Из трясины

Вот возьму и выберусь из осоки,
из тоски зелёной, из суки-скуки…

Те, кто пьют абсент, могут дать уроки,
как не наложить – ни в штаны, ни руки
на себя…
                Поможет им вкус полыни.
И достойный градус поможет тоже…

Мы на дрейфе, мы не туда заплыли –
по воде мурашки предсмертной дрожи.
Где девятый вал? Где безумство бури?
Где истошный крик: «Человек за бортом!»
Не свистят над ухом шальные пули.
Не секут, как плетью, бедой-заботой.

Всё спокойно так, что тоска и скука
завлекли в болото, укрыли ряской…

Есть одна живая… но всё же – кукла:
прикасаюсь к ней завсегда с опаской.
Кружевные трусики, ручки, ножки –
всё, как по заказу, – в одном наборе…
Только хоть пытайте, хоть к горлу ножик –
я пошлю вас буквами на заборе:
не в таких нужда при закатном штиле –
попышней бы, что ли, да подородней…

Лучше б дракой местною угостили
да бока намяли б поблагородней.
А коль нет привычки в такой забаве,
то по-деревенски набили б рожу,
прихватили кабы меня на бабе –
на чужой…
Иль как-то ещё построже…
Мне б хоть чёрта лысого покапризней,
лишь помог бы выбраться из трясины…

Не поставят памятник мне при жизни…
И потом – лишь крест.
Из сырой осины.