Роман дождливое лето 3

Глава вторая «Наваждение».


Часть первая «О, жизнь, мне неизвестен твой конец, а лишь начало…»

 
    Рамиру проснулся к полудню, голова сильно болела. Его сон  продолжался бы и дальше, если бы не воспоминания вчерашнего дня, которые внезапно обожгли его мозг, лишь только он открыл глаза, и заставили подняться на кровати. «Припоминаю, что вчера я видел призрака, - подумал Рамиру, - это была девушка, она появилась в темноте коридора, как светящееся пятно и неумолимо приближалась ко мне. Странно, что я так ничего и не узнал о ней, ведь она о чем-то пыталась мне рассказать».
     Весь последующий вечер Рамиру оставался в своей комнате, он боялся выйти из нее, боялся встретить призрак молодой женщины, которая непременно должна была снова появиться в этом замке. Он вдруг вспомнил, что увидел в ту ночь на ее груди бриллиантовое колье. Нащупав свой тайник, открыл его и обнаружил колье на своем месте. Вероятно, все это ему показалось, подумал он, прогоняя напрасные мыли.
    Пытаясь привести себя в чувство, он сервировал себе стол на летней кухне своими самыми любимыми блюдами, украсил его свежими цветами, корзинками с фруктами и новой посудой. На серебряных блюдах он выложил любимый чернослив, айву, финики, персики и абрикосы. Он самостоятельно приготовил суп с кускусом; баранину и принес к столу новую бутылку вина. Запивая яства апельсиновым соком, он обрел новое расположение духа и решил не унывать до приезда Асафа: может, ему что-нибудь известно о девушке-призраке, он порасспросит его. А пока он не будет искать с ней встречи, не будет думать о ней ни минуты. Эти мысли не нравились ему самому, и он решил развеяться и отправиться к морю. Дорога проходила через город; два часа туда и два часа обратно. Вернусь до вечера, рассуждал Рамиру.
    Автомобиль мчал его по городу; попутно молодой человек рассматривал ландшафт, природу и современные дома, которые попадались ему по дороге. Он не обращал внимания на расположившихся вдоль дорог торговцев, торговавших дынями, чаем, вином, сладостями: это зрелище для его глаз давно стало привычным. Рамиру немного заблудился: он оказался в части города, принадлежащей местной знати и ему невольно пришлось рассматривать их роскошные дома, где двери, окна и заборы украшены изящными решетками, а дверные ручки представляют собой немыслимые конструкции изогнутого и замысловатым образом закрученного металла. Потом он снова проезжал мимо рядов торговцев, хвастающих своим добром; яркими красными, синими и разноцветными коврами. Увлекшись контрастами, плутая так около часа, он вскоре выехал на дорогу, ведущую к морю. В воздухе пронесся легкий бриз, состоящий из ароматов цветов цитрусовых деревьев и свежести озона, идущего от моря. В стороне показались верхушки гор и поросшее кустарником подножие. Побывать в горах – было его мечтою, но отправиться туда без провожатого почти невозможно. Когда-нибудь он осуществит свою мечту, но не в ближайшее время.
    Вскоре он оказался у моря. Обогнув место пристанища многочисленных лодок рыбаков,  наконец-то нашел безлюдное место. Хлопнув дверью авто, посмотрел на часы. Было около четырех часов вечера. Самое время искупаться!
     Рамиру хорошо плавал, и часто плавал с друзьями наперегонки. Наслаждаясь запахом моря, он лег на спину и закрыл глаза. Так пролежал на воде около получаса и снова пустился в борьбу с волнами, рассекая их сильными, ловкими руками. Оказавшись вскоре снова на берегу, нащупал в кармане брюк часы и удивился: уже было восемь часов вечера. Как быстро пролетело время! Он снова забрался в авто и отправился в обратный путь.
    Все также плутая по городу, он оказался в замке уже около полуночи. Скользнув по пустым коридорам, он спешно укрылся в своей комнате. Рамиру вздохнул и закрыл глаза: завтра еще один день и потом он должен привести Асафа обратно. А потом он отправится на поиски друга Фернандо. Все будет хорошо, они обязательно встретятся. Он совершенно успокоился и заснул. Ему снился чудесный сад с белыми и желтыми цветами; такие чудесные сны ему, наверное, давно не снились.
   На следующий день Рамиру поднялся с постели в добром расположении духа; настроение было прекрасное. Появилась энергия и он попробовал снова начать строительные работы. Чтобы не скучать в одиночестве, он решил примкнуть к группе рабочих. Надо было поинтересоваться, как идут их дела и что нового они могли бы ему рассказать. Оказалось, что в другом крыле работа кипела во всю, и Рамиру принял активное участие в них, желая в душе, чтобы этот день поскорее закончился. Где-то после обеда его начали беспокоить мысли о посетившем его девушке-призраке, и он даже переспрашивал рабочих о том, не являлась ли им девушка, К сожалению, а может быть, и нет, но в девушку-призрака никто не поверил: рабочие заулыбались в ответ и продолжили свою работу.
   Уставший, Рамиру отправился в свою комнату. Мечтая только о том, чтобы уткнуться в подушку и сразу заснуть, он побрел по коридору к душевым комнатам. Ему не терпелось умыться и лечь спать. Закрыв глаза, лежа в постели, он, обдумывая новые идеи реставрации своего замка, вскоре заснул крепким – крепким сном.
   Проснулся Рамиру в полночь от сильного удара грома: начался ливень. Удары грома были такие сильные, что Рамиру поднялся на постели и посмотрел в окно. Сердце его стучало: ему вспомнилась ночь, когда он увидел девушку-призрака, и, теперь, возможно, эта девушка снова ищет с ним встречи. Поежившись, он проверил, закрыта ли дверь. Дверь оказалась заперта. Страх постепенно прошел. Но сияние молнии продолжалось. Ему не хотелось смотреть в окно; он боялся увидеть, что оттуда кто-нибудь смотрит на него. В конце концов, молодой человек справился со своими страхами и приоткрыл дверь. Очень хотелось пить, а в комнате воды не оказалось. Перестав мучать себя, Рамиру вышел из своего убежища. Удивительно, но ливень шел уже несколько часов. И вдруг ему показалось, что сейчас что-то должно произойти: что именно он не знал, но догадывался. У него появилось чувство наступления неминуемого события, и он должен был как-то к этому подготовиться. Он глотнул воздуха, а потом воды, и направился на второй этаж, где совсем недавно произошло удивительное явление. Он пришел на то место, где все произошло в прошлый раз, но призрак не появлялся. Тогда он вернулся по коридору к летнему дворику, обустроенному Асафом.
    …И тогда он увидел ее: она стояла прямо посреди двора, по щиколотки в воде,  в центре огромной теплой лужи, которая так быстро образовалась из-за сильного ливня. Струи воды с неба лились по ней, а она улыбалась. Ее лицо, в обрамлении черных вьющихся, словно миниатюрные ящерки или змейки, волос, было обращено к нему. Ее нежные губы застыли в мягкой, девичьей улыбке. Она снова назвала Рамиру по имени и протянула к нему руки. Ее руки светились, как и все ее тело, с головы до ног. Она снова прошептала его имя: «Миру…»
  В голове Рамиру пронеслось: «Святая явилась…». Он хотел было завязать с ней разговор, но не мог открыть рта и вымолвить даже слова. Мужчина не мог пошевелиться, ноги, словно налились свинцом, и он почувствовал себя изваянием. Он застыл, беспомощно ожидая, что это видение прекратится так же, как и в прошлый раз.
   Он увидел на ее руках следы от шрамов, которые в первый раз принял за браслеты. Ее ноги тоже, видимо, были сильно искалечены, потому что стоять девушка не могла и часто переступала с ноги на ногу.  В ее взгляде он прочитал невыразимое страдание. Глядя на мужчину, девушка произнесла тихим голосом:
- Рамиру, я хотела бы, чтобы ты выслушал меня; моя жизнь была непростой, остановись, послушай, послушай меня… 
   Девушка-призрак начала свой рассказ, а мужчина увидел картины ее прожитой жизни. Прошло всего несколько минут, Рамиру показалось впоследствии, что он слушал рассказ девушки-призрака несколько часов. Вот что он услышал:
   «Когда она была маленькой, отец привез ее из ее любимой страны Испании в Марокко. Она сразу же полюбила эти земли, словно когда-то здесь родилась. Ей было шестнадцать лет, всего шестнадцать лет. Ты знаешь, как нежно и легко тело в эти годы. Когда ты летишь по полю, словно лань и не чувствуешь ног под собою. Ты думаешь о том, что вся жизнь впереди, и смерть не наступит никогда. Такой она была: молодой, красивой, сильной, как ветер и нежной, как морская волна. Ее отец работал рыбаком, и вот, однажды, в семью пришло горе: лодка, в которой он отправился на рыбалку, не пристала к берегу. Мать Джии умерла с горя, а сама девушка поклялась себе жить дальше и никогда не поддаваться силе обстоятельств, которые подступают. Она предложила себя в качестве служанки нескольким богатым дворам. Думала, что поступила правильно, потому что ей не на что было жить. Ей сразу ответили, и она поступила на службу к богатым господам клана Сотти. Так она стала служанкой, хотя в душе своей всегда лелеяла мечту вернуться на родину, в Испанию, где ее могла бы приютить ее добрая тетя Марго.
  Пятидесятые годы 18-го века, середина августа. Солнце нещадно сжигало сухую, растрескавшуюся землю, В это время жара не спадала до полуночи, и ночью не хотелось спать. Джии  не спалось: грудь сжимала тоска одиночества и горечь прожитой короткой несчастной жизни.  Вечером, после трудового дня, что-то тяжелое наваливалось и томило грудь: хотелось сбросить эту тяжесть и веселиться всем назло; выпрыгнуть в окно и убежать в поле. Просто сбежать куда-нибудь, но сбежать пока она не могла, ее сбережений не хватало на поездку до родного города, где могла ждать ее тетя Марго.
    В то время хозяйкой поместья де Сотти была Ильмира, рано овдовевшая, злая и своенравная женщина. Ее сыновья покинули ее и отправились жить в Испанию или остались в Марокко; они не пожелали проживать вместе с матерью в одном замке. Она успешно справлялась со всем своим хозяйством, держала в узде несколько сот рабов и обладала существенным капиталом.
   Той июньской ночью девушка – служанка вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом. Но не только ей не спалось душной ночью. Госпожа Ильмира тоже прогуливалась по дворцу, чтобы успокоить мучающее ее сердцебиение и боли в суставах. Она то и дело поднимала лицо к небу, чтобы удостовериться, что скоро начнется дождь. Дождя не было уже целый месяц. А ей всегда становилось плохо, когда тучи сгущались над ее головой. Она отправилась к комнатам прислуги, чтобы удостовериться, что все спят, а не играют в карты или пьют вино. Еще ей нравилось входить в комнаты к спящим и всматриваться в их лица. И теперь она вошла в комнату служанки,  чтобы взглянуть на ее милое лицо, ведь у спящих ангельские лица, но не нашла ее в комнате. Вероятно, Джия и Ильмира разминулись в коридоре, и девушка скользнула в приоткрытую дверь, которая словно магнит сманила ее к себе. Нельзя сказать, что она была излишне любопытна, скорее просто не понимала, что может ждать ее за этой дверью.
   Войдя в комнату с приглушенным, неярким светом, она увидела огромное зеркало в деревянной раме и присела на мягкий пуф возле него. Залюбовавшись собой, собирая волосы в пучок, она не заметила, как примерила серьги и бриллиантовое колье, лежащее на столике. Колье принадлежало ее хозяйке, но девушке ничего не было известно ни о цене бриллиантов, ни о том, в чьи покои она забралась. Она любовалась на свою смуглую кожу, черные волосы, которые так удачно оттеняло колье из жемчуга и бриллиантов.
    Вдруг дверь скрипнула, и старуха Ильмира вошла, за пару секунд она оказалась около сидящей Джии и вцепилась корявыми пальцами в ее шею. Она повалила служанку на пол и протащила ее за волосы до самой двери.
- Ты жалкая воровка! Ты хотела меня обворовать! – кричала она истошно на весь двор, вырывая с кровью из ее ушей серьги.
- Пощадите, госпожа, я лишь примерила ваше колье, и в душе моей не было грешных мыслей! – плакала несчастная девушка.
- Завтра же! Завтра же ты отправишься в тюрьму вместе с рабами, которые были подобны тебе и не слушались своих хозяев! Черноглазое чудовище! Дочь адского создания!
- Мой отец испанец, а бабушка – итальянка! Кровь заливала шею несчастной, она пыталась остановить ее своими тонкими пальчиками и вся испачкалась в крови.
- Неправда! Твой отец – раб и он трудился на полях, принадлежавших моей матери!
- Нет, нет, мы переехали сюда совсем недавно!
   Ильмира не на шутку разозлилась. Она словно почувствовала, что кто-то проник в ее обиталище, и теперь девушку ждала грозная кара. В расправе с неугодными она была беспощадна.
     Ильмира – хозяйка замка была очень стара, в ее хозяйстве трудились сотни рабов, и она постоянно  путала их имена и лица. Были среди этой армии рабов у нее и свои любимчики: регулярно она обходила дома своих подданных и проверяла их благосостояние, пересчитывая гроши в кульках; выхватывала из рук матерей плачущих карапузов и нежно подносила к своей груди, что-то люлюкая себе под нос. Потом наигравшись с дитем, брезгливо кидала его в руки матери, да так неуклюже, что чуть замешкавшись, можно было потерять малыша. Все слуги и крестьяне были оповещены об этой ее причуде, но бывало и так, что, мать не успевала подхватить брошенного ей на руки младенца. Тогда старуха молча перешагивала через ребенка и выходила из дома, наказывая несчастным родителям «уничтожить своего жалкого уродца, иначе их ждет позор и каторга. В ее хозяйстве было не место калекам и инвалидам…»
- Пощадите! Я так молода! Отпустите! Я еще не родила ребенка, я не вышла замуж! 
- Замуж?! – передразнила ее Ильмира, - ты отправишься в тюрьму – это твоя судьба!
   Старуха с годами становилась все злее и сварливее. Больше всего на свете она боялась за свои сокровища, которые прятала по всему дому в сундуках, ларцах, мешках, свертках. Каждые две недели она перепрятывала свои сундуки с богатствами из угла в угол, и обитающие в ее огромном замке нередко просыпались ночью от жуткого грохота, скрежета или хлопанья дверей или ее громких окриков и ругани.
    Ильмира позвала своих слуг и приказала им бросить бедняжку в подвальную комнату, а утром проводить к лодкам, которые отвозят рабов в Португалию.
- Ты – отвратительная служанка, - крикнула она вслед девушке, - ты заслуживаешь наказание. Это все, что ты здесь заслужила…



В