Лабиринт и послевкусие

                Из неоконченного романа.               


                Лабиринт.

      

      - Алло, Николай, доброго утра! Я сегодня, после совещания, освобожусь от дел в редакции, и, если ты будешь не против, заеду за тобой, чтобы отвезти к моему старому приятелю. У него в особняке есть одна очень интересная комната. Для интриги, могу сказать, что никто, насколько я знаю, не выходил из нее прежним.
    - И вам тоже доброго утра, Лев Соломонович. Насколько я понимаю, это будет некий обряд посвящения.
      - Опять тебе мерещатся всевозможные таинства? Нет, если и будет посвящение, то в себя самого. Как говорится, лучше один раз показать, чем семь раз объяснять. Да и к тому же ты получишь наглядный ответ на свою главу о многомирности.
     - Хорошо, буду вас ждать с нетерпением.

     Наверное, он хочет раскачать мое сознание. По свежему, так сказать. А после постарается убедить в опасности погружения в себя и моей излишней подозрительности. Я и сам встревожен тем, что она у меня слишком обострилась, но время покажет, относить ли ее к новому преимуществу или развитию паранойи.

      - Ну вот, приехали.
      - Лев Соломонович, это же старое заброшенное поместье, у него даже нет окон, все заколочено, разве здесь кто-нибудь живет?
      - А здесь и нет никого. Есть только сторож, он живет рядом, в небольшом домике, вон там, у края березовой рощи.
      - Выходит, вы схитрили насчет приятеля и его особняка?
      - Не совсем, сторож и есть мой давний знакомый. Согласись, ты не решился бы приехать сюда, если бы узнал, что мы едем к полуразваленному поместью, в подвале которого есть таинственная комната, якобы изменяющая сознание ее посетителя.
      - Ах, Лев Соломонович, не перестаю удивляться причинам уверенности человека в том, что он лучше других знает, что кому и как надо сказать и сделать.
      - Неужели ты хочешь отказать человеку в его интуиции?
       - А вы не путайте интуицию с предубежденностью - и все будет хорошо. Ладно, мы уже здесь, как вы и хотели. Скажите, а чье это было имение? Похоже, оно еще дореволюционной постройки.
     - Да, возможно здесь было родовое поместье какой-то высокопоставленной дворянской семьи, не исключено, что даже приближённой к императору.
      - Откуда такие предположения? Может это была загородная дача какого-нибудь богатого купца или промышленника?
      - Мои выводы основаны на обстановке в таинственной комнате, скоро сам поймешь. Ее, лет десять назад, нашел сторож, бывший когда-то моим соседом по квартире, я знаю его с детства. Он давно охраняет это здание, министерство культуры, еще с послевоенных лет, не выделяло денег на его реставрацию, правда регулярно платит сторожу и плотнику, по-совместительству, жалкую зарплату, но ее хватает для его скромной и теперь уже отшельнической жизни. С открытием этой комнаты он совсем замкнулся в себе, хотя в его глазах теперь всегда виден огонек внутреннего счастья. Не знаю, может эта комната помогает осознать причину собственных наклонностей и понять, кто ты есть на самом деле?
     - Опять вы меня подготавливаете на нужное вам восприятие загадочной комнаты. Позвольте мне разобраться самому. Лучше скажите, что знаете о послереволюционной судьбе здания.
      - Сторож рассказывал, что как-то нашел в подвале поместья закупоренный ящик с бумагами. Это были карты истории болезней с датами довоенных лет. Похоже, тогда здесь была психическая клиника. Но, повторюсь за комнату, она точно не была лабораторией для исследования душевнобольных. 
    - Спасибо, обнадежили.
    - Комнату Кирилыч - так зовут сторожа его знакомые - обнаружил там же внизу. Простукивая стены подвала, он услышал пустоту за каменной кладкой. Возможно вход замуровали еще хозяева, это сберегло лабиринт от грабителей и варваров.
    - Постойте, мне не послышалось, вы сказали лабиринт?
     - Ну, так что, пойдем за светильниками? Фонарики не годятся. У сторожа есть пара больших керосиновых ламп.
     - Мы пойдем в лабиринт вместе?
     - Нет, я тебя только сопровожу и буду ждать у входа.
      - А если я заблужусь?
      - Доверься мне. Если что, позовешь меня, я откликнусь, и выйдешь на мой голос. Лабиринт не сложный, его суть в зеркалах.
       - Опять меня интригуете?
       - Какое же блюдо без приправы? В тревоге и неожиданностях - своя изюминка. Их у тебя за время пребывания в лабиринте будет много, главное - не потеряй себя, или постарайся найти.
        - Ну, что ж, рискну зайти через лабиринт в себя.
      

   А сторож - глубокий старик, дно его судьбы уже совсем близко. Действительно, где еще теплится жизнь, так это в его зеленых глазах, что светятся сквозь окружающие их седые заросли, остальным он похож на потрескавшуюся корягу. Вот это да, Кирилыч, не прерывая своего безмолвия, вручил нам лампы и порадовал еще одним признаком жизни: своей беззубой улыбкой.

    Не удивительно, почему лабиринт долгое время не был найден. В подвале он не занимает места, потому как вход начинается с резко идущих вниз ступеней. Загадочная комната расположена в подземелье! Ровный мягкий свет лампы, и правда, лучше мятущегося луча фонарика.
   
      - Дверь не на замке. Кирилыч здорово попотел, чтобы сорвать его. Пришлось срезать петли, новый вешать не на что.
      - А он не боится, что комнату найдут посторонние?
      - Жители соседнего села избегают этих мест.
      - Почему?
      - Не знаю. Может, Кирилыч их пугает, а может давние слухи, что здесь была психушка и вокруг бродят неприкаянные больные души?
       - Нда, умеете вдохновить.
       - Кого действительно надо бояться, так это самого себя. Сейчас узнаешь.
       - Дверь тяжелая и скрипучая, похоже железная.
       - Вначале, как видишь, небольшая комнатенка с двумя креслами. Бархат на них новый, старый сильно обветшал, его заменил сторож. Наверное, предполагалось всегда двое посетителей. Один в комнате ожидания, другой - в лабиринте. 
     - Тогда зачем второе кресло?
     - А беседа после впечатлений? Их груз необходимо сбросить, иначе можно свихнуться.
      - Как сторож?
      - Ему повезло, но были случаи.
      - Издательство не рискует потерять свою золотую жилу?
      - Я же с тобой. Открываю дверь в лабиринт. Иди. Старайся дышать ровно, так сбережешь самообладание.
      - Зачем все это вам?
      - Потом поймешь. Ах да, забыл тебе сказать, считай это напутствием, тут над входом вырезано на латинском: "Дверь в себя. Внутреннее и внешнее поменяются местами".
        - Умеете уговорить.


      Стены, потолок и пол, даже дверь – сплошное зеркало, почти не видно соединений. Вокруг длинные, тонущие во тьме, коридоры моих отражений. Но сам туннель лабиринта не широкий, расставив руки, могу кончиками пальцев коснуться противоположных зеркал. Вижу  себя, с лампой в руке, на бесконечных этажах повторений, разнообразие лишь в том, что вверху и внизу я перевёрнут множество раз. Впереди, через несколько метров тоже моё отражение. Куда идти? Надо привыкнуть, чтобы не запаниковать. Зеркала чуть припали пылью, воспользуюсь, буду пальцем рисовать стрелочки, указывая туда, откуда начал. Чтобы не разбить себе лоб, надо будет иногда закрывать глаза, и двигаться на ощупь. Как-то чудно оказаться в лабиринте собственных отражений. Бесконечность меня спереди, сзади, вверху и внизу, словно душа  разбита на бесчисленные фрагменты. Однако радует, что им нет конца, что паутина моих я охватывает целую вечность. Хотя, какие фрагменты, какая паутина, что за вечность? О чём я?

   Поворотов не видать, ах вот, появился тёмный прямоугольник слева и справа. Не пойму, какой из них лишь отражение? Надо определиться касанием руки. Пытаюсь войти слева, но что-то или кто-то отталкивает, вижу себя, значит обманулся. Справа нашёл истинный поворот, однако стало более жутковато, рука будто проваливается в зазеркалье. Надо идти, нет смысла ждать. Во втором туннеле зеркала стоят под разными углами, на каждом шагу каскады света и тени, а так же неожиданные ракурсы самого себя. Кажется, иду на месте и толкаю ногами дьявольский калейдоскоп. Тяжело привыкнуть к столь большому обществу  себя. Хм, среди такого разброда удивительно остро чувствую внимание центром бытия. Или наблюдение за вниманием? А может наблюдение за наблюдением, и так до бесконечности? Тогда, что из них центр, который я, несомненно, чувствую? Да, уж слишком проницателен был творец лабиринта.  Туннель закончился, карусель отражений остановилась. Что приготовлено дальше?

    Боже, теперь оказался в большом круглом зале, ощущение, что я внутри многогранного кристалла. Куда ни пойду, одновременно иду в разных направлениях. Потерял вход, и не могу найти выход. Тупик? Скорее головоломка. Главное выбраться отсюда как можно быстрее. Но как? Закрою глаза, доверюсь интуиции и руке. Может достаточно толкнуть какое-нибудь зеркало, и оно окажется дверью? Ах, вот  что, дуга зеркал справа больше, чем слева. Следуя вдоль округло изломанной стены, в конце проходишь далее. Но, стоя в центре,  прохода не видно, мешает иллюзия замкнутости стен в круг и хаос отражений, или, собственно, беспорядок в  голове. Привычное направление мыслей разбито на сотни рукавов.

      Странно, в новом зале  нет зеркал. Из-за черных стен и потолка он кажется намного меньше предыдущего. Скрежет за моей спиной. Ну надо же, вход закрыла железная дверь! Видимо, зайдя сюда, я на что-то наступил и сработал тайный механизм. Я зря метил стрелками зеркала, назад хода нет! Но и вперед - тоже. Неужто ловушка? Тогда зачем цирк с зеркалами, если в итоге просто голодная смерть? Возможно, тут кульминация испытания моего разума, но теперь не замысловатыми впечатлениями, а страхом пустоты и конца. Кричать наверняка бесполезно. Будет ли искать меня Лев, или он уже дома покуривает и смеется? Может дверной механизм, через какое-то время должен сработать обратно, или расчет на то, что, бегая туда-сюда, я могу случайно наступить на рычаг, открывающий дверь? Надо успокоиться, иначе замучаю себя бесконечными "или".

      Под дверью сквозит, значит где-то есть выход, во всяком случае, задохнуться не грозит. Человек без еды проживает около сорока-шестидесяти дней, так что у меня куча времени и для спасительных поисков, и для окончательных осмыслений. Ты жаловался, что тебя постоянно кто-то или что-то сбивает с правильного течения мысли? Ну вот, теперь желание исполнилось, по крайней мере, есть идеальное условие. Только смущает, что я заговорил от второго лица. Если явится внутренний визитер, тогда кроме споров ничего не будет.  Но пока двойника в зеркалах заменила моя тень. Когда потухнет лампа, я сам стану тенью сознания. Моё же сознание - я стараюсь его называть своим, пока отношу к собственной душе - исчезнет, если померкнет свет всеобщего Сознания. Но это вряд ли. Что от вечности, то будет всегда. Неужели я так, философски, спасаю себя? А как иначе? Везде гладкие стены и пол, ни одной зацепки, я как паук в банке, остается плести мысли и раскачиваться на них. Чем бы философ ни тешился, лишь бы не повесился.

    Сколько же прошло времени? Кажется, что вечность, хотя Лев говорил, что масла должно хватить на два-три часа горения. Вот-вот свет иссякнет и меня с моей тенью проглотит мрак. Я слышу стук, и не моего сердца, он идет из-под пола. Да, в центре зала, оказалось, есть замаскированный под напольные плиты люк. Без ручки не открыть. Нашел, она утоплена, сливается с поверхностью, подковырну её своим амулетом. Люк тяжелый, но не безнадёжный. Ха, это не подвал, а какой-то колодец, слабый свет не достаёт дна. Есть ли там  вода и почему она там должна быть? Брошу туда лампу, она и так скоро погаснет, может, хоть что-то увижу. Ага, лампа разбилась о нечто твердое, за мгновение, внизу мелькнуло большое пространство и ступени, но туда метров пять, а в колодце не за что схватиться, если только не рискнуть сползти, упираясь в его узкие стенки. Может тут когда-то стояла лестница, иначе, к примеру, как бы тут управился, колобок, Лев Соломонович? Наверное, для меня задачу усложнили.

     Наконец-то под ногами широкая горизонтальная опора. На половине спуска так-таки сорвался, едва не убился. Вдали едва видимый свет. Так, нащупал каменные ступени, предстоит шаг за шагом подниматься вверх по длинному туннелю. Прямо как в жизни, взлёт фантазии и падение под грузом страха, затем опять подъем вверх, ступень за ступенью, во тьме неизвестности, на свет надежды, погруженным в свои думы.  Похоже, я догадался,  архитектор лабиринта сначала посвящает адепта, идущего среди зеркал, в мир правого полушария мозга, а после погружает в левое, в очаг надежд, целей и страхов. Сейчас передо мной далёкий и желанный, но также и пугающий свет в конце туннеля. Старик в парке был прав,  древние мифы раскрывают внутренний мир человека. Интуиция  предков  щедра на откровения. Провидец Прометей, дарующий огонь, благодаря которому для человека открылись двери возможностей, красавица Пандора со своим последним и, вероятно, самым коварным подарком – надеждой, они встретились сейчас, наделяя смыслом сей мрачный туннель. Ай, да молодец, архитектор! Он показал правое и левое полушарие без прикрас, со всеми мороками и накладками первого и целевой одержимостью второго, для которого даже страх всего лишь стимул. По отдельности они демоны, а вместе – ангел хранитель! Сейчас я это наконец-то понял.

       Подъём закончился,  осталось, если не будет новых сюрпризов, около десяти метров. Уже  хорошо вижу напольный подсвечник и горящую на нём свечу, а так же знакомый силуэт человека, идущего из темноты мне навстречу. Похоже, он насторожился и сверлит меня  взглядом. Так это же я, моё отражение в большом зеркале до пола, расположенном напротив, за подсвечником! Действительно, жизнь это путь к Себе, возвращение себе Себя. В зеркале-то никого нет, оно лишь отражает, однако выказывает мою незримую сердцевину – сознание. Я сам в себе – зеркало.  И, по сути, меня нет, есть только мир, я лишь его отражение. Но сознание – пуп вечности, оно не принадлежит, ни мне, ни даже миру, как зеркало не принадлежит отражению. Огромная воронка энергии, каковым является мир, закручиваясь, замыкается на себе, и тем самым отражает в себе собственное бытие, состоящее из множества малых вихрей в одном великом круговороте. И сознание – единственная дверь, через которую входишь и выходишь из мира. Однако выход равен входу в другой мир, где ты тоже будешь другим, отражая его. Сохранится лишь сердцевина всех миров, тебя и вечности.

     Если я прав насчет сознания, то стою перед дверью. Ага, вот и  ручка, справа. Наверняка зеркало висит на дверях. Так и есть, это выход из лабиринта в комнату, где остался Лев Соломонович. Не думал, что буду так рад увидеть его.  В горле пересохло, не могу ничего  сказать.
 




















                Послевкусие.
 

  - Николай, я заждался тебя. Много раз стучал и спалил две большие свечи, чтобы ты сориентировался. Наверное, ты хочешь пить, у меня есть фляга воды, вот, промочи горло.
    - Почему не было лестницы?
    - Как?
    - Да, вот так!
    - Может, Кирилыч взял её на реставрацию и не успел поставить назад? А может и вовсе забыл? Когда я был в лабиринте, она была. Правда, с того времени прошло около двух десятков лет. Далась тебе эта лестница, главное ты цел, прошёл и, похоже, не свихнулся. Скажу честно, сильно за твой рассудок боялся. Садись, у меня много к тебе вопросов.
    - Кресло очень кстати, болит нога и спина, но не буду повторяться о причине.
    - Начнём с конца. Интересно, о чём ты подумал, стоя перед зеркалом, у выхода из лабиринта.
    - Я решил для себя, что сознание – дверь.
    - И всё?
    - О чем спросили, то и ответил.
    - А какое общее впечатление?
    - Тот, кто сотворил этот лабиринт, а точнее испытательный круг, наверняка был философом или «каменщиком». У него получилось изобразить внутренний мир человека.  Символизма  хоть отбавляй, тут и зрительные головоломки, и приключения, и проверки.
     - Николай, я и сам знаю, что там. Ты лучше расскажи, о чём в лабиринте думал, и какие сделал выводы? Не закрывайся, давай поговорим по душам!
     - Сейчас,  пережитое и домысленное в театре мистического кольца с одним актёром,  напомнило мне о древнем символе бесконечности – змии, схватившем себя за хвост.
     - Если ты об Уроборосе, то я до сих пор не могу решить имеющую для меня смысл диллему: заглатывает ли он себя или просто вцепился зубами в свой хвост? Хотя  имя змия и переводится с древне греческого, как «хвост, ставший пищей», две метафоры, порождаемые его изображением, довольно различны. То ли это «жизнь, вечно продлевающая себя через самопоедание», то ли «время, бесконечно обретающее начало в конце»?
    - Я подумал о китайской версии символа. Для него хорошо подходит известная фраза: «Схватить удачу за хвост». И, что особенно интересно,  восточная трактовка  относит  пространство, охватываемое змием, к Дао, что означает «естественный Путь», или «Путь без пути».
     - То есть блуждание, вечное движение без  цели?
     - Да, мудрецы востока считают, что Путь Бытия не имеет окончательной цели. Именно поэтому у каждого живого существа, вещи и явления есть свой неповторимый путь, не обусловленный каким-либо высшим предназначением.
     - И в чём же состоит тогда удача?
     - Нащупать свой индивидуальный путь, открыть себе Себя. Почувствовать направление движения своего естества и отдаться этому потоку. Видимо, этого и ожидал архитектор от посетителей его лабиринта.
    - Но ведь должна же быть какая-то высшая цель, или направляющая идея, которая воспитывала бы, объединяла и вдохновляла нас – сознательных существ!
    - Ну а какая высшая цель или идея вела меня среди зеркал и вдохновляла в чёрной комнате? Может, высшей целью было остаться в живых, а великой идеей – не потерять рассудок? Лабиринт чётко и конкретно показал, сегодня мне и когда-то вам, все  немногие  ценности бытия. Мерой справедливости и совести, на самом деле, является  сила и глубина твоей осознанности. Целью бесцельного путешествия можешь быть только ты сам, наблюдающий, а так же вратами и продолжением нового бесцельного странствия. Как этот змий, уходящий в себя, в котором соединились начало и конец.
    - Насколько я понял восточных мудрецов, отсутствие всеобщей цели даёт индивидуальную цель всему по отдельности. Но не кажется ли тебе, без всеобщего плана и соответствующей ему цели,  мир рассыпался бы в хаос?
    - Лев Соломонович, вы плохо вникли в содержание главы «Многомерность и вариабельность», иначе не задали бы мне такого вопроса? Для осуществления плана, общая и тем более осознаваемая цель вовсе не нужна. У каждого своя индивидуальная задача в следовании общему проекту, уже исполненному в вечности. К тому же, планов мириады, и все они осуществлены. Лишь только движение по ним сознания создаёт иллюзию перемен и незаконченности. Точнее,  событийное кольцо накатывается на сознание, создавая фантом, который мы называем жизнью. Единое Сознание дробится потоком миров на мириады малых сознаний,  сужаемых границами доставшегося мира. Но и у малого сознания есть множество собственных путей. Оно может следовать естеству выпавшего ему носителя, а точнее туннелю судьбы, принадлежащему лишь одному плану мира, и получать новую участь лишь в конце выбранного пути. Или же осознанно преображать естество носителя, то есть при определённом усилии сворачивать в другие разветвления туннеля судьбы, переходя из  одного мира в близлежащий другой, странствуя по нескольким  планам за одну жизнь.
    - Я так понимаю, одна жизнь это длина туннеля?
    - Да, но сворачивая, можно попасть в более короткий или длинный вариант. Хотя при последующей бесконечной смене туннелей это совсем не важно.
    - Но кто выбирает, если сознание – зеркало, которому все равно, что отражать, а носитель, на самом деле является просто   туннелем, который накатываясь на сознание, создаёт иллюзию перемещения?
    - Думаю, единое чистое Зеркало вечности, разбивается потоком бесконечно вращающихся осуществлённых миров на малые ограниченные отражения внутри событийных колец. Эти  «осколки» Сознания, естественно притягивают к себе, соответствующие качеству их отражения, картины  действительности того мира, в какой они попали.
     - Однако кто тогда может «приложить усилия» и свернуть в туннеле судьбы на другой её вариант?
     - Поворот связан с изменением качества отражения. Возможно, ось вращения вечности тоже движется кругами. Таким образом, орбиты миров искривляются и соприкасаются, как нити в клубке. Эти касания, которые можно назвать проблесками, изменяют угол и чёткость отражения, поворачивая, осенённое сознание к иной судьбе.
    - Ты предполагаешь, что вечность вращается?   
    - Не предполагаю, а вижу. Движение – единственное, что постоянно. 
    - Но разве движение  не другое имя времени - стремление возникающего к своему завершению?
    -  Без движения вечность ничего не знала бы о Себе, Смотрящий не смог бы видеть Себя. Мир ни на йоту не отстаёт от вечности, он её воплощение и свидетельство. Вечность и время – два разных взгляда на одно и то же. Чтобы не путаться в именах,  уподоблю вечность океану. Он кажется беспредельным, но его столько, сколько есть. На поверхности он изменчив, а в глубине постоянен, хотя и там он движется. Гоняющий волны ветер, относимый к образу времени, всего лишь следствие непрестанного вращения Океана. Острова и континенты, возвышающиеся над ним, являются частью его дна.
    - Ты думаешь, что у вечности, как и у всего, что  мы видим, должен быть предел?
    - Да. Ни бесконечности пространства, ни порождающей его бесконечности возможностей, не должно быть, иначе все видимые формы мира, никогда не образовались бы, наоборот, из-за неограниченной вариативности они постоянно размазывались бы в туман неопределённости. И не стоит коситься на изменчивость форм, вариантов мириады, но они замкнуты в круг, как курица и яйцо, бесконечно лишь движение, оно и порождаёт иллюзию  бесконечной смены и распространения форм. Понимаю, осознание бесконечности мира тешит разум, но искать её надо не в пространстве и времени, не в их колоссальной величине и периоде, а в движении.
      - Ты хочешь сказать, что ощущение времени – лишь иллюзия производимая движением вечности?
      - Совершенно верно. Представьте, что отснятые кадры миров бесконечно вращаются перед взором сознания, но только, в действительности, это не двумерная цветная плёнка с картинками, а  трехмерные карусели многочисленных аттракционов. Мы можем перескочить на другое место, сменить обзор, но карусели всегда в движении, которое оживляет их и придаёт им смысл.
     - То есть, без движения карусели теряют смысл, цель пути в самом странствии?
     - Ну, вы сегодня, прямо-таки, блистаете точными выводами! Вот только взгляд у вас какой-то грустный.
     - Да, моя карусель поржавела, скрипит и движется, словно в тумане.
     - Это не скрип карусели, и не туман, а толстый слой пыли на  зеркале вашего сознания. Потому оно с тоской оборачивается в сумрак пройденного пути и пользуется  застарелым инвентарём.
     - Но разве пыль - не старость, которую не сотрёшь?
     - Старость это золотые годы, когда окно в мир наиболее прозрачно и не взволновано страстями.
     - А что  делать со спутниками старости - плохим здоровьем, болью, слабым зрением и слухом?
     - Состояние здоровья это последствие,  урок философии, который невозможно прогулять, наибольшая вероятность исправить собственную оценку и увидеть более проникновенно. Как ни крути, но именно боль толкает ко всегда открытой возможности попасть в расширенный, до звёздных горизонтов, туннель своей судьбы.
     - Николай, похоже, ты так и останешься вечным романтиком! Тебе даже осознание неминуемой смерти, и предваряющие её боль и страх, кажутся праздником перехода в новый мир! Но скажи честно, что ты почувствовал, когда оказался в замкнутом пространстве черной комнаты?
     - Множество сомнений начали тянуть мой рассудок в разные стороны.
     - Другими словами, ты испугался и запаниковал?
     - Нет, страха не было. Скорее, удивился себе: получив то уединение, которого хотел, я быстро начал оценивать ситуацию, дабы выпутаться из неё, оставляя  на крайний случай возможность заняться окончательными осмыслениями. Наверное, старость и есть тупиковая комната, где остаётся только думать и ждать.
     - Но,  мы же думаем и ждём всю жизнь!
     - Да, вот только думаем ли своей головой? Сначала ждём счастья, хотя им надо просто быть, ибо ключ к нему – твой настрой. Потом, в старости, ждём и боимся смерти, но почему, ведь она всего лишь дверь, а не то, что за ней. Или вы считаете, что нет никакой двери, но есть чёрная стена, о которую рано или поздно должно разбиться сознание?
    - Не стена, а мрак и вечная бездна небытия.
    - Чтобы знать о мраке, надо предположить того, кто его будет сознавать. Разве у абсолютного небытия должно быть некое сумрачное сознание, которое вечно чувствует его бездонность? Небытие не может быть частичным, иначе это одна из форм бытия. А раз так, одно бытие непрестанно сменяет другое, ибо конечное не может породить бесконечное. Бесконечность  только в смене, но мы об этом уже говорили с вами. Возможно то, что вы называете небытием, и есть живая основа максимально возможных, выстроившихся миров, имеющая единое Сознание, которое присутствует во всех формах бытия. А так же есть, наверное, доля правды в вашем предчувствии мрака и бездны, они знаменуют  приобщение к единому Сознанию в момент  перехода из одной жизни в другую.
      - Так что? Бездна и мрак - колыбель Сознания? А миры появились сами по себе и, выстроившись согласно возможным вариантам, двигаются навстречу Сознанию, разбивая его на мириады объективов?
      - Для вечности нет разницы между планом и осуществлением, миры всегда были, есть и будут во всё содержащий колыбели Сознания.
      - Ну, а что же, пусть за огромными, но пределами колыбели?
      - Ничего.
      - То есть абсолютное Ничто всё-таки есть?
      - Я думаю, его скорее нет, чем есть.
      - Ха-ха-ха! Ну да, противоречие! Ладно, на этой весёлой ноте, закончим  нашу беседу и поедем домой. Надеюсь, меня ждёт очередная глава?
       - Да, рукопись на заднем кресле вашей машины.
       - Замечательно. На мой взгляд, лабиринт тебя не изменил, а укрепил. Остаётся признать, что ты на правильном пути. Но не расслабляйся, я утрою свою критику.
      - Спасибо за уважение. Как говорится, лучше хороший враг, чем плохой друг.
      - Согласен.
   
                *