Челдоны существуют

Забайкальская тайга хранит в себе множество тайн. Глухомань. Бездорожье. На десятки километров ни души. Сгинешь, и следа не найдут. И гадай потом, толи -зверь растерзал, толи- где свалился, да встать не мог, толи- на недоброго человека нарвался... Но для  таежного люда лес- это естественная кладовая, где они и мясо берут, и грибы, и ягоды, и травы таежные лечебные. Было бы у мужика ружьишко, какое никакое для охоты, да  баба попроворней, не любительница полежать да поспать. «Накоромчат»  на зиму всего. Да и домашнее хозяйство- подспорье неплохое. В магазинах закупали только муку, сахар, масло ну и одежду, соответственно. Остальное все свое.
У нас мужика в доме не было и ружьишка тоже не было. Зато лично у нас, как и у многих деревенских, были в лесу свои заветные полянки, которые  каждый год ягоды и грибы дарили. Я в речках и озерах все ямки знала, где рыба покрупнее,  да пожирнее  водится. « Промышляла» в основном одна, мама постоянно на работе, бабушка старенькая. Помолчать любила в лесу и около воды, послушать тишину. Одинокими походами в лес, сильно  расстраивала мою переживательную бабулю.  «Девченки-говорит-,9 спарятся и ходят, а тебя  носит по сопкам, да чащам- одну. Нарвешься, не дай Бог, на кого-нибудь. Напереживаюсь дожидаясь, и ягода твоя в рот не лезет». Говорю:  «Сколько ходила, хоть бы одного зверя встретила…». «Да, что- говорит- звери, челдоны опять появились. Бабку Степаниду перепугали вусмерть.Приходила, жаловалась. Не знает, что и делать…» Бабушкин  рассказ был похож на правду. Дом деда Тимохи и бабушки Степаниды стоял на самом краю деревни под сопочкой. Место удобное. Собаки  деревенские не загамят, если тихо подойти. Раньше рядом с их  домом  кузня стояла.  Потом она развалилась. На этом месте станок для ковки лошадей соорудили –столбы с перекладинами, на которые цепляли гужи и конскую ногу притягивали, чтоб не брыкался при ковке. Вроде бы дед Федот и ковал лошадей. И кастрюли наши, ковшики, тазики  продырявленные паял. Недалеко от дома, вырос небольшой колочек из ивняка. Если что, в нем спрятаться можно. Забор вокруг дома невысокий, но плотный. Тоже на руку человеку, который хочет черное дело сделать и скрыться быстрей. Бабушка Степанида была самой полной женщиной в селе. Моя бабушка говорила, это потому, что постряпушки  любит. Хлеб, как и все деревенские женщины, она пекла сама. Поставит квашню на «кислый» хлеб, тут же  сдобу заведет. Напечет гору вафель, калачей, шанег, тарок . А разве удержишься , не поешь такой  вкуснятины? За каждую выть, что -нибудь вкусненькое. Здоровье у нее было слабое. Постоянно лечилась. Тут еще, как она сама говорила- глухота "догнала". Уши простудила и  совсем слышать не стала. Съездила в Газ- завод. Аппарат ей специальный выписали. Рассказывает, что вечером, как всегда, напекла хлеба, на стол булки разложила- остывать. Сама транзистор включила, тут же в кути  у стола, присела, послушать . Федот коней пас в ночную, одна дома была. «Сижу-говорит- песнями наслаждаюсь. Смотрю, а мою герань, кто- то в окно тянет. На окошке она стояла. Я «умерла»  около стола. Пошевелиться не могу. А он, собака, к хлебу тянется. Явно мужик. Рука огромная, одного пальца   нет. На других наколки, причем на каждом… Хвать булку, хвать другую и  тут я как заору: «Да это че же такое. Ты, че же ворюга делашь, а?» Он еще раз руку в окно просунул и погрозил мне, заткнись,9 мол.  Как стеклину вытащил, я не слышала. У нас, никого во всех трех деревнях, с такими руками нет. Да и че бы воровать стал кто? Зашли бы домой и чаем бы напоила и угостила. Челдон это был, ей Богу. Снова "заползали" по лесу каторжники...»
 Это я теперь  знаю, с помощью интернета, что челдоны (чалдоны)- это  люди прибывшие в Сибирь с Дона. Человек с Дона. Причем люди, прибывшие на нашу землю одними из первых. Первопроходцы- одним словом. Вернее, это одна из версий, и она, на мой взглад,более  правдоподобная. Так же знаю, что до наших дней сохранились поселения, где живут они небольшой группой. От традиций своих не отходят. Язык сохранили свой, самобытный. Есть даже люди, которые вплотную занимаются изучением их жизненного уклада. И есть- скептики, которые этих людей критикуют. Мол, навыдумывали небылиц разных. Наши бабушки, дедушки  говорили, что челдоны - это  люди, с характерами своеобразными: в большинстве своем неуживчивые, строптивые. Ни власть им не указ, ни какой другой закон. В конфликт вступят с кем-ни будь, но за решетку не хотят , прячутся.  Наши леса они выбирают по той причине, что  разыскать их здесь не смогут.  А в лесу и матерых преступников много скрывается.Пойди их разбери кто, есть кто.Вот и называют всех одним словом- чалдоны. Лично у меня это слово ассоциировалось с опасностью, с чем- то нехорошим. Может  генетическая (родовая) память работала. Не уживались, по всей видимости, гураны с челдонами в давние времена. Были между ними какие- то встряски.

 В урожайные года,бродяг почти не видели,из тайги они старались не выходить. Но в "голодные", засушливые, по- всякому бывало: и во дворах пакостили, и в дома забирались за провизией. Дед Миша рассказывал, что один их них в медвежий капкан угодил.  «Я- говорит- капкан за километр от того места, где его ставил, нашел. Волок за собой, всю дорогу кровью залил. Кто-то, видимо, помог снять. Один бы не справился с пружинами, тугие. Я бы мог их выследить, да пусть топают своим путем. С Богом».

Челдонов  у нас в деревне остерегались. Непонятный, непредсказуемый народ. Но никогда не преследовали и не заявляли. Даже если ощутимо вредили.Таежный закон так учит. Взял-ради Бога, ушел- слава Богу. В охотничьих избушках охотники всегда провизию оставляли:сухари,соль, сахар, чай, спички. Не специально для бродяг. Для любого человека, который в беде оказался, в тайге заплутал.Мало ли что может случиться и с другими охотниками..
  Бабушка Степанида от привычки,  класть хлеб на стол «доходить», отказалась. И ставни стала закрывать. И дверь  на крючок закрывать перед сном. Но этот горе-промысловик еще раз приходил. Говорит: «Просыпаюсь  как- то ночью от того, что ставни сами по себе открываться начали, потом и морда в окне, заросшая, показалась… Меня всю с ног да головы «ободрало». Федота в бок тык, он как рявкнул с просонья. Исчез бедолага, больше не показался. Ишь как понравилось, снова выглядывал, стоит  на столе что, не стоит».
 В лес, несмотря на все предупреждения и запугивания   мы все равно ходили. Как в деревне без лесных даров прожить? Я ночами думала про этих людей. Если человек воровать идет, значит, дело совсем плохо. Скорей всего не выживет в тайге или сдаваться пойдет. Жутко…  Бродяги они были всегда, есть и будут.  Через много лет  в подтверждение моим мыслям,свекровь, баба Зоя наша,(царствие  ей небесное), свой случай рассказала. Она недавно самого маленького сына похоронила. Трагически погиб, разбился. «В лес- говорит, я  «повыть» уходила. Выревусь, легче становится. Земляника поспела как раз. Пошла за камень, в Сухом дворце. Пособирала. Села, задумалась. Закурила. И от своих горьких мыслей даже не почувствовала, как кто- то сзади подошел. Ветка под ногой хрустнула, я хотела обернуться на звук. Он мне грубо так, приказным голосом, скомандовал- «Сидеть!». Говорю- «Сижу». «Не оглядывайся- говорит- то пырну». Говорю: «Что надо?».«Курево, спички- говорит- давай сюда. И пожрать, если что есть». Я ему пакет с бутылкой чая и куском хлеба протянула. Курево отдала. Говорит:« Пока не уйду, сиди, не шевелись и не оглядывайся». Вот и сидела, пока все не смолкло. Потом, как рванула, от куда и прыть взялась…».  Да, в  тайге много троп натоптано. Ноги разные там ходили. Пройдут, наши, деревенские. Только опытный следопыт может обнаружить, что здесь кто- то был. Умели раньше ходить по тайге, не вредя ей.   Бродяги  глубокий след оставляют, и на траве под деревьями,  и в сердцах… Посмотришь  под ноги и по сторонам- ужаснешься, подумаешь о судьбинушке- содрогнешься.

фото с интернета картина «Чалдон» сибирского художника Николая Андреева, написанная в 1923 г. Сейчас она хранится в Картинной галерее Новосибирска.