Мед поэзии

В недУга мареве дурном, обманчивым, а иногда вообще бредовом,
когда от яви сны волшебные так трудно отличить,
Явилась взору чаша древняя, все дно которой солнцем жидким будто, заполнялось горько-сладким медом,
И вот из чаши этой дивной,  мне в благоговении довелось испить.

С тех самых пор прошло всего одно короткое мгновение,
уста мои которое не в силах было от янтарных капель осушить,
однако же, даже сейчас, кружат меня те темные и странные виденья,
и если верить им, то не один десяток вечностей мне довелось прожить..

Сквозь сонмы жизней разных, часто мне неведомых существ,
я проходил незримым, будто самый лёгкий, летний ветер,
Питался радостью и горем дивных тварей, будто пьяный - не жалея средств
И свято верил, что никто из них пропажи этой мелкой не заметит

Как знать я мог, что впитывая горечь от неразделенных чувств прекрасных дев
Крал соль их моря жизни, даже слезы превращая в пресную водицу,
И что в душе несчастной открывался самый настоящий, черный, ненасытный зев
Который даже после смерти тела не давал ей обратится птицей..

Покуда Зигфрид не коснулся телом крови убиенного дракона, я не подозревал что кровь его имеет сладковатый вкус,
И жизнь моя была плевком в лицо БогАм, и преступленьем против самых первых, изначальных Конов,
Но разве смел я вечной жизни баловень, понять это, и не поддаться на искус?

Спроси себя мой справедливый но незримый порицатель,
мнящий судьей себя, Седьмой печатью накануне Пасхи осеняющий чело
Как поступил бы сам, и мог бы отличить добро? Когда б узнал что в результате
Есть только смерть за коей нет наград и наказаний, лишь бесконечный лик великого, голодного Ничто...