Кожа

Дайлан аккуратно прикоснулся шероховатыми пальцами к своей щеке. Пальцы моментально нащупали ужасный шрам - одно из немногих уродств на его теле. Собственно, именно эти многочисленные уродства и делали его уродцем в полном смысле этого слова. И это не какое-то оскорбление, нет. Дайлан привык, когда кто-то смотрит на него с отвращением и отходит в сторону. Его уродство способно вызвать только такую реакцию окружающих, в связи с чем глупо было надеяться на какую-то любовь или хотя бы взаимную симпатию. "Урод" в данном случае является словом клеймом, проклятием, которое Дайлан и ему подобные носят с рождения в сумках, карманах... сердцах.
Дайлан давно примирился со своей судьбой и ужасной внешностью. Оскорбления других людей его не волновали, как собственно, и его личное отталкивающие уродство. Сложно понять, каким образом можно привыкнуть к ужасным шрамам, которыми исписано всё твоё бледное лицо. Как можно так просто смириться с этими отвратительными багровыми рубцами, из-за которых вся жизнь идёт насмарку? Но Дайлан смог справиться со своим личным проклятием и, закрыв глаза на своё уродство и отвращение окружающих людей, он лишь жил дальше, порой и вовсе забывая из-за чего этот мир не принял его, а наоборот, оттолкнул.
Подобное смирение не является знаком поражения или угасания пламени души. Это лишь доказывает силу внутреннего духа Дайлана. Не так просто осознать, что ты урод, из-за чего до конца жизни тебе придется жить изгоем, вдали от улыбок и смеха людей. Ведь улыбки нормальных людей моментально гаснут, когда они видят подобных уродцев, чьи лица украшают кровавые рубцы, избавиться от которых невозможно. Но Дайлан сумел одолеть своё уродство, перешагнуть через собственные шрамы на лице и однажды сказать самому себе:
— Я ужасен снаружи, настоящий оживший мертвец. Но тогда я стану прекрасным внутри!
И он сдержал данное себе слово. К сожалению, людям было наплевать на его внутренний прекрасный мир. Их глаза в первую очередь видели багряные шрамы, что мигом вызывало у людей ужас вместе с брезгливостью, которые и мешали им заглянуть глубже, в самую душу Дайлана. И, пожалуй, именно это и вызывало по ночам больше всего слёз, которые текли по лицу Дайлана, замедляя свое движение лишь столкнувшись с неожиданной преградой в виде очередного шрама.
Мы можем сколько угодно размышлять об уродстве других людей, сочувствовать, но им это не поможет, поскольку при личной встрече вы как и все скривитесь и поспешите уйти от возможного, по вашему мнению, источника заразы подальше. Дайлан часто размышлял на эту тему и пришел к выводу, что нормальным людям никогда не будет дано понять его и ему подобных. Уродцы - это отдельный тип, настоящие страдальцы, вынужденные терпеть частые насмешки окружающих. Это те люди, для которых взгляд в зеркала равносилен самоубийству. Даже у владельцев уродства не выдерживают и сжимаются их большие сердца при виде собственных шрамов. И кого в этом случае винить? Людей нормальных, которые не терпят уродов и даже не пытаются узнать какие они внутри, сохранили ли они самое главное - истинную человечность? Или же вина лежит тяжким грузом на самих уродах, которым не повезло родиться как все? Дайлана этот вопрос заботил меньше всего, ведь даже если найти виноватых, то ничего не изменится - его ужасные багровые шрамы никуда не исчезнут.
Дайлан мало чего ждал от жизни, но одна мечта у него все таки была. Он мечтал доказать людям, что они совершенно не знаю его, не видят ангела внутри. Что они могут лишь позорить его из-за внешности, унижать и оскорблять, вместо того, чтобы попытаться понять и увидеть его истинное лицо, которое робко прячется в тени мерзких шрамов. Побывать хоть чуток в центре внимания. Возможно, тогда то они смогут немного понять его боль. Стыдиться Дайлану было просто нечего, ведь он заранее мечтал о невозможном. Но ведь в этом и есть суть любой мечты! Какой смысл мечтать о чем-то обыденном, чего можно достичь по щелчку пальцев? А вот нарисовать свой портрет и изобразить себя таким, каким ты действительно хотел бы быть, вне зависимости от шрамов или иных уродств - это и есть истинная мечта. Такая далекая и призрачная, но всё таки мечта, живущая глубоко под оболочкой Дайлана.
И, возможно, именно сегодня эта мечта может стать явью.
Дайлан находился за кулисами и медленно ощупывал собственное изуродованное шрамами лицо. В зале собралось очень много людей. Они смеялись и иногда кричали "бис". Люди пришли сюда смотреть шоу и именно такое шоу Дайлан и планировал предоставить публике, когда придёт его время.
"Люди не знают меня настоящего" - думал Дайлан, - "Их глаза не способны увидеть дальше моих шрамов. Но сегодня... Сегодня мне придется показать всем, кого именно они хоронят глубоко внутри!"
Время пришло.
Дайлан натянул капюшон, скрыв свое лицо. После чего не спеша под громкие аплодисменты вышел на сцену к многочисленной публике.
— Леди и джентльмены! - произнес он своим басистым голосом, - Вы пришли сюда в поисках чудес. Что ж, я готов показать вам самые настоящие чудеса. У меня вопрос - есть ли среди публики серьезно больной человек?
Не на долго воцарилось молчание, после чего мужчина в пятом ряду нерешительно поднял руку:
— У меня сахарный диабет, - сказал он боязливо.
— А хотели ли вы избавиться от него? - спросил Дайлан.
— Не понял? - переспросил мужчина.
— Хотели ли бы вы навсегда избавиться от своего заболевания?
— Конечно! - не сдержавшись выкрикнул мужчина, но затем опомнился, - Но к чему вы это спрашиваете? Всем ведь известно, что диабет, к сожалению, не излечим, а значит...
— Я могу вылечить вас.
В зале недоверчиво зашептались. Люди оборачивались, смотрели друг на друга в недоумении и переводили взгляд на Дайлана, который невозмутимо стоял на сцене и наблюдал за реакцией публики на его заявление.
— Но ведь это просто невозможно, - сказал мужчина.
— Вы верите в чудеса? - спросил его Дайлан.
— Не верю, сэр.
— Тогда что же вы тут делаете? Я предложил излечить вас от болезни, а вы мне не верите.
— Но в это просто невозможно поверить! Зачем вы издеваетесь надо мной? К чему столько пустых надежд, а?
Мужчина выглядел так, как будто вот-вот расплачется.
— Я ни в коем случае не издеваюсь над вами, - успокоил его Дайлан, - Я лишь хочу помочь вам, сэр. Неужели вы не хотите довериться мне и хотя бы попробовать? Что вы при этом теряете?
Мужчина задумался. В зале одобрительно зашушукались.
— Ну так что? - спросил Дайлан, - Обманщик ли я, по вашему мнению, или возможный спаситель? Что вы думаете?
— Я думаю... - сказал мужчина и вновь задумался, после чего всё таки сказал, - Ладно, я готов попробовать. Сколько это будет стоить?
"Типичная меркантильная человеческая натура" - подумал Дайлан и закатил глаза.
— Ни сколько, - ответил Дайлан, - Считайте, что это мой вам подарок. Вы сейчас должны будете подняться ко мне на сцену, чтобы я смог исцелить вас.
— Хорошо, - обрадовался мужчина и уже собрался идти, но Дайлан остановил его.
— Но у меня есть одно условие, - сказал он и выдержал театральную паузу, - Перед тем как вы подниметесь сюда я должен снять капюшон.
Мужчина удивлённо поморгал. В зале тоже зашептались, не понимая, к чему клонит Дайлан.
— Ладно, ваше право, снимайте капюшон, - сказал мужчина наконец.
— Благодарю, - сказал Дайлан и резким движением снял капюшон, продемонстрировав публике свое изуродованное лицо.
Сидящие в зале ахнули и замерли, глядя на ужасные шрамы на лице Дайлана. Мужчина, болеющий диабетом, и вовсе раскрыл рот от шока и удивления. Шрамы были действительно ужасными, при виде их людям становилось не по себе. Симпатия к Дайлану моментально сменилась настороженностью и отвращением.
— Поднимайтесь, пожалуйста, на сцену, сэр, - не обращая внимания на происходящее в зале, обратился Дайлан к мужчине, который замер на месте, - Я готов излечить вас от вашей болезни.
— Но я... Но вы... - бормотал мужчина, - Эти шрамы...
— Что-то не так?
— Нет, всё так.
— Тогда скорее поднимайтесь на сцену.
— Хорошо, - сказал мужчина и нерешительно зашагал в сторону Дайлана, сопровождаемый любопытными взглядами публики.
"Он и вправду идёт ко мне!" - удивился Дайлан, - "Он не боится меня."
Мужчина забрался на сцену и максимально близко, насколько это позволяли его собственные нервы, приблизился к Дайлану. Взгляд его был неотрывно прикован к шрамам на лице Дайлана, которые сильно пугали его.
— Что ж, - сказал Дайлан и оценивающе посмотрел на мужчину, который робко стоял возле него. Публика, судя по всему, тоже была на стороже, будучи испуганной уродством Дайлана, - Приступим. Закройте, пожалуйста, глаза.
— Это обязательно? - нервно спросил мужчина.
— Конечно, - ответил Дайлан.
— Ладно.
Мужчина неохотно закрыл глаза. В следующий момент Дайлан быстро прикоснулся к груди мужчины. Тот сразу же открыл глаза и принялся ловить ртом воздух. Публика забеспокоилась. Кто-то взволнованно поинтересовался самочувствием мужчины, на что тот ничего не смог ответить.
— Готово, - сказал Дайлан и отошёл в сторону, - Вы здоровы.
— Правда? Так вот легко? - не поверил мужчина, всё ещё держась рукой за грудь, в которой что-то приятно покалывало.
— Даю вам слово, - заверил его Дайлан .
Мужчина ещё раз недоверчиво взглянул на него, глазами вновь зацепился за багровые рубцы на лице и лишь после этого мелкими шажками пошёл к своему месту. В зале повисла тишина.
Сначала Дайлан спокойно смотрел на публику и ждал сам не зная чего, но потом вдруг резко развернулся и скрылся за занавесом.
Он добился того, о чем мечтал и был рад этому. Он доказал огромному количеству людей, что он не является собственной кожей. Что он не тот ужасный зверь, которым все его считают и из-за чего так боятся.