Сёстры и братья часть 2 глава 4

Любовь
Снежные папахи на деревьях. Ветви их, как, будто в птичьих перьях. Казалось, что сейчас они взмахнут руками и тихо скроются за облаками.  Зимним снежным днём 1936 года Любовь Петровна Орлова смотрела в окно своей шикарной московской квартиры, когда внезапно раздался звонок телефона и приятный мужской голос предупредил:
- Не вешайте трубку, с Вами будет разговаривать товарищ Сталин.
Иосиф Виссарионович Сталин тепло поздравил Орлову с успехом кинокартины «Весёлые ребята», поблагодарил за отличную работу и назначил ей на вечер тайную встречу у себя в загородном доме.
- Хорошо! - согласилась советская кинозвезда. 
Она положила трубку и прижала ладони рук к пылающим щекам.
- Что он от меня хочет? - Любовь Петровна вспомнила первого мужа.
В 1926 году Орлова вышла замуж за Андрея Берзина, знаменитого экономиста, заместителя начальника административно-финансового управления Наркомата земледелия, который был старше её на десять лет.
- Брак был крепким, счастливым… - чувственно вспомнила она.
Муж зарабатывал хорошие деньги, поэтому Любовь Петровна не задумывалась о собственной карьере, она работала хористкой.
- Но счастье длилось недолго, - её прекрасные голубые глаза увлажнились от волнующих воспоминаний.
Андрей Берзин, подобно сотням других молодых и прогрессивных чиновников, был арестован в 4 часа утра в квартире и сослан в Казахстан.
- Для меня началась другая жизнь... - вздохнула Орлова.
Зарплаты хористки не хватало даже на продукты, а на главные роли режиссёры выбирали более юных актрис. Знакомство с молодым только что вернувшимся из США Григорием Александровым спасло её от разорения.
- Мы подошли друг другу! - улыбнулась она своим мыслям.
В начале 20-х годов Григорий Александров актёр Театра Пролеткульта. Он был высоким, крепкого сложения, в прошлом циркач. Его заметил Сергей Эйзенштейн, который работал в театре художником-декоратором.
- В его спектакле Александров революционно ходил по канату, - помнила Любовь Петровна.
Он очень понравился Эйзенштейну, тот решил сделать из красивого парня кинорежиссёра, потому что сам бредил кино. В 1925 году он выпустил шедевральный фильм «Броненосец «Потёмкин».
- Александрову было негде ночевать, Эйзенштейн поселил его у себя... - сплетничали на съёмочной площадке. - Они живут в одной комнате! 
Эйзенштейн, старше всего на пять лет, был учителем канатоходца. В 1927 году на афишах фильма «Октябрь» уже стояли рядом имена двух режиссеров Эйзенштейна и Александрова.
- Конечно, это был фильм Эйзенштейна, - прошептала Орлова. - Александров так, на подхвате…
Потом они отправились в трёхлетнее турне по Европе, Америке, Мексике. В Париже сняли первый в истории музыкальный клип:
- «Сентиментальный романс».
Эйзенштейн отплыл из Марселя в Нью-Йорк в каюте первого класса, а Александров ещё задержался в Париже.
- Разбираться с долгами учителя… - усмехнулась она.
Затем он прибыл в Голливуд, где Александров педантично записывал всё увиденное. Там подружился с Чарли Чаплином. Эйзенштейн ему не простил  бурного романа с Орловой.
- Гриша предал их любовь… - понимала красавица.
Они поженились и выпустили фильм «Весёлые ребята», имевший огромный успех. Советские критики встретили картину сердито:
- Подражание Голливуду и вообще чуждая нам развлекуха!
Сталину устроили просмотр, ждали вердикта. Он повернулся и сказал:
- Так смеялся, будто два месяца в отпуске побывал.
Александров и Орлова стали небожителями в стране, где население просыпалось под громкоговорители, мчалось на работу, чествовало в митингах, проклиная врагов, и читало отчёты о политических процессах.
- Вот и недавних вождей судят… - Любовь Петровна следила за ними.
В НКВД собрали совещание, где зачитали сообщение о раскрытии заговора, во главе которого стояли Троцкий, Каменев и Зиновьев:
- Ими созданы террористические группы во всех крупных городах.   
В Москву из ссылок и тюрем доставили несколько сотен участников оппозиций. Они должны были признаться в террористической деятельности и стать подсудимыми на открытых процессах. 
- Я готовил заговор против Сталина! - признался Григорий Зиновьев. 
Потеряв власть, встретившись с заключением, ощутив угрозу смерти, испытав муки, на которые он обрекал других, Зиновьев был сломлен.
- Никаких пыток, в тюрьме со мной обращаются гуманно, меня лечат! - убеждал он всех в тюрьме.
С ним обращались достаточно уважительно. В этом он видел будущее прощение. Зиновьев ходил уговаривать покаяться Льва Каменева, тот некоторое время упирался. Следователь Черток орал на него:
- Вы трус!.. Сам Ленин это сказал. В дни Октября вы были штрейкбрехером! Вы метались от одной оппозиции к другой!.. Настоящие большевики боролись в подполье, а вы шлялись по заграничным кафе. 
- Это неправда!
- Если откажетесь явиться на суд с повинной, вам найдут замену в лице сына. Есть показания, что он выслеживал автомобили Сталина.
Узнав о согласии Зиновьева дать любые показания, Каменев понял, что обречён. Писатель Максим Алексеевич Горький потребовал простить его  друга Каменева. Он объявил, что едет лечиться в Сорренто. Сталин велел:
- Не выпускать.
Секретарь Горького Крючков стал его фактическим тюремщиком, контролирует всех, кто появляется в доме. Максим Алексеевич не мог выехать в Европу и написал письмо к Луи Арагону, где попросил знаменитого поэта немедленно приехать для свидания:
- Я должен передать важные сведения! 
Генрих Ягода доставил Иосифу Виссарионовичу письмо Горького. Сталин поручил ему тщательно оберегать Максима Алексеевича:
- Сделать всё возможное, чтобы враги не использовали писателя…
Арагон появился в Москве 15 июня, когда Горький умирал. Накануне загадочным образом умерла прислуга писателя от воспаления лёгких.
- Заболел и Горький… - доложили  Иосифу Виссарионовичу.
Трое суток он мучился, наступила агония. После вскрытия оказалось, что лёгкие писателя были в ужасающем состоянии. Врачи говорили:
- Не понимаем, как он вообще мог дышать.   
Как странное преддверие смерти, в мае прошлого года «Максим Горький», самый большой самолёт в мире, пропагандист успехов страны, бесславно разбился. Горький заслужил великолепные похороны.
- Сталин несёт останки великого певца пролетариата! - дивились зеваки.
Тело Горького кремировали, а прах замуровали в стену на Красной площади. На панихиде выступил писатель Андре Жид:
- До сих пор во всех странах света крупный писатель почти всегда был мятежником и бунтарём... В Советском Союзе впервые, будучи революционером, писатель не является больше оппозиционером. Наоборот, Советский Союз зажёг в новом небе новые звёзды!
Сталин вспомнил это, когда закончив рабочий день, ехал на дачу.
- Скоро в Кунцево привезут Любовь Орлову, - с радостью подумал он. - Нужно произвести на неё впечатление!
Вся страна считала, что он живёт в Кремле. На самом деле ночью из Боровицких ворот выехало несколько больших автомобилей. Они набрали громадную скорость и помчались по правительственной трассе.
- Непробиваемые тёмные стёкла бронированных машин не дают возможности рассмотреть, кто внутри… - знал он.   
Все автомобили имели одинаковый вид, и никто не знал, в котором сидел Иосиф Виссарионович. Только перед самым въездом на Ближнюю дачу его машина вышла в голову кортежа, остальные за ней.
- Ближняя дача на самом деле его дом… - поняла Орлова. - Недалеко от Москвы он живёт. Отсюда за полчаса он может появиться в Кремле.
Кирпичную дачу построили в начале тридцатых годов, и после смерти жены он в неё переселился. Внутри дачи фойе и большая столовая, куда её ввели. Любовь Петровна увидела роскошный банкетный зал, вино, свечи.
- Нас здесь только двое! - Сталин был весел, словоохотлив.
Он честно признался, что влюблён в Орлову, следит за её карьерой в театре и кино. Иосиф Виссарионович перешёл к любимому номеру, заявил:
- Проси, что хочешь, я всё для тебя сделаю!
- Товарищ Сталин, а можно узнать о судьбе моего бывшего супруга? - попросила Любовь Петровна. - Отпустите на свободу Андрея Берзина!
Сталин изменился в лице. Он довольно резко ответил ей отказом, сухо распрощался и никогда больше не предпринимал попыток ухаживания. 
Моисей
Марина Генсицкая после похорон погибшего на русско-японском фронте мужа Владимира приехала к родственникам в Киев, чтобы не умереть от тоски и горя.
- Поживёшь у меня, отдохнёшь! - позвала её Вера Матвеевна Сладова, искренне жалеющая молодую вдову.
Чтобы развлечь родственницу она устраивала званые вечера, на которые приглашала лучших людей города. Марина не носила положенный в её случае траур, много танцевала.
- Раньше женщины так себя не вели! - услышала, как возмущались некоторые гости.
- В старину женщина не могла одна выйти на улицу, - громко сказала Генсицкая, - а в случае смерти мужа замуровывала себя заживо! Поэтому такая ситуации не могло возникнуть в принципе!
- Как так?
- Всё дело в том, что женщина не считалась человеком. Она стала им только после голосования на III Вселенском Соборе в пятом веке. С перевесом в один голос, Собор постановил, что у женщины есть душа и она человек, а не существо. Между тем все люди приходят в мир через женщину. А значит все города, здания, картины, стихи, всё созданное человечеством родилось из женщины!
Во время этой речи молодую женщину увидел Моисей Зальцман и влюбился в Марину с первого взгляда.
- Эта невероятная красавица станет моей женой! - сразу сказал он другу.   
Моисей был картинно красивый, с бледным надменным лицом, обрамлённым чёрной бородкой, с тонкой талией начал оказывать ей различные знаки внимания, пригласив в конце вечера:
- Я приглашаю Вас на светский ужин в моём новом доме!
Марине он понравилась, она приняла его приглашение. На следующий день Генсицкая приехала в аристократический район Киева, к роскошному дому Зальцмана.
- Во всяком случае, деньги и вкус у него есть… - подумала она ненароком.
Там присутствовало несколько гостей, хозяин дома начал угощать гостей изысканным ужином. 
- Моисей очень необыкновенный человек, - поведала ей соседка по столу. 
От неё Марина узнала, что он родился в бедной многодетной семье портного в местечке Томашполе на Виннитчине. Там окончил начальную школу, с детства работал на сахарных плантациях.
- Потом стал «сахарным королём»! - закончила рассказ соседка.
- Так просто?
- Конечно, нет!.. Он принял православную веру и начинал с мелкой торговли сахаром. Затем построил несколько сахарных заводов и теперь снабжает им половину империи.
Вдруг любимая собака Зальцмана «Дюк», свободно бегавшая вокруг гостей, заигравшись, полуметровым языком провела по лицу Генсицкой, и с её правого уха слетела золотая серьга с бриллиантом. Драгоценность упала около Моисея, сидевшего рядом, и он быстро спрятал её в носок. 
- Он съел мою серёжку! - ужаснулась Марина.
На голубых глазах барышни начали блестеть слёзы. Как истинный джентльмен, он бросился успокаивать её. Ненавязчиво им было высказано предположение:
- Серьга может опять появиться, но с другой стороны несчастного «Дюка».
Последующие два дня были раем для собаки, его кормили на убой. Генсицкая специально приезжала гулять с ним, брала палочку и, зажав пальчиками нос, тщательно изучала содержание собачьих какашек.
- Ничего нет… - расстраивалась она.
Каждое их возвращение с прогулки было грустным. Зальцман закрывал лицо и корчился в тихой истерике. После вечерней прогулки он преподнёс ей серьгу с триумфальным видом и словами:
- Нашёл на диване.
Затем встал на колено, протянул шикарное кольцо и спросил:
- Ты выйдешь за меня замуж?
В марте они поженились. Семейная жизнь началась счастливо. Моисей не мог насмотреться на красавицу жену и выполнял все её желания. Тем более что сразу после свадьбы Марина забеременела.
- Я хочу девочку! - сказал он на четвёртом месяце беременности.
- Врёшь, ведь наверняка… - не поверила она ухажёру. - Все мужчины хотят сына.
- А я дочку!
- А ты знаешь, что твоя сущность может продлиться только в мальчике?
- Как это?
- Если у нас родится дочь, то она унаследствует мою Х-хромосому. Фактически все женщины из поколения в поколение никак не меняются. Они несут яйцеклетки, с таким же набором генетической памяти, как их бабушки и матери прапрабабушек. Я не удивлюсь, если все женщины мира происходят от одной женщины.
- От Евы?! - иронично усмехнулся Зальман.
- Не исключено, - Марина была совершенно серьёзна. - А вот мальчики получаются, если соединятся мужская Y-хромосома и женская. Наш сын будет похож сущностью на тебя и на меня. Так что можешь сохраниться в вечности, если у меня родиться мальчик и у него будут потомки мужского пола. 
Закончилась русско-японская война. Для заключения мира Япония потребовала, чтобы посредником выступил Теодор Рузвельт, президент США.
- Начинались переговоры, - Моисей следил за ними по газетам, - и русскую делегацию возглавил Витте.
Николай вернул его к должности и доверил ведение переговоров. Мирная конференция началась 9 августа 1905 года в американском городе Портсмут, расположенном в штате Нью-Гемпшир.
- Япония хочет получить компенсацию расходов! - удивлялся Зальцман.
Она потребовала вывести русскую армии из Манчжурии, ограничить численность флота на Дальнем Востоке, обеспечить свободный лов рыбы в морских водах России. Претендовала на Ляодунский полуостров, включая Южно-Маньчжурскую железную дорогу, Сахалин и Курилы. Япония желала присвоить все интернированные во время войны российские суда.
- Витте занял жёсткую позицию, - обсуждал Зальцман, - не позволив Японии получить существенные приобретения от войны.
Он рассказал, что Россия добилась одновременного вывода войск из Маньчжурии и вернула интернированные корабли. Зато пришлось уступить южную часть Сахалина, часть железной дороги, а также оставить притязания на Китай.
- Россия признала за Япониею право господства в Корее и передавала ей Квантунский полуостров вместе с Порт-Артуром, - опечалился он.
Контрибуции никто никому не выплачивал, но Россия должна была выплатить вознаграждение противнику за содержание военнопленных. Портсмутский мир русско-японской войны подписали 23 августа 1905 года. 
- Заживём в мире и спокойствии! - радовался Моисей, обнимая жену.
Рожать они приехали в Москву. 7 декабря у Марины в её доме в Оружейном переулке начались схватки. Московское утро было морозное, небо мутное. Жгучий ветер белыми вихрями носился по улицам города, метался по крышам домов, кружил над дворцами и храмами, качал двуглавых орлов кремлёвских башен.
- Кажется, это орлы скрежещут ржавыми клювами, - мучился Зальцман, пережидая схватки супруги, - свирепо глядя вниз хищными глазами.
Куранты Спасской башни пробили двенадцать. Вдруг издалека протяжно, постепенно набирая силу, завыл гудок Брестских мастерских. Через долю секунды загудело Замоскворечье, завод «Гужон» Листа. Вслед за ними Пресня, отозвались Хамовники, подхватили Бутырки.
- Что там?.. Как проходят роды? - волновался Моисей, спрашивая врача.
Разноголосый хор заводских и фабричных гудков ревел во всех концах города, надвигался от окраин к центру, заглушал все звуки и шумы, вздымался к небу. Завыли гудки железнодорожных депо и мастерских, высокой фистулой запели паровозы, из котлов со свистом вырывались пары.
- Ждите… - небрежно ответил доктор.
Тысячи глоток слились в грозный оркестр, воздух сотрясался, звенели стёкла домов, испуганно храпели и дыбились кони. Погасло электричество. Трамваи, как по команде, остановились. Застряли на путях конки, возчики торопливо распрягали и уводили лошадей. Пассажиры в тревоге разбегались.
- Мамочка! - услышал Зальцман крик Марины.
Жизнь гигантского города замерла. Гул паровых котлов и удары молотов замолкли. Сто тысяч пар человеческих рук бросили работу. Ворота фабрик и заводов распахнулись, и тысячи рабочих радостно вышли на улицы, словно рабы, выпущенные на волю. Они несли плакаты:
- «Смерть царизму!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Товарищи! На баррикады!»
В городе стало тихо, будто всё живое затаило дыхание и остановилось. Всеобщая стачка московского пролетариата началась. В эту минуту Моисей услышал первый крик новорождённого сына. Одновременно стаи мальчишек высыпали на улицы и радостно закричали:
- Ур-ра-а!
На следующий день начались уличные шествия рабочих, попытки братания с войсками, всюду митинги, пламенные речи агитаторов. Потом принялись строить баррикады. Рабочие были готовы двинуться в бой.
- Назовём сына Исааком! - сказал жене Зальцман.
Громоздились друг на друга набитые камнями и мусором бочки, ящики, опрокинутые вверх колёсами телеги, заборы и палисадники, телеграфные и телефонные столбы, полицейские будки, вывороченные тумбы.
- Словно окостеневшие волны моря, вздымались баррикады... - Марина выглянула в окно. - Землетрясение выбросило на улицу обломки жилищ. 
С утра в Оружейном переулке было спокойно, местные жители и дети бродили между баррикад, с любопытством разглядывая материал, из которого они сделаны, смеялись. Только старушки испуганно жались к воротам и парадным дверям, боясь показаться на мостовой.
- Лучше не выходить на улицу… - остановила она супруга.
Неожиданно близко ударил залп винтовок, будто кто-то с треском разодрал парусину. В ответ захлопали одиночные выстрелы. Потом по крышам домов пронёсся железный град:
- Тра-та-та-тах!
С винтовками наперевес солдаты побежали на баррикаду. Вдруг бежавший впереди унтер, как оглушенный обухом, рухнул на мостовую. Не ожидавшие отпора, драгуны в панике повернули, не пытаясь отстреливаться
- Артиллерия бьёт по нашему району куда попало… - ужаснулся Моисей. - Могут попасть в нас!
- Мы под защитой Бога! - успокоила его жена.
Снаряды срывали крыши домов, пробивали стены, со звоном крушили окна, убивали людей и животных. Вспыхивали пожары. Спасаясь от осколков гранат, безоружные люди метались по улицам, прятались в подвалах, бегали с детьми на руках, не зная, куда укрыть их. 
- Тысячи против десятков! - Зальцман сочувствовал дружинникам. - Пулемёты и пушки против револьверов!
Пресню со всех сторон громили выстрелами из пушек, баррикады поливали свинцом из винтовок и пулемётов. Она продержалась до 17 декабря и сдалась. 
 


 
продолжение http://www.proza.ru/2019/07/31/667