Исповедь уставшей души

Я умерла спустя четыре года после смерти мамы, а думала, что проживу ещё лет двадцать и уйду на этот свет в восемьдесят пять лет, как и она. Сколько помню её, она всегда болела и всегда жаловалась на голову, хотя врачи утверждали, что у неё ипохондрия. Со временем к её основной болезни присоединились и другие хвори. А я переживала и плакала. И ухаживала за ней до последнего. Когда её увезли в морг, меня трясло и зубы отбивали чечётку, но, стыдно сказать, я испытала облегчение.
А жизнь решила добить меня окончательно, видимо, по замыслам Божиим на Земле мне был уготован персональный ад.

Когда у меня появилась кровь в моче, я махнула рукой, заниматься собой я не умела, но частые позывы в туалет заставили обратиться к врачу. Обратилась себе на голову. Думала, обследованиям не будет конца, но конец пришёл в виде неутешительного диагноза – онкология. Предстояла операция, но я уже знала, что не перенесу её.

Стрессы, сопровождающие меня всю жизнь, продолжились, да они никуда бы не делись, если б я выжила. Нашлось бы что-то другое, например, заноза, осложнившаяся сепсисом или насморк, приведший к менингиту. Мне суждено было умереть.
Иногда я плакала, когда думала о том, что кому-то высшими силами посылается счастливая и долгая жизнь, а кому-то сплошные испытания. Или я рождена была, чтобы прислуживать другому человеку, пусть даже самому любимому, - своей маме.

Замуж я так и не вышла, хотя в юности обладала красотой принцессы. А потом моя красота померкла, так как папа, не выдержавший напряжения, ушёл к другой женщине и все тяготы ухода за мамой легли на мои плечи. Когда мама совсем сдала, мне предложили отдать её в дом престарелых, но я, естественно, не согласилась. Эх, как я сейчас жалею, что не сделала этого. Возможно, ещё пару лет до постановки страшного диагноза пожила бы в своё удовольствие. И возможно у меня бы не было рака, ведь он возникает из-за стресса. Хотя… чему быть, того не миновать… жизнь не прощает, когда ей противятся.
       
В нашем маленьком зелёном городке с аккуратными домиками из белоснежного кирпича  живут уставшие. Такие, как я. А потому здесь даже солнце не жжёт и не слепит глаза и можно смотреть на него бесконечно. Оно молочного цвета, но очень яркое. А за пышными, увешенными невиданными на Земле плодами,  садами и роскошными цветниками расположилось большое и тёплое озеро, в нём мы плещемся вечерами и ведём тихие задушевные беседы, а потом возвращаемся пить чай. Компаниями. В моём доме собираются друзья, их я приобрела только после смерти, ведь там, на Земле, мне некогда было общаться с себе подобными по возрасту и интересам.

Умирала я тяжело, но ещё тяжелее было полное одиночество, ведь я не накопила денег на сиделку, а медсестра и соседи наведывались нечасто. Уже погружаясь в последний сон, я вдруг увидела над собой ангела, у которого были лебединые крылья. Он взмахнул ими, подлетел ко мне и накрыл нежной, пахнущей разнотравьем, ладонью глаза. Стало легко, так легко я себя ещё никогда не чувствовала.

Захотелось вспорхнуть, и я вспорхнула, а потом меня подхватил тёплый ветер и понёс в небо. Я штопором вонзилась в облака и ощутила их живительную влагу. Захотелось пить, я откусила кусочек облачного киселя, проглотила его и поняла, что удовлетворила свою потребность.

Страха перед неизвестностью не было. Наоборот. Я опустила лицо вниз, и моё несчастное тело предстало взору. Оно лежало очень далеко, но казалось, что рядом, ведь расстояний здесь не существует. Хочешь, представь, что ты в Париже, и ты уже ходишь по его улицам, только тебя никто не видит. Через тебя проходят, как через пустое место, это неприятно, но терпимо, и мы терпим.

Многие из нас любят путешествовать по безлюдным местам, особенно по старинным замкам и картинным галереям. Там мы встречаемся, разговариваем и обязательно делаем друг другу комплименты. Здесь так заведено, худое слово категорически запрещается, за него можно слететь в земные недра.

Если кто не верит в ад - зря. Ад есть: один на планете, другой в планете. Первый был у меня и таких же невезучих людей, второй раскрывает объятия  для грешников. И неправда, что от ада можно откупиться. Ни одна церковь не спасёт от мук негодяев и убийц.

Так почему же кому-то посылаются все блага земные, я так и не поняла, но только среди нас нет ни одного счастливчика. Говорят, безмерное счастье, головокружение от власти и денег надо отрабатывать. А отрабатывают материальные блага реинкарнацией в телах обделённых природой людей. Всё стремится к равновесию.

Наши дома не похожи на дворцы, но они очень уютные, в них столько комнат, сколько тебе понадобится для того, чтобы быть удовлетворённым. Я выбрала трёхкомнатное жилище. Хотела перевести сюда маму, но не дали. Она отбывает срок в местах не столь отдалённых, но не очень приятных. Там всё время льёт дождь и невозможно выйти на улицу. Это отливаются её и мои слёзы.

Возле моего домика сад, в нём растут невероятной красоты деревья с крупными цветами разных расцветок. Они развеивают по двору удивительные ароматы, под которые хочется кружиться в вальсе.  Вдалеке высятся поросшие лазурным разнотравьем горы, и оттуда льются нежные мелодии, под которые мы танцуем, а танцуем мы в любое время суток, ведь кому-то нравится ночь с её волшебными звёздами, а кому-то утро, наполненное пением птиц.

Здесь мы все молодые, и носим такую одежду, какую захотим. Достаточно представить её на себе, и ты уже одет по моде той эпохи, которая тебе нравится. Я одеваюсь в длинные бальные платья, их я мечтала носить, когда жила в физическом теле и обладала нереализованной материальной красотой.

А ещё мы едим то, что подскажет нам воображение и хотя это не грубая пища, мы прекрасно насыщаемся и испытываем удовольствие.   

Недавно я встретилась с ангелом и спросила, почему меня не жалели при жизни. Он долго молчал, а затем ответил, что если бы я не умерла от рака, то несколько лет пролежала бы парализованной, а это ещё страшнее, ведь ухаживать за мною некому. Я согласилась, иногда смерть бывает освобождением.

Прежнее жалкое существование постепенно отпускает меня, хотя иногда начинают одолевать кошмары из прошлого, и я в страхе просыпаюсь, но ночные трели соловьёв успокаивают, и я снова погружаюсь в сладкий сон.

Вчера я увидела его. Он прибыл сюда неделю назад и отсыпался после тяжёлого земного бытия. От него ушла жена, его бросили дети, а всё потому, что после автокатастрофы он лишился ног. Здесь у него ноги выросли, и он долго не верил, что вновь сможет вальсировать, когда я пригласила его на танец. Впервые в жизни пригласила, ведь внизу мне отдыхать и наслаждаться жизнью было не суждено. 

Он неуверенно положил руку мне на талию, и мы закружились в вихре мелодии, примчавшейся с голубых гор, ветер засвистел в ушах, стопы оторвались от травы, и мы полетели, а когда приземлились, увидели, что находимся возле моря, мерно и ритмично вздымающего бирюзовые волны. Под шелест прибоя мы неожиданно поняли, что влюбились. С первого взгляда. А потому решили пожениться и выбрали другой дом, более просторный.

Тогда мы целовались, и эти поцелуи казались нам волшебным пропуском в рай. Кстати, про рай ничего не знаю, он закрыт для непосвящённых, но я и не хочу туда. Я хочу всю свою вечность любоваться рассветами и закатами в объятиях любимого человека.

Намереваюсь ли я когда-нибудь возвратиться назад? Зачем, ведь на холодной планете по имени Земля меня никто не ждёт. Одно омрачает мою жизнь - маму жалко, забрала бы её в наш уютный дом, но не разрешают. Каждому своё. По мере поступков его.