Серия Просто жизнь. Учебники

   После окончания учебного года я, и все дети из моего окружения, забрасывали портфели далеко и надолго. Учебники передавались по знакомым, а ненужные тетради складировались в гараж, до следующего сбора макулатуры на какое-нибудь книжное подписное издание. Чистые листы из тетрадок аккуратно вырывались на черновики. И только в конце августа озабоченные родители пытали своих деток,где же те волшебные списки с учебниками, что выдали им в мае.

   Не откладывая надолго зачищался дорогой сердцу письменный стол от прошлого учебного года. И тут, как говорили мои любимые мамочка и папочка "начиналось". Я  ходила за ним по пятам, и как занудный, но очень дипломатичный человек спрашивала: "Мам, а когда поедем за учебниками?" Или:"Пап, а вдруг в конце лета все учебники разберут?" К началу июля мой стол благоухал свежеотпечатанными учебниками, со склеенными, еще ни разу никем не открытыми листочками.

   Дальше наступала очередь тщательного выбора канцелярии и портфеля. Вы будете смеяться, но портфель я покупала не только по внешнему виду, приятности в носке, но и по тому, насколько комфортно, удобно и вместительно туда всё укладывалось. Сами понимаете, что на это тратилось много времени, но спасибо моим понимающим родителям, насколько это важно для меня, и их бесконечному благосклонному ожиданию. А терпение продавцов постоянно иссякало, но под строгим взглядом маминых карих глаз, тут же безмолвно возвращалось на место.

   Летом отделы канцелярии не пользовались особым вниманием покупателей и я с чувством, с толком, с наслаждением выбирала каждую ручку: приятна ли она в руке, легко ли ей пишется, не толстый ли кончик, не мажется ли, красива ли и гармонична внешне? С такой  же тщательностью подбирались стержни. Все проверялись,как пишут.

   Линеечки должны были быть из светлого золотисто-белёсого дерева: одна короткая, одна длинная, одна прозрачная пластмассовая в виде треугольника с транспортиром.

   Карандаши выбирались по ровным, легким в нанесении линиям с устойчивым от крошливости грифелем. Обязательно точилка настольная с вращающейся ручкой; две маленькие в портфель, с контейнером для очисток.

   Пенал в магазине отказывалась покупать напрочь. Папиных и маминых знакомых третировала с самыми добрыми нежными глазами, на предмет ненужной коробочки от подарочных ручек. К пятому классу уже все знали о моей любви к канцелярии и ручки привозились в подарок папе, а красивые защёлкивающиеся коробочки мне.  Все у кого кончались ручки или ставились в настольные приборы, тоже продолжали отдавать мне свои коробочки и я была на седьмом небе от подобного волшебства. Внутри убиралась пластиковая  или поролоновая вставка, на дно укладывалась красивая бархатная тряпочка и на неё ровно, без стука опускались ручки:две синие, красная, зелёная,два карандаша, резинка.

  На столе у всех, от неосторожного движения, ручки разлетались, катались, падали. У меня всё сохраняло пристойный удобный вид.

   Все тетрадочки аккуратно, максимально красивым почерком, подписывались. Чётко по линеечке прочерчивались поля. Прозрачно шелковистая полиэтиленовая обложка и конверт из тонкого пластика - хранили тетрадки в неприкосновенности и чистоте. Конверт, этот, был экспроприирован мной из коробки с мусором от транспортировки какого-то оборудования с папиной работы.

   Деревянные карандаши идеально затачивались и с ручками водружались на стол в хрустальную конфетницу, всё ж таки, выпрошенную у неприступной мамы, считавшей это баловством. Почему хрустальную? Потому, что солнечные лучи самым восхитительным образом преломлялись гранями вазочки и, переливаясь всеми цветами радуги, падали на стол. По их движению  можно было даже судить - сколько времени прошло и не пора ли мне уже сделать, что-то по дому или хотя бы поесть и не пропустить, по факту "уже поздно" прогулку.

   После такой наполеоновской подготовки наступал день Х и благоговейно открывался первый учебник, прочитывался первый параграф, отвечались вопросы, выполнялись задания, сверялись в конце книги ответы. За день с перерывами такое повторялось с несколькими учебниками. Если что-то было не понятно, всегда можно было залезть в справочник для поступающих в вузы. Если и там не понятно, надо было найти человека из окружения, кто мог объяснить всё просто и доходчиво. Такой человек щедро благодарился большим куском, лично приготовленного торта. Выпечка всем нравилась и коллеги папы, то и дело спрашивали: "Там, может дочке, чем помочь по учёбе?" Папа понимая в чём подвох улыбался: "Если ей что-то будет не понятно она сама всех на уши поставит!"

   Эти занятия вместе с усталостью, которая быстро проходила на свежем воздухе, приносили несказанную радость и чувство самоуважения. Я смогла, я это сделала сама! К тому же это было и полезно и просто интересно, не то, что 12-ти томная медицинская энциклопедия, где после некоторых картинок, даже аппетит пропадал, правда ненадолго. Природа, бассейн, фрукты и овощи со своего огорода, бассейн и поездки на море быстро восстанавливали способность к поеданию всего вкусного и полезного, кроме варёного лука и капусты в супе разумеется.

   Наступал новый учебный год! Все взрослые, как один, начинали спрашивать школьников: "Ты готов к школе?" Или: "Хочешь идти в школу?" И дети честно отвечали: "Нет!"  Я, же, в календаре отмечала дни с августа, сколько осталось до начала занятий.

   Первый день в школе проходил  весело: рассказывалось с чем будем знакомиться в этом учебном году, демонстрировались фильмы по предметам, было много подвижных игр во дворе школы. Все обменивались новостями, радовались встрече.

   Накануне каждого учебного дня я перечитывала параграфы, которые учителя объяснят завтра. Складывался тщательно портфель и я шла гулять.

   Наступал второй настоящий учебный день. Дети приходили унылые не выспавшиеся. Многие утром выпивали только чай. Обязательно, что-нибудь забывшие. Для таких забывчивых специально носила второй комплект ручек и карандашей. Как только кто-то начинал вертеть головой, я молча быстро показывала по очереди на всё пальцем в пенале, приложив указательный палец к губам. Когда бедолага радостно кивал головой, передавала ему то, что нужно. Делалось это ,чтобы экономить время урока и не отвлекать учительницу ненужной суетой.

   В связи с проживанием за городом, мне приходилось соблюдать режим сна и отдыха даже летом. В девять вечера отход ко сну. В 6:00 подъём и завтрак. В каникулы по утрам спала сколько хотела, иногда в жару и двух часов дня. Засыпалось легко, просыпалось тоже. Сама себе жарила яичницу: с колбасой, с хлебом, чаем. В шесть  утра вставала мама, закрывая за мной дверь. Водитель увозил меня в школу. Дорога занимала полтора часа. Я на заднем сидении, аккуратно расправив форму, засыпала. В школу приходила бодрой, сытой и веселой.

   Преподаватель выходил к доске и тоже достаточно вяло начинал рассказывать тему урока, то и дело поглядывая в окно на уходящее лето.

   Наша школа располагалась на высоком холме. Город красивым амфитеатром спускался к морю. В окно было видно и порт, и само море.

   У меня не было этой апатии и тоска по уходящему лету совершенно не мучила. Мы жили всего в трёх километрах от моря и наведывались туда купаться до конца сентября.

   В очередной затянувшейся паузе, в объяснениях учителя, я задавала вопрос, выписанный в тонкую тетрадку по этой теме летом. Взгляд учителя сначала становился немного недоумённым: "Меня действительно слушают?". Потом, соображающе удивлённым. В глазах зажигались искорки заинтересованности и начинался диалог. На каждом уроке я добровольцем стремилась к доске и зачастую приносила "отлично" по всем предметам. Учителя открывая мой дневник, улыбались, видя предыдущие пятерки. Преподавательница английского, наша классная руководитель, спросила, что меня вдохновляет так стремиться к знаниям? Я честно ответила: "Мне нравится узнавать новое. Видеть радость и гордость за меня в глазах моих родителей!"

   По возвращению домой меня встречал жаркий степной ветер. После еды и короткого сна приходил папа с работы: "Ну, что на часик на море?" По дороге на рынке покупался большой арбуз, папа был большим мастером выбирать. Брали ароматную дыню колхозницу, лимонад. У нас был "свой" дикий пляж, где были только мы.

   Вечером легко делались уроки, и, с чувством гордости, демонстрировался дневник. Счастливые глаза и улыбки родителей, пережитый день, всё это мелькало перед закрытыми глазами. Тело продолжали качать невидимые волны и наступал глубокий счастливый сон.