Право на выстрел

Я смотрю сквозь оптический прицел и вижу всё очень отчетливо, до последней морщинки на лицах людей. Мне дано право лишь на один выстрел, и я должна попасть точно в цель, промах я не смогу простить себе никогда. Таков расклад: человек за своё преступление дан на откуп Господу, я делаю выстрел и, если он виновен – я не промахнусь. Если же моя цель не достигнута, то человек из ранга преступника превращается в полноценную единицу общества без каких-либо дальнейших преследований со стороны закона и с моей стороны, соответственно. Значит, Божий суд свершился и меня никто не осудит за промах, значит так тому и быть. Гонорар мне полагается при любом раскладе. Я, словно десница Господа, исполняю его волю своими руками. Никто не знает когда последует выстрел, таковы правила. Человек в окружении нескольких сопровождающих лиц, как бы просто прогуливается в обусловленном месте и каждый из них может только догадываться, что жертва уже у меня на прицеле, но точка нахождения снайпера им не ведома. Что ж, время расплаты пришло и я плавно нажимаю на курок – цель достигнута, правосудие свершилось, больше мне здесь делать нечего, пора уходить. На мне солдатский камуфляж, волосы собраны в хвост, а в мыслях лишь спокойствие и умиротворение от свершившегося. Забрав снаряжение, я делаю шаг и.. оказываюсь стоящей перед открытым гробом, выкованным местными кузнецами специально для меня. Приговор зачитан, руки скованны цепями и мои судьи решительно готовы погрузить гроб с моим телом на дно реки, предварительно проткнув его кинжалом из заговорённой стали. Пытки не оставили на мне живого места, обрывки платья в некотором роде, прикрывают нагое тело наряду с волосами, вьющимися до пояса, воля моя собрана в кулак и лишь одна мысль сконцентрирована в голове – этому не бывать никогда, я выживу любой ценой, мои мучители захлебнутся собственной кровью, но не смогут привести свой план в действие, нужно лишь время, но его у меня нет. Меня невежливо толкают к гробу и.. я прихожу в себя. Снаряжение за моей спиной приятно оттягивает плечи, а уверенность в справедливости содеянного придаёт мне силы жить дальше. Я получаю вознаграждение за каждого приговорённого, независимо от точности попадания, таков уговор – на всё воля Господа, но пока что я ни разу не промахнулась. Я одиночка и, в некотором роде – вершитель судеб в этом измерении, заброшенный сюда по чьей-то воле, вырвавшей меня из лап смерти в том мире, по неизвестным мне причинам. Обрывки памяти не дают мне полноценной картины случившегося, но одно я знаю точно, что с кем-то мы поменялись ролями, теперь я исполняю приговор. Но кто занял моё место там в гробу? Пока что на этот вопрос у меня нет ответа, но это лишь дело времени, однажды придёт понимание, осколки памяти сложатся в моей голове в один полноценный узор и всё встанет на свои места.
Сегодня в моём сердце поселилась смутная тревога, затуманивающая разум, делая мои действия медлительными, что начинало выводить меня из равновесия. В прицеле предельно чётко прослеживается лицо серийного убийцы, уклоняющегося от правосудия и довольно умело заметающего следы своей причастности к преступлениям. Поэтому для него была избрана мера Божьего суда. Я просто обязана бить наверняка. Я снимаю свою боевую подругу с предохранителя и с удивлением обнаруживаю, что цель исчезла, только что была – и уже нет. Тревога перерастает в панику, я вскакиваю с насиженного места и уже стоя пытаюсь оценить обстановку, переводя ствол по возможной траектории движения противника. Боковым зрением я успеваю засечь какое-то скольжение и только, но шестое чувство подсказывает мне, что это именно тот, кто мне нужен, и вот я уже бегу в данном направлении. Я знаю, что ему не уйти, на смену треволнениям приходит ледяное спокойствие, мои действия отработаны до автоматизма. Так что тело само повинуется командам мозга, не требуя каких-либо усилий с моей стороны. Я ловко справляюсь с препятствиями в виде канав и ступеней, а также, толпы людей с их барахлом, для меня их просто не существует, есть только цель и ничего кроме цели. Она уже близка, я почти настигаю преследуемого, вижу его глаза, наполненные страхом и ненавистью, перепрыгиваю через очередное препятствие и.. оказываюсь в лесной чаще. Я бегу, насколько хватает сил. Пряди волос спадают на глаза, подол платья цепляет сучья и кусты деревьев, босые ноги сбиты в кровь, но я не обращаю на это никакого внимания, главное – уйти, как можно дальше от преследователей и это мне, в конце концов, удаётся. Упав лицом вниз, я цепляю землю ногтями и прикусываю язык. Кровь стекает с моего подбородка, смешиваясь со слезами, и я ладонями размазываю всё это по лицу, вперемешку с грязью и зеленью травы, но запах свободы уже туманит мой разум, вырывая со рта истеричный смех, переходящий в дикие завывания. Впрочем, быть может, это всего лишь ветер, запутавшийся в ветвях деревьев, пытается вырваться на свободу и мой мозг, подключив игру воображения, интерпретирует это, как собственный вой. Я встаю на колени, затыкаю уши ладонями, закрываю глаза и наступает тишина. Не слышно ни ветра, ни крика птиц и только бешенный стук сердца в груди колотит по рёбрам. Я открываю глаза и вижу лицо преступника, застывшее в немом крике. Жизнь уже покинула тело, а я всё ещё сжимала его горло руками. Правосудие свершилось, больше он никого не убьёт, вот только в условиях приговора значится - выстрел. Я медленно разжимаю руки, обвожу взглядом толпу, затем в моей голове, словно что-то взрывается и наступает тьма, но именно она проливает свет в мой затуманенный разум и всё становится на свои места, я вспоминаю всё.
Я медленно прихожу в себя на больничной койке, обвожу взглядом палату, определяя свой статус. Мой охранник умиротворённо дремлет в кресле, значит, удар по голове исходил от властителей закона. Что меня ждёт, тут и к гадалке ходить не надо – убийство, зафиксированное на месте преступления, здесь и база доказательств никому не нужна, всё предельно ясно. Так что мне нужно уходить, как можно скорее. Руки не связаны, и это значительно облегчает мою задачу. Вынув иглу из вены я, изогнувшись по кошачьи, прыгаю на охранника и, отключив его, переодеваюсь в форму законника – всё легко и просто, дальше всё идёт, как по маслу. Осталась самая малость – вернуть своё снаряжение, но уж я постараюсь. Мой путь лежит туда, где хранятся вещдоки, я подхожу к дверям данного хранилища и.. оказываюсь стоящей перед своим собственным гробом. Но я уже знаю, что произошло и осознаю, кто я. Силой мысли, воссоздав в руке пылающий меч правосудия, я готова испепелить каждого, кто окажется на моём праведном пути. Через мгновенье меня окружали лишь дымящиеся останки моих инквизиторов, кроме одного, того, кто затеял этот показательный суд надо мной и сейчас он был полностью в моей власти. Будучи в этом мире значимой фигурой среди представителей инквизиции, он не представлял особой ценности для Люцифера – всего лишь выполнял его приказы – один из многих, но заменив своё тело в гробу на его, я брошу вызов самому Люциферу, и тот так просто это не оставит. И пусть, в этом и состоит моя суть борьбы со злом, я оставляю за собой право на правосудие, дарованное мне Господом и воспользуюсь им по полной программе. Приставив меч к груди инквизитора, я загоняю того в его последнюю обитель, запечатывая на все замки, шепча заклинание и, выставив ладони вперёд, издаю истошный крик, рвущийся из моей груди, высвобождая львиную долю энергии, которая просто поднимает гроб в воздух и бросает его на дно водной стихии – дело сделано. Скоро здесь появятся тёмные силы Люцифера по горячим следам, и тогда мне не поздоровится, в одиночестве совладать с ними будет довольно трудно – и я бегу, бегу, что есть мочи, повторяя в своей голове заклинание наваждения, суть которого заключалась в том, что множество моих копий разбегались в разные стороны, сбивая преследователей с толку. Но подвох заключался в том, что сама я могла оказаться в любой из своих копий, очутившись в любом из миров, что скорее всего, и произошло. Но теперь я знаю, что предпринять. Я закрываю глаза и сосредотачиваю свой ум на своей единой сути, в результате чего, мои копии исчезают одна за другой во всех мирах, где они могли очутиться и остаётся лишь одно моё истинное «Я». Теперь Люциферу будет проще меня найти, но не могу же я бежать вечно. Открыв глаза, я вижу перед собой лицо Архангела Михаила, он вручает мне меч правосудия, принимая в свои ряды. Что ж, я готова. Меч сверкает праведным огнём, отражая мою истинную суть, в этом и есть смысл моего бытия и да будет так, ибо лишь в служении жизнь вечная, и да поможет мне Бог!