Оглавление:
1. Что такое молитва
2. Значение молитвы
3. Виды молитвы
4. Из чего состоит молитва?
5. Основа христианской молитвы – смирение. Исполнение молитвы
6. Как относиться к помыслам, приходящим во время молитвы?
7. Не надо ждать от молитвы восторгов
8. Внимание при молитве
9. Нельзя при молитве воображать образы, ум надо сохранять безвидным
10. Молитва святым
11. Молитва с еретиками
12. Умная молитва
13. Степени молитвы
1. Что такое молитва
Молитва - это возношение ума и сердца к Богу.
Св. Феофан Затворник так определяет, что такое молитва:
"Молитва, болезненное к Богу припадание в сокрушении и смирении. ...Один Господь есть победитель всех наших немощей, а восприять Его силу можно только молитвою. Она есть источник всего и всякого преуспеяния. ...Действие сие очень просто. Стоять умно пред Богом, как стоят пред Государем, в благоговейном страхе, не отрывая от Него очей ума, - в этом всё".
"Не всякое, однако ж, совершение молитвы или молитвословие есть молитва. Стать пред иконою, дома или здесь, и класть поклоны — не есть еще молитва, а принадлежность молитвы; читать молитвы на память или по книжке или слушать другого, читающего их, — еще не есть молитва, а только орудие или способ обнаружения и возбуждения ее. Сама молитва есть возникновение в сердце нашем одного за другим благоговейных чувств к Богу — чувства самоуничижения, преданности, благодарения, славословия, прощения, усердного припадания, сокрушения, покорности воле Божией и проч. Вся забота наша должна быть о том, чтоб во время наших молитвословий сии и подобные им чувства наполняли душу нашу, чтоб, когда язык читает молитвы или ухо слушает, а тело кладет поклоны, сердце не было пусто, а в нем качествовало какое-либо чувство, к Богу устремленное. Когда есть сии чувства — молитвословие наше есть молитва, а когда нет — оно не есть еще молитва".
Св. прав. Иоанн Кронштадтский:
"Молитва есть возношение ума и сердца к Богу [Правосл. катих. Митроп. Филар.], созерцание Бога, дерзновенная беседа твари с Творцом, благоговейное стояние души пред Ним... забвение для Него всего окружающего нас, пища души, воздух и свет, животворная теплота ее, очищение грехов… Молитва - …освящение души, предвкушение будущего блаженства, блаженство ангельское, небесный дождь, освежающий, напояющий и оплодотворяющий землю души, сила и крепость души и тела, очищение и освежение мысленного воздуха, просвещение лица, веселие духа, златая связь, соединяющая тварь с Творцом, бодрость и мужество при всех скорбях и искушениях жизни, светильник жизни, успех в делах, равноангельное достоинство, утверждение веры, надежды и любви. Молитва - сообщество с Ангелами и святыми... Молитва - исправление жизни… безопасность жизни… живая вода души, вмещение в сердце всех людей любовью; низведение неба в душу; вмещение в сердце Пресвятой Троицы, по сказанному: к нему приидем и обитель у него сотворим (Иоан. 14, 23)»."
Преп. Исаак Сирин:
"Надлежит же знать нам, возлюбленные, и то, что всякая беседа, совершаемая втайне, всякое попечение доброго ума о Боге, всякое размышление о духовном установляется молитвою, и нарицается именем молитвы, и под сим именем сводится воедино, будешь ли разуметь различные чтения, или глас уст в славословии Богу, или заботливую печаль о Господе, или телесные поклоны, или псалмопение в стихословии, или все прочее, из чего составляется весь чин подлинной молитвы…"
Тому же учит и св. Феофан Затворник, объясняя, как и в миру можно стяжать заповеданную христианам непрестанную молитву:
"Теперь вам одно остается Господу присвоиться и Его себе присвоить, иначе, стараться дойти до того, чтоб в сердце постоянно чувствовалось, что Господь ваш и вы Господни. …
Есть два пути к тому, чтоб стать едино с Господом, деятельный и созерцательный. Первый для христиан житейских, второй для оставивших все житейское. В действии ни первый не бывает без второго, ни второй без первого. И житейские, то есть, должны в своей мере держать и созерцательный путь. И вот это есть ваша доля, вам нельзя напрягаться на созерцание, как делают это отшельники, но и оставлять его не должно. Я писал вам: навыкайте памятовать всегда о Господе и ходить пред лицом Его. Это созерцательная часть и есть. Но тогда, как отшельник все другое гонит вон из внимания, вам надлежит делая все житейское, так его делать, чтобы и Господа не забыть. Если вы потрудитесь так действовать, то в итоге то же получите, что и отшельник. Только в периоде вашего действования вы или мало или почти ничего не будете видеть, что бы обещало такой плод. Редко, редко когда что проглянет, а большею частью все труд и делание.
Теперь вопрос: как сделать, чтоб делательное трудничество вело к означенной цели. Бросить ваших дел житейских нельзя. Вы связаны в отношении к ним заповедями, и нарушая их или не исполняя будете делать неугодное Господу. … Так уясните себе, как должны вы действовать по заповедям относительно всех и всего и действуйте так. Это конечно будет занимать ваше внимание. Спрашивается, как же Господа при сем иметь во внимании? Так: какое бы дело, большое или малое, вы ни делали, держите в уме, что его вам повелевает делать Сам Господь Вездесущий и смотрит, как вы его сделаете. Так себя держа, вы и дело всякое будете делать со вниманием и Господа будете помнить. В этом весь секрет успешного для главной цели действования в вашем положении. …
У вас теперь отчего все не ладится? Думаю от того, что вы хотите помнить Господа, - забывая о делах житейских. Но житейские дела лезут в сознание и память о Господе вытесняют. А вам следует наоборот о житейских делах хлопотать, но как о Господнем поручении и как пред Господом.
…Жалуетесь на скудость молитвы. Да ведь можно молиться, не стоя на молитве. Всякое возношение ума и сердца к Богу есть молитва настоящая. Если вы это делаете между делами, то и молитесь. Помню, у Василия Великого вопрос о том, как Апостолы могли непрестанно молиться, решается так: они при всех своих делах о Боге помышляли и жили в непрестанной преданности Богу. Это настроение духа было их непрестанною молитвою. Вот вам и пример. Я вам, кажется, уже писал, что от деятельных людей, к коим вы принадлежите, нельзя того же требовать, что от людей сидяк. Главною их заботою должно быть то, чтоб не допускать неправых чувств при делании дел, и всячески стараться все их посвящать Богу. Это посвящение превратит дела в молитву. Пишется, что кровь Авеля вопиет к Богу. Так и дела, Богу посвящаемые, вопиют к Нему. Один старец, когда к нему принесли от кого-то нечто съестное, сказал: как дурно пахнет, а принесенное было по содержанию очень хорошее. Когда спросили его: как так? Он разъяснил, что прислано не с хорошими чувствами и от нехорошего. Так всякое дело намащается теми чувствами, с какими совершается. И те, кои имеют очищенные чувства, ощущают то. Выходит, что как от хороших цветов исходит хороший запах, так и от дел с хорошим расположением делаемых, исходит свое благовоние, и восходит горе, как фимиам из кадила. Вот еще молитва».
Св. Иоанн (Максимович) Шанхайский и Сан-Францисский пишет о непрестанной молитве:
«Молится надо не только тогда когда ощущаем нужду в чем либо, но вся жизнь христианина должна быть молитвой, особенно жизнь пастыря. Апостол Павел говорит: «Непрестанно молитеся» (1 Сол. 5, 17). Это не значит, что человек должен только молится и ничего больше не делать. Но это означает, что человек всегда должен иметь молитвенной настроение и каждый момент иметь в уме, что он находится перед лицом Божиим и в душе своей разговаривает с Ним. Заповедуется, следовательно, непрерывная внутренняя молитва. В это состояние нельзя сразу войти. Не правы те, которые говорят, что кроме внутренней молитвы не нужны никакие другие, так как в постоянной молитве может находиться только тот, который обучен внешней молитве».
2. Значение молитвы
Бог любит Свое творение, любит каждого из нас. "И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дочерями, говорит Господь Вседержитель" (2 Кор. 6, 18).
И мы поэтому так же, как к своему родному отцу или родной матери, можем всегда, в любое время, обращаться к Богу - к нашему Отцу Небесному. Обращение же наше к Богу есть молитва.
Молитва - это беседа или разговор наш с Богом. Она необходима для нас также, как воздух и пища. У нас все от Бога и нет ничего своего: жизнь, способности, здоровье, пища и все дается нам Богом; "без Бога - ни до порога", говорит русская пословица.
Св. Феофан Затворник говорит о важности молитвы:
"Дело молитвы есть первое дело в христианской жизни. Если в отношении к обычному порядку дел верно присловие: век живи — век учись, то тем паче оно приложимо к молитве, действие которой не должно иметь перерыва и степени которой не имеют предела.
Припоминаю мудрое обыкновение древних святых отцов, по которому они, приветствуя друг друга при свидании, не о здоровье и не о чем другом спрашивали, а о молитве, говоря: как идет или как действуется молитва? Действие молитвы у них было признаком жизни духовной, и они именовали ее дыханием духа. Есть дыхание в теле — живет тело; прекратится дыхание - прекращается жизнь. Так и в духе. Есть молитва — живет дух; нет молитвы — нет жизни в духе".
"Большая у нас ошибка считать молитву заурядным делом, таким, о котором и думать нечего, которое можно делать зря, мимоходом. Обязанность молитвы чувствуется, а то, как совершать ее, не имеется в помышлении, и забывается, что бывает молитва в грех. Потрудитесь возбудить в себе высокопочитание к молитве и всегда становитесь на молитву, как на первое и главнейшее дело в жизни. Тогда молитва будет религиею в действии и движении, и из нее потом, как из ключа, все потечет доброе и святое".
Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет, как необходима молитва для духовной жизни:
"Душа наша, как существо духовное, деятельное, не может оставаться праздно: или она делает добро, или зло, что-либо из двух: или в ней растет пшеница, или плевелы. Но как всякое добро от Бога, а средство получать всякое благо от Бога есть молитва, то молящиеся усердно, из глубины души, искренно, получают от Господа благодать к деланию добра, и прежде всего благодать веры, а те, которые не молятся, естественно остаются без дарований духовных, добровольно лишая себя их по своей небрежности и охлаждению духовному; и как в сердцах усердно молящихся и работающих Господу растет пшеница добрых помышлений, расположений, намерений и дел, так в сердцах немолящихся растут плевелы всякого зла…"
Св. Иоанн (Максимович) Шанхайский и Сан-Францисский:
«Бог не ждет, чтобы мы являли Ему свои потребности, так как он их Сам знает. Но, то для нас самих потребно, чтобы мы чаще вспоминали Бога и яснее видели, что все добро, которое имеем от него приходит. Поэтому много раз Бог нам дает свои блага только после нашей теплой молитвы».
Через все Священное Писание Нового Завета проходит заповедь непрестанной молитвы. "Непрестанно молитесь" (1 Фесс. 5, 17). "Всякой молитвой и прошением молитесь во всякое время духом" (Еф. 6, 18). "Сказал им также притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать" (Лк. 18, 1). В скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны (Рим.12, 12).
Истинная христианская молитва - не обязанность, а свидетельство христианина о своей приверженности Богу, выражение его духовной общности с Господом.
Молитва жизненно необходима христианину. Бог Сам повелевает нам взывать к Нему (Пс. 49, 15; Ис. 55, 6; Мф. 7, 7; Лк. 18, 1 и след.; Ин. 14, 13 и след.) даже в тех случаях, когда в силу своего характера, состояния или греховности мы считаем для себя невозможным обращаться к Нему (Быт. 18, 27; Дан. 9, 18; Лк. 18, 13). Этому повелению Господа соответствует Его обещание внять искренней молитве (Пс. 49, 15; Мф. 7, 7,9 и след.; Мк. 11, 24; Лк. 11, 13).
Св. Иоанн (Максимович) Шанхайский и Сан-Францисский писал:
«Молитвенное расположение, говорит один подвижник, является термометром состояния души человека. Чем больше тяга человека к молитве, тем лучше его духовное состояние.
Быть нерасположенным и не иметь желания молиться значит быть духовно спящим и духовно мертвым».
Преп. Никон Оптинский заповедал:
"Не забывай молитвы — она жизнь души".
Поэтому, чтобы жила наша душа, нам необходимо стараться молиться постоянно, во всех наших делах в духе предстоя Богу, и, чтобы постепенно навыкнуть этому деланию, начинать с ежедневной молитвы, утром и вечером, перед вкушением и после вкушения пищи, перед началом и по окончании всякого дела (например: перед учением и после учения и т. п.).
Утром мы молимся, чтобы поблагодарить Бога за то, что Он сохранил нас в прошедшую ночь, попросить Его Отеческого благословения и помощи на начавшийся день.
Вечером, перед сном, мы также благодарим Господа за благополучно проведенный день и просим сохранить нас во время ночи.
Перед едой и после неё мы молимся, чтобы поблагодарить Бога за Его дары и попросить Его благословить и освятить пищу. Преп. Серафим Вырицкий говорил: «Как часто мы болеем из-за того, что не молимся за трапезой, не призываем Божие благословение на пищу. Раньше все делали с молитвой на устах: пахали – молились, сеяли – молились, собирали урожай – молились. Сейчас мы не ведаем, какие люди готовили то, что мы вкушаем. Ведь часто еда приготовлена с недолжными мыслями и сознанием. Поэтому трапезу надо освящать».
Чтобы успешно и благополучно делалось дело, мы также должны, прежде всего, просить у Бога благословения и помощи на предстоящий труд, а по окончании благодарить Бога.
3. Виды молитвы
Молитва бывает о себе и о других. Молитва за ближних - это выражение любви. Так как, по апостолу, "любовь никогда не перестает" (1 Кор. 13:8), то земные члены Церкви молятся не только друг за друга, но и за усопших ближних. Святые же в Царствии Божием молятся о членах земной, воинствующей Церкви. На этой же связи небесных членов Церкви с земными основана и забота о нас ангелов Божиих, и наши молитвы им.
Слово Божие заповедует нам молиться о ближних и свидетельствует о силе этой молитвы. Господь Иисус Христос заповедал:
«А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5, 44).
«Молитесь за обижающих вас» (Лк. 6, 28).
«И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк. 6, 30-31).
Апостол Павел часто просит христиан молиться о нём: «Молитесь о нас» (1Фес. 5, 25). Блаженный Феофилакт Болгарский в толковании на Апостол дает такой комментарий к этим словам: «Итак, не за себя только должно молиться. Заметь смирение: просит учеников молиться тот, который находился в узах за Христа. Да и Петр находился в узах, и за него усердная молитва была совершена Церковью». «Прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков» - наставляет апостол (1 Тим. 2, 1).
Апостол Иаков заповедует: "Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного" (Иак. 5, 16) «и молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак.5, 15).
О том, что молитва о ближних это не только дело любви, но и наш христианский долг, говорят все святые отцы.
Святой Марк Подвижник:
«Хорошо помогать ближнему советом и делом, но лучше — молитвою».
Св. прав. Иоанн Кроштадтский:
«Об оставлении согрешений других молись так, как молишься об оставлении своих согрешений, когда они, поражая скорбью и теснотой душу твою, побуждают тебя с болезновением, сокрушением сердца и со слезами умолять Бога о помиловании; равно и о спасении других молись так, как о своем собственном. Если достигнешь этого и обратишь это в навык, то получишь от Господа обилие даров духовных, даров Духа Святого, Который любит душу, сочувствующую спасению других, потому что Сам Он, Всесвятой Дух, всячески хочет спасти всех нас…
Если хочешь исправить кого от недостатков, не думай исправить его одними своими средствами: сами мы больше портим дело своими собственными страстями, например, гордостью и происходящей оттуда раздражительностью: но возверзи печаль на Господа (Пс. 54, 23) и помолись Ему, испытующему наши сердца и утробы (ср. Псал. 7,10), от всего сердца, чтобы Он сам просветил ум и сердце человека; если Он увидит, что молитва твоя дышит любовью и исходит от всего сердца, то непременно исполнит желание твоего сердца и ты вскоре же скажешь, увидевши перемену в том, за кого молишься: сия измена десницы Вышняго (Пс. 76, II).
Когда видишь в ближнем недостатки и страсти, молись о нем; молись о каждом, даже о враге своем. Если видишь брата гордого и строптивого, горделиво с тобой или с другими обращающегося, молись о нем, чтобы Бог просветил его ум и согрел его сердце огнем благодати Своей, говори: Господи, научи раба Твоего, в диавольскую гордость впадшего, кротости и смирению, и отжени от сердца его мрак и бремя сатанинской гордыни! — Если видишь злобного, молись: Господи, блага сотвори раба Твоего сего благодатию Твоей!..»
Преп. Силуан Афонский:
«Душа моя испытала и видела великие милости надо мной и над теми, за которых она молилась; и я понял, что когда Господь дает скорбь о ком-нибудь и желание молиться о нем, то это значит, что Господь хочет помиловать того человека. Поэтому если кому придет скорбь о ком-либо, то надо молиться за него, потому что Господь, ради тебя, хочет помиловать его. И ты молись. Господь услышит тебя, и ты прославишь Бога».
Нельзя не добавить, что и в молитве за ближних, как и в любой добродетели, следует соблюдать разумную меру, чтобы, уклонившись с царского пути рассудительности, не быть обманутым и прельщённым врагом рода человеческого, отцом всех крайностей. Иногда не имеющие рассудительности, этой хранительницы добродетелей, берутся «вымаливать» ближних и даже малознакомых людей, как бы требуя у Бога во что бы то ни стало выполнить их молитвы, настойчиво молятся за самоубийц или живущих в смертных грехах, нарушают каноны Церкви о границах молитвы – и в результате пожинают плоды своего гордого самочиния, навлекая на себя непосильные искушения и беды. Об ограничениях молитвы также будет сказано ниже в этой статье.
Рассудительному исполнению евангельской заповеди о молитве за ближних учат нас преподобные Варсонофий Великий и Иоанн Пророк, отвечая на вопросы:
«Следует ли в конце вечернего и ночного славословия и молитвы поминать: о мире святых Церквей, царя, правителей, всех людей, нищих, вдовиц и тому подобное? И если тот, кого просят помолиться, сознает себя страстным, должен ли он молиться?
Ответ. Поминать в молитве о мире святых Церквей и прочее за сим последующее — хорошо, ибо о сем апостольское есть завещание; но, исполняя сие, надобно сознавать себя недостойным и не имеющим на то силы; и о просящем хорошо помолиться. Евангельское и апостольское слово говорит: Всякому, просящему у тебя, давай (Лк. 6, 30), и: молитесь друг за друга, чтобы исцелиться (Иак. 5, 16), и еще: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Лк. 6, 31). И об апостолах молились некоторые. Кто нерадит о заповеди, тот и сам себя осуждает, а потому, могу или не могу, понуждаю себя к исполнению заповеди».
«Если кто скажет мне: помолись обо мне, — что мне делать? Должен ли я всегда поминать его?»:
Ответ. Когда кто скажет: «Помолись обо мне», — скажи в сердце своем: «Бог да помилует нас», — и этого достаточно. А поминать его всегда — дело не твое, но совершенных, могущих молиться друг о друге».
(Преподобных отцев Варсонофия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. Вопросы 128, 246)
Итак, Церковь заповедует нам молиться о ближних и всех христианах кратко в утренних и вечерних молитвах. Читая Псалтирь, мы также поминаем живых и усопших христиан. На особенную же молитву о ближних нужно брать благословение у священника, который сможет реально оценить духовные силы христианина и убережёт его от искушений.
Кроме келейной молитвы за ближних, существует молитва церковная, несравненно более благодатная.
Молитва бывает: общая и частная, словесная, в частности - песенная, и молитва внутренняя, "умная" или умносердечная.
Св. Василий Великий говорит:
"Твоя молитва должна совмещать четыре действия, - славословие, благодарение, исповедание грехов и прошение о помиловании".
Так наставляет молиться и пр. Никодим Святогорец:
"В молитве своей надлежит тебе совмещать те четыре действия, о которых пишет святитель Василий Великий: сначала восславословь Бога, потом возблагодари Его за благодеяния, тебе явленные, далее исповедуй Ему свои грехи и преступления заповедей Его и наконец испрашивай у Него потребного тебе, наипаче в деле спасения твоего".
4. Из чего состоит молитва?
Таким образом, православная молитва состоит из четырех основных элементов:
а) славославие или хваление,
б) благодарение,
в) покаяние, сокрушение о грехах,
г) прошение.
Соотношение их внутри молитвословия довольно подвижно: например, молитва может начинаться (вслед за самим простым призыванием — "Господи!") исповеданием и покаянием, и тогда благодарение и славословие воздаются в конце.
Может быть и так, что все эти составные части молитвы существуют в ней одновременно, сливаясь в едином воззвании молящегося в духе. О такой молитве пишет св. Феофан Затворник, комментируя стихи Евангелия от Луки 8, 41-56:
"Иаир гласно, при всех, упав к ногам Спасителя, молил Господа об исцелении дочери своей, и был услышан. Господь, ничего не сказав, тотчас встал и пошел к нему. На пути к Иаиру была исцелена кровоточивая жена, конечно, тоже не без молитвы с ее стороны, хоть она и не взывала словом и не падала ниц к ногам Господа: у ней была сердечная молитва веры. Господь услышал ее и дал исцеление. Тут все совершалось сокровенно. Кровоточивая сердцем обратилась к Господу; Господь слышал этот вопль-сердца и удовлетворил прошение. У этой жены и у Иаира молитва, по существу, одна, хотя и можно различать в них некоторые степени. Такие-то молитвы, полные веры, упования и преданности никогда не бывают не услышаны. Говорят иногда: "молюсь, молюсь, а молитва моя все-таки не слышится". Но потрудись взойти в меру молитвы неотказываемой, ты и увидишь, почему она не услышана. Если ты будешь в молитвенном ли положении, как Иаир, или в простом обычном, как все окружающие, подобно кровоточивой, когда подвигнется в сердце твоем настоящая молитва, она несомненно войдет к Господу и преклонит Его на милость. Все дело в том, как дойти до такой молитвы. Трудись и дойдешь. Все чины молитвенные имеют в предмете вознести молитвенников в такую меру молитвы, и все, которые разумно проходят этот молитвенный курс, достигают цели своей".
Св. Игнатий (Брянчанинов) подчёркивает значение покаяния при совершении молитвы:
Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог. Он не уничижит “дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно” (Пс. 50, 19).
5. Основа христианской молитвы – смирение. Исполнение молитвы
Преподобный Исаак Сирин пишет:
"Когда предстанешь в молитве пред Бога, сделайся в помысле своем как бы муравьем, как бы пресмыкающимся по земле, как бы пиявицею и как бы немотствующим ребенком. Не говори пред Богом чего-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему и ходи пред Ним, чтобы сподобиться тебе того отеческого промышления, какое отцы имеют о детях своих, младенцах".
Св. Нектарий Эгинский:
"Бог благоприемлет те молитвы, которые преподносятся должным образом, то есть с чувством несовершенства и нашего недостоинства. Но чтобы существовало такое чувство, требуется совершеннейшее самоотречение от нашей дурной самости и подчинение заповедям Божиим, требуется смирение и непрестанный духовный труд".
Христианское поклонение Богу по своей возвышенности есть "поклонение в духе и истине" (Ин. 4, 23-24), при этом духовное поклонение необходимо сопровождать телесным, вследствие тесной связи и взаимодействия души и тела.
Поэтому наша молитва естественно выражается в различных внешних формах, куда относятся: коленопреклонения, крестное знамение, воздеяние рук, употребление богослужебных предметов и все наружные действия общественного богослужения.
В Библии указываются условия, при которых молитва человека бывает услышана Богом.
Священное Писание учит молиться осознанно, не творить молитву механически, думая, что автоматическое прочтение молитвенных слов гарантирует результат. Как очевидно из начальных слов молитвы "Отче наш" (Мф. 6, 9), рассчитывать, что его молитвы будут услышаны, может лишь тот, кто живой верой усыновляется в Духе Богу как своему Отцу (Рим. 8, 15; Гал. 4, 5). Бог слышит молитвы смиренного (Лк. 18, 13 и след.), ищущего Бога (Евр. 11, 6), нуждающегося (2 Пар. 33, 12 и след.; Пс. 49, 15).
Св. Иоанн Златоуст объясняет слова «на кого воззрю? токмо на кроткого и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих» (Ис. 66, 2):
«Видишь, что Он сам указывает нам все духовные украшения, могущие сделать светлым душевное благообразие! «На кроткого, – говорит, – и молчаливого, и смиренного», а затем присовокупляет и то, отчего все другие добродетели происходят: «и трепещущего словес моих». Что это значит: «трепещущего словес моих»? Значит – такого человека, который в самых делах своих показывает повиновение заповедям Божиим, как и в другом месте сказано: «блажен муж, иже боится всех за благоговение» (Притч. 28, 14). И мы, когда видим, что слуга наш исполняет наши приказания с великим тщанием, со страхом и трепетом, оказываем ему более благоволения и благорасположения; а гораздо более окажет нам милости благий Господь наш. Поэтому Он и сказал: «воззрю на кроткого, молчаливого и трепещущего словес моих». Итак, будем трепетать слов Его и со всяким страхом исполнять их. А слова Его – это заповеди, данные нам от Него. «Воззрю», говорит Он, то есть, удостою своего попечения, простру руку, во всем помогу, в изобилии излию щедроты Свои».
Иисус Христос не отказывает в ответе на молитву и колеблющимся в вере, но надеющегося (Мк. 9, 24).
Господь советует взывать к Нему постоянно, вновь и вновь обращаясь к Нему, до тех пор, пока просьба не будет исполнена. Свой совет Он подкрепляет притчами о настойчивом друге (Лк. 11, 8) и о докучливой вдове (Лк. 18, 8).
Однако бывает, что мы просим то, что нам неполезно, может привести ко греху или повредить, и тогда Господь не подаёт просимого, однако не оставляет нашу молитву без дара, воздавая за неё благами по Своему Промыслу.
Святитель Иоанн Златоуст говорит:
"Если человек искренне молит и не получает просимое - значит Господь готовит ему большее и лучшее, чем он просит".
Преп. Нектарий Оптинский о исполнении Богом молитвы:
«…очень хорошо, если Господь долго не слушает молитвы. Нужно только продолжать молиться и не унывать: «молитва, это капитал: чем дольше лежит капитал, тем больше процентов приносить. Господь посылает Свою милость тогда, когда это Ему благоугодно; тогда, когда нам полезно принять. Если нам что–либо крайне необходимо, тогда следует два–три раза помолиться, и за исполнение просьбы надо благодарить Бога. Иногда через год Господь исполняет прошение. Пример брать надо с Иоакима и Анны. Они всю жизнь молились и не унывали, а все надеялись, и какое послал Господь им утешение!»
Даже настойчивая молитва плодотворна не сама по себе, а по воле слышащего ее Бога. Вера человека не должна поколебаться, если на его молитву Бог ответит не так, как он ожидал. В основе истинной молитвы лежит смирение, которое не позволит усомниться в Боге даже тогда, когда Он, желающий Своим чадам только добра, однажды, как нам может показаться, не услышит нашей молитвы (или услышит, но ответит не так, как мы ожидаем). Господь знает, что и когда нам полезно получить, и подаёт нам лишь истинно полезное. Господь слышит все наши молитвы (1Ин. 5, 14), и нам обещано, что Отец Небесный "даст блага просящим у Него" (Мф. 7, 11), поэтому правильно и мудро, прося у Бога насущного, смиренно полагаться на Него и понимать, что Он подаст то, в чём мы действительно нуждаемся, и не исполнит прошение, несущее нам вред.
6. Как относиться к помыслам, приходящим во время молитвы?
Преп. Макарий Оптинский утешает свою духовную дочь, которая смущалась посторонними помыслами на молитве:
"Не удивляйся тому, что во время службы находят тебе помыслы различные: когда ты принимаешься за оружие против врагов, т. е. молитву, то и они на тебя вооружаются сильнее прилогами помыслов. Прибегай ко Господу на них молитвою и не смущайся: они исчезнут; а когда будешь смущаться, видя, что оные не оставляют тебя, то сим больше их на себя вооружаешь; а когда со смирением стоя вопиешь на них к Богу, то и успокоишься...
В случае же рассеянности мыслей на молитве не надобно смущаться, но смирять себя и окаявать, что может нас успокоивать, в чем святой Иоанн Лествичник укрепляет, научая: "старайся всегда бродящие твои мысли собрать воедино. Бог не взыскивает того, чтоб ты во время молитвы совсем никаких не мог иметь других мыслей; не отчаивайся, будучи мыслями расхищаем, но благодушествуй, созывая всегда бродящие свои помыслы: никогда бо не быти расхищаему мыслями, единому Ангелу свойственно" (Степень 4)...
Ты пишешь, что несколько дней непрестанно борют тебя разные помыслы, которые и объяснить затрудняешься ты. В особенности они смущают тебя во время пения, чтения и церковного служения. Этому удивляться нечего, и не надобно смущаться: помыслы лезут в ум твой против твоего желания, а ты, по немощи твоей, согласуешься с ними и смущаешься. Молитва есть оружие против диавола; ты на него вооружишься, и он противостаёт тебе помыслами; но ты, вместо того чтобы смущаться, кайся пред Богом и смиряйся, сколько бы раз ни случилось тебе увлечься мыслями. Когда будешь иметь залог смирения, то враг не может противостать оному. Итак, не смущайся, а кайся! Бог приемлет молитву смиренных".
Преп. Нил Сорский объясняет, как относиться к посторонним помыслам, приходящим во время молитвы:
«И подобает во время молитвы подвизаться удерживать ум глухим и немым, как сказал Нил Синайский, и иметь сердце, говорит Исихий Иерусалимский, безмолствующим от всякого помысла, хотя бы тот и вполне благим представлялся; потому что, говорит, за безстрастными помыслами страстные последуют, как опытом познано было, и вход первых причиной [для входа] вторых бывает. И поскольку сказано, что, благим помыслам последуя, лукавые входят в нас, то подобает понуждать себя молчать мыслью и в отношении помыслов, кажущихся правыми, и взирать постоянно в глубину сердечную и говорить: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя»…
Если же не можешь молиться в безмолвии сердца, без помыслов, но видишь их умножающимися в уме твоем, не малодушествуй об этом, но все же продолжай молиться. Блаженный Григорий Синаит, достоверно зная, что невозможно нам страстным победить лукавые помыслы, сказал, что никто из новоначальных не удержит ум и не отгонит помыслов, если [Сам] Бог не удержит его и помыслы не прогонит. Ибо удерживать ум и отгонять помыслы — [дело] сильных. Но и они не сами по себе отгоняют их, а с Богом подвизаются в брани против них, как облеченные благодатью и всем оружием Его».
«…Если пленится [ум] лукавыми помыслами во время молитвы, — это более греховно, ибо во время молитвы подобает собирать ум к Богу, молитве внимать и от мыслей всяческих отвращаться. Если же не во время молитвы и [помышлениями] о нужных житейских потребностях, — таковое безгрешно…»
Св. Игнатий (Брянчанинов):
"Необходимо во время молитвы заключать ум в слова молитвы, отвергая без разбора всякий помысел: и явно греховный, и по наружности праведный".
Однажды братия спросила авву Агафона: какая добродетель труднее всех? Он ответил: «Простите мне, я думаю, что труднее всего молиться Богу. Когда человек захочет молиться, то враги стараются отвлечь его, ибо знают, что ничто им так не противодействует, как молитва Богу. Во всяком подвиге, какой бы ни предпринял человек, он получает после усиленного труда успокоение, а молитва до последней минуты жизни требует борьбы».
Святые отцы предупреждают, что бесы всячеки противятся нашему молитвенному деланию, и поэтому надо мужественно противостоять всему, что отвлекает от молитвы - не только помыслам, но и чувствам, недомоганию, мнимой болезни.
Алфавитный Патерик повествует о наставлениях аммы Феодоры подвизающимся в молитве:
"…душеполезно безмолвствовать, как и Писание говорит: муж же мудрый безмолвие водит (Притч. 11, 12). Надо знать следующее: если кто начнет безмолвствовать, то немедленно приходит лукавый, наводит на душу тягость, разленение, малодушие, множество помыслов, а на тело болезни и лютое изнеможение, расслабление колен и всех членов; он заставляет говорить безмолвника: я немощен, и не могу совершать моего молитвенного правила. Но если безмолвник будет мужествен: то все козни врага рассыплются.
Некоторый безмолвствовавший инок только что начинал свое молитвенное правило, как схватывала его лихорадка с ознобом и жаром, причем являлась сильная головная боль. Монах, когда это делалось с ним, говорил сам себе: вот! уже я болен к смерти: встану же, прежде нежели смерть постигла меня, совершу мое молитвенное правило. Этими словами он понуждал себя и исполнял свое правило. С окончанием правила отступала от него болезнь.
При помощи этого же помысла брат боролся и с унынием: неупустительно совершая свое правило, он победил уныние".
Св. Феофан Затворник писал об этом своей духовной дочери, пожелавшей послаблений:
«Какую индульгенцию вам прописал N. N. “когда не хочется, и не молись”? Может быть это ему сходит с рук; но этого нельзя сделать общим правилом. Помните сказание, как одного инока враг одолевал пред началом молитвеннаго правила. Его в озноб и жар бросало, разболевался, хоть умирать. Что же он сделал? Ну, говорит, душа! умирать пришло время, давай-ка в последний раз помолимся и поплачем пред Господом. Стал на молитву, и нудил себя. Голова трещит, а он все свое... Кончил правило, и боль прошла... На другой день опять тоже... Тогда он понял откуда идут нападки... и уже никогда не оставлял своего правила, чем бы не был отклоняем. Если б не было врага, можно бы так... но как есть он, то надобно ухо держать остро.
С трудом и самопринуждением только можно привыкнуть к добру. И много надо пролить пота, пока оно сроднится с нами и сделается нам сручным, обычным, легким...
Так, Господа ради, бегайте индульгенций. Посмотрите у Макария Египетскаго правило: нудить себя надо на всякое доброе дело... “Царствие Божие нудится и нуждницы восхищают е” (Мф. 11:12). У нас ведь смесь добра со злом, и против всякаго добра есть свое зло... Надобно задушить последнее — и воскресить первое. Как же это без труда-то сделать, когда с боку на бок перевернуться, и то надобно напряжение?» (Св. Феофан Затворник. Письма о христианской жизни)
7. Не надо ждать от молитвы восторгов
Преп. Варсонофий Оптинский учит о молитвенном делании:
"...молитва, пост и бодрствование над собою, то есть хранение своих мыслей и чувств, делают нас победителями врагов нашего спасения. Самое трудное из этих дел — молитва. Всякая добродетель вследствие упражнения превращается в навык, а молитва до самой смерти требует побуждения и является следствием подвига.
Вот и вы сейчас пойдете ко всенощной, помолитесь там, постарайтесь помолиться хорошенько, постарайтесь войти и углубиться в себя. Ведь в каждом из вас есть мир неизреченной красоты, в котором таится много чистых восторгов, неизглаголанных радостей. Войдите в себя — и они откроются вам. Впрочем, не ждите от молитвы одних восторгов, не унывайте, когда не ощутите радости. Ведь и так бывает: стоишь в церкви, а внутри как будто не сердце, а деревяшка, и деревяшка-то еще и не оструганная. Ну что же, и за то, то есть за деревяшку, слава Богу! Значит, так надо было. Ведь иная душа, пережив высокие восторги, и возомнить о себе может, а состояние "окамененного нечувствия" смиряет ее. И вообще, мы не можем требовать от Бога молитвенных восторгов. От нас требуется молитвенный труд, а радость посылается от Бога, когда это угодно Богу и нам на пользу. Итак, будем молиться Ему и положимся во всем на Его святую волю".
Святые отцы предостерегают от употребления искусственных приёмов при творении молитвы, что бывает, когда нерассудительный христианин стремится к получению особенных даров благодати, не очистив сердца от страстей.
Преп. Макарий Оптинский:
Вижу, что вы читаете книги святых учителей; но писание есть лес, в котором без искусного путеводителя можно заблудиться и быть в опасности; что многие и пострадали по своей самонадеянности: кто принимается за высокое жительство и ищет в себе духовных видений и наслаждений, на того находит гнев Божий, за то, что, не исцелив прежде страстную часть души "деланием терпения досады креста, возмечтал в уме славу креста" (Исаак Сирин, Слово 2); пишет тот же св. Исаак Сирин: "прежде даже не внидеши во град смирения, да не поверуеши, яко почил еси от страстей; подсаду убо некую готовит тебе сопротивный, но по покои оном многа стужения имети будеши" (Слово 74). Вы, читая оные святые книги, не беритесь за высокое жительство или за умную молитву, но держитесь более животворных заповедей Христовых и, зря высоту их и свое недостоинство, погружайте мысль свою во глубине смирения, на которое призрит Господь...
Ты ищешь жару в молитве — по безумию; ежели и подумаешь, что получила оную, то будь уверена, что это прелесть. Ты исправь жизнь свою, будь смиренна, молись смиренно, Бог приемлет молитвы смиренных (Пс. 101, 18). А когда ты сама будешь давать цену своей молитве, то это уже прелесть. При такой неисправности молись о том, да даст тебе Господь исправить жизнь свою и видеть свои грехи, не осуждать никого...
Преп. Амвросий Оптинский:
"От устной молитвы никто не впадал в прелесть, а умную, сердечную молитву без наставления проходить опасно. Такая молитва требует наставления, безгневия, молчания и смиренного самоукорения во всяком неприятном случае. Поэтому безопасней всегда держаться молитвы устной, так как мы скудны в терпении, смирении и безгневии".
"Устную молитву как бы кто ни проходил, не было примеров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно, нередко впадают в прелесть вражескую. И потому, прежде всего, должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уже, кому удобно и кому благоволит Господь, переходить к сердечной, по указанию св. Отцов, опытом прошедших все это".
Св. Феофан Затворник:
"Мокрое полотенце класть на грудь... кто-то делает из ныне подвизающихся. И писал ко мне. Это не относится к делу молитвы, а к тем случаям, когда разгорячается кровь сердца при искусственном делании молитвы, чтоб умалить жар крови. Этот жар не духовное явление, а кровяное, и происходит от неумеренного употребления искусственных приемов при молитве Иисусовой. Кроется при сем и то, что они искусственное делание молитвы Иисусовой почитают главным делом и кровяную теплоту сердца при сем настоящею духовною молитвою Иисусовою. Кто так думает, тот в прелести".
"Ныне с молитвою Иисусовой не знать как обращаются. Сколько напридумали прибаутков! - А о существе дела совсем забывают. Оттого выходит, что одни только на словах и останавливаются, твердят: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя", но без всякой мысли и чувства. Я называю их шепотниками, или шептунами. Другия останавливаются на ноздренном дыхании и сопят. Это сопуны. Показались еще какия-то такия, которыя, будто не имея сил остановить внутренняго движения, начинают кричать: "Иисусе... Иисусе... Ии... Ии..." Это кликуши".
8. Внимание при молитве
Ум при молитве должен быть внимателен, собран, сосредоточен на словах молитвы, не рассеян.
Св. Иоанн Златоуст:
«Молиться надо так, чтобы ум был всецело собран и напряжен. И если ты сам не слышишь своей молитвы (по рассеянности), как же ты хочешь, чтобы Бог услышал ее? Во время молитвы мы можем удерживать внимание, если будем помнить, с Кем беседуем, если будем представлять, что приносим духовную жертву».
"Зная коварство диавола, постараемся особенно во время молитвы отгонять его, как будто бы мы видели его присутствующим и стоящим перед нашими глазами; постараемся удалять от себя всякий помысел, смущающий душу нашу, напрягать все свои силы и творить усердную молитву так, чтобы не только язык произносил слова, но и душа вместе со словами восходила к Богу".
Преп. Иоанн Лествичник советует:
На молитве стой с трепетом, как осужденный преступник стоит перед судиею, чтобы тебе и внешним видом, и внутренним устроением угасить гнев Праведного Судии, ибо Он не может презреть душу-вдовицу, предстоящую Ему с болезненным чувством и утруждающую Неутруждаемого.
Св. Феофан Затворник:
"...Вся цена в сердечном пред Богом припадании. Вон святые пишут, что если кто от молитвы не отходит осужденником, достойным всякой кары от Господа, то такой отходит от нее фарисеем. Другой говорил: "стоя на молитве, стой как на Страшном Суде, когда готово изыти решительное Божие о тебе определение: отойди или прииди."
Всячески избегать надо формальности и механизма в молитве".
"В этом все приготовление — благоговейно стать пред Богом, — малое, но немалозначительное. Тут полагается начало молитвы; доброе же начало — половина дела.
Так установившись внутренно, стань затем пред иконою и, несколько положив поклонов, начинай обычное молитвословие... Читай неспешно, во всякое слово вникай и мысль всякого слова до сердца доводи, сопровождая то поклонами. В этом все дело читания молитвы, Богу приятного и плодоносного. Вникай во всякое слово и мысль слова до сердца доводи, иначе: понимай, что читаешь, и понятое чувствуй. Других правил не требуется. Эти два — понимай и чувствуй, — исполненные, как следует, украшают всякое молитвословие полным достоинством и сообщают ему все плодотворное действие".
"...надо употребить напряжение на сохранение внимания, зная наперед, что мысль отбегать будет. Потом, когда во время молитвы она отбежит — возврати ее; опять отбежит - опять возврати; так всякий раз. Но всякий же раз, что прочтено будет во время отбегания мысли и, следовательно, без внимания и чувства, снова прочитывать не забывай; и хоть бы мысль твоя несколько раз отбегала на одном месте, несколько раз читай его, пока не прочтешь с понятием и чувством. Одолеешь однажды это затруднение — в другой раз, может быть, оно не повторится или повторится не в такой силе".
Св. Феофан Затворник учит трезвению:
«Состояние хорошее, которое испытывали вы, есть плод осенившей вас благодати Божией. Оно дается всякому, кто искренне обращается к Господу. Так говорит об этом святой Макарий Египетский. И дается в начале, а потом - скрывается. Господь дает только этим уразуметь, что есть из-за чего трудиться и гнать вслед Его.
Состояние это не может равняться никакому естественному восторгу. Оно исключительно, - и только прикосновением Господа в душе испытывается.
Заметили ли вы место, где чувствовалось? Это надо хорошо заметить, чтоб потом быть в том месте вниманием. Это в сердце. Продлить это состояние не в нашей власти, но некое подобие ему производить трезвением можно. Благослови вас, Господи!»
К Господу обращаться надо, сходя вниманием ума в сердце и там взывая к Нему. Если бы мы неопустительно исполняли это небольшое правильце: — утвердившись умом в сердце, стоять пред Господом со страхом, благоговеинством и преданостию, то никогда не возникали бы в нас не только страстные пожелания и чувства, но и голые помыслы.
"Стать над сердцем", - стать умом в сердце, - из головы сойти в сердце", - все сие одно и то же. Существо дела в сосредоточении внимания и стоянии пред невидимым Господом, но не в голове, а внутри груди, - к сердцу и в сердце. Когда придет Божия теплота, тогда все сие уясниться.
"Иногда внимание уходит к сердцу, но я удерживать его тут боюсь".
«Напротив, надобно его удерживать, и чем долее, тем лучше.., не допуская себе развлечься какими-либо помыслами.
Как только имеете свободу от дел, уклоняйтесь в свою комнату... и старайтесь быть с Единым Господом, сходите умом в сердце и там стойте пред лицем Господа, славословя Его, и благодаря и прося у Него благопотребных благ духовных. Делая так, навыкнете, будете ходить пред Господом.
«Что молитва? Умное предстояние Богу в сердце с славословием, благодарением, прошением и сокрушенным покаянием».
«Так у трезвеннаго все тихо в душе; как свеча горит, возношение сердца к Богу непрерывно. Чуть что стороннее, сейчас видит и прогоняет; и опять покой... и так далее...
Вот этого надобно добиваться. Делайте так. Знакомо вам место молитвы, или место сердца, тепло молящагося? Там, где бывает тепло во время молитвы, станьте вниманием, и будьте там и не желайте выходить; но будьте не одни, а с мыслию о Господе, сущем и в вас; пекитесь при сем о едином, сохранить непотухаемою сию теплоту ко Господу. Это главное! Когда начнете сей внутренний подвиг, тогда дело научит вас само, как сие делать, — что помогает ему и что мешает. Возьмитесь за это. Только тогда, как теплота установится, начинается внутреннее очищение».
«…закон для внутрь-пребывания: держи сознание свое в сердце и собирай туда напряжением все силы души и тела. Внутрь-пребывание, собственно, есть заключение сознания в сердце, напряженное же собрание туда сил души и тела есть существенное средство, или делание, подвиг. Впрочем, они взаимно друг друга рождают и предполагают, так что одно без другого не бывает. Кто заключен в сердце, тот собран; а кто собран — тот в сердце.
Около сознания в сердце должно собираться всеми силами — и умом, и волею, и чувством. Собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли — бодренность, собрание чувства — трезвение. Внимание, бодренность, трезвение — три внутренних делания, коими совершается самособрание и действует внутрь-пребывание. У кого есть они, и притом все — тот внутрь; у кого нет, и притом хоть одного — тот вне. Вслед за такими деланиями душевными, туда же должны направляться и телесные, им соответствующие органы: так, за вниманием — обращение внутрь очей, за бодренностию — напряжение мускулов во всем теле, в направлениях к персям, за трезвенностию — оттеснение мокротных, как выражается Никифор, каких-то расслабляющих, движений, подходящих к сердцу из нижних частей тела, подавление услаждения и покоя плоти. Такие телесные делания, действуя неразлучно с душевными, суть самые сильные, помогающие тем душевным средствам, без коих им и быть нельзя».
Преп. Феогност:
«Ничего нет лучше чистой молитвы, из которой, как из источника, истекают все добродетели, – благоразумие и кротость, любовь и воздержание, и слез ради свыше нисходящее заступление и утешение. Доброту же ее составляют держание внимания ума в том, что произносится языком, и помышляется при сем умом, и ненасытное всегдашнее вожделение собеседования с Богом».
Св. Игнатий (Брянчанинов):
«Внимание так должно быть связуемо и неразлучно с молитвою, как связано и неразлучно тело с душою. Внимание должно идти вперед и сторожить врагов, как некий страж; оно первое пусть вступает в борьбу с грехом и противостоит злым помыслам, входящим в душу, а позади внимания пусть следует молитва, которая истребляет и побивает тотчас все те злые помыслы, с которыми пред сим вело брань внимание, ибо одно оно не может их побивать.
На этой брани внимания и молитвы (с помыслами) висит жизнь и смерть души. Если вниманием храним молитву чистою, то преуспеваем, а если не внимаем, чтоб хранить ее чистою, но оставляем неохраняемою, и она оскверняется злыми помыслами, то бываем непотребными и безуспешными.
Необходимо во время молитвы заключать ум в слова молитвы, отвергая без разбора всякий помысел - и явно греховный, и праведный по наружности.
Качество истинной молитвы состоит в том, что ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму.
Произнося слова молитвы неспешно, не позволяй уму скитаться повсюду, но затворяй его в словах молитвы.
…внимание …состоит в том, чтоб, по совету святого Иоанна Лествичника, заключать ум в слова молитвы. Если ум, по причине новости своей в молитвенном подвиге, выйдет из заключения в слова, то должно опять вводить его в них. Свойственны уму, в его состояния падения, нестоятельность и расположение парить повсюду. Но Бог может даровать ему непоколебимость и дарует ее в свое время за постоянство и терпение в подвиге. ...Произноси слова несколько вслух, когда ты молишься наедине, и это способствует сохранению внимания.
Внимательная молитва служит признаком, что сердце расторгло нити пристрастий и потому уже свободно направляется к Богу, прилепляется к Нему, усваивается Ему.
Состояние глубокого постоянного внимания при молитве происходит от прикосновения Божественной благодати к духу нашему. Дарование благодатного внимания молящемуся есть первоначальное духовное Божие дарование.
То внимание, которое вполне соблюдает молитву от развлечения или от посторонних помыслов и мечтаний, есть дар благодати Божией. Искреннее желание получить благодатный дар, душеспасительный дар внимания доказываем принуждением себя ко вниманию при каждой молитве нашей.
Душа молитвы - внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания мертва.
Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве. Тогда похвально количество, когда оно приводит к качеству... Качество истинной молитвы состоит в том, что ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму.
Надо помнить, что сущность молитвенного подвига заключается не в количестве прочитанных молитвословий, а в том, чтобы прочитанное было прочитано со вниманием, при сочувствии сердца.
Молитва нуждается в неотлучном соприсутствии и содействии внимания. При внимании молитва составляет неотъемлемую собственность молящегося, при отсутствии внимания она чужда молящемуся».
Преподобный авва Исаия:
В чем состоит служение Богу? Не в чем ином, как в устранении из ума всего чуждого, когда славословим Бога. Да не будет в нас услаждения чем-либо земным в то время, как мы молимся Ему! Да не будет в нас злобы в то время, как воспеваем Его! Да не будет в нас ненависти к ближнему в то время, когда поклоняемся Ему! Да не будет в нас лукавого рвения в то время, как устремляем ум наш к Нему! Да не движется срамная похоть в членах наших в то время, когда занимаемся памятью Божией. Всем этим душа омрачается, содержится в плену и, имея эти страсти в себе, не может приносить чистого служения Богу. Они возбраняют ей на воздухе, то есть возбуждая помыслы и мечтания, не допускают ее предстать Богу и совершать таинственное служение Ему, молясь Ему от сладостного действия Божественной любви с услаждением сердца, в святой воле Божией, причем душа бывает просвещаема Богом. Не отсекая упомянутых страстей духовным разумом, ум находится постоянно в омрачении и не может преуспеть в Боге.
Преподобный Антоний Великий:
Молитва, совершаемая с небрежением и леностью,- празднословие.
Древний патерик:
Брат спросил старца, говоря: почему, совершая малое мое правило, я делаю это с небрежением? Старец отвечал: любовь к Богу обнаруживается в том, когда кто исполняет дело Божие со всею ревностью, сокрушением и нерассеянным умом.
9. Нельзя при молитве воображать образы, ум надо сохранять безвидным
Святые отцы учат молиться так, чтобы молитва была безобразной, ум сохранялся безвидным. Воображение при молитве различных образов, бесед и подобного неизбежно ведёт к прелести.
Св. Феофан Затворник:
"Как я молюсь?! Всячески стараюсь в час молитвы быть в том убеждении, что Бог вездесущий есть и тут, где мое сознание, и что Он видит и слышит не слово только, - произносимое или нет, - но и всякое движение мысли, и особенно чувство. Образа же всякаго избегаю, как это ни трудно. Когда приходит молитва с чувством, тогда никакаго труда нет держать безобразность в молитве. Это дает разуметь, что безобразность в молитве есть настоящее дело, - и что для достижения сего надо добиваться до молитвы сердечной, - и стало из головы сойти в сердце. ...
Также - не надо душею воображать ни Божией Матери, ни святых, ни ангелов. А и им молиться в том же убеждении, что слышат. Как слышат? Что об этом разсуждать. Слышат, да и только.
Положим, такое различие... что для работ умовых нужны образы; они и есть в Писании о Боге самом и всех вещах божественных. И воображение есть способность умовая - знательная.
Воображение - способность формовать, и удерживать образы - есть способность чернорабочая... самая нисшая! Уж по этому - не след ему позволять являться с своими образами в высшую область, какова молитва... Умосозерцательная деятельность высока... а духовная в молитве проявляющаяся еще выше... Куда туда поспеть воображению... Вот где прилично: ''друже, како вшел еси семо"?!!
Так, когда разсердитесь, воображайте, а когда молитесь, отгоняйте все образы. Если допустите образы, то есть опасность - начать молиться мечте. Можете вы сказать, что образ, какой держите в уме - выражает истину? Вот и нельзя... Следовательно, надо навыкать безобразности... но путь один - сердечная молитва... Ум же без образов едва ли может быть.
Для народа составить книжку о молитве, не дурно... но этот предмет надо выпустить. Я думаю, что когда кто из народа молится с чувством, у него нет образов... Всяко, об этом лучше не говорить. Бог просвещает умы, и когда кто в молитве приближается к Нему, Он Сам научит, как держать ум в молитве. Помнится, одно сказанное о старце, который всегда образно представлял Бога. Когда ему растолковали, что так не следует, он сказал: вы отняли у меня Бога... А у него отняли не Бога, а мечту его".
Св. Игнатий (Брянчанинов):
"Стой на молитве твоей пред невидимым Богом, как бы ты видел Его и с уверенностью, что Он видит тебя, внимательно смотрит на тебя; стой пред невидимым Богом, как стоит уголовный преступник, уличенный в бесчисленных злодеяниях, приговоренный к казни, пред грозным, нелицеприятным судиею.
Точно: ты стоишь пред полновластным Владыкою и Судиею твоим; ты стоишь пред таким Судиею, пред Которым не оправдится вся кживый (Пс. 142, 2), Который всегда побеждает, внегда судити Ему (Пс. 50, 6), Который тогда только не осуждает, когда, по неизреченному человеколюбию Своему, простив человеку согрешения его, не внидет в суд с рабом Своим (Пс. 142, 2). Ощутив страх Божий, ощутив от действия страха Божия при молитве твоей присутствие Бога, увидишь безвидно, духовно, Невидимого, познаешь, что молитва есть предстояние на Страшном Суде Божием.
Ум во время молитвы должно со всею тщательностью сохранять безвидным... образы, если их допустит ум в молитве, сделаются непроницаемой завесой, стеной между умом и Богом".
"Не представь себе в воображении образа или изображения Господня, но имей убеждение в его присутствии; имей убеждение в том, что Он смотрит на тебя, на твой ум и сердце, и что воздаяние Его - в руке Его: первое - непозволительная мечта, ведущая к гибельному самообольщению, а убеждение в присутствии вездесущего Бога есть убеждение во всесвятой истине".
Старец Паисий Святогорец:
"- Геронда, полезно во время молитвы приводить на ум образ Христа?
- Смотри, когда молишься перед иконой, то икона помогает, потому что от иконы мыслию переходишь к изображаемому лицу. Но когда молишься умом и сидишь согнувшись с закрытыми глазами, то не нужно с помощью воображения приводить на ум разные образы, потому что этим может воспользоваться тангалашка: станет представлять тебе видения, дабы прельстить и причинить вред.
Особенно хорошо, если молитва совершается чистым умом, без помыслов и разных образов, даже если это образы Христа или картины из Священного Писания; это опасно особенно для тех, у кого богатое воображение и кто страдает от гордости. Только когда приходят нечистые или хульные помыслы, можно пользоваться картинами из Священного Писания. Но самая лучшая «картина» это сознание собственной греховности и непотребства".
10. Молитва святым
Священное Писание говорит о необходимости молитвы Божиим святым и о силе их молитв:
Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного.
(Иак. 5, 16-18).
Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы.
(Лк. 20, 38)
…потому что очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их .
(1 Пет. 3, 12)
…вы приступили … ко граду Бога Живаго, к Небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства.
(Евр. 12,22-23)
8 И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых.
9 И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени,
10 и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле.
11 И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч,
12 которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.
(Откр. 5)
И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб.
И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом.
И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога.
(Откр. 8, 2-4)
Догматическое богословие:
"Апостол Иоанн писал христианам: "О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, что бы и вы имели общение с нами; а наше общение — с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом" (1 Ин. 1, 3), и в Церкви не прерывается это общение с апостолами; оно переходит с ними в другую область их бытия, небесную.
Близость святых к престолу Агнца и возношение ими молитв о Церкви на земле изображены в Откровении св. Иоанна Богослова: "И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы и тысячи тысяч", которые восхваляли Господа (Откр. 5, 11).
Молитвенное общение со святыми есть осуществление на деле связи христиан на земле с Церковью небесною, о которой говорит апостол: "Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства" (Евр. 12, 22-23).
Священное Писание представляет многочисленные примеры того, что праведники, еще живя на земле, могут видеть и слышать и знать многое, что недоступно обычному восприятию, тем более эти дары им присущи, когда они совлеклись плоти и находятся на небе. Апостол Петр прозрел в сердце Анании (Деян. 5, 3); Елисею открылся незаконный поступок слуги Гиезия (4 Цар. 4) и, что еще удивительнее, ему открылись все тайные намерения двора Сирийского, которые он затем сообщил царю Израильскому (4 Царств 6, 12). Святые, находясь на земле, проникали духом в мир горний, и одни видели сонмы ангелов, другие удостаивались созерцать образ Бога (пророки Исаия, Иезекииль), иные были восхищаемы до третьего неба и слышали там таинственные неизреченные глаголы, как например, апостол Павел. Тем более, находясь на небе, они способны знать происходящее на земле и слышать обращающихся к ним, так как святые на небе "равны ангелам" (Лк. 10, 36). Из притчи Господней о богатом и Лазаре узнаем, что Авраам, находясь на небе, мог слышать вопль богача, страждущего во аде, несмотря на "великую пропасть", разделяющую их. Слова Авраама: братья твои имеют "Моисея и пророков, пусть слушают их" (Лк. 16, 26-29), — ясно показывают, что Авраам знает жизнь еврейского народа, происходившую после его кончины, знает о Моисее и его законе, о пророках и их писаниях. Духовное зрение душ праведников на небе, несомненно, больше, чем было на земле. Апостол пишет: "Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан" (1 Кор. 13, 12).
Святая Церковь, всегда содержала учение о призывании святых с полной уверенностью в их предстательстве за нас перед Богом на небе. Это видим из древних литургий. В литургии апостола Иакова говорится: "особенно же творим память о Святой и Славной Приснодеве, блаженной Богородице. Помяни Ее, Господи Боже, и по Ее чистым и святым молитвам пощади и помилуй нас". Св. Кирилл Иерусалимский, изъясняя литургию Иерусалимской церкви, замечает: "Потом поминаем (принося бескровную Жертву) и прежде почивших, во первых патриархов, пророков, апостолов, мучеников, чтобы их молитвами и предстательством принял Бог моление наше".
Многочисленны свидетельства отцов и учителей Церкви, особенно начиная с IV века, о почитании Церковью святых. Но уже от начала II века имеются прямые свидетельства древнехристианской письменности о вере в молитвы святых на небе о их братьях земных. Свидетели мученической кончины св. Игнатия Богоносца (начало II века) говорят: "возвратившись домой со слезами, мы имели всенощное бдение... потом, немного уснувши, некоторые из нас увидели внезапно восстающего и обнимающего нас, а другие также увидели молящегося за нас блаженного Игнатия". Подобные записи с упоминанием о молитвах и ходатайстве за нас мучеников имеются и в других сказаниях эпохи гонений на христиан".
Святые отцы пишут о наших молитвах святым:
Св. праведный Иоанн Кронштадтский:
95. Святые исполнили слово Господа; Господь исполняет их слово: они делали для Него—Он для них. «В нюже меру мерите», сказал Сам Господь, «возмерится вам» (Мф. 7, 2). Вот почему Господь исполняет скоро молитвы за нас святых.
96. «Авраам раб Мой помолится... Иов раб Мой помолится о вас... Моисей... Самуил... Илия» (Иов. 42, 8; сн. Б. 20, 7, 17; Иер. 15, 1; 3 Цар. 18, 36, ПС. 98, 6). Молитвы святых о нас приятны Господу, как верных рабов Божиих.
97. Святые Божии — великие купцы, обогатившиеся всеми душевными сокровищами, всеми добродетелями: кротостью, смирением, воздержанием, терпением, богатою верою, надеждою и любовию. Оттого мы и просим их святых молитв, как нищие богатых, чтобы они помогли нам в нашей духовной бедности, чтобы они научили нас молиться и преуспевать в христианских добродетелях, чтобы они, как имеющие дерзновение пред Богом, молились об отпущении наших грехов и предохраняли нас от новых. Ходим к земным купцам в их лавки покупать их товары: как не обращаться нам к небесным купцам с молитвою усердною, как бы сребром и златом, как не покупать у них их ходатайства пред Богом о прощении грехов и о даровании различных христианских добродетелей! Кажется, это очень естественно.
98. Святых призывай с верою непостыдною и любовию нелицемерною, если хочешь, чтобы они слышали тебя и исполнили твою молитву. Помни: подобный подобного ищет. Святые угодили Богу верою и любовию и от тебя того же хотят. С верою и любовию соедини еще подобающее к ним благоговение.
99. Лютеране говорят: “к чему мы просим молитв святых за себя? Мы просим Самого Бога” и сами себя опровергают: ибо зачем они просят молиться за себя? Молились бы без пастора, если всякий имеет одинаковый доступ к Богу в нет нужды в освященных молитвенниках за нас.— Какая слепота! — Говорят: молясь святым, мы идолопоклонствуем. Неправда! Ни одного святого мы не почитаем за Бога, ни одному святому не молимся, как Богу, а только просим молитв его за себя; есть ли хоть тень идолопоклонничества? Как просим живых священнослужителей и молитвенников за нас пред Господом, чтобы они помолились о нас, так просим и небесных молитвенников, по любви своей к Богу имеющих великое дерзновение пред Ним; притом весьма многие из них и здесь на земле были молитвенниками и ходатаями пред Богом за мир; там — на небесах эта деятельность их только продолжается, имеет большие размеры и особенно сильна, ибо не воспящается тяжелою и косною плотью. Все святые, хотя кончили земное поприще, но они живы: «несть Бог мертвых, но Бог живых: вси бо Тому живи суть» (Лук. 20, 38).
100. Как святые слышат нас? Слышат, как едино с нами во Святом Духе — «да и тии в нас едино будут» (Ин. 17, 21), как члены единой Церкви Божией, возглавляемой единым Христом и одушевляемой единым Духом Божиим. Святые зрят и слышат нас в Духе Святом так, как мы телесными глазами и ушами видим и слышим посредством света и воздуха; но наше телесное зрение и слух далеко не совершенны в сравнении со зрением и слухом духовным: на далеком расстоянии мы не видим весьма многих предметов, не слышим весьма многих звуков. Духовное зрение и духовный слух совершенны: от них не ускользает ни одно движение сердца, ни одна мысль, ни одно слово, намерение, желание, потому что Дух Божий,—в Коем пребывают, видят и слышат нас святые, всесовершен, всеведущ, все видит и слышит, потому что вездесущ.
101. Святые Божии близки к верующим сердцам и, как самые искренние и добрые друзья, в минуту готовы на помощь верным и благочестивым, призывающим их верою и любовью. За земными помощниками надобно большею частью посылать и ожидать иногда долгое время, когда они придут, а за этими духовными помощниками не нужно посылать и долго выжидать: вера молящегося в мгновение может поставить их у самого сердца твоего, равно как и принять по вере полную помощь, разумею, духовную. То что говорю, говорю с опыта. Я разумею частое избавление о скорбей сердечных предстательством и заступлением святых, особенно предстательством Владычицы нашей Богородицы. Может быть, скажут на это некоторые, что тут действует простая вера или твердая, решительная уверенность в своем избавлении от скорби, а не заступление святых перед Богом. Нет. Из чего это видно? Из того, что если я не призову в сердечной молитве известных мне (не различая никого) святых, если не увижу их очами сердца, то и помощи никакой. не получу, сколько бы ни питал уверенности спастись без их помощи. Я сознаю, чувствую ясно, что помощь я получаю от имени тех святых, коих призываю ради живой веры в них. Это дело бывает так, как и в обыкновенном порядке вещей земных. Я сначала увижу своих помощников сердечною верою. Потом, видя, прошу их тоже сердцем, невидимо, но внятно самому себе; затем, получив невидимую помощь совершенно неприметным образом, но ощутительно для души; я вместе с тем получаю сильное убеждение, что эта помощь именно от них, как больной, исцеленный врачом, бывает убежден, что он получил исцеление именно от врача, а не от другого и не сам собою, а именно от врача. Все это делается так просто, что нужны только глаза — видеть.
102. Если призываешь какого-либо святого с сомнением в близости его к тебе и в слышании им тебя, и сердце твое поразится теснотой,—переломи себя, или, лучше сказать, тотчас же преодолей с помощью Господа Иисуса Христа, гнездящегося в сердце клеветника (диавола), призови святого с сердечной уверенностью, что он близ тебя в Духе Святом и слышит твою молитву: и тебе сейчас станет легко. Тяжесть и томление сердца на молитве происходят от неискренности, от лживости и лукавства нашего сердца, подобно тому, как в обыкновенной речи с людьми мы чувствуем себя внутренне неловко, когда говорим с ними не от сердца, неистинно, неискренно. «Жестоко ти есть против рожна прати» (Деян. 26, 14). Будь всегда и везде истинен сердцем и всегда будешь иметь мир в сердце, но особенно будь истинен в беседе с Богом и со святыми: ибо «Дух есть истина» (1 Ин. 5, 6).
103. Следует радоваться, что мне приходится очень часто носить в уме и в сердце и произносить устами имя Божие, имя Владычицы Богородицы, св. Ангелов и св. угодников Божиих, как всех по имени в продолжении года, так и особливых, упоминаемых ежедневно в молитвах церковных или при водосвятных молебнах. Ибо воспоминаемое искренно, от сердца, имя Божие освящает нас, оживляет и утешает, также и имя Божией Матери, всесильной Ходатаицы; и святые, наши ходатаи пред Богом, молятся за нас, когда мы их призываем в молитве, и светят нам своими добродетелями многоразлично. Хорошо иметь союз с Богом и небожителями.
104. Ежели мы, грешные, молим и умоляем Господа за себя и других; ежели, живя на земле, святые молятся других и испрашивают им у Бога нужное, то тем более — когда святые переселяются в вечность и будут лицом к лицу с Богом. В силу великой ходатайственной жертвы Сына Божия, имеют силу ходатайства по благодати Господа Иисуса Христа и молитвы святых, особенно Пречистой Матери Его. Это воздаяние от Господа заслугам святых.
105. Замечательно — сегодня я усомнился — конечно, потому что подстрекал лукавый — насчет одного оборота в одной молитве, именно: «един имаши власть оставляти грехи молитвами Пречистыя Твоея Матери и всех святых» (3 мол. жене род. в 1 день), и посрамился в своем мудровании: враг сразил меня, запнул, возмутивши меня на общественной молитве. В чем же ложна была мысль моя? — Я думал: как Бог имеет власть оставлять грехи по молитвам Своей Пречистой Матери и святых, а не Сам независимо? И без молитв других имеет власть, конечно, один имеет власть; но чтобы почтить высокие добродетели святых, особенно Своей Пречистой Матери, которые суть Его друзья, до последних сил угождавшие Ему в земной жизни. Он принимает их молитвенные предстательства о нас, недостойных, о нас, которые часто должны заградить уста свои по причине великих и частых своих грехопадений.Вспомните Моисея, предстательствовавшего за народ еврейский и исходатайствовавшего ему жизнь у раздраженного Господа. Кто не скажет, что и без Моисея мог бы Бог пощадить народ Свой — дарованием ему продолжения его бытия, — но тогда Господь был бы, так сказать, неправосуден, даровавший им, недостойным жизни, жизнь, тогда как Сам же определил их умертвить; а когда стал предстательствовать Моисей — человек праведный, кроткий и смиренный, — тогда взоры правосудного Бога упокоились на праведнике, на его любви к Богу и к народу своему, и ради его заслуг, Господь помиловал недостойных, ради праведника — неправедных. Так и ныне, по молитве Своей Пречистой Матери, Он милует нас, которые сами по себе, за великие и частые грехи и беззакония, и недостойны были бы Его милости. «Аще не станут Моисей и Самуил пред лицеи Моим, несть душа Моя к людям сим» (Иерем. 15, 1), говорит Господь Иеремии об Иудеях. Из этого видно, что Господь принимает ходатайство святых за недобрых людей, когда грехи этих последних не превышают меры долготерпения Божия.
106. Из собственного опыта живой сердечной молитвы можем знать, что святые приняты в ближайшее общении с Богом. А по собственному же опыту знаем, что в общении с Богом посредством молитвы, веры наш ум необыкновенно просветляется и принимает самые обширные размеры действия: в это время он видит то, чего в обыкновенном своем состоянии не видит. Из этого следует, что святые, будучи в общении с Богом, притомчистые, отрешенные от тела, имеют ум самый светлый, дальнозрящий, и наши сердечные молитвы слышат, и если они угодны Богу и нам полезны, непременно исполняют!
107. Святителю отче Николае, моли Бога о нас! На каком основании мы просим молитв за себя святых, и действительно ли они молят за нас, и действенна ли их молитва за нас? Сам Бог прямо изъявил Свою волю некоторым людям, не имевшим к Нему близости, например, Авимелеху, взявшему жену Авраамову, было повелено просить Авраама, чтобы он помолился о нем; Иов молился, по явному откровению воли Божией, о друзьях своих; молились Моисей, Самуил, Илия, все пророки; Сам Господь, по человеческому естеству Своему, молился Отцу Небесному о Петре и всех учениках. Святые заслуживают быть ходатаями о нас к Богу по своим добродетелям, по своим заслугам, как угодники Его. Если на земле справедливость требует, чтобы известный человек, близкий к Богу, помолился о других (наприм., священник о людях), то отчего и не на небесах? Все святые живы у Бога и для нас: видя в Боге наши нужды, сочувствуют нам и готовы, по нашим молитвам, помогать нам. Для чего же по нашим молитвам, а не иначе? Для того. чтобы нас же утвердить в вере и подвиге молитвенном. Да еще: для чего и живые хотят, чтобы другие нуждающиеся в их помощи, просили их?
108. Когда мы призываем святых на молитве, тогда произнести от сердца их имя значит уже приблизить их к самому своему сердцу. Проси тогда несомненно и молитв и предстательства за себя; и они услышат тебя, и молитву твою представят Владыце — скоро, во мгновение, яко везде Сущему и вся ведущему.
109. Имя святых, из членораздельных звуков, значит как бы плоть святого или святой... В малом виде, в устах наших как бы отражаются существа горнего и дольнего мира: и все это чрез веру. Духом Святым, Который есть един Сый — везде сущий и все исполняющий.
110. Призывая или прославляя святых угодников Божиих, мы должны призывать или прославлять их всем сердцем, с горячностью души; чтобы таким образом приблизить их себе, приблизиться к ним и по возможности уподобиться им: ибо они тогда бывают с нами и за нас, когда мы призываем или прославляем их чистым сердцем, и возносят наши молитвы к Богу.
111. Господи! В молитву Тебе о нас приводим святых, эти благовония духовные, это миро ароматов Твоих. Приими их благоухающие любовию и чистотой молитвы о нас и избави нас от смрада греховного, ибо наши сердца нечисты и уста скверны, и недостойны мы сладчайшей беседы с Тобой. Все в нас земно и тленно, скверно, лукаво, а они, святые Твои — миро чистейшее, наипаче же Твоя Пречистая Матерь. Твоя одушевленная светоносная палата, чистейшая светлостей солнечных, благоуханнейшая паче всех ароматов, ибо благоуханием Ее святости, ее добродетелей божественных полны небо и земля.
112. Ты недоумеваешь, как внимают нам с небес святые, когда мы молимся им. А как лучи солнечные с небес преклоняются к нам и всюду — по всей земле, светят? Святые — то же в духовном мире, что лучи солнечные в мире вещественном. Бог — вечное, животворящее Солнце, а святые — лучи умного Солнца. Как очи Господни постоянно призирают на землю и на земнородных, так и очи святых не могут не обращаться туда, куда обращен промыслительный взор Господа твари и где их сокровище (тела их, дела их, места священные, лица им преданные). «Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше» (Мф. 6. 21). Ты знаешь, как сердце видит быстро, далеко и ясно (особенно предметы духовного мира); заметь это во всех познаниях, особенно в духовных, где весьма многое усвояется только верою (видением сердца). Сердце — око существа человеческого; чем оно чище, тем быстрее, дальше и яснее видит. Но у святых Божиих это око душевное еще при жизни доведено до возможной для человека чистоты, а по смерти их, когда они соединились с Богом, оно —благодатию Бога стало еще светлее и обширнее в пределах своего зрения. Потому-то святые видят весьма ясно и далеко и широко, видят наши духовные нужды; видят и слышат всех призывающих их от всего сердца, то есть тех, которых умные очи прямо устремлены к ним и не омрачаются, не затмеваются во время устремления сомнением и маловерием, когда очи сердца молящихся совпадают, так сказать, с очами призываемых. Здесь таинственное зрение. Опытный понимает, что говорится. Поэтому, как легко иметь сообщение со святыми. Надобно только очистить зрение сердца, устремить его твердо к известному святому, просить о нужном — и будет. А что Господь в отношении зрения! Он весь — зрение, весь свет, весь знание. Он наполняет всегда небо и землю и на всяком месте все зрит. «На всяком месте Очи Господни сматряют злыя и благия» (Притч. 15, 3).
Святитель Феофан Затворник:
Нашли теперь пристанище небурное; держитесь в нем. Господь да хранит вас и умудряет. Но и сами не дремите. Хорошо, что вы замечаете, что осталось еще от прежних мудрований и не скрываете того. Вас смущает, как вы пишите - моление к святым, и вы боитесь, как бы не подвергнуться осуждению в идолопоклонстве. Нет, наше моление святым и их чествование не имеет ничего идолопоклонническаго. Было бы идолопоклонство, если бы мы почитали их богами; но мы чтим их, как слуг Божиих и ходатаев о нас пред Богом. Внутреннее чувство должно говорить вам, что вы не почитаете их Богом, и не считаете их первою причиною просимых благ, а только орудием подаяния их. Взывая к святому, мы говорим: "Святый Божий, помолись о нас; умоли Господа дать нам то и то". Возьмите во внимание и вот что: мы, живущия здесь на земле, чада церкви, просим друг друга молиться о нас... Все это делают. И никто не думает, чтобы тут было что-либо идолопоклонническое. Вы пишете же ко мне: "помолитесь о том-то и том-то". Опасаетесь ли при этом провиниться в идолопоклонстве? Я думаю, что никого еще в свете не было, кто б так думал. Как же это у вас в голове держится мысль, что когда святыя были здесь на земле, можно было безопасно просить их о молитве, а когда они перешли туда - в царство небесное, стало нельзя? Отошедшия отцы и братия наши, не смотря на сие отшествие, пребывают в церкви Божией, так же, как и мы оставльшиеся здесь...
Отношения наши взаимныя, как членов церкви, остаются те же, в силе. Вот и молим их, как молили прежде.
Существо идолопоклонства в том, что твари присвояют божеския свойства, и в силу сего чтут их... мы же святым Божиим никаких божеских свойств не присвояем... а чтим их как совершеннейших из людей, в меру возраста исполнения Христова достигших... а чрез то приблизившихся к Богу, приискреннее других. Войдите внутрь себя и разсмотрите: считаете ли вы святых богами... Чувство должно сказать вам это. Если окажется, что вы считаете их такими, то перестаньте считать, а если не считаете, нечего и смущать себя помыслом не попасть бы в идолопоклонницы.
Господь да умиротворит душу вашу. Приношу вам врачевство от подобных смущений. Как только вспадет что подобное на ум, молитесь Господу о вразумлении и придет просветление мыслей. Равно, когда придет какое страстное движение, молитесь - порадует... На молитве такой предпосылается всегда отвержение, чем сильнее отвергнуть неправую мысль и неправое желание и влечение... Господь близ и внемлет. Господь да сохранит вас от всякаго зла... и да благословит в семейном отношении; сына же вашаго да приимет в блаженныяе обители! Спасайтесь!
Я верую, что все святые на небе едино тело составляют. Они все вместе молятся о нас, хотя мы простираем молитвы то к тому, то к другому. И Божия Матерь со всеми предстоит о нас Богу. Когда просите, чтоб святые присоединили свое предстательство пред Господом к молитве Божией Матери, ничего особенного не делаете. На небе так всегда и есть.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) писал о помощи Божией Матери всем, молящимся Ей:
"Шестьдесят два года освящала Богородица землю Своим житием на неи;. Милостивая же власть Ее, и слава, и сила простирается на вечность, только приди к Неи;, припади с молитвои;, любовью и покаянием, и Она – Мать всех скорбящих, Нечаянная Радость и Заступница Усердная вразумит, утешит и поможет и нам идти по пути спасения к вечнои; радости, к Богу."
Преп. Гавриил Седмиезерный советовал:
«Когда кто находится в напастях, каких бы то ни было, пусть читает молебный канон Божией Матери "Многими содержим напастьми...", и пройдут для него все напасти».
А среди наставлений Псково-Печерского старца схиигумена Саввы (Остапенко) есть рассказ о заступлении Царицы Небесной:
«Одному снится такой сон: совершается над ним суд. Он страшно трепещет, что его осудят на мучения. А Ангел хранитель ему шепчет:
– Не бойся, тебе будет хорошо.
Он спрашивает Ангела хранителя:
– Откуда ты знаешь?
Ангел отвечает ему:
– Потому что Матерь Божия приближается к Престолу, а Она-то уж умолит за тебя! Ты Ее чтил, Ей молился и всегда просил Ее.
В великой радости он проснулся и еще больше стал чтить Божию Матерь. Вот и мы будем стараться всегда прибегать к Матери Божией в надежде на Ее помощь, и мы не обманемся!»
Игумен Нектарий (Морозов):
"Когда мы молимся святым, мы углубляем наши личные с ними отношения. Мы начинаем чувствовать их — так же, как чувствуем своих близких, друзей, хорошо известных нам людей. К человеку, которого чувствуешь, всегда легче обратиться. Хотя порой это обращение происходит через боль, через слезы и стыд. Потому что ты знаешь этого святого, и он тебя знает. Он все про тебя знает — насколько ты грешен, сколько всего натворил. А ты обращаешься к нему — и тебе перед ним стыдно".
VII Вселенский Собор постановил:
«Если, кто не исповедует, что все святые, сущие от века и угодившие Богу, как до закона, так под законом и под благодатью, досточестны перед Ним по душе и по телу или не просят молитв святых, как имеющих позволение предстательствовать за мир по церковному преданию – анафема".
11. Молитва с еретиками
Каноны Церкви ясно определяют невозможность молитвенного общения с еретиками.
Они четко и однозначно запрещают как мирянам, так и священнослужителям участвовать в богослужениях и совместно молиться с инославными в их храмах и в домах.
Так, 10-ое Апостольское правило гласит:
"Аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковый да будет отлучен".
Об этом же говорят 45-ое, 65-ое Апостольские правила, 5-ое правило I Вселенского Собора, 2-ое правило Антиохийского и 9-ое правило Карфагенского Соборов.
45-е Правило Святых Апостол:
«Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся только, да будет отлучен. Если же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви: да будет извержен».
65-е Правило Святых Апостол:
«Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолиться: да будет и от чина священного извержен, и отлучен от общения церковного».
2 правило Антиохийского собора:
"Все входящие в церковь, и слушающие священные писания, но, по некоему уклонению от порядка, не участвующие в молитве с народом, или отврашающиеся от причащения святые евхаристии, да будут отлучены от церкви дотоле, как исповедаются, окажут плоды покаяния, и будут просити прощения, и таким образом возмогут получити оное. Да не будет же позволено имели общение с отлученными от общения, ниже сходитися в домы и молитися с находящимися вне общения церковного: нуждающихся собраний одной церкви не приимати и в другой церкви. Аще же кто из епископов, или пресвитеров, или диаконов, или кто либо из клира, окажется сообщающимся с отлученными от общения: да будет и сам вне общения церковного, яко производящий замешательство в чине церковном".
Святитель Афанасий Великий, по свидетельству его современников, «...никогда не имел общения с отщепенцами мелетианами, зная давнее их лукавство и отступничество; не беседовал дружески с манихеями, или с другими еретиками, разве только для вразумления, чтобы обратились к благочестию. И сам так думал, и другим внушал, что дружба и беседа с еретиками – вред и погибель душе. Гнушался также и арианскою epecью, и всякому давал заповедь не сближаться с арианами и не иметь их злoвеpия. Когда приходили к нему некоторые из ариан, то, испытав и изведав, что они нечествуют, прогонял с горы, говоря, что речи их хуже змеиного яда».
Преподобный Иустин (Попович) писал, комментируя предложение инославных к православным молиться вместе:
«По 45 апостольскому правилу, "епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен". Это священное правило святых Апостолов не указывает, какая именно молитва или служение запрещается, но, напротив, запрещает всякую совместную молитву с еретиками, даже частную. Эти указанные каноны святых Апостолов и отцов действительны и теперь, а не только в древности: они остаются безусловно обязательными для всех нас, современных православных христиан. Они безусловно действительны для нашей позиции в отношении римо-католиков и протестантов».
Священник Георгий Максимов:
"Совместные молитвы с еретиками - это действительно нарушение канонов (45-го апостольского правила, 33-го правила Лаодикийского собора и других.
Обратимся к тексту канона: «Не подобает молиться с еретиком или отщепенцем» (33-е правило Лаодикийского Cобора).
…После Лаодикийского Собора 364 г. прошло уже несколько десятков Соборов, как Вселенских, так и Поместных, но ни один из них, вплоть до самых недавних, не счел нужным изменитьэту норму Вселенской Церкви. Напротив - ее подтвердили на IV Вселенском Соборе 451 г., затем на Трулльском Соборе 691 г., наконец, 33-е правило было подтверждено и «Окружным посланием ко всем православным христианам» 1848г.
...Что касается логики, то, на мой взгляд, в этих постановлениях есть и смысл, и логика, и величайшая польза для Церкви и попечение о нас.
Почему апостолы и святые отцы запрещали молиться вместе с еретиками, а также в храмах еретиков? Может быть, потому, что для них молитва и вера (богословие) мыслились не как две независимые друг от друга области? Для них это неразрывное целое. Вспомним замечательное выражение преподобного Макария Великого: «Кто богослов, тот молится, и кто молится - тот богослов», а также знаменитое раннехристианское изречение: «Закон молитвы есть закон веры». И, естественно, что единство в молитве может быть только там и только с теми, с кем есть единство веры.
А если мы молимся с еретиком, то тем самым, во-первых, лжем перед лицом Бога, а во-вторых, лжем тому еретику, с кем молимся. Мы вводим его в заблуждение, давая повод думать, что между его верой и верой православных христиан нет существенных различий и что с точки зрения христиан его учение также спасительно.
И это нетрудно соблюсти, если мы будем иметь перед глазами верный ориентир и помнить, что «запрещение Церковью молитвенного общения с еретиками проистекает из любви к самим еретикам, которые посредством такого религиозного (а не общественного) "карантина" призываются к осознанию своего заблуждения и пониманию того факта, что они находятся вне "ковчега спасения" [Архимандрит Епифаний (Феодоропулос)]».
12. Умная молитва
Понятие «умная молитва» неоднозначно. Любая подлинная молитва творится с участием ума, и в этом смысле она – умная, как пишет св. Феофан Затворник:
«Захотели учиться умной молитве. Добре! А прежде-то какая же у вас была молитва?! Молитва по существу своему есть действие умное, и если вы не молились умно, то и совсем не молились. А я вам скажу, что нет никого, кто бы не молился умно. Все умно молятся. Все, когда молятся, мысленно Бога представляют присущим и Ему изрекают свои потребы. Хоть и читают молитвы, все стараются мысленно к Богу возноситься».
Такой должна быть молитва у каждого христианина.
Однако есть отдельное аскетическое понятие «умная молитва».
Преподобный Никодим Святогорец даёт её определение:
«Умная, или внутренняя, молитва есть, когда молящийся, собрав ум внутрь сердца, оттуда не гласным, но безмолвным словом воссылает к Богу молитву свою, славословя Его и благодаря, сокрушенно исповедуя пред Ним грехи свои и испрашивая у Него потребных себе благ духовных и телесных. Не словом только надо молиться, но и умом, и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум».
(Невидимая брань. Глава 47. Что такое умная, или внутренняя, молитва и каких видов она бывает)
Святые отцы предостерегают от занятий такой молитвой всех новоначальных (и монахов), и вообще всех, не имеющих опытного духовного руководителя.
Преп. Амвросий Оптинский советует заниматься только устной молитвой во избежание прелести:
"От устной молитвы никто не впадал в прелесть, а умную, сердечную молитву без наставления проходить опасно. Такая молитва требует наставления, безгневия, молчания и смиренного самоукорения во всяком неприятном случае. Поэтому безопасней всегда держаться молитвы устной, так как мы скудны в терпении, смирении и безгневии".
"Устную молитву как бы кто ни проходил, не было примеров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно, нередко впадают в прелесть вражескую. И потому, прежде всего, должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уже, кому удобно и кому благоволит Господь, переходить к сердечной, по указанию св. Отцов, опытом прошедших все это".
Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет:
«Кто с постоянством и благоговением занимается внимательною молитвою, произнося слова ее громко или шепотом, смотря по надобности, и заключая ум в слова; кто при молитвенном подвиге постоянно отвергает все помыслы и мечтания, не только греховные и суетные, но, по-видимому, и благие, — тому милосердый Господь дарует в свое время умную, сердечную и душевную молитву.
Брат! Неполезно тебе преждевременное получение сердечной, благодатной молитвы! Неполезно тебе преждевременное ощущение духовной сладости! Получив их преждевременно, не приобретши предварительных сведений, с каким благоговением и с какою осторожностью должно хранить дар благодати Божией, ты можешь употребить этот дар во зло, во вред и погибель души твоей. Притом собственными усилиями раскрыть в себе благодатную, умную и сердечную молитву невозможно, потому что соединить ум с сердцем и душою, разъединенные в нас падением, принадлежит единому Богу. Если же будем безрассудно принуждать себя и искать раскрытия одним собственным усилием тех даров, которые ниспосылаются единственно Богом, то понесем труды тщетные. И хорошо, если б вред ограничивался потерею трудов и времени! Часто гордостные искатели состояний, свойственных обновленному естеству человеческому, подвергаются величайшему душевному бедствию, которое святые отцы называют прелестью. … Прелесть бывает по большей части прикрыта, а иногда и явна; нередко поставляет человека в состояние расстроенное, вместе смешное и самое жалостное, нередко приводит к самоубийству и конечной погибели душевной… Сказал святой Исаак Сирский: «Писание говорит: “Не приидет Царствие Божие с соблюдением” (Лк.17:20) ожидания. Те, которые подвизались с таким душевным залогом, подверглись гордыни и падению. Но мы установим сердце в делах покаяния и в жительстве, благоугодном Богу. Дары же Господа приходят сами собою, если сердечный храм будет чист, а не осквернен. То, чтоб искать с наблюдением, говорю, высоких Божиих дарований, отвергнуто Церковью Божиею. Предпринявшие это подверглись гордыни и падению. Это не признак, что кто-либо любит Бога, но недуг души. И как нам домогаться высоких Божиих дарований, когда Божественный Павел хвалится скорбями и признает высшим Божиим даром общение в страданиях Христовых!» (Слово 55).
Преп. Макарий Оптинский предостерегает:
"Вижу, что вы читаете книги святых учителей; но писание есть лес, в котором без искусного путеводителя можно заблудиться и быть в опасности; что многие и пострадали по своей самонадеянности: кто принимается за высокое жительство и ищет в себе духовных видений и наслаждений, на того находит гнев Божий, за то, что, не исцелив прежде страстную часть души "деланием терпения досады креста, возмечтал в уме славу креста" (Исаак Сирин, Слово 2); пишет тот же св. Исаак Сирин: "прежде даже не внидеши во град смирения, да не поверуеши, яко почил еси от страстей; подсаду убо некую готовит тебе сопротивный, но по покои оном многа стужения имети будеши" (Слово 74). Вы, читая оные святые книги, не беритесь за высокое жительство или за умную молитву, но держитесь более животворных заповедей Христовых и, зря высоту их и свое недостоинство, погружайте мысль свою во глубине смирения, на которое призрит Господь».
"…о молитве в некоторых местах очень смело сказано, как-то: в сердце иметь ум, и что это всякий может делать, искать в себе теплоту и прочее. Неопытные примутся за это и ничего не найдут, смутятся, а мало-мало кто ощутит, увлечется и впадет в прелесть. Святые отцы говорят, что на это требуется много времени, подвига, труда и наставника непрелестного и что в чистую молитву един от тысячи токмо достигает; а еже по оной един от тмы. Это слова св. Исаака Сирина; он же пишет во 2 Слове: кто прежде обучения в первой части деяния приступает ко второй, видения, которое состоит в духовном поучении и молитве, на того гнев Божий находит; там увидите почему, и далее: "яже Божия, глаголет, сама от себе приходят, тебе не ощущающу. Ей, но аще место будет чисто, а не скверно"".
"Что касается до чистой молитвы, то св. Исаак пишет: "до оной достигает един от тысящи, и сие по очищении от всех страстей; то како можем дерзнуть помыслить взойти на толикую высоту?" А нам хоть бы умным деланием и трезвением, т. е. Иисусовой молитвою, поражать ратников, восстающих на нас, по слову Лествичника: "именем Иисусовым бий супостаты, крепче онаго ни на земле, ни на небе не найдешь оружия". Св. Исихий пишет: "трезвение есть художество духовное от страстных помыслов и словес и лукавых дел совершенно человека, с помощию Божиею, избавляющее, долговременне и усердне проходимое". В книге преподобного Нила Сорского... "находит ли убо прилог вражий каковою-либо страстию или помыслом злым, призывает делатель Христа на сия"... а далее: "и не повлекается таковый мнением, аки исправляет что моляся или угождая Богу, все бо моление его от страха мук... " И ежели мы проходим таковое умное делание, очищая сердце от страстей молитвою, то несомненно, по очищении, благодать напишет на нем свои законы тебе не ощущающу; и тогда уже не повредимся, потому что на сердце всегда курится пред Богом фимиам смирения; а оно есть такое сокровище, которое для татей неприступно, по слову св. Иоанна Лествичника. Вникни же ты в свое делание, так ли ты проходила делание умной молитвы, и в которой уже мнила достигнуть чистоты? Между тем имеешь страстное устроение, яростное в обращении с сестрами, и бранить с горестию, долго не прощать, щипать и подобное; к другим немирствовать, издавать строгий суд и прочее; и что ж, какие плоды принесла твоя молитва? — Явную прелесть, думая (как сама писала) достигла видения первого чина; а какие действия и проказы делала, кои совсем неприличны, о коих я более не повторяю? Хотя ты и говоришь, что делала с намерением, но это совсем с делом несообразно. Св. Варсонуфий в 79 ответе пишет: "знамение же, еже коснуся тоя (молитвы): яко не к тому смущается, аще и напаствует его весь мир"; а в 158 ответе: "елико же движется сердце твое от гнева и злопомнения и подобных страстей ветхаго человека, тамо не внидет премудрость". Посмотри на свое устроение, нет ли в нас чего из сих — ветхого человека, и каковы бываем при досадах и укоризнах, делаемых нам от других? Кажется, найдешься далекою от чистой молитвы. Ты ищешь в молитве слез; они суть дарование духовное, смиренным даемое, и слезы иногда многих напыщают [возносят], как пишет св. Лествичник. А о том, что тебе "в обращении с сестрами бывает нудно и в голове мутится", полагаю, что это действие прелести, как мне известно и на других подобных; когда находятся в мнимо духовном устроении, тогда восхищаются и радуются, а по прошествии страждут противное. Опять посылаю тебя ко 2 Слову св. Исаака Сирина: "за что гнев Божий находит? Не за то, что от лености оставляют деяние первой части креста, но сладость рачительне преходя ко оной второй части тонким ума деланием и пребыванием в молитве" и проч.; лучше видеть себя расслабленну и смиренну, нежели бодру и оболыцаему".
13. Степени молитвы
Святые отцы свидетельствуют, что нет ничего важнее и труднее делания молитвы. На молитву надо себя принуждать, молитве, как художеству, надо учиться, и стараться совершенствоваться в этом высоком художестве всю жизнь, постоянно возрастая духовно. Святые отцы открыли нам и степени, которые проходит трудящийся в молитве, и высокие состояния совершенных молитвенников.
Св. Феофан Затворник объясняет:
"И молитве надо учиться, надо приобресть навык к молитвенным оборотам мыслей и движениям чувств, по чужим молитвам, как учатся иностранным языкам по печатным разговорам".
"Молитва самый трудный подвиг, и она до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы. Все же Господь, по своему милосердию, временами дает и утешение молитвеннику, чтобы он не ослабевал", - писал схиигумен Иоанн (Алексеев), старец Валаамского монастыря.
Св. Иоанн (Максимович) Шанхайский и Сан-Францисский пишет о степенях молитвенного делания:
"Молитва имеет различные степени. Чаще всего случается, что мы не имеем желания молиться, несмотря на то, что пришло время молитвы. В этом случае надо себя побороть и читать определенные молитвы, со вниманием выговаривая или читая каждое слово. В начале это будет лишь механический труд, и молитва будет только внешняя. Но это не есть молитва лицемера и фарисея, о которых Христос сказал, что они его почитают только устами, а что сердце их далеко от Него (Мф. 15, 8). Фарисеи и не старались приблизится духовно к Богу, и молились только для того, чтобы показаться перед людьми благочестивыми. А здесь человек желает молится, не думая о людской похвале, но молится только внешней молитвой потому, что его дух в тот час не приготовлен для молитвы.
За время этой внешней молитвы приходит настроение для искренней молитвы. Надо только желать этого и следить за молитвами, которые читаем. В этом случае не надо заставлять себя что-либо ощущать или вызывать в себе чувство: оно бы было неискренно. Если внимательно читаем молитвы, тогда мы приготовимся для молитвы.
Сначала мы получим интерес в том, что читаем, и уже не должны будем заставлять себя быть внимательными. После этого мы получаем желание к молитве, находим в том духовное удовлетворение.
Затем мы отдаемся молитве, забываем о всём земном, переносясь мыслию к Богу. Наконец достигаем высшей степени молитвы, когда наш ум всегда направлен к небесам и когда наш дух находится в непрерывном разговоре с Богом. Человек все сознает: может все делать и о всем думать, но в это же время его ум молится Богу и просит от Него руководства. Это же непрерывная молитва, к которой должны все стремиться, но ее могут иметь только великие молитвенники и ревнители благочестия.
Иногда, когда они отдаются не только внутренней, но и внешней молитве они ощущают такое блаженство, что забывают все мирское и предчувствуют блаженство вечной жизни с Богом. Такое состояние не продолжается долго. «Отними от меня волны Твоей благодати чтобы я не умер от полноты блаженства», молился один подвижник.
Но и в остальное время такие подвижники так одушевлены, что никакие тяжести этой мирской жизни не в состоянии победить мир и блаженство, которое царствует в их душах. Они радостно все переносят ради имени Христова. Вера их твердая опора. Они в постоянном общении с горним светом.
Разумеется, этого состояния могут достигнуть только некоторые. Но каждый христианин должен трудиться сам и направлять своих ближних на молитву; должен потрудится сам, сколько в силах, чтобы получить благодатные дары, которые получаются через молитву".
Преп. Иоанн Лествичник говорит о степенях молитвы:
"Те, которых ум научился истинно молиться, глаголают с Господом лицом к лицу, как бы в уши царя. А которые молятся устами, те припадают к Нему, как бы при всем синклите. Пребывающие же в мире, когда молятся, подобны бывают тем, кои среди молвы всего народа умоляют царя. Если ты собственным опытом научился художеству молитвы, то слово мое для тебя понятно".
Св. Игнатий (Брянчанинов) пишет о плодах правильной молитвы:
"Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы... От внимания рождается умиление, а от умиления усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность. Как истинная молитва, так и внимание и умиление суть дары Божии. Как желание стяжать молитву мы доказываем принуждением себя к ней: так и желание стяжать внимание, и умиление, доказываем понуждением себя к ним. Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и объемлющее душу. Потом являются ощущения присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем, и, в свое время, осеняются тонким, святым духовным ощущением страха Божия. Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий – ощущение совершенно новое. Страх Божий – действие Святого Духа. От внушения этого чудного действия начинают истаивать страсти,– ум и сердце начинают привлекаться к непрерывному упражнению молитвою. По некотором преуспеянии приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним без различия добрых от злых, терпения скорбей, как попущений и врачеваний Божиих, в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием бесконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии ее, не может быть сравнена ни с какою любовью, движущейся в падшем естестве, как бы ни была эта естественная любовь правильною и священною".
Св. Феофан Затворник описывает действие благодати во время молитвы достигших совершенства христиан:
"Радуется и играет дух наш, когда благодать Духа Св. делает его причастником Божества. Бог наш есть Бог блаженства. Оттого все, кои Его причащаются, исполняются неизъяснимого восхищения. Святые подвижники, причастившиеся сего блаженства, не находят слов к выражению его. «Иногда, говорит Макарий Великий, свет, сияющий в сердце человека, так всего его внутренно пронзает, что он весь, погрузяся в сей сладости и приятном чувствии, находится вне себя, ради преизобилующия любве и сокровенных таинств собою созерцаемых». «Душа пламенеет в сем состоянии", говорит Диодох «и с неизъяснимою какою-то радостию и любовию стремится тогда выдти из тела и отойти ко Господу, и как бы не знать сей временной жизни».
“И открыет ему тайны своя”. Какия тайны у благодати? Тайны благодати же, или благодатных действий Духа Святаго на человека. Благодать открывает своему питомцу ...Бог есть любовь; потому только приобщившийся Ему имеет любовь и постигает ее. «Ум, говорит Диодох, хотя восприимет все добродетели чрез чувство, совершенствуясь с какою-то мерностию и неизъяснимою стройностию, но духовной любви не может стяжать, если не будет во всей полноте просвещен Св. Духом… Божественная благодать, живописующая человека в подобие Божие, просвещением любви показует, что образ получил вполне благолепие подобия». «По явлении креста, говорит Макарий Великий о своем озарении, благодать ныне так действует и примиряет вся составы и сердце, что душа от великия радости, яко детище незлобивое является, и человек не осуждает уже более Еллина, или Иудея, или грешника, или вдавшагося миру; но внутренний человек вся зрит оком чистым, и радуется о всем мире, и всевозможно желает почтить и любить Еллинов и Иудеев» [Бес. 8, § 6]. Вместе с тем он забывает себя от изобилующей любви к Освятителю Богу. «Я знаю, говорит Диодох, такого человека, который так любит Бога, что не знает о себе, что он значит. Он как бы в любви Божией скрывает свои отличия, из ней получаемыя, и себе самому всегда представляется рабом непотребным». «Когда ум, говорит он в другом месте, весьма ощутительно и удовлетворительно озарится святою благодатию; тогда душа имеет смирение как бы естественное. Ибо она будучи питаема Божественною благодатию, уже не может надмеваться тщеславием, хотя бы непрестанно исполняла Господни заповеди, но почитает себя ниже всех: ибо приобщалась Божественной кротости». ... Когда Господь в сердце, то и упование достигает конца: еже бо видит кто, что и уповает (Рим. 8:24).
Такие тайны как бы естественно переходят во всякую душу, вполне облагодатствованную. Но нет сомнения, что благодать, по временам, в видениях или восхищениях, открывает душе и другие сокровенности небесные, как лицу, которое по своим совершенствам достойно того, чтобы видеть их, как они есть. О сих откровениях говорит Макарий Великий...
Впрочем хотя такая высота и достижима для человека, предавшаго себя Богу; но постоянно держаться на ней ему невозможно. Сего не может снести человеческая природа. Один святый муж [Леств. стр. 169 прежде изд.] молил Господа: "Господи! ослаби ми волны благодати Твоея, иначе умру от полноты блаженства". И Великий Макарий, которому Бог открывал столько таин (можно думать, что откровения, о которых он говорит, даны были ему), полагает, что такое возвышение бывает только по временам".
Преп. Макарий Великий:
"Человеку надобно, так сказать, пройти двенадцать ступеней, и потом достигнуть совершенства. Потом благодать снова начинает действовать слабее, и человек нисходит на одну ступень, и стоит уже на одиннадцатой. А иной, богатый благодатью, всегда день и ночь стоит на высшей мере, будучи свободен и чист, всегда пленен и выспрен. И теперь человек, которому показаны оные чудеса, и который изведал их опытно, если бы так было с ним всегда, не мог бы уже принять на себя домостроительства слова или иного какого бремени, не согласился бы ни слышать, ни позаботиться, по обыкновению, о себе и об утрешнем дне, но только стал бы сидеть в одном углу, в восхищении и как бы в упоении. Посему-то совершенная мера не дана ему, чтобы мог он заниматься попечением о братии и служением слову, разве только разорено уже средостение ограды и смерть препобеждена.
...Ныне после крестного знамения благодать так действует и умиряет все члены и сердце, что душа от великой радости уподобляется незлобивому младенцу, и человек не осуждает уже ни еллина, ни иудея, ни грешника, ни мирянина, но на всех чистым оком взирает внутренний человек, и радуется о целом мире, и всемерно желает почтить и полюбить еллинов и иудеев. В иной час он — сын царев, так твердо уповает на Сына Божия, как на отца. Отверзаются пред ним двери, и входит он внутрь многих обителей; и по мере того, как входит, снова отверзаются пред ним двери в соразмерном числе, например, из ста обителей — в другие сто обителей, и обогащается он; и в какой мере обогащается, в такой же показываются ему новые чудеса. Ему, как сыну и наследнику, вверяется то, что не может быть изречено естеством человеческим, или выговорено устами и языком. Богу слава!»
Основы молитвы по учению святых отцов
© Copyright: Валентина Ульянова, 2019
Свидетельство о публикации №219072600818
Свидетельство о публикации №219072600818
Рецензии
Самая полезная статья. Её чтение благодатно. Известно, что не только внимательная молитва, но и забота о молитве, к коей относится чтение такой статьи, просвещает душу. Спасибо, будем читать.
Борис Силуанов 26.07.2019 22:22 • Заявить о нарушении
Борис Силуанов 26.07.2019 22:22 • Заявить о нарушении