прошу  сестричку.   
  - Нет,  не  пойдём.  Я буду здесь  сидеть  под  красивым  деревом.  Почему ягоды невкусные? И  ты,  Роза,  садись.   Римма  сразу  уснула  на  моих  коленях.  Так  просидели  час, 
   - Роза,   Римма,  где  вы?   Идите  домой,   будем  завтракать! ...
    Через  месяц  мы с  Риммой  уже  жили   в  Мари  - Солинском  детском  доме,   Через два  года  я оказалась  в  Вятском  детдоме. 
     Как-то  к детскому  дому  верхом  на коне подъехал  симпатичный  мужчина.  Лошадь  свою  привязал  к  калитке и  быстро  зашагал  к  дому,  где  был  кабинет  директора  детского  дома.  Мы  с  Лидой  Глушковой  стоим  у  колодца,   наблюдаем  за    незнакомым  человеком.  Обе  поливаем  цветы   на  клумбах.   Проходя  мимо  нас,  мужчина  обратился  к  нам:   
  -  Девочки,  где  можно  найти  директора  вашего  детдома?    
   - Вот   в этом  здании  её  кабинет.  Она  сейчас там. 
   - Спасибо! 
     Я  стою  у колодца,  качаю  воду,  а Лида  поливает  цветы  на наших  клумбах.  Через  минут  десять  слышим  голос  директора  Марии  Александровны  Пушкиной:
   - Лида,  Роза,  подойдите  ко  мне!   
   -  Любую  можно.   Обе  хорошенькие. 
   -  У этой, Лиды  есть  мать,  в Йошкар-Оле  с  сыновьями  живёт, а Лида  воспитывается у  нас  в  детдоме.   А  у  Розы  есть  сестричка. 
   -  Обеих  не  надо.  Живём  с женой  вдвоём.  У  нас  большое  хозяйство.  Три  года,  как  поженились, а  детей  нет.  Вдруг  они  появятся?  Одну  возьмём,  вот  эту, -  показывая  на меня,  говорит  мужчина. 
   -  Без  сестры  нет:  нельзя  сестёр  разлучать.
   Впервые  Мария  Александровна  взглянула  на меня  такими  добрыми  глазами  и  мне  улыбнулась.   Оказывается,  у Марии Александровны  такие  добрые  карие  глаза.   
    Долго  шептались  у   крыльца  здания  два  взрослых  человека,   Потеплело  в  моём  сердце, и я  впервые  улыбнулась  Марии Александровне,  проходя  мимо неё. 
    С  тех пор  утекло  много  воды.  Другая  история  произошла  с тринадцатилетней,  уже достаточно  осознающей  жизнь  девочкой  Людой  Николаевой. 
    Я  в течение  пятнадцати  лет  работала  заместителем  директора  по  воспитательной  работе  школы.  По  долгу  службы  в  школе  знала  всех  детей-сирот  и   детей  из  неблагополучных  семей. Подходит  ко  мне  однажды  рослая  девочка  из  8 «Б»  класса  Люда  Николаева,  представилась:
  - Здравствуйте!  Я Люда  Николаева  из 8  класса.   
  -  Я тебя,  Люда,  знаю.  Пойдём  ко  мне в  кабинет.  Там  поговорим. 
   -  Куда мне  идти жить?  К  ним  я  больше  не  пойду.  Не   хочу!   Я  ушла  от них! -  утирая  слёзы,  всхлипывая,  рассказывает мне  девочка.
    - Садись, Люда,  рядом  со  мной.  Рассказывай, что  случилось?
    - Всю  ночь  не спала.  Папа  вчера  меня  закрыл  в  кладовке.  Они  с мамой  всю ночь  пили.  Он  даже  забыл,  что я сижу  в  кладовке.  Братишка  с  сестрёнкой  хотели  открыть,   выпустить меня.  Папа  приказал  им  идти  в свою  комнату  и сидеть  там.
   - Сколько  детей  у мамы и папы? 
   - Родных  детей  двое.  Дочь и сын.  Сын  моложе меня  на пять  лет.  Их  дочери  три  года.
   - А ты кто им? 
   -  Они взяли  меня  из  интерната,  когда  я  была  маленькой.  У  них   детей  не  было  долго.  Папа  с  мамой  любили  меня,  считали  своей. 
   - А теперь? 
   - Теперь я  им  не  нужна. 
   - Откуда  ты  знаешь,  что ты им неродная?  Кто тебе  об этом  сказал?
   - Мама.
   - Тебя  удочерили? 
   - Да. Я папину фамилию  и  отчество  ношу.  Настоящей  фамилии своей  не знаю.    Мама  проговорилась,  что  у  меня  есть брат,  что  меня  действительно зовут  Людой.  Я  даже рада,  что  я им неродная.  Когда  родился  их  сын,  они уже тогда стали со мной грубить,  били,  ругали.  Не  первый  раз  сижу  в кладовке.  Вчера  долго  плакала.  Сняла  с  себя  пояс, хотела  повеситься,  пояс  намотала  на шею,  потом  одумалась:  из-за них  лишить  себя  жизни? 
   - Правильно  поступила.  Если сегодня домой из школы  не придёшь,  папа  с  мамой  будут  тебя  искать?
    -  Вряд  ли?  Искать  не  будут.  Я  им  сообщила, что ухожу  от них.
   В  кабинет вошла  Людина  классная  руководительница.   С ней  решили:  Люда поживёт  у меня, пока мы не устроим её  в школу – интернат или в детский дом.  Люда  согласилась. 
   Две недели Люда жила у меня.  Удочерившие  родители не интересовались  девочкой,  где она.  Люду устроить  в интернат  помогла  Прасковья  Васильевна,  заведующая   кабинетом  воспитательной  работы  Чувашского  ИУУ  - института  усовершенствования  учителей.  Прасковья  Васильевна  нашла  брата Люды,  установила  настоящую  фамилию  и  отчество.
                Повесть  «По утренней  росе»,   глава 10            
    


Рецензии
Очень понравилось, спасибо!

Алла Рытенко   24.07.2020 11:13     Заявить о нарушении
Алла, написана реальная история. Отправляюсь к Вам на страницу. До ВСТРЕЧИ!

Роза Салах   24.07.2020 11:56   Заявить о нарушении
На это произведение написано 19 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.