Ч. 6 Жизнь номер 2. Стук-стук...

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2019/07/26/916

Ребята со мной учились разные. Сосед по рядом стоявшей койке, с которым мы делили тумбочку между нашими кроватями, кстати, ленинградец, на первом курсе взял в библиотеке книгу «Партизан Лёня Голиков» и сдал её на пятом курсе перед выпуском после настоятельной просьбы заведующей.

Кажется, это была единственная книжка, которую он прочитал. Правда, не до конца. Не успел.

Он вообще был отчаянным парнем. Стоя зимой на посту около склада, где находились училищные шлюпки и командирский катер (одному богу известно, зачем было охранять, кто бы их тогда мог украсть?), он закапывал в снег карабин СКС, которыми мы были вооружены, и уходил к знакомой подруге, жившей неподалёку. К моменту смены с поста возвращался.

Зато совсем другим был наш однокашник,  на пятом курсе старшина нашей роты (курса). Он отличался выправкой, как у царских гвардейцев, весь в спортивных значках. У него была всегда самая сверкающая бляха на ремне.
 
Успехами в учёбе в училище в отличие от бляхи он не блистал, но по службе оказался впереди всех наших училищных сталинских стипендиатов, получавших стипендию 1000 рублей, не говоря уже об остальных курсантах, учившихся лучше, однако не таких звёзд.

Продвигался по службе, но не на флоте, а в ракетных войсках, наш бывший старшина роты стремительно. Он давил, как танк, всех, пытавшихся его остановить, ещё в училище, шёл по головам.

Быстро стал командиром дивизии, затем начальником полигона. На этой должности он моментально оброс учёными званиями, какие далеко не каждому научному работнику  снились.
 
Завершил свою карьеру он заместителем министра обороны соседнего государства в звании генерал-полковника. Но по отношению к нам, своим однокашникам, сохранил простоту и доступность, как вождь в кинофильме «Ленин в Октябре», когда тот ходил с чайником за кипятком.

Как верно заметил поэт: «Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет». Если бы я описывал судьбу каждого из своих однокашников, моё повествование было бы толще «Войны и мира» или «Тихого Дона».

Отец предупредил меня, что соответствующие органы вербуют секретных сотрудников, и посоветовал, как уклониться от этого, если будет сделана такая попытка. Я это знал с детства, потому что у нас на улице ябедников звали сексотами (секретными сотрудниками), и это было самое обидное прозвище.

К счастью, меня никто никогда не пытался вербовать. Но то, что у нас происходило на курсе, немедленно становилось известно начальству. Мы ломали головы, кто «стучит», но это так и осталось тайной до тех пор, пока не пришли в госпиталь навестить умиравшего однокашника.

Тот был этим так растроган, что сказал: «Ребята, а ведь я на вас стучал». На него я никогда бы в жизни не подумал, как не подумал бы и на своих двух других сослуживцев, которые стали мне ясны после их выхода на пенсию.

Сразу был понятен только один мой подчинённый офицер, который был настолько глуп, что сказал мне, какой хороший буфет в «Большом доме» на Литейном. Наверное, думал, что я буду его остерегаться, и он окажется на особом положении.

Я внимательно прочитал его личное дело и понял, что к чему. Глупость его проявилась ещё при поступлении в училище. Он женился и взял фамилию жены перед самым поступлением.

Нас всех хорошо проверяли, не знаю, до какого колена. Видимо, смена фамилии, достаточно благозвучной, насторожила особистов, и они быстро выяснили, что его отец был осуждён после войны за антисоветскую деятельность. На этом его и подловили.

Парень он был подлейший, довольно ленивый, верить ему ни в чём было нельзя. Вот в таком отношении я его остерегался и с подозрением относился к проделанной им работе, требовал, чтобы его непосредственный начальник постоянно контролировал всё, что тот подписывал.
 
Любое государство себя защищает, и стукачи - одна из форм защиты. Так было, так есть и так будет всегда. Другое дело, что не все на это соглашаются, и я их хорошо понимаю.

Продолжение http://www.proza.ru/2019/07/28/10