Сошествие Зверя - глава 7

Перед ней открылась широкая лестница, уходящая вверх и теряющаяся где-то далеко в мерцающей дымке. Существо в желтом карабкалось по ней, издавая мяукающие звуки. Луис все еще болтался у него на спине, мертвой хваткой вцепившись в комбинезон.
Подбежала Яэль; она прицелилась было, потом выругалась и опустила оружие.
 - Вот дебил малолетний! Выживет - прибью нафиг... Юни, оставайся здесь с Петром, я его верну.
 - Я с тобой.
 - Да делай ты, что говорят! - израильтянка схватила ее за рукав и развернула к старику, который, пошатываясь и держась за стену, ковылял к ним. - Глянь, у него сердце прихватило. Хочешь, чтобы он умер? Пригляди за ним, я быстро.
Яэль забросила автомат за спину и бросилась по лестнице, перепрыгивая через ступени. Петр, широко раскрыв глвза, глядел на клубящуюся дымку вверху; его губы беззвучно шевелились, прижатая к груди рука дрожала.
 - О, я не умру, - проговорил старик, когда Юни кинулась к нему. Он позволил ей отвести себя в номер и усадить на кровать. Юни открыла окно (она мельком заметила раскинувшуюся за ним улицу с серыми каменными домами и залитую дождем набережную), расстегнула его воротник, чтобы было легче дышать, и принесла стакан воды.
Некоторое время Петр сидел, закрыв глаза и не двигаясь.
 - Я не умру, - повторил он, - Хотя знаете, очень хотел бы. Эти проклятые твари не дадут нам умереть, пока этого не захочет тот, кому они служат.
 - Тише, тише, - уговаривал девушка. - Вот, выпейте, вам лучше станет.
Петр послушно сделал глоток.
 - Спасибо, - сказал он, не поднимая век, - Думаете, я брежу? От страха рассудком тронулся? Так вот, милая барышня, я в здравом уме и твердой памяти, и не этого несчастного существа я испугался. Вы правильно заметили, оно было вне себя от страха. А знаете, что тому причиной?
 - Ну, думаю, мы. Люди ему кажутся такими же чудовищами, как и оно нам, нет?
 - Оно убегало, - сказал старик. Его глаза открылись, глядя куда-то мимо Юни. - Зверь все еще бродит там, наверху, и лестница снова появилась. Скоро он придет сюда.
 - Какой зверь? - севшим голосом спросила она.
 - Так он себя называл, когда сходил сюда в прошлый раз. Вселенский Зверь, хозяин этого места.
 - Помогите! - раздался из коридора хриплый крик. Девушка с трудом узнала голос Луиса. - Эй, вы где? Помогите!
Юни выскочила в коридор. Хромающий к ней подросток выглядел так будто неделю провел в пустыне - запекшиеся губы, впавшие глаза, сухая потрескавшаяся кожа, грязная одежда. Одной рукой Луис придерживал висевший на плече автомат, другой - тащил за собой Яэль.
Девушка выглядела не лучше его, но Юни привело в ужас ее лицо. Щеки израильтянки избороздили глубокие царапины, глаза безучастно смотрели перед собой. Яэль улыбалась и что-то лепетала себе под нос.
 - Не синее… не синее... не синее-не синее-не синее…
 - Воды, - прохрипел Луис. - Юни, пожалуйста, воды...
Подоспевший Петр подал ему свой стакан, но парнишка отмахнулся - "Не мне, ей!".  Яэль сначала отшатнулась, но потом приняла стакан и стала пить мелкими глотками. Закончив, она уронила его на пол, снова забормотала и стала покачиваться взад-вперед. Луис сполз вниз по стене, уронил голову на грудь и беззвучно заплакал.
 - Это я виноват. Я... все из-за меня. Я виноват...
  - Что с вами случилось? Вас же не было всего несколько минут!
Луис взглянул на Юни, как на сумасшедшую.
 - Минут? Да мы там дня два бродили.
- Все правильно, - сказал Петр.  - Время наверху течет иначе, чем здесь. Иногда быстрей, иногда медленней. Юноша, давайте-ка, поднимайтесь и расскажите, что произошло. И вообще, может, все перейдем в столовую? Вы двое обезвожены, да и мне выпить не помешает.

Яэль опустошила графин воды со льдом и теперь сидела на стуле, как тряпичная кукла, улыбаясь и разглядывая что-то на потолке. Юни пыталась хоть как-то растормошить ее, но девушка переводила на нее бессмысленный взгляд, бормотала "не синее" и снова задирала голову.
 - Я реально не знаю, что случилось, - говорил Луис. Перед ним стояли уже четыре пустых банки из-под газировки. - Эта хрень, которая тащила меня наверх, исчезла. В смысле, просто растаяла подо мной. И вокруг был какой-то белый туман. Или... - он запнулся. - Или это место, где я оказался, все было из тумана. Не поймешь, где верх, где низ, один туман. И он был, кажется, живой. Издавал звуки. Вроде бы пел что-то, но без слов. В нем ходили какие-то тени. Иногда подходили совсем близко, но вроде как меня не замечали.
- Как Яэль тебя нашла?
 - Да это я ее нашел!  - по лицу Луиса пробежала судорога. - Она спустилась откуда-то сверху, как будто бы плыла. Смеялась и несла какую-то хрень. Я пошел на голос, думал, Яэль совсем рядом, а пришлось бродить несколько часов, пока на нее не наткнулся. Она сидела на корточках посреди тумана и пыталась выцарапать себе глаза. Я... я реально не знаю, что с ней случилось. Полдня сидел с ней рядом и держал за руки ,пока она не успокоилась. Мы с ней шлялись по туману часами и вдруг набрели на эту долбаную лестницу. С тех пор только улыбается и бормочет, как младенец прямо…
 - Не синее… несинеенесинеененесинее, - пропела Яэль. По ее подбородку побежала струйка слюны. – Посреди всего. Все ползет к нему. Все летит к нему. Огромное и не си-и-и-инее-е-е-е…
Юни поглаживала ее по волосам, пытаясь успокоить.
 - Может быть, вы правы, юноша, - мрачно сказал Петр. Он долил вина в свой стакан, но больше пить не стал. – Кто знает, что за существа обитают там, на верхних этажах… если это можно назвать этажами. "Не-синее". Яэль могла столкнуться с чем-то, с каким-то созданием не-синего цвета.
 - Из-за этого крышей не едут, - возразил Луис.
 - Вы не поняли. Можете ли вы, или вы, Юни, дать определение противоположности свету?
 - Тьма? – предположила девушка.
 - Тьма – это отсутствие света. Но можете ли вы описать не-свет? Не можете. И я не могу. Наша бедная Яэль, боюсь, увидела нечто настолько чуждое человеческому сознанию, что ее разум не смог с этим справиться.
 - Это я виноват, - Луис в отчаянии вцепился себе в волосы.
 - Да хватит уже! – прикрикнул Петр. – Лучше скажите, видели ли вы наверху еще кого-то?
Подросток недоуменно взглянул на него и покачал головой.
 - Неважно… это ничего не значит. Раз лестница появилась снова, значит и Зверь рано или поздно вернется.
 - Кто? – переспросил Луис. Старик смерил его долгим взглядом, вздохнул, поднес стакан к губам и, не отпив, поставил на стол.
 - Ладно, - сказал он. – Слушайте. Нужно было, наверное, не скрывать от вас ничего с самого начала, но лучше поздно, чем никогда.
До вас здесь были еще гости. И до меня, пожалуй, тоже. Но они пропадали. В сороковых годах, помню, здесь появился японский солдат. Несколько раз пытался покончить с собой, взрезал себе живот, но знаете что? Он не умирал. Ему не давало умереть это треклятое место. Была кровь, его внутренности вываливались наружу, японец кричал от боли. Кричал целыми днями, пока его раны не затягивались. Это было ужасно. А потом, в один прекрасный день, мы сидели здесь, в столовой. Он не ел, сидел и о чем-то размышлял, а потом вдруг просветлел лицом, будто понял что-то важное. Японец хотел было сказать мне что-то, но тут перед нами возник швейцар, взял его под руку и выволок прочь. Больше я этого солдата не видел. Он просто исчез.
Петр помассировал рукой левую сторону груди.
 - Некоторые исчезали посреди ночи. Швейцар являлся и уводил их. Так пропала и  Констанс… Далее. В одна тысяча девятьсот пятом году с верхних этажей сюда спустилось нечто… существо, похожее на человека, но это не был человек. "Я – Вселенский Зверь,", сказало оно и набросилось на нас. У него было  что-то вроде лезвия, нож, или, кажется, бритва. Оно… этот Зверь кромсал нас и смеялся. Для него это было чем-то вроде забавы.
Он стал дрожащими руками расстегивать пиджак, долго возился с пуговицами на жилетке и рубашке и, наконец, показал Юни и Луису длинный, давно зарубцевавшийся шрам, пересекающий его плечо сверху вниз.
 - Он отрезал мне руку, - сказал Петр. – Потом она прирастала несколько месяцев. Боль была адская, но мне еще повезло. Одному гостю Зверь перерезал горло. Еще одной женщине… Боже Всемогущий, он вспорол ей живот, вырезал и ел ее внутренности.  И отель не дал им умереть. Они были в агонии, пока их раны не зажили… но потом эти двое все равно исчезли.
После того, как Зверь ушел, я бросился к той, что в фойе. Я умолял ее сделать так, чтобы лестница исчезла, чтобы он больше не смог вернуться. Она мило улыбнулась и выполнила мою просьбу. Тогда я не понимал, что это бесполезно, что они все заодно…
Старик прервался, тяжело дыша, налившимися кровью глазами обвел оцепеневших слушателей.
 - Больше Зверь не приходил, - сказал он, - Но гости продолжали появляться и пропадать. И я понял, старый осел, слишком поздно понял… Тогда Зверь просто развлекался, как сытый кот играет с мышью. Но когда он чувствует голод, ему не нужно спускаться к нам лично. Служащие отеля – это его слуги. Они держат нас здесь, кормят, как скотину на убой, а потом уводят, чтобы принести ему в жертву и вот тогда Зверь пожирает нас. Как и те существа из других миров, что живут выше. Вселенский зверь, бог этого места. И я чую, что он снова заскучал.
 - Не синее, - пропела Яэль в наступившей тишине.