Эссе о любви

Как и многие, что были до, и те, что буду после, меня волнует вопрос любви. Вернее даже сказать вопросы, которые день ото дня испытывают меня на прочность. Два начала из-за этого неясного «чувства» борются во мне: невозмутимость, та самая греческая атараксия – и тревожность, мятежность. Им можно дать и другие имена, потому что на них богаты наши чувства и ощущения. Однако это будет еще большим отступлением от и так не слишком ясных мыслей и совсем, пожалуй, не структурированного повествования. Я просто чувствую острую необходимость выразить это.

Прежде всего, стоит сказать о чувстве собственности, иначе – ревности, и моем отношении к нему. Я твердо убежден, что никто мне не принадлежит. Но кому-то твердо принадлежу я. Это вызывает неминуемый диссонанс, разрешение которого лежит в выборе приоритетов. Что важнее: сохранять чувства других или же пресловутое «жить своей жизнью»? Сразу говорю: нет у меня никаких далеко идущих желаний, стремлений, предпочтений. Это и осложняет выбор. Однако сам Я есть. И есть Другие. Я и Другие неминуемо встречаются в жизни общей и жизни частной. Поэтому все чаще случается так, что связи, образуемые в этих двух реальностях, появляются и исчезают. Это обычно причиняет боль. Это обычно причиняло боль. От этой боли тяжело отказаться, от нее тяжело уйти. Греческая невозмутимость, которая мне никогда, как концепция, не нравилась, обрела для меня в связи с этим вполне реальную основу: твердость характера и нравственно-эмоциональная свобода лежат в области высших чувств. Все иное требует осмысления, да, но больше – решительности, пренебрежительности, умения отделить Я от Других и Других от Я. Повторяясь, уверенно заявляю: никто никому не принадлежит. Никто не в праве требовать ничего с другого, если дело касается чувств. Высшая организация отношений, как я считаю (и ни раз высказывался в частных разговорах), состоит в открытости и понимании. Честность и договорная основа – важнейшие условия существования Любви (при условии, конечно, что она все-таки существует). Свобода любви, как плотская, так и чувственная не могут существовать, если действия, их составляющие, совершаются тайно. Обман и ложь – всегда казались мне, если не совсем презрительными, то, по крайней мере, мелкими удовольствиями. Мелкими преступлениями с глобальными последствиями для маленьких человеческих мирков. А я старался и стараюсь уважать любой мирок, каким бы он ни был. Этим мы живем, и нарушать естественный ход – сродни убийству. Я против насилия, против убийства, против предательств. Но тут начинается проблема слов и терминов.

Нелюбовь – не является предательством. Ограниченность чувств кажется мне научно обоснованным фактом. Что касается моральной стороны вопроса, то стоит оговориться, что если отношения строятся прежде всего на мнимых «обязанностях» - ни о какой свободе и искренности речи быть не может. Обязанность – осмысленные условия, а в долгосрочной перспективе (тем более молодые люди) не могут, на мой молодой мужской взгляд, планировать отношения, где будут одни и те же обязанности. Как в песне пелось: «обещаний верных яд».

Вместе с тем, нельзя забывать о том, что мы кому-то все-таки принадлежим. Идеальные ситуации, при которых отношения между людьми (неважно, дружеские или любовные, официальные или неформальные) строятся на взаимопонимании и осмыслении, я рассматривать не хочу и не буду. Ревность – сложная форма природного инстинкта (видимо, это лишь мое предположения) вкупе со сложившимися в течение тысячелетий моральными традициями общества, отжила, на мой взгляд, свой срок. Предрассудок принадлежности должен быть изжит, это я постулировал выше и это я повторяю вновь. Но! НО! Учитывая, что большинство из нас воспринимает отношения (любого вида) чаще всего «с легким сердцем» и лишь в критических ситуациях приходит к необходимости осмысления, свобода и здоровье чувств находится под угрозой. Чувство «любви» превращается потому нередко в зависимость, а ревность становится орудием защиты зависимого, который всеми силами пытается защитить свой устоявшийся мир, как бы заявляя, что он не преступник и «паразитирующий на своем рабе рабовладелец», а самая настоящая жертва. Эти ужасные обстоятельства влекут за собой еще более ужасные последствия и потому этим текстом я лишь пытаюсь поделиться своими мыслями и предостеречь многих от ошибок, которые могут быть совершены.

Грубо будет вспомнить слова классика, но все же мы действительно «в ответе за тех, кого приручили». Мы и впрямь обязаны многим тем людям, что поддержали нас и помогли нам, что проявили к нам чувства или были попросту добры. Но только в рамках благодарности, только в рамках безвозмездного дара, взаимности и открытости. Когда это становится обязанностью – эгоизм и чувство собственности, жадность и недоверие начинают отравлять человеческие отношения, делая их еще хуже самых низменных и посредственных отношений (замечу, я говорю не о мимолетных влюбленностях и интиме, здесь имеются ввиду те отношения, которые основаны на лжи, насилии и т.п.).

Таким образом, я говорю: будьте аккуратны с чужими чувствами. Прошу вас, будьте аккуратны! Но не забывайте, всякая связь должна быть оборвана, всякая зависимость должна быть пресечена, иначе последствия будут куда хуже, куда болезненнее и опаснее. Свободы добиваются не чужой кровью, но чужая кровь неминуемо будет на ваших руках. Я призываю ограничиться самой малой кровью, самым малым ущербом для чувств Других, быть здесь альтруистом (в некотором роде), быть благородным! И в то же время это дело будет служить вашему счастью и покою, вашей невозмутимости, вашей отрешенности. И тогда бывшее некогда ужасным одиночество, станет для вас благостным состоянием, временем ожидания и поиска, вы станете более избирательны, милосердны и чувственны, чем когда бы то ни было, чем кто бы то ни было.

Я не верю в любовь, но я считаюсь с ней, как с Богом, в котором нуждаюсь, но которого никогда не смогу найти.