Дерьмовые истории

Из серии "Сортирные рассказы"

                День первый

    Охота - как много связано с этим словом! Охота - это и выезд на природу, и встреча с друзьями, застолье, и вечерние посиделки у костра, и, конечно же, разговоры за жизнь, анекдоты и истории. И вообще, охота - это целое событие для людей, которые просто любят выбраться из дома, желательно куда-нибудь подальше и побродить с ружьишком по полям, по болотам,  а может даже и пострелять. Охота - это философия, это состояние души. В конце концов, это просто здорово. Порой остаёшься с самим собой наедине и много чего передумаешь, вспомнишь. Увидишь то, что в повседневной жизни не замечаешь, мимо чего проходишь. Начинаешь по-настоящему ценить и переосмысливать жизнь, её мгновения. Восхищаться величием природы и понимать своё место и предназначение в этом мире.
   Сколько разных историй было мною переслушано за многие годы про удивительные случаи из жизни, в которые порой даже трудно поверить. А сколько интересных эпизодов произошло со  мной и моими приятелями на охоте.  Особенно здорово, когда в компании оказываются новые интересные люди, которые тоже могут о многом рассказать, поделиться. Такие встречи всегда сохраняются и оставляют в памяти след. 
   Конечно, трудно бывает  вспоминать все случаи, а тем более подробности, но при желании  многое всплывает в памяти и пересказывается. А воспоминания надо ценить!
   Случается, собирается  хорошая компания на вечерние посиделки и происходит то,  что уж точно  никогда не забудешь.
     Осень! Прекрасное время года!  Деревья перед зимой  одеваются в  самые красивые наряды, трава вытягивается в полный рост, чтобы при первых заморозках лечь на землю и расстелиться, болотный камыш покачивается  и нежно шепчет на ветру,  приятно шуршит,  и вся округа наполняется удивительным запахом болотной воды — запахом сырости, тины и ряски, листьев багульника, терпким запахом сероводорода, от которого иногда начинает болеть голова, но который всё-равно притягивает.
     Отстрелявшись на вечерней зорьке, мужики шумно выходили из болота, которое в народе называлось «Нехорошее» из-за его резкого сероводородного запаха на всю округу.  Пересохший камыш, щёлкая,  ломался от незначительного прикосновения, сапоги шумно чавкали в болотной грязи и образовавшиеся воронки тут-же затягивались болотной жижой с булькающим газом.  Даже местные деревенские коровы и овцы, вольно пасущиеся на окружных просторных лугах, стараются к болоту не приближаться. А вот утка с удовольствием гнездится и размножается на этом немаленьком болоте, потому что есть где спрятаться, вывести потомство  и  поплавать. В болоте  много островков и достаточно больших плёсов с рыбой и кормом, потому утка и чувствует себя здесь  комфортно.
    Охотникам тоже в радость пострелять на богатых охотничьих угодьях, посидеть в камышах, подкарауливая селезней да уток, понаблюдать за болотными ондатрами,  поплавать за подстреленной дичью на лодочках, а если повезёт, услышать голос болотной выпи и, конечно же,  похвастаться трофеями.  И вот уже ощипанная и опалённая утка опускается в котелок с кипящей водой, подвешенный над огнём. А следом опускается лук, морковь, картофель и умопомрачительный запах шулюмы распространяется на весь лагерь охотников. И кто-то уже разливает по кружкам водочку и начинается всеобщее и очень желанное  поглощение  еды и питья. С одобрения бывалых охотников предлагается добавка, расхваливаемая самими же поварами и каждый тост продлевает удовольствие насыщения живой пищей.
   И вот уже первый насытившийся и  довольный наливает себе чайку, достаёт сигаретку, закуривает  и погружается в состояние блаженства — состояние души.
- А знаете, мужики, нет ничего прекраснее для души, чем побродить по болоту, пострелять в уток, а  потом вот так посидеть, «махнуть»  пару рюмочек водочки, или ещё какой настоечки, вкусно покушать и  попить  на природе чайку,  полюбоваться округой,  небом  и никуда не торопиться и конечно-же  не думать про работу, – первым заговорил опытный охотник Николай.
- Да  не то слово, такое удовольствие дорогого стоит! Не надо торопиться жить! Вот мы сейчас находимся Бог знает где на природе, общаемся, кушаем, немножко водочку пьём, а кто-то в это время на диване лежит и брюхо греет,  и понятия не имеет, что бывает так здорово, как  нам сейчас, - отозвался его приятель Валерка,  в  повседневной жизни  главный врач районной больницы Валерий Сергеевич. - Мы вот себе жизнь продлеваем тем, что получаем удовольствие от общения с природой. И что  немаловажно, можем себе это позволить.
- Да, мужики, ваша правда, - отозвался охотник по имени Пётр. - Вот я всю зиму дома сижу, всё об утиной охоте мечтаю, а жена, как специально, меня откармливает. Набухает целую тарелку еды и ещё пару блюд в придачу, чтобы я наелся и объелся, а потом сидел на диване пыхтел и в телевизор пялился. Лишь бы ни о какой охоте не помышлял. Так и хочет, чтобы я в сытого котяру превратился.  Любит меня подначивать, мол, водку и дома пить можно. А ещё говорит, чтобы я дичь домой не вздумал таскать, а то вместе с ней  не пустит. Мол, нечего дохлятину домой таскать.
- А ты, Петя, и так на охоту только кушать ездишь, стрелять-то не умеешь, - раздался голос из темноты. - Но мы с пониманием относимся, не всем дано.
- Да ладно не умею, себе вот на еду настрелял, да и вам всем приготовил.
- Зато и уважаем тебя, мил человек, и на охоту всякий раз приглашаем, хоть ты и  бывший мент.
 И возле костра раздался дружный смех.
   Подполковник артиллерии, а по совместительству брат Петра Алексей, с детства подтрунивал над братишкой, потому что считал, что быть военным престижнее, чем служить в МВД, но когда Петруха после Чечни получил орден, сразу поменял своё мнение, но по старшинству так и продолжал опекать брата.
- Вы, пацаны, наверное друг у друга  в детстве горшки воровали,ё-моё, до сих пор забыть этого не можете, потому вечно и препираетесь, - прохрипел Прокопич, старшой в компании.
  Прокопич когда-то был геологом, ходил в «поля», ездил в самые отдалённые уголки нашей страны и всю жизнь охотился и знает в этом толк, потому авторитет у него    непререкаемый. Он как старший всегда командует, распределяет людей по номерам и поддерживает порядок.
- Дисциплина на охоте, ё-моё, - это важно и обязательно, - любил говаривать он и все его слушали.
- А что ребята притихли? - обратился он к компании, - пора бы ваши истории послушать.
   В это время Пётр поднялся с раскладного кресла и кряхтя пошёл в темноту. Через пару минут мужики почувствовали, как из ближайших кустов  повеяло свежим запахом человеческих экскрементов, как раз оттуда, куда ушёл Пётр и все догадались, кто был виновником этого безобразия.
  Первым отреагировал старшой Прокопич:
- Петя, ё-моё, что же ты, гад такой,  нам вечер портишь. Ветер-то в нашу сторону дует. Надо было не перед нами, а за нас зайти. Ты, что против ветру не разу не ссал, направление не чувствуешь.
- Он нам щас весь вечер обосрёт, - отозвался кто-то из темноты. - Пусть закопает.
- Петя, закапывай своё дерьмо, - наезжал Прокопич. - Если Чапа унюхает, обязательно поваляется, а потом в палатку полезет, не отстираемся. Собаки любят в человеческом дерьме поваляться. А у этой  шавки мама знаменитая была, Стешкой кличали, так она постоянно таких засранцев, как ты проучивала,ё-моё.
  В это время Чапа, некрупная породистая дворняжка, которую её хозяин Прокопич всегда брал с собой на рыбалку и охоту, услышав, что говорят про неё, вышла на центральное освещённое  место, чтобы  всем показаться и, виляя хвостом, осмотрела каждого из семи охотников. На морде у неё явно проглядывалась наглая улыбка бывалой шавки, которая способна на всё. Она всем своим видом  давала понять: «Могу!»
 Из темноты вышел Пётр и стал оправдываться:
– Не ругайтесь, я за лопатой. Живот не вовремя скрутило. Еле добежал.
- Видать тебя не учили нос по ветру держать,- ворчал Прокопич.
- Ну ладно, ладно, виноват.
 На самом деле этот эпизод рассмешил остальных и чтобы всё перевести в хохму мужичок по имени Владик — профессиональный слесарь высшего разряда, решил разрядить обстановку и заговорил:
- Вот у меня братцы был случай в молодости, со мной. Время уже много прошло, теперь  можно и рассказать. Собрался я как-то по осени на охоту. Компании у меня тогда ещё не было. Ну я и решил взять с собой подружку.
  Владик сделал паузу и, хитро улыбнувшись,  добавил:
- Ну, чтоб веселее было.  А в то время была у меня спаниелька, такая простая, наша, в общем, сибирская, Люськой  звали, Люси.  Преданная была собачка,  хорошая, возле меня всегда спала.  Бывало,  после того, как охотники отстреляются на болоте,  я беру Люську и с ней в камыши, похожу, прогуляюсь и она мне ещё подранков натаскает. Порой  находила подранков не меньше, чем подстреленных подобрали, а то и больше. Нюх у неё был феноменальный. Скажешь ей "ищи" и будет искать, пока не найдёт. Один раз даже подкинуть дичь пришлось, чтобы собака успокоилась. Так вот, решили мы с подружкой  после обеда вдоль озера  прогуляться и Люську с собой взяли, а куда ж её девать-то? У меня хоть и были другие планы по поводу прогуляться с девахой, но ружьё прихватил, так, на всякий случай. Короче, идём мы вдоль камышей, разговариваем. И вдруг у меня живот закрутило, пучит. Всё внутри наружу просится, еле сдерживаю, а от лагеря уже прилично отошли. Ну, думаю, не добежать! Короче, терпел, терпел, уже мочи нет. Подруге-то не скажешь, что по «большому» захотел. Решил я разыграть «картинку».  Смотри, говорю ей, смотри вон,  видела  как селезень пролетел и тут-же вскидываю ружьё и нажимаю курок, а под шум выстрела решил пукнуть. И что вы думаете, пукнул я зачётно, громко, а вот ружьё осечку дало. Конфуз конечно вышел, а что делать. Извини, говорю, не удержался.  А она как-то застеснялась и плечами только повела. А дальше - ещё веселее. Проблему-то я не решил, живот ещё больше крутит. И тут я совсем обнаглел, говорю подруге: "Стой здесь и жди, а я быстренько по-тихому плёс за камышами проверю.   Меньше шума, больше шансов подстрелить дичь". А сам уже еле терплю. Процесс вот-вот  начнётся. Короче,  сиганул  я быстренько в камыши и пробираюсь подальше. Но увы, так и не успел, братцы, штаны вовремя скинуть. Навалил.
  Мужики, до этого внимательно слушавшие рассказчика, дружно заржали.
  Влад сделал паузу, развёл руки в сторону и по-театральному произнёс:
- Ну, а что делать?  Я аккуратно всё нижнее с себя снял, подмылся, а трусы грязные в камыши зашвырнул.  Ну, для порядка выстрелил из ружья в воздух и вернулся к подруге. А Люська где-то потерялась. Говорю подруге: "Почти подкрался, а утки чуткие оказались, пуганые, услышали меня  и по камышам  ушли, взлетели. Короче,  промахнулся я. Пошли к палатке". Только мы прошли несколько шагов, а тут вдруг Люська из камышей навстречу вылезает. И что вы думаете, братцы? У неё в зубах мои обгаженные трусы! Ну как она могла хозяйское имущество бросить, а?
 В ночи грянул дружный всеобщий  хохот.  Наверное, каждый из мужиков прикидывал, что бы он в этот момент почувствовал и сделал. Посмеявшись, кто-то даже предложил выпить по маленькой! Владик, удовлетворённый тем, что смог поднять всем настроение, сидел и «хыкал», глядя на охотников.
- Ну, Владька, спасибо, рассмешил, - подбадривая приятеля, отозвался Прокопич.
- А с подругой-то, что, а?
- Сбежала подруга, не выдержала испытание.
  Решив поддержать весёлую атмосферу, вдруг заговорил подполковник Алексей:
- Так вот братцы, про охоту. Заплыл я как-то на лодочке по темноте в камыши, и жду рассвета, когда лёт начнётся. А с вечера мы хорошо посидели с мужиками, выпили и много покушали. Проснулись  ещё до рассвета, в  темноте, и каждый на свой плёс поплыл. А организм, сами понимаете, сам  знает, когда ему облегчиться. Сижу я в лодочке и чувствую тяжесть в животе, не уютно как-то. Не дай Господи, припрёт не вовремя. И что вы думаете, так и случилось. Только рассвет, только первая утка пошла, а меня припёрло. И что делать? Куда податься? Благо на деревенской лодчонке был, низкобортовая такая, деревянная, с тупым носом,   мужики местные подогнали.  Я её с ходу в камыши загнал, в стороне от скрадка. Ну думаю по быстрому «опорожнюсь». Сел я на край лодочки и навалил на примятый камыш. Сделал дело, облегчился, довольный! А утка уже во всю летает. Я по быстрому натянул штаны и прыг за вёсла. Резко оттолкнулся от камыша  и тут чувствую как мне что-то в затылок прилетело, а через секунду по запаху понял, что.
 Мужики опять дружно заржали, а Лёха продолжал:
- Оказывается, камыш-то я примял, а когда резко оттолкнулся, он и расправился, сыграл как катапульта.  Ну и какая мне после этого охота? Пока отмывался, пока куртёшку состирнул, лёт и закончился. А самое паршивое было, когда я в лагерь вернулся, тут меня мужики  подначивать стали.
  "Чё-то,  Лёша, от тебя дерьмом попахивает. Может на «Мишку» выплыл или ещё кого испугался? А может селезень тебя с уткой перепутал, поиметь захотел, а ты его запахом то и отпугнул, а?"
  Я, конечно, оправдывался как мог. Дерьмо-то,  штука такая, без мыла хоть и отстирывается, а запах остаётся. Вот я и попал. Думал, не дай Бог ещё кликуха какая прилипнет.
  Мужики смеялись от вольного и долго не могли успокоиться, еще вспоминая предыдущую историю. Подтянувшись к столу, выпили понемногу за удачу, за охоту и опять присели. Спать ещё не хотелось и тут вызвался в рассказчики очкарик Сашка — интеллигент.  Саня происходил из интеллигентной семьи, его родители с первыми студенческими отрядами  когда-то были первопроходцами на БАМе,  где Сашка и родился. После БАМа были и другие стройки и Саня с родителями много где побывал. Телевизор не очень был популярен в их семье, а вот книги - это да.  В  семье было много художественной и познавательной литературы  и каждая прочитанная им книга обсуждалась на вечерних семейных посиделках. А ещё ему нравилось менять места проживания, кочевать с родителями  по разным уголкам страны и это сыграло  решающую роль при выборе профессии. Опять же с подачи  родителей и  Санька выучился на «дорожника».  Работал он инженером по строительству  в «Автодоре» и за те годы, которые прошли после института, Сашка заматерел, но чуть-чуть подиспортился, так как  научился на работе выражаться, а попросту говоря материться, но как-то правильно, в тему.  Его интеллигентная речь приправилась        непопулярными выражениями. Но так как Саньку половина мужиков знали давно, то и кличали его Санька-интеллигент.
- Ну так вот, - начал Саня. - Коль решили сегодняшний вечер посвятить разговорам  про дерьмо, тогда  я  вам тоже расскажу историю про физическое явление, - и  Саня демонстративно поднял указательный палец вверх.
- Вот вы знаете, что такое «ёбом токнуло»?- спросил абстрактно Саня. - Эээ!
 И, не получив ответа, продолжил:
- Помните, как в школе на уроке физики брались за руки и первый прикасался к    динамомашине, и всех  по цепочке немного током трясло, даже весело как-то было. А вот если у всех кроме последнего была резиновая подошва, а последний стоял босиком, то всем ничего, а последнего так трясло, что «мама не горюй».
- А зачем последний стоял босиком? - спросил рядом сидящий Андрюха-трезвенник,  дорожный мастер и друг Саньки, которого в  первый раз пригласили на охоту, так сказать, начинающий.
- Дюха, это же так, для примера, для понимания ситуации, а ты, если не хочешь разуваться, так не разувайся, не мешай рассказывать. Ты лучше потом расскажи, как  шубу жене покупал.
- Да иди ты, - огрызнулся Андрей.
 Мужики слегка «хыкнули», а Андрей так и не понял, за что его Санька шуганул, но притих.
- Так вот , - продолжал Саня, - Есть  у меня дружок один, Веня. Венька-«чудило». Виниамин в общем.  Раньше правда его обзывали Веня - «по голове ударенный». Он до армии с одной классной девчонкой  дружил, ну и всё её домогался. А она ему, мол, до свадьбы -  ни-ни.  Вот он за неделю до призыва и женился, побоялся, что она его из армии ждать не будет. «Испортят, - говорит, - девчонку без меня, не дождётся».  А через неделю после свадьбы у Вени проводы в армию. Погуляли на славу, повеселились, поплакали и спать легли. А ночью Веня встал тихонько и в ванной  голову себе обрил,  всё-равно ведь в военкомате остригут.  Посмотрел на себя в зеркало — красавец! И так же тихо вернулся к молодой жене под бочок.  Жена утром первая проснулась и обомлела - не успела замуж выйти и уже непонятно с кем в постели, как так? Видит, рядом из-под одеяла голова лысая торчит. Всё думает, хана,  приехала.  Раздумывать некогда, надо честь спасать. Хватает старинный электрический ночник на мраморном основании, который возле кровати стоял и как «звезданёт» по лысине мужика и давай кричать: -"Помогите, насильничают".  Веня вначале от удара в «космос ушёл» - сознание ненадолго потерял, а когда очнулся, давай доказывать, что он и есть истинный её муж, только без волос. Но вот проблема - скорую помощь  пришлось  вызывать, так как сильный ушиб головы был.  Веня вместо армии почти две недели в больнице провалялся, а после его как «дефектного» комиссовали.  Через год они с женой всё-равно развелись, ну кто с дефектным жить-то  будет?  Вот Веня и зачудил после того:  то с моста коммунального нырнёт,  то по парапету  девятиэтажки прогуляется, то на башенном кране на стреле на руках постоит.  В общем, активный мой дружок — экстримал.  А на лицо парень смазливый, нравится он девушкам. И вот однажды, завёл он как-то одну подружку в подъезд и давай её тискать. Ну и она не прочь, тоже к нему жмётся. А дело к ночи, вечереет.  Потискались они с часок, возбудились, а идти некуда. Вот Веня и предложил спуститься на цокольный этаж, пониже, под  лестницу. Дома такие есть, «сталинки», там и парадная и цокольный этаж. Дело молодое, обоюдно желаемое, особенно когда  невтерпёж. Поставил Веня девчонку как надо, а сам сзади пристроился и пошло-поехало.  Любовь в общем у них. А под лестницей темно, ничего не видно. Девчонка  руками упёрлась  в стену,  а Веня стоит и «накачивает» её.
  Возле костра воцарилась идеальная тишина. Все слушали очень внимательно даже не предполагая, чем  же закончится этот рассказ. Почувствовав интерес к своей истории, Саня остановился и предложил выпить. Мужики оживились, но большинство слушателей нетерпеливо предложили: "Санёк, давай  не тяни, досказывай".
  Но Саня был тот ещё тип- психолог, мол, тогда мне налейте, а то концовка не за горами, а  мне выпить хочется. 
- Так тебе же врач в прошлом году запретил пить, - отозвался рядом сидевший Пётр.
- Он мне водку запретил пить, но я дал ему пятьдесят баксов и он разрешил, но только коньячок и помаленьку.
  Петя тут же уважил рассказчика и быстро плеснул Сашке в кружку коньячка. Сашка любил коньячок и всегда привозил  его с собой.  Он медленно, красиво, демонстративно смакуя,  выпил порцию алкоголя,  вытер указательным пальцем губы и закусил долькой лимона.  Окатив взглядом нетерпеливых слушателей, продолжил:
- Так вот, коллеги, стоит Веня и накачивает подружку, а сам думает,  а что же это света под лестницей нет, ни черта не видно. Ну и решил он рукой по стене выключатель поискать. Вот надо ему было в этот момент про свет подумать! Смотрит он, приглядывается и  вроде что-то в темноте на стенке виднеется.
  Саня, чувствуя  напряжение коллектива, опять сделал паузу.
- Ну и что там, Санёк, дальше? Давай не тяни, б***ь.
- А дальше, мужики, он выключатель нащупал, - и Саня опять замолчал.
- Ну, и?
- Ну, и! А крышечки-то на выключателе не было, - заржал Саня, да так весело, что подхватили все слушающие и тоже дико и истерично заржали. Смеясь и гыкая Саня продолжал:
- Короче, его током как е****т, а подруга-то на «конце», ей то ещё больше досталось! Она ещё и в босоножках стояла на тонкой подошве, а может пальчиками к кафелю прикоснулась. Тряхануло её так, что она взвыла и с «конца» слетела, а до этого, видимо, хорошо расслабилась, ну и обделала всего Веньку до пояса...
  Мужики уже не смеялись, они просто выли от смеха, а двое из них в истерике катались по траве. Чапа тоже почувствовала настрой коллектива, бегала, подпрыгивала на месте и радостно подвывала, поддерживая атмосферу.  Саня же просто всех  добивал:
- А ещё этот Веня  один раз  к подружке в гости пришёл,  ну приспичило ему в туалет, по большому,  вот он, не долго думая, и подался к кому поближе, к знакомой своей. Главное, коллеги, не добежать, главное донести, так ведь? Позвонил он в квартиру, а подружка открыла дверь в халатике, мол, быстро заходи, Веня, и жди, а то я ванну принимаю и шмыг назад и закрылась. А ванна с туалетом совмещена, что делать? Веня и так, и эдак, ну невмоготу. Расстелил газетку и по- быстрому навалил, подтёрся, скомкал всё вместе и в кухню к форточке.  Да, забыл  ранее вам сказать: дело в том,  что у Вени было врождённое заболевание под названием гемералопия, о как! - и Саня поднял указательный палец вверх. -"Гемер", "ала", "оп".
- Что за "гемор"? - выкрикнул кто-то из темноты.
- Не "гемор", а "гемер", "ала", "оп", что значит "день", "слепой", "зрение", или, как в народе говорят, по простому - куриная слепота. Это значит, что в сумерках человек  плохо видит.
- Ну ты Санёк даешь, какие слова знаешь!
- Сейчас не обо мне, а о Веньке, - красиво жестикулируя ладонью, ответил Саня.
- Так вот, взял Веня пакет с дерьмом и со всего маху как швырнёт  в форточку, а сетки москитной на ней и не заметил.  В прежние, советские годы, такие металлические сетки  люди сами  на форточные рамы набивали. И что вы думаете, пакет-то газетный лопнул и всё потекло, а Веньке уже не до брезгливости, давай всё оттирать, чем может. Сунулся в одну из комнат за бумагой какой-нибудь или тряпкой, а там лабрадор сидит в темноте, ну Веня назад, чтобы собаку не злить, а тут, представляете, девчонка из ванной выходит и ничего понять не может.  В квартире дерьмом  невыносимо воняет, да ещё Веня,  как кипятком ошпаренный,  посредине большой комнаты стоит  и грязную газету в руках держит, с которой что-то  капает, и руки  у Вени все в говне. Смотрит она на Веню, ничего не понимает, растерялась. "Веня, это что? Что случилось, - спрашивает. - А?"
  А Веня ей: "Смотри, собака твоя обосралась, вот я за ней и прибрался. Хотел в форточку выкинуть, чтобы запаха меньше было, а там сетка у вас. Извини, не увидел".
  Девчонка стоит  в шоке, смотрит на Веню и не знает - плакать ей или...
  Мужики уже смеяться не смогли, а, держась за животы, охали и кряхтели от смеха и только изредка  у кого-то пробивался истерический хохот. Но Саня решил их окончательно добить и выдал то, чего никто не ожидал.
- Стоит девчонка и не знает плакать ей, ругаться или смеяться. И выдаёт Вене: "Веня, ты о чём? Собака-то фарфоровая, просто большая, она не могла обосраться!"
   Вой мужиков стоял на всю округу, на всё болото и уходил в даль. Мужики ржали, кряхтели, рычали, плакали от смеха, падали, вставали, опять падали и выли. Саня тоже смеялся, но более сдержано. Сегодня вечером он был король!

                День второй
 
   Раннее утро на болоте  было радостно встречено  хором разной живности: разноголосым кваканьем наперебой проснувшихся лягушек, пением луговых птиц, свистами парящих и высматривающих добычу коршунов  и, конечно же,  кряканьем  уточек. По мере  всхождения солнышка этот хор усиливался и поднимал настроение. Мужики ещё нехотя  вылезали из палаток и неспешно экипировались. Вчера, засидевшись допоздна и насмеявшись вдоволь перед  сном, и к всеобщему удовлетворению не перебравши спиртного, охотники, конечно, не очень выспались, но пропустить утреннюю зорьку   никому не хотелось. Попив по-быстрому чайку и кофе, каждый направился на своё место охоты, обозначенное Прокопичем.
–  А ты со мной, - сказал Прокопич Андрею, - ремеслу охотничьему обучаться.
  День был впереди и настроение было хорошее. Лёгкая дымка тумана над водой  начала растворяться и охотники,  сидя в скрадках и за травяными ширмами,  вспоминали  вчерашние истории и, нет-нет, невольно улыбались. Конечно,    
  Санька-интеллигент  молодец, отличился умением быть хорошим рассказчиком, но и сами истории оказались достаточно живыми, правдоподобными.  В жизни  всякое случается.
  Первые пара часов лёт был хороший и Прокопич учил Андрея, как высматривать дичь, откуда ждать и как бить в лёт на упреждение. И, как не странно, у Андрюхи получалось, от чего он приходил в восторг и радовался, как ребёнок каждому удачному попаданию.
  Когда лёт прекратился, мужики сплавали и собрали на воде подстреленную дичь и вернулись в камыши ещё немного посидеть. Отбой никто не объявлял.
- Андрюша, а что там за история с шубой? – спросил Прокопич.
- Да стрёмная история,  я из-за неё  даже пить бросил, хотя и раньше не особо увлекался.
– Ну а вечером расскажешь?
- Да нет конечно.
- А что так?
- Говорю стрёмная, значит стрёмная. Сашка гад подтрунивает постоянно, друг ещё называется. Наверняка вечером заикнётся.
- А ты мне расскажи, а Саньку я осеку, когда надо. Обещаю, что дальше меня история не пойдёт. Просто заинтриговали.  Тем более, история о том,  как жене шубу покупал. Может мне пригодиться, а то моя тоже всё шубу просит.
- Вам это история точно не пригодится.
- А ты расскажи, всё-равно лёт прекратился, а выходить из болота  ещё рано.
  Андрюха посмотрел на Прокопича и понял, что не отвертеться, да и какое-то доверие было у него к старшему по возрасту товарищу. Опять же, ну и что тут такого - это жизнь.
- Познакомился я с одной девчонкой, – начал Андрей, -  пару месяцев погуляли,  пока  я не понял, что отношения у нас более серьёзные стали. Понятно, что переспали за это время,  я у неё первый был. Она умная оказалась, заботой меня окружила, вниманием, казалось, что не я, а она за мной ухаживает. "Люблю,- говорит, - тебя, Андрюша, и больше мне никто не нужен. Мне, Андрюша, так с тобой хорошо, что кроме любви и взаимности от тебя мне ничего не надо".
  Ну кого такое не подкупит. Она и в загс сама меня отвела. Мы когда первый раз пришли заявление подавать, у меня ноги от волнения подкашивались. Но хорошо день не приёмный оказался. А за неделю я успокоился, настроился и решился, девчонка-то хорошая.
  А после свадьбы пошло-поехало.  Квартиру надо, мебель надо и то, и сё. Вот я и пошёл в дорожники, чтобы денег побольше зарабатывать. И всё бы ничего, но у нас в семье все разговоры только в деньги упирались. Как дела? Да плохо. Почему? Денег нет. Куда в выходные поедем? Да никуда, денег нет. Как настроение? Да какое настроение,  когда денег нет. И всё давай и давай, и давай. Ох, так всё достало. Я даже иногда после работы с мужиками выпивать стал, чтобы попозже домой приходить. А потом ничего, втянулся,  привыкать стал.  Дочка родилась, квартиру купили, обставились. На каждое событие - жене подарок. Годовщина свадьбы - золотое колечко. Дочка родилась - серёжки с бриллиантиками.  Работай только с утра и до вечера и кредиты плати. Ну в общем, как у всех.
  А в прошлом году  жена мне заявила, что шубу ей норковую хочется. Мол, у всех есть, а у неё нет. Ну я тоже решил характер показать.  Хочется, говорю, да перехочется.  Обойдёшься, говорю, без шубы. Раньше без неё жила и теперь проживёшь. И что вы думаете, она меня кормить перестала, да ещё и в другую комнату спать ушла. Но при этом  нудить не перестала. И нудит, и нудит, и нудит и нудит. Комар и тот, когда кровь пьёт, не пищит, а тут?
  Я тоже решил после работы домой не бежать и чаще стал задерживаться, выпивать, чтобы отвлечься.  Короче, в семье наступил разлад и всё из-за  желания жены  иметь норковую шубу.
  И вот по осени сдали мы сложный участок дороги. Премию хорошую получили, ну и загуляли конечно. Вначале пиво с раками, да с селёдочкой попили,  потом в ресторане водочку с шашлычком добавили, а после  ещё и вискариком «шлифанули». Короче, домой меня как «дато батона» привезли, позвонили в квартиру, ну а сами смылись. Жена открыла дверь  и я в коридор рухнул. Видать водка сильно пьяная  попалась.  Лежу сплю в дупель пьяный и всё мне по барабану, хорошо!  И всё бы ничего, но я вовремя не проснулся и... 
Тут Андрюха сделал паузу, посмотрел на Прокопича, глубоко вздохнул и выдал:
- Обосрался я. Вот вам и ё-моё. Ну жена такой вой подняла, давай меня срамить,плакать:"Вот, говорит, - дожила, у моего мужика мозги жопу контролировать перестали. Допился до недержания, задница не держит".
  Позвонила моей маме и язвительно спрашивает: «Мама, вот вы ответьте мне, если ребёнок обосрался, кто должен за ним убирать?»  Ну маманя подвоха не почувствовала: "Понятно, - говорит, - кто, мать конечно".  "Ну тогда приезжайте и убирайте за вашим сынком", - говорит жена. А ещё выдала мамане такое:
"Живёте вы, мама, на свете, только благодаря вашему Андрюшеньке, потому что он теперь каждый день за ваше здоровье выпивает".
  Совсем стерва конченная стала. Лежу я в коридоре, плохо мне, хреново. Мутит всего, рвать тянет, голова просто раскалывается, да ещё и говном воняет. А жена не унимается, орёт и орёт.  Вот были бы силы,  ей Богу, убил бы!
   Я хоть и соображал плохо, но думаю, надо этот кошмар прекращать, а то не выживу. Поднимаю я голову и говорю жене: "Вот оклемаюсь и поедем шубу тебе покупать".  И что вы думаете?  Она тут-же заткнулась и подобрела. Раздела меня аккуратно, тазик принесла, вымыла. Потом в ванную помогла дойти, отмочила в шампунях меня. И рассольчиком, и бульончиком отпоила, а вечером уже в шубе по квартире гарцевала, как лошадь.
   Я  с тех пор  пить бросил и отношения в семье наладились. Вот даже ружьё купил, охотником стал.
- Ну, охотником ты ещё не стал, но путь выбрал правильный. Ты, Андрюша, не стыдись прошлого. Голова у тебя на плечах есть, рассуждаешь правильно. Уже то, что на охоту выбрался и жена отпустила - хорошо. А то, что от спиртного отказался, так это твоя философия. Жизнь покажет. Главное, что у тебя стержень есть, значит толк будет. Спасибо, что мне доверился. Не сомневайся во мне, дальше меня не пойдёт, обещаю, - ещё раз подтвердил Прокопич. - Ну, поплыли на выход.
  И вот уже утреннюю зорьку сменила вечерняя и немного уставшие мужики, отстрелявшись, вышли из болота, переоделись в сухое  и потянулись к столу возле костра. Дежурный по кухне врач Валерка, не заморачиваясь,  приготовил полный котелок картошки с тушёнкой на вьюшке.  «Самая вкусная и доступная еда», - разрекламировал он. Нарезал ломтиками сальцо и вывалил из банки прошлогодние консервированные груздочки, специально припрятанные от домашних на охоту.  Белый хлеб был нарезан треугольниками и немного поджарен над костром, а «Бородинский»  Валерка кусочками обжарил на подсолнечном масле в сковородке и натёр свежим чесноком. Запах был просто сногсшибательный и каждый, кто подходил к столу, сразу это унюхивал. После того, как все расселись, Валерка вытянул из воды за верёвочку рыбачий садок, в котором лежала пара бутылок водочки и. распечатав одну из них, начал разливать по порциям. Санька же достал из-под стола оставшийся в бутылке коньячок и сам себе плеснул в одноразовый стакан.
  Опять выпили за охоту, за природу, за здоровье, за жизнь и стали рассаживаться вокруг костра.
  Санька повернулся к Андрюхе и хотел что-то сказать, но тут Прокопич остановил его рукой и дал понять: «Не надо». После обратился к дежурному по кухне:
– Ну что, Валера, - сказал Прокопич, – накормил ты нас на славу, можно сказать, уважил от души, так закончи вечер красиво, расскажи чего-нибудь.
   Валерка как-будто предвидел, что с него обязательно потребуют историю и, не долго думая, заговорил:
- Привезли  как-то с утра в приёмное отделение районной  больницы грузного мужика лет сорока, в хорошем дорогом костюме, при галстуке, но очень грязного. А самое неприятное, что от него говнецом попахивало. А я в тот день дежурил. Мы  все, кто в приёмном покое работают:  врачи там, медперсонал - люди привыкшие, частенько с бомжами общаемся и не такое унюхивали.  А тут  мужик,  видно,не простой, солидный.  Смотрю, а он весь в синяках, как-будто  побитый. Ну, свозили его на каталке на рентген и оказалось, что у него сломана пара рёбер и ушибы на теле. Я мужичка спрашиваю, кто, мол, тебя так?  Надо в полицию сообщить, а он немного сконфузился и просит, чтобы в полицию не сообщали. Я, говорю, не имею права не сообщать, травмы серьёзные. А мужик умоляет, говорит, что он управляющий строительным трестом и огласка ему может попортить репутацию.
  "Тогда убеди меня, что криминала не было, - предложил я ему, - а то я ответственность на себя брать не собираюсь. Не отпишусь я потом, а то, не дай Бог, и работу потеряю. Короче, пока не расскажешь, помощь оказывать не буду," - припугнул я его.
  Мужик, конечно, умолял, чтобы я никому потом не рассказывал и, извиняясь за вонь, очень просил где-нибудь помыться. Мол, самого от запаха воротит. Он меня раздражать уже начал и я  без формальностей говорю ему, давай рассказывай, иначе...
И вот его история:
– После сдачи объекта и подписания всех документов, начальство и представители городской администрации решили отметить праздник в экзотическом ресторане. Азиатская кухня: всякие там суши, кальмары, икра,  ламинарии и фирменные саке, вина, а напоследок с ладоней «гейш» - лимончелло, да и не по одному разу.  Короче, вечер удался  на славу, только в животе, как в аквариуме, от непривычной еды всё булькает и даже штормит. Ну расцеловались, разобнимались и по машинам, домой. Я своего водителя  пожалел,отпустил, а вот теперь сам жалею, хотя может и не стоит жалеть, ввиду обстоятельств. Подъехало такси, а там водитель кавказец. «Садысь, - говорит, - дарагой, отвезу домой в лучшем виде." Едем, короче, а меня разморило и я задремал. Уж не знаю, то ли я расслабился, то ли газы в животе придавили, решил я по-тихому пукнуть, а тут из меня как всё полезет, не удержать. Водитель, конечно, унюхал и всё понял.
  "Вай, - говорит, - что ты наделал?  Ты  мне машину загадил, что делать будем? Рассчитайся давай, иначе не повезу."
  Я хоть и пьяный был, но ещё порядился насчёт цены, сунул, ему, сколько посчитал нужным, и  говорю: "Давай,  до дома вези." 
  А он мне: "Нэ беспокойтесь товарищ, рассчитались и спите дальше".
  Ну я  опять и прикорнул. А он подъехал аккуратно к оврагу с той стороны, где я сидел, обошёл машину и открыл дверцу.  Я очнулся, спрашиваю:  "Что, приехали?"  А он: «Нэт, нэт,  уважаемый, нэ волнуйтесь, спите». Сам  опять обошёл  машину, открыл с другой стороны дверь, взялся поудобнее за внутреннюю ручку, что выше двери, упёрся, подпрыгнул  и как даст мне ногами в бочину, ну я и вылетел из машины, как пробка из бутылки  и прямо в овраг. Как колобок полетел, не знаю, сколько сальто сделал. Когда приземлился, понял, что живой остался и отключился. Очнулся я от того, что стало светло и вонище ужасное, ещё хуже, чем у меня в штанах. А там, в овраге, на дне, говнотечка протекает, речка Хачя, ну и помойка за многие годы образовалась. Сплошное зловоние, кошмар! Часа два я вылезал из оврага по мусору, еле вылез и лёг на дорогу, а люди добрые, проезжая мимо, увидели и скорую вызвали. И вот я здесь.  Вы уж, доктор, помогите мне, Христа ради, выручите, а наш трест шефство над вашей  больницей возьмёт, обещаю."
  Короче, пожалел я начальника треста, помог бедолаге, подлечил его, а он больнице с пристройкой помог, да и меня не забывает, нет, нет, да к праздничку какому-нибудь коньячком уважит. Так что, Саня, водку не пей, а пей коньяк, - и Валерка поставил на стол бутылку коньяка «Старейшина».
  То ли мужики за день устали, то ли Валеркина история не такая весёлая показалась, сильно никто не смеялся, но и не злорадствовал. И тут взял слово Серёга, молодой  диспетчер "Дистанции сигнализации и связи МПС".  Серёга любил свою работу, умело командовал и пользовался заслуженным авторитетом. На охоте он тоже отличался результативностью и способностью всегда во всём поддержать компанию, ну и, конечно, выдал свою железнодорожную историю:
- Как-то по зиме механики связи монтировали  релейную, на конечной станции Чулымская, это от Новосибирска 125 км.  И тут, мужики, надо заметить, что       немаловажно, дело это было  в пятницу, поэтому всю работу необходимо было закончить до субботы, кому же охота работать в выходные дни. Механики, осознавая это, пахали с раннего утра без обеда, прерываясь лишь на пятиминутные перекусы, как говориться, на бегу.  Объём работы был не маленький, но если есть желание и стремление, значит и цель будет достигнута.
  Последняя электричка отходила в 24-00, а следующая только в 6 утра. Опоздал и всё - куда податься? А на улице крещенские морозы стояли под минус 40 градусов, Сибирь всё-таки. Но, слава Богу, механики  минут за тридцать до отправления электрички работу свою доделали и доложили диспетчеру, то есть мне. Я работу принял и они по-быстрому собрались и пошли к вагонам занимать места. А среди них был старший и самый опытный механик Антоныч, человек в возрасте, почти пенсионер. Короче, идёт Антоныч к электричке не спеша, время ещё есть и вдруг чувствует, как у него в животе закрутило, да так неожиданно, что Антоныч понял — проблема. Ну он подотстал, осмотрелся, куда бы спрятаться, да присесть, но увы. Возвращаться в релейную, так она уже закрыта, до вокзала не добежать, да и нет в нём туалета,  ну он и решил в привокзальный уличный туалет податься. Самое гадкое место при любом вокзале.  А электричка уже первый  предупредительный гудок сделала. Заскакивает он в этот уличный туалет, а там сталагмит из человеческих испражнений вырос, сантиметров на тридцать вверх из отверстия торчит, замёрзший, словно каменный и самое неприятное, что до него кто-то вот-вот только  жидко облегчился. А на полу туалета  горочкой ледяная линза из мочи — ужас, не поскользнуться бы. Антоныч быстро расстегнул ремень и, скинув всё нижнее, стал  кое-как,  полусидя пристраиваться и - ух, облегчение пошло! А в это время электричка второй гудок дала, осталось минут пять до отправления. Антоныч, как услышал второй гудок, растерялся, выпрямился, чтобы кальсоны со штанами натянуть и, потеряв устойчивость, сел на ледяную пирамиду и скатился по ней на улицу, собрав всё дерьмо на свою задницу. Вот горе где! А тут, как назло, третий гудок просвистел.  Ну Антоныч на бегу штаны натянул и еле успел на подножку последнего вагона заскочить. Сел он в самую середину вагона и думает, что делать.  Мужики забеспокоились, где Антоныч. У людей, работающих на железной дороге, принято в первый вагон садиться, вот они и сели, а Антоныча нет. А Антоныч в это время сидел в последнем вагоне и страдал. Между ног  и так неуютно, но это ещё       полбеды, а вот запах пошёл, это плохо. Что, что, а  в вагонах электрички всегда тепло было. Хоть и выбрал Антоныч место не возле печки, но вонь-то всё-равно идёт. А уже на следующей станции народ заходит, рассаживается, принюхивается,  что делать?  Вот Антоныч и прикинулся спящим, больше двух часов всё-таки ехать.
  Короче,  заходит народ в вагон  и чувствует, что-то не то, посидит и в другие вагоны уходит - кому хочется дерьмом дышать? Едет электричка, все вагоны заполнены, а последний почти пустой. Еле как Антоныч до Новосибирска доехал, благо от вокзала недалеко жил. А дома ещё домашним всё как-то объяснять надо. Вот так.
- Даа, - проговорил Прокопич сочувственно. - Возраст - такая штука, иной раз чуть не успел и не удержал, всегда на чеку нужно быть. Вот ты, Серёжа, как ни странно, грустную историю нам рассказал, а у нас вечер хороший, оптимистичный, так заканчивать нельзя. Коля,ё-моё, а ты что притих, или тебе рассказать нечего? - заметил Прокопич, обращаясь к молчаливому товарищу. -Ты же «дальнобоем»  был,  всю страну исколесил вдоль и поперёк, наверняка какую-нибудь историю для нас припас.
- Да уж,  братцы,  «ёк-макарёк», это точно, помотало меня по стране, где я только не был, каких только людей не встречал - и умных, и «чудиков».  Всякое было, и весёлое и грустное. Ну,  коль очередь до меня дошла,  «ёк-макарёк», вот вам и моя история.
   Николай достал папироску, размял её, дунул внутрь и, прикурив, начал рассказ:
- Вначале 70-х  работал я в одном крупном автохозяйстве. И вот устроился к нам в коллектив молодой парень, только-только после армии. Толковый такой парень, сообразительный.  Мы его  почти сразу прозвали Васька-Кулибин.  Ну, «Кулибин» в смысле кличка,  был такой знаменитый русский изобретатель-самоучка.  Вот и у нашего Васьки голова светлая была, думающая, да и руки откуда надо росли. А почему «Кулибин», "ёк-макарёк", да потому, что раньше с запчастями проблемы всегда были, не достать, а из-за этого много техники  простаивало, вот Васька и зарекомендовал себя как изобретатель. У кого, что сломается или реле какое-нибудь  из строя выйдет,  все к парню шли, он всегда что-нибудь посоветует, придумает, а то и сконструирует.  Раньше-то  в автохозяйствах как было, «ёк- макарёк», приходит новый водитель, да ещё и молодой, а ему и говорят, если хочешь за «баранку», бери и восстанавливай старый хлам. Технику на ходу  только опытным «водилам»  давали, со стажем.  И вот Васька на удивления всем облюбовал для себя старенький МАЗ-205,ну, это который с быком на капоте, в смысле, с зубром.  Достал Вася где-то несколько журналов с фотографиями буржуйских машин, посмотрел, почитал и решил сконструировать свою технику, не хуже, чем у них там, на Западе.  Взял ещё одну кабину с такого же «убитого» МАЗа и соединил  с другой кабиной, имеется ввиду, сварил вместе обе кабины, удлинил, значит.  А  сверху на кабине смастерил обтекатель воздуха - козырёк такой  впереди для аэродинамики. Установил дополнительные боковые зеркала по бокам, впереди «кенгурятник», подножки удобные, ну и много чего ещё.  Короче, не машина, а зверь, чудо-техника,  на зависть всем, «ёк-макарёк»!  Внутри всё красиво отделал,  сиденья перетянул,  а сзади, за местом водителя, лежак смастерил  с откидной полкой, ну как в вагоне, в железнодорожном.  А главное, - и тут Николай сделал паузу и прошёлся по всем взглядом, - главное, «ёк-макарёк»,  он в приваренном отсеке туалет себе смастерил, в машине, прикиньте!
– Это как? - спросил кто-то.
– Да вот так, «ёк-макарёк», под этой откидной полкой,  на боковине кузова, сделал маленький такой унитаз из жести, под свою жопу, очко, в общем, смастерил, с плотной крышкой.  Надо в туалет сходить - поднял полку, снял крышку, сел, сделал своё дело, слил водичкой и опять прикрыл, и полочку опустил на место. И не видать,  и запаха нет.  Ну, ежели что, опустил стекло у двери и проветрил.  Зимой-то, в мороз, совсем не хочется из машины вылезать, а где тебя в дороге припрёт, кто знает.   А ещё и  слив от унитаза вывел с другой стороны от бензобака, вроде как два бензобака у машины.  Ну,  понятно, что под дерьмо  поменьше бак приварил, с нижней пробкой.  Даже гидрозатвор придумал, чтобы уж совсем не воняло. Как бак немного заполнится дерьмом, он в заливную горловину нальёт воды, «ёк-макарёк», покатается, чтобы там всё разошлось, а потом заедет в какой-нибудь закуток, отвернёт нижнюю крышку и сольёт дерьмо.  Едет машина по городу, все оглядываются, дивятся, что за чудо такое.  Мимо инспекторов не проедешь, обязательно тормознут, обсмотрят,  что да как.  Поизумляются, но отпустят, раньше-то таких требований,  как щас,  не было. Ну, а чтобы инспектора меньше вопросов задавали, Васька на боковой крышке бака для прикола написал «А-76», ну это для тупых, машина-то дизельная. Свои-то все про эту хохму знали, посмотрят, посмеются и как так и надо.
   И вот как-то отправили Васю в командировку на такой чудо-машине  в другое предприятие. Поселили его в «общаге» там же, рядом с автопарком. Отработал смену, поставил машину и пошёл отдыхать в общежитие.
   И вот как-то ночью всех разбудил громкий рвотный крик.  Со стороны автопарка  кто-то дико орал, хрипел, кашлял, плевался, да так  противно, «ёк-макарёк»,  как-будто уксуса напился.  Ну, мужики, понятное дело,  на улицу выбежали, посмотрели,  вроде никого, чего ты там в темноте разглядишь,  ну и дальше спать пошли.  А на утро Вася возле своей машины ведро обнаружил и шланг в дерьмовом бензобаке, а рядом всё вокруг обрыгано. Видать, кто-то ночью,  по-тихому, решил бензинчика слить, ну и отсосал не с того бака. Так и не узнали, кто Васькиного дерьма отведал, но воровство, говорят,  на время прекратилось. Вот так, «ёк-макарёк»!
- Ну, видать, кроме меня рассказчиков не осталось, - сказал Прокопич. - Ну, я  вам, мужики, тоже весёлую историю припас, думаю, не менее интересной будет.
   Было это в 60-х годах. Служил я на Дальнем Востоке в автобате. Часть у нас была небольшая, человек тридцать. И, вне зависимости от срока службы, жили мы все дружно. Дедовщины не было, не то, что сейчас. И вот у нас во взводе появился один гадёныш, Ваня Кузякин, по кличке Кузя. Приписали его к нам на постой в казарму,  поставили на довольствие и выделили койко-место.
Так вот, этот Кузя возил военкома на «Газике» - ГАЗ-69.  Повезло, так сказать, со службой.  Постоянно с полковником по городу колесил, а то и в машине частенько отсыпался,  пока военкома ждал.  А если его кто-то из солдат просил купить в городе сигарет  или печенья, то он всегда отказывал, мол, шеф не разрешает - врал, конечно, сволочь. Какая шефу разница, купил он конфет для себя или для ребят?  И, самое интересное, что этот Кузя харчевался в офицерской столовой, то есть, кушал офицерскую пайку -  опять же военком постарался.  И всё бы ничего, но мало того, что Кузя полы с нами не мыл, унитазы не чистил, никакой работы не делал, так ещё частенько за него приходилось его постель перестилать. Обидно, братцы.  Но даже и это ладно, но когда его стали ловить на том, что он втихаря в машине то шоколадку водного съест, то кусок колбасы слопает, вот тут-то терпение у ребят и закончилось. Начали Кузю стыдить, а ему хоть бы хны, знает, что тронуть его побояться.  В те годы  за неуставные отношения можно было и в дисбат загреметь.
  Ну парням ведь обидно, когда человек на коллектив плюёт. И вот один раз, когда уже первые зимние морозы наступили, кто-то из ребят  с вечера, втихушку,  насрал под капот машины  на двигатель Кузиного газика. Утром Кузя - прыг в машину и за военкомом. Непонятно, как он сразу сам-то не унюхал. Забрал он воекома и едут.
А полковник ему и говорит:
"Ты, Ваня, если обосрался, то скажи, я пойму, но почему я, Ваня,  должен твоим дерьмом дышать?
  А Ваня отбрыкивается:
"Никак нет, товарищ полковник,  не обосрался я, видать, с улицы затянуло.
  Но военкома не проведёшь. Останавливай, говорит, машину и капот открывай. Кузя, когда открыл капот, то всё и понял. Мол, сослуживцы, гады такие, подлянку сотворили, завидуют мне. Но военком мудрый был и говорит:
"Это, Ваня, они не тебе в машину насрали, это они мне дали понять, что я «гавнюка» в шофёры посадил. Видать, не уважают тебя сослуживцы твои. Значит, есть за что". И на другой день списал его и взял другого водителя.
  Кузя же, с подачи старослужащих, в первое же утро с кровати слетел  вместе с «салагами» и начал полы мыть,  да мастикой натирать. Его призыв от него отказался, вот и пришлось Кузе с «молодыми» пахать, а если отлынивал, то они ему поддавали. Тут уж дедовщину не пришьёшь.  Вот так!
Ну хватит.  Всё,  пора отдыхать.
   Так и закончился второй день охоты и довольные мужики разошлись по палаткам. Утром надо было собираться, складываться и по домам, чтобы, дай Бог, на следующий год снова встретиться и вспомнить хорошее и рассказать интересные истории.