Глава 1, третий день повествования

  Наступило утро нового дня,воскресенье.В этот день,как обычно и подобно большинству здешних жителей,семейство Воттаковых собралось ехать на проповедь,в храм села Солотково,которое было центром уезда.Фёдор проснулся довольно поздно,когда солнце уже взошло.Удивившись тому,что отец не разбудил его своим недовольным ворчанием (так бывало всегда,стоило только проваляться до завтрака),юноша соскочил с сундука,на котором спал в сенях,помолился перед иконами и выскочил во двор.Мать уже подоила корову и теперь наблюдала за тем,как глава семьи запрягает лошадь в телегу.Женщина улыбалась,ибо Пармёну Ермолаевичу приходилось отвлекаться на Тузика,чей пёсий восторг отвлекал от дела.Увидав молодого хозяина волкодав бросился к нему.Парень ласково потрепал четвероногого друга за ушами и направился к колодцу,выкопанному возле бани,решив окатить себя водой.Совершив и эту церемонию,Федька вернулся в дом и,сев за стол,позавтракал вчерашними щами,специально оставленными для него.Собственно,мог он обойтись кринкой молока с краюхой ржаного хлеба,но уступил просьбам Евхаристии.Мать,пройдя в дом вслед за сыном,настоятельно ворча требовала от "полуношного гуляки",чтобы тот поел основательно.Тут же вертелась и Катька,в новом платье и умопомрачительных ботиках,купленных,видать,совсем недавно.Брат подивился её обновам,похвалив сестру,тут же смутившись от собственного вида-в церковь собирался он ехать в армейской амуниции,никак не желая расставаться с нею.Впрочем,смущался он недолго: Пармён Ермолаевич запряг коня в телегу,вывел его за ворота,все сели и поехали,молясь о лёгком пути,интересной воскресной проповеди и надеясь на встречу с дальними родственниками,жившими в Солотково.


  Дранный тракт,на который семейство Воттаковых выехало некоторое время спустя,почти весь был запружен такими же повозками,как у них: несмотря на ранний час,множество людей из окрестных сёл и деревень ехало послушать отца Нектария-настоятеля уездного храма.Батюшка служил здесь давно,к нему уже привыкли,как привыкли и к его манере проводить литургии и прочие требы.Высокий мускулистый,с длинной белой бородой на округлом лице,с живыми светло-голубыми глазами и небольшим носом,словно собранным в гармошку,шестидесятипятилетний поп радовал паству своим живым образным языком,нестандартным образом мыслей и добрым нравом,отчего ехали к нему,за советом или моральной помощью,даже из других уездов.Итак,народ спешил в церковь.Несмотря на большое количество телег,движение по тракту шло без конфликтов,толчеи,ругани.Все соблюдали неписаные,но неукоснительно соблюдаемые правила,которые были,для этих людей,важнее государственных законов.Единственной нарушительницей местных устоев стала,внезапно,шикарная чёрная коляска,запряжённая сытыми казёнными рысаками.Ехали в ней пристав Строжев и жандарм Копылов.Успели заметить люди,недобрыми взглядами провожая шикарный экипаж,что выглядели блюстители порядка не особенно хорошо: холёных господ тошнило,а на серо-зелёных лицах их лежала печать вселенских мук.Впрочем,Федька,почти сразу,забыл о пронёсшихся мимо наглых "охранителях",поскольку к ним в телегу сели два брата Силантьевых- Силантий и Мелентий (в храм не только ехали,туда направлялись и пешие верующие,которых приглашали подвезти земляки побогаче). Пармён неласково покосился на не самых желанных пассажиров,но ничего не сказал.Промолчала и Евхаристия,поэтому сын,нарочито кашлянув,решил побеседовать со слесарем,человеком,как он считал,начитанным и знающим куда больше,чем крестьянин,что творится в мире.

  -Слышь,Сильша,об чём спросить хочу?-шёпотом произнёс молодой Воттаков,почти вплотную наклонившись к рабочему.-Ты про кого вчера баял? Про рабочие голоса,шта справедливости требовают?
  -Интересно тебе?-обрадовался старший Силантьев,перестав прижимать к себе младшего брата,которого придерживал,чтобы тот не выпал из повозки.-Зацепило тебя,значит,побольше хочешь узнать? Так,спрашивай,а я расскажу обо всём,что знаю,ничего не утаю.
  -Дык,всё о том жа!-воскликнул Пармёныч,глядя в заблестевшие глаза попутчика.-Какого рожна вам надоть,коль прёте супротив царя да министров? Отчего вы людей на бунт подбиваете?
  -Понимаешь,Фёдор...-Силантий помолчал,закусив губу,а потом продолжил,полагаясь на порядочность ровесника своего.-Дело в том,что Россия наша отстаёт от цивилизованных стран.Во всём отстаёт! Государству нашему нужен толчок к росту промышленности,к увеличению численности рабочего класса и сознательного крестьянства.И всем этим людям,включая тебя,нужны социальные права,чтобы никто никого не угнетал.
  -Ты,Сила,не тронулся ли умом?-не выдержав,захохотал Федька.-Кто меня угнетат,скажи на милость? Я работаю на своей земле и нет надо мной надзирателев всякеих.Како до армеи пахал,то и продолжу делать.Вот моё единственное право,лучшее которого не сыскать.
  -Прости,земляк,но слова твои демонстрируют невежество,которое проистекает от нехватки образования,-слесарь,обрадованный завязавшимся разговором,возбудился ещё больше,отчего потерял всякую осторожность.-Знаешь ли ты,что мы требуем совсем немного,самые элементарные вещи: восьмичасовой рабочий день; отмену штрафов,которые всё время начисляются хозяевами и администрацией предприятий; ежегодный отпуск,пусть и небольшой; пособие по нетрудоспособности в случае увечья,полученного на рабочем месте.Эти пункты я перечислил навскидку,вспомнив прямо сейчас,а есть ещё несколько условий,за которые мы и боремся с царским самодержавием.
  -Ну,баско!-черпаковец едва сдержал новую улыбку.-Про пособия баешь,кумекаю я,всю правду.Оно,ить,и до меня доведись,а от денег я не откажусь,гумажки энти лишними не бывают.Про штрафы ничего не скажу,у крестьянина,коль не забыл,один штраф и есть: коль проленился в хорошие дни,не поработал на пашне,не засеял её,не ухаживал и не следил за нею,то и подыхай с голоду! Жизнь за леность оштрафует.Ну,лады,пушшай отменяют ваши штрафы,ежелив рабочим страдание от их выходит.Одного не могу в толк взять,земеля: шта означает "восьмичасовой рабочий день"? Нет,так-то я скумекал о желании вашем.Мол,должон рабочий человек восемь часов отработать,да и домой иттить.Но,постой,говорун Сила,это ж,како получается,а? Выходит так,будто хотите вы,бунтовщики треклятые,число заводских увеличить да отучить от труда,а мы должны будем кормить всю эту ораву,продолжая горбатиться от зари до зари?
  -Ты не так меня понял,дорогой друг,-отвечал Силантий,ничуть не изменившись в лице (Мелентий же,сидевший на краю подводы,испортил воздух и хохотнул).-Крестьяне,также,как и рабочие,могут пахать восемь часов в день,имея право на отпуска и пособия.
  -Кого ты мелешь,малой?!-закричал,внезапно,старик Пармён,давно прислушивавшийся к разговору,а теперь оскорблённый миазмами,выпущенными младшим из Силантьевых,присоединившийся к беседе.-Какеи восемь часов пахать ты предлагашь? Жрать-то,поди,шта будем,коль барство таковое собе позволим? Сам жа,умник,первым прибежишь,когда требуха твоя внутрях слипнется.Сразу рот раззявишь: тако,дескать не пойдёт,кормильцы вы наши,давайте пахать,како и прежде пахали,дяденька! Какеи отпуски сулишь ты тут,пустомеля? Да на кой оне нам нУжны,отпуски твои? Сибиряки свободно живут,вольготно: летом отработал-зимой отдыхай!

  Услыхав слова зрелого мужчины,мужика от сохи,путеец обречённо махнул рукой и замолчал,почти сразу-вместе с братом-соскочив прочь у развилки,которая вела на лесопилку Дерфедера.Семейство Воттаковых продолжило свой путь,обсуждая крамольные слова,высказанные их недавним попутчиком.Отец недовольно ворчал о том,что развелось шибко много грамотных,научившихся разбирать буквы да молоть языком,но не разбирающихся в земле,отвыкших от неё,забывших о людях,живущих крестьянским трудом.Евхаристия Елпидифоровна поддакивала суровому супругу,иногда вставляя какую-нибудь реплику о распоясавшихся бунтовщиках,которые будут похлеще любого разбойника с кистенём или пеняя сыну за неразумную дружбу с подобными варнаками.Фёдор вяло отбрехивался,весело посмеиваясь и пытаясь успокоить мать.Мол,со слесарем он увиделся только накануне,после долгого перерыва,а это вряд ли могло быть свидетельством особо крепкой дружбы.К тому же,молодой крестьянин и сам не верил во все эти сказки,рассказанные приезжим из Новониколаевска.В самом деле,как можно даже подумать о таких переменах,какие посулил этот городской человек? Ладно бы,всё обошлось одними пособиями за полученные увечья,ведь и труд пахаря,вообще-крестьянина,не менее травмоопасен (если хорошенько подумать!),чем работа городского жителя.Однако,фраза о восьмичасовом рабочем дне немало позабавила всех.Даже Катька,прятавшаяся за широкой отцовской спиной от порывов прохладного ветра,счастливо смеялась,отлипнув от родителя.Девочке,с самых первых лет жизни приученной к труду и к мысли,что хлеб насущный добывается только таким способом,в трудах и хлопотах,казалась смешной сама мысль о недолгом рабочем дне обычного сибирского крестьянина.

  После братьев Силантьевых были у семьи из Черпаковки и другие пассажиры,обычные мужики да бабы с детишками.Разговаривая с ними,забыл Пармён Ермолаевич о неприятном слесаре из депо,поскольку новые беседы были о привычном: земле,пахоте,охоте.Впрочем,не стали крестьяне избегать и темы голода,почти ежегодно случавшегося в той части России,которая располагалась за Уралом.Вполголоса,шёпотом,говорилось о том,что напасть эта началась и в Сибири,что нужны какие-нибудь меры по недопущению этого гадства в будущем.Тяжело вздыхали мужики,трясли своими разномастными бородами,курили.Рассуждения их были неутешительны: кормили они,не покладая рук своих,едва ли не весь мир,а сами оставались ни с чем.Такое положение вещей удручало их,но не понимали пахари,каким образом можно это изменить.Пытливый сибирский ум никогда не отказывался от новых знаний,поисков,ресурсов.Нынче же,не видя выхода из опасной ситуации,люди могли положиться только на Бога,а больше заступников,как и всегда,не предвиделось...Под ровный монотонный гул голосов Фёдор,довольно неожиданно для себя,ненадолго заснул,а вновь открыв глаза увидал,что они уже подъезжают к храму Света Господня.Степенно покинув телегу,юноша так же,без мельтешения,перекрестился на золотые купола,увенчанные тяжёлыми крестами,вошёл внутрь помещения,прошествовал к ящику для пожертвований,с явным облегчением просунув тот самый червонец,обнаруженный им на заимке,в узкую прорезь неприкосновенного ларца.К досаде Пармёныча,рядом ошивалась какая-то женщина,судя по всему-жена церковного старосты,которая с неподдельным любопытством воззрилась на этот жест истинно православного человека.Некогда было молодому человеку ответно пялиться на любопытствующую бабу,тем более,что вскоре началась и служба.Народу в церкви,как обычно,было много,Фёдора зажали в толпе верующих,так что он,чувствуя себя щукой,зажатой в узком окошке проруби,едва выпевал молитвы,задаваемые батюшкой и певчими на клиросе.Наконец ему это надоело и черпаковец,в поисках более просторного места,двинулся поближе к выходу.Заняв новое место Воттаков огляделся и обрадовался.Повсюду стояли зажжённые свечи,медленно и печально оплывавшие,а за их горением наблюдал Федькин друг-дурачок Володенька.История жизни этого человека была печальна: младенцем похитили его цыгане,кто-то успел это заметить,Володенькин отец,собрав родню и знакомых,немедленно организовал погоню.Пытаясь уйти от разъярённых мужиков,безродные негодяи швырнули ребёнка на дорогу.То ли от удара,то ли попал он под лошадиные копыта,но мальчик повредился рассудком.Страшна была и судьба кочевого табора: поговаривали,будто Володенькина родня настигла преступников,устроив над ними суровую расправу,порезав всех,от мала до велика.Особо мучительная кара досталась цыганскому баро,с особой жестокостью изувеченному перед смертью.Впрочем,несмотря на тщательное расследование "по горячим следам",которое проводили тогдашний становой пристав и различные следователи всех рангов,результатов оно не дало.Какие результаты оно могло дать,если даже не было обнаружено ни одного тела,ни какой-нибудь вещи,принадлежавшей представителю странного народа? Также плохо обстояло дело и с показаниями свидетелей: неграмотные и полуграмотные люди легко притворились не знающими,о чём их спрашивают,и были оставлены в покое.Доказать смогли только факт погони,устроенной Володенькиным отцом,на основании чего и упекли мужчину на каторгу,а некоторых мужиков из родни рассовали по тюрьмам.На том всё и закончилось,только люди,ходившие в тайгу,по возвращении рассказывали,как находили то мужской детородный орган огромных размеров,то обглоданные зверьём уши,а то и вовсе-пальцы рук,щедро унизанные перстнями да кольцами с драгоценными камнями.Однако,ни одной цацки,для подтверждения своих слов,никто не предъявил: не было в округе мародёров,а если и были,то даже они брезговали обобрать подобных покойников.Отец Володеньки сгинул на каторге,мать вскоре умерла от горя,остальные родственники,кого не тронуло правосудие,уехали из этих мест,а сам бедолага,с тех пор,жил при солотковском храме,исполняя какую-нибудь лёгкую работу и христарадничая в окрестных сёлах и деревнях.

  Володенька,почувствовав на себе взгляд Фёдора,обернулся к нему,слегка улыбнулся и затряс головой,приветствуя знакомого.Дурачок хотел,видимо,подойти к другу,но в это время,отгораживая их друг от друга,встал рядом с черпаковцем ещё один прихожанин-ражий мужик с чёрной окладистой бородой на всё лицо,истово крестившийся да тяжело вздыхавший после каждой фразы отца Амвросия.Улучив момент,незнакомец,наклонившись к уху Пармёныча,слегка опешившего от такой бесцеремонности,быстро зашептал:

  -Ишь,как батюшка ваш,дОбро дело своё знает.Читает,вишь,без запинки,ведёт литургию ровнёхонько.А у нас,в Покровском-то,попик молодой,только из семинарии выскочивший.Бекает чего-то-прости,Господи!-да умудряется священное Писание перевирать.Так что,почти вся паства его,по другим храмам разбежалась,не вынеся таких делов.
  -Как же тако возможно,чтобы по другим церквам разбегаться?-удивился Федька,всё ещё недовольный новым соседом,но уже распираемый любопытством.-К тому жа,слыхал я,будто в Покровскем вашем не только настоятель новый,но и храм построили.Бают,шта большой он,просторный.
  -Верно бают!-усмехнулся бородач.-Правду сказать,всё у нас новое: и храм,и настоятель его.Да и сам я буду по-фамилии Новых.Такой коленкор выходит,сосед! А когда в Поволжье жили,была у нашей семьи другая фамилия- Распутины.Мы,слышь,переселенцы,переехали в здешние края несколько лет назад.Будем знакомы,что ли?

  Фёдор равнодушно пожал протянутую ему могучую лапищу,отметив,впрочем,довольно крепкое рукопожатие своего собеседника.Тут же,смутившись от проявления собственной нелюдимости,собрался Пармёныч сказать новому знакомому что-нибудь ободряющее,но с амвона послышался громкий голос настоятеля,собиравшего прочитать заключительную проповедь.Скорее,это была некая напутственная речь,которой священник благословлял прихожан на лёгкую жизнь и добрые дела,во имя Веры,Царя и Отечества.

  -Дорогие мои прихожане!-обратился отец Амвросий к людям.-Возлюбленные чада Божьи! Сегодня мы,как обычно,прочли множество молитв,псалмов и притч,в которых возносили хвалу и благодарность нашему Небесному Отцу,Сыну Божию и Духу Святому.Этого,однако,недостаточно для того,чтобы жить достойно,как подобает православному человеку.Ныне сгущаются тучи над нашим любимым Отечеством! Проникла,в государство наше,страшная зараза,разносимая неблагодарными,совершенно несознательными социалистами,нигилистами,студентами и малолетними школярами из гимназий,которые восприяли полезную грамоту,но пользуются ею в дурных целях.Подстрекаемые врагом рода человеческого,эти безумцы агитируют наивных рабочих и крестьян на бунт супротив наших многовековых устоев,на поступки спесивые и преисполненные гордыни,на непослушание и разврат.Всё это делается ими для того,чтобы подорвать нашу веру в Бога,отвратить нас от нашего Государя Императора,посеять в империи хаос и смуту.Эти страшные безбожники и хулители законов действуют хитро,любезные мои чада! Они учат рабочих грамоте по таким книгам и газетам,в коих возносится страшная хула на порядки наши; пьют с ними чай,будто отвращая от алкоголя,на самом же деле,используют этот приём,вполне богоугодный,чтобы жертва,попавшая в их сети,крепче запоминала ересь,сказанную во время чаепития; в конце концов,убедившись в полном контроле над одурманенным человеком,раздают антиправительственные листовки и прокламации,поют революционные песни.Казалось бы,что может быть в этом страшного? А я так вам скажу,разлюбезная моя паства,что слово-есть самое страшное оружие,поражающее человека! Словесами прельстительными-о свободе,социальном равенстве и всеобщем братстве-бунтовщики настраивают людей против власти,против Церкви,против горячо нами любимого Его Императорского Величества.Супротив тех же,кто не поддаётся речам их,написанных самим диаволом,употребляется различное оружие,вплоть до бомб,приносящих многочисленные жертвы.Нашу с вами задачу я вижу в недопущении таких безобразий.Нельзя дать богопротивным бандитам одурачить нас! Мы теснее должны сплотиться с силами,стоящими на страже нашего покоя.То есть- ничтоже сумняшеся сообщать в полицию и жандармерию о подозрительных личностях,буде появятся таковые в окрестностях здешних.Преисполненные патриотическим долгом,будем отвращаться от подобных пакостников.Коль скоро,предложат вам прочесть странную бумагу или спеть песню с неизвестным вам словами,тут же,нисколько не медля,попытайтесь обезвредить его.Не имея же возможности и сил самостоятельно задержать преступника,обращайтесь к любому представителю власти,облечённому оружием.Итак,не дадим ввергнуть Россию и Сибирь в пучину революционных страстей,не поддадимся на прельстительные посулы.Да пребудет с нами Господь!

  Наконец,служба была окончена.Народ дружно повалил на свежий воздух.В числе первых вышел и Фёдор,с ним был и Григорий Ефимович (так звали его нового знакомого). Мужчины вполголоса беседовали о последних словах батюшки,которыми священник растревожил всех прихожан.Выходило так,что смутьяны спокойно жили среди нормальных людей,ничем не отличаясь от них,но успевали всюду разносить революционную заразу.Так,разговаривая и удивляясь тому,что не всякий человек,живущий в России,рад этой жизни,подошли они к коновязи.Гнедко-верный коняга Пармёна Ермолаевича-завидев Федькиного спутника,внезапно заржал тревожно забил копытом,закосил глазами,всхрапнул недовольно,демонстрируя свою неприязнь к гостю из Покровского.

  -Слышь,Глигорий,кого скажу?-усмехнулся Воттаков,теперь с подозрением разглядывая враз смутившегося человека.-Не так и прост ты,Ехвимыч,как я погляжу.Коня-то не проведёшь,мил человек! Он от такеих волков да медведей тятю вывозил,в такеих передрягах бывал,шта всё кумекает,будто человек,ежлив не умнее,только говорить не умеет.Ну,признавайся,коль хошь в доверии у меня быть: знатный,небось,ты конокрад?
  -Об чём пытаешь меня,уважаемый Фёдор Пармёнович?-всё ещё пылая маковым цветом лица,произнёс Новых.-Был грех,не спорю! Пробавлялся промыслом рисковым,когда по ту сторону Камня жил.Нонче же,зажил я в Сибири,как ранее говорил,по-новому.Отец мой,слышь,староста церковный теперича,да и я с прошлым завязал.Ей-богу,не имею более тяги к подобному!
  -Меня увещевать не надо,-рассмеялся черпаковец,хлопнув растерянного переселенца по плечу.-Мне,знашь,никакой разницы нету,завязал ты,али-нет,с преступлениями своими.То ли дело,шта у животных умнейших доверия к тебе нет.Вот кто долго ишшо шарахаться от тобя будет.

  Бывший Распутин,справившись,наконец,со смущением,поспешил заверить своего нового товарища в том,что ещё найдёт общий язык с лошадиным племенем,торопливо попрощался и ушёл.Причиной такого поведения послужило возвращение возвращение всего воттаковского семейства,с которыми сын покровского церковного старосты не забыл с достоинством раскланяться.Ответил поклоном старик Пармён,поклонился и названый брат его-Родион Демьянович Побажнов.Невысокий приземистый голубоглазый и курносый человек этот,с круглым белым лицом,являлся,если верить словам Евхаристии(и намёков отца),побочным сыном деда Ермолая.Впрочем,Федька не особо вдавался в родственный хитросплетения,называл солотковского родича дядей,жену его-тётей,а к детям их относился как к братьям и сёстрам.Теперь,по окончании церковной службы,Родион Демьяныч приглашал родню к себе,на пироги,которые напекла его супруга,отсутствовавшая в храме по причине некоего недуга,внезапно свалившегося на женщину.

  -Ишь,Родька,умеешь ты уговаривать,-засмеялся Пармён,услыхав про рыбный пирог,любимый им,когда все уселись в телегу и поехали к дому Побажновых.-Кого ж сами не съели всё,коль оно тако вкусное? Нешто,нас дожидали?
  -Дожидали,брат!-воскликнул Родион,сидя рядом с черпаковским родственником.-Аглаида Константиновна моя цельный день,шшитай,у печи хлопотала.Баяла,мол,обязательно Воттаковы в церкву приедут,да и к нам заглянут.А любят оне,баяла,пироги разные: с капустой,с грибами,с требухой всякой.Особливо же,с уважением особым,о тебе,братчич,баяла она.Шта любишь,мол,пирог рыбный,да не абы какой,а из щуки.Штоба,мол,была энта щука толстая,распаренная,духмяная,посыпанная сверху укропом да луком.И не волнуйся,брат,сами мы внакладе не оставшись,а обошлись пирогом с карасиком.Уговоры же мои баски потому,шта я,нонче,в такой конторе работаю,в каковую везут всяку пушнину и прочую подобну рухлядь.Со всех краёв Сибири скрозь нас везут,даже киргизы прикочёвывают из степей своих.В таком деле,сам кумекаешь,нужно уметь языком трекать.
  -Как здоровье сестрицы Аглаиды?-перебивая словоохотливого родича,поинтересовалась Евхаристия.-Не отпускат её хворь? Шта дохтура говорят,какеи снадобья советуют?
  -Эх,дорогая сеструха,даже и не спрашивай!-махнул рукой Побажнов,мгновенно посуровев.-Будто не знашь,шта от дохтуров наших никакого толку нету! Приглашали мы всяких грамотеев,из Омска лекаря привозил,а никто из них ничего дельного и не сказал.Разведут руками,денег стрясут,понапишут кого-то,в гумажках своих мудрёных,спирта выпьют да идут прочь.Так,слышь,уважаемая родственница,шта в два последние дни (именно так выразился мужчина-прим.авт.) полегчало ей,вот и летала по избе,как девка молода.
  -Ну,слава Богу!-промолвила Евхаристия,перекрестившись.-Было бы совсем баско,коль хворь совсем бы её отпустила.Ить,окромя дохтуров,всяко,ужо,перепробовали,всяко лечили,како предками нашими заповедано,а никак не проходит болесть поганая.


  Мать хотела продолжить разговор о больной родственнице,но отец,в свою очередь,сурово зыркнул на неё.Впрочем,та не сильно испугалась,но от темы отвлеклась,ввязавшись в очередную ругань со своим супругом.Вскоре телега остановилась у побажновского дома,так что,очередная перебранка быстро закончилась.Все вошли в избу-одноэтажное большое строение из сухой лиственницы-и начали покашливать,сигнализируя о своём прибытии.Толстый сибирский кот,лежавший на одном из широких подоконников,никак не отреагировал на это,продолжив лениво играть лапой с солнечным зайчиком.Хозяйка же,высокая и статная Аглаида Константиновна,напротив,обрадованно бросилась навстречу гостям из Черпаковки.Приветствуя тётку,Фёдор отметил болезненную бледность,недоброй печатью покрывшей её круглое лицо с глубоко посаженными карими глазами,добродушно смотревшими на мир и тонким,чуть длинноватым носом,под которым располагались тонкие губы,бледно-розовые от недуга.Все прошли в широкую светлую горницу,по скрипучему дощатому полу которой носилась побажновская малышня,два мальчика и две девчушки,возрастом от пяти до двенадцати лет.Белокурые ангелы словно не заметили прихода гостей,только пропищали какие-то приветствия и продолжили свою беготню.Да и гости,успев насовать малышне конфет,заранее припасённых для такого случая,не стали расхаживать там-сям,а чинно расселись за столом.Руки  они вымыли ещё в сенях,поэтому,наскоро прочитав молитву,принялись за трапезу.Еды всякой,как и сулил Родион Демьянович,было много.На большом,гладко выструганном столе из сосны,накрытом белой скатертью с кисточками,в жестяных подносах лежали пироги с разнообразной начинкой.Сперва,накрытые полотенцами,таинственным образом источали они тёплый аромат свежеиспечённого хлеба,затем,когда покрова были сорваны,а корочки надорваны,примешалось множество ароматов-мяса,грибов,лука с укропом.Божественный запах заполнил всю горницу,даже ленивый мурлыка прекратил своё баловство,спрыгнув на пол и неслышно подобравшись к обедающим людям.В это время хозяин дома,взяв в руки хрустальный графин,слегка отдававший желтизной,стал разливать из него самогон в глиняные кружки.Посудина с алкоголем венчала всё застолье,возвышаясь над хлебной выпечкой,стремительно уменьшавшейся в количестве,пили же совсем немного.Федька,также,слегка пригубил терпкий напиток,слегка смущаясь того,что выпивает,сидя за одним столом с близкими людьми.Это было странное и нелепое ощущение,ведь никто из присутствующих никоим образом не выказал своего осуждения и даже не усмехнулся  язвительно.Да,собственно говоря,молодому человеку было несколько неуютно находиться в обществе людей,годами бывших старше его.Спросив у тётки,куда девался старший сын Побажновых,его ровесник Роман,он поднялся из-за стола и вышел на улицу,ибо Аглаида Константиновна сказала,будто есть у его названного двоюродного брата невеста,с которой возможно,они сейчас гуляют по селу.Больше женщина ничего не успела сообщить: строго кашлянув,Пармён Ермолаевич затянул одну из многочисленных сибирских песен,остальные сотрапезники поспешили присоединиться к нему.

  Оказавшись на улице Пармёныч вдохнул грудью свежего майского воздуха и задумался.Конечно,нужно было бы разыскать и повидать братчича,поглядеть на него со всех сторон,поговорить о том,о сём.Однако,кроме того,что надо было тратить время на поиски,черпаковец стеснялся напрасно потревожить Романа с его невестой.Вдруг он,неразумный крестьянин,разрушит интимное уединение молодой пары,внеся сумятицу в чужие планы? Федька,само собой,понимал всю радость,какую выкажет ему добродушный Ромка,иначе и быть не могло.Просто,пришла в голову юному чалдону другая мысль,далёкая от мыслей о родственнике: сходить в Чаныш и постараться увидеть Алию.Образ весёлой красивой татарки никак не шёл прочь из его головы,не только заполнив весь мозг,но и вызывая прельстительные картины в воображении.Наконец,решившись,парень направился в сторону Соборной улицы.От стоявшего там храма,словно от центра мироздания,расходились не только явные пути-дороги во все стороны света,но и множество тайных троп,проложенных множеством народа: лихими наглыми людьми,беспокойной детворой,тайными любовниками да бестолковыми домашними животными.Молодому человеку не нужно было таиться и он направился туда,куда задумал.Уже у самой церкви,когда собирался он повернуть в сторону татарской деревни,пойман был Володенькой- босым,в красной рубашке и штанах,пошитых из сумки для подаяний.


  -Насилу тебя отыскал,-зашептал дурачок,пытаясь утянуть черпаковца к собору.-Хорошо,шта сам явился к дому Божьему.Айда,батюшка тебя видеть хочет,поговорить о чём-то,с глазу на глаз.
  -Кого ему надо?-недовольно пробасил Фёдор,всё же подчиняясь слабосильному человеку и идя за ним.-Я же исповедовался ужо.Сам знашь,видал,ить,меня,на заутрене.И настоятель,коль ему саном положено всех прихожан словесами Божьими наделять,так и меня узрел.
  -Неведомо мне,по какеиму случАю занадобился ты настоятелю,-рассмеялся бедолага.-То и сказано мне было найти тебя,так и ступай,не артачься,коль обнаружился.Отец Амвросий ждёт!

  Вдвоём они вошли в жилые покои,бывшие при храме Света Господня и Володенька,больно надавив костяшками пальцев спину черпаковца,втолкнул того в просторную светлую комнату,тут же захлопнул дверь,приперев её своим тщедушным тельцем.В самой комнате,залитой солнечным светом,за небольшим круглым столиком,стоявшим у дальнего окна,сидя на стуле вычурной формы,водрузив очки на свой морщинистый куриный нос,читал какую-то бумагу отец Амвросий-старый,седобородый,всё ещё мускулистый,несмотря на годы,исправно нёсший свой крест в этих краях уже три десятка лет.Увидав вошедшего батюшка сдёрнул с себя окуляры,улыбнулся и пригласил гостя сесть на свободный стул,точно такой же,на каком восседал самолично.

  -Ну,сын мой?-ласковым голосом,в котором,тем не менее,чувствовался некий холодок,произнёс священник.-Рассказывай,с чем пришёл? Какие грехи тяготят тебя? Какие страсти одолевают?
  -Дык,помолился я об отпущении грехов,-простодушно улыбнувшись ответил Фёдор.-Новых,стало быть,не нАжил ишшо.
  -Это похвально!-воскликнул хозяин жилища.-Однако,хотел бы я спросить тебя о том,что было давеча.То есть,не привечал ли,ненароком или от наивности своей,бунтовщиков каких?
  -Сроду,батюшка,не водился я с таковыми людьми,-насупившись,решительно произнёс молодой крестьянин.-Готов крест целовать,шта даже и ничуть не знаком ни с кем,кто ба замышлял худое супротив жизни нашей.

  После этих слов Воттакова,в соседней комнате,вход в которую был задёрнут пологом,раздался неприличный звук,похожий на пальбу.Мгновенно вспотев от напряжения,юноша догадался,что его разговор с отцом Амвросием подслушивает приезжий жандарм.Не расслабляясь,но и не теряя чалдонского достоинства,Федька выслушал настоятеля,который вкрадчивым голосом завёл разговор о том,не бывает ли на Заячьей заимке подозрительных людей.Молодой житель Черпаковки отвечал прямо,что не имеют мужчины из их семьи такой привычки-проверять наличие путников,нашедших приют в их строении,как не берут за это денег и не ждут благодарности за это.Отец Амвросий,выслушав парня,похвальными словами отозвался о Пармёне Ермолаевиче,о богоугодном безграничном милосердии всей воттаковской семьи,задумчиво потеребил бороду худыми прозрачными пальцами правой руки,а потом,всё ещё находясь в размышлениях,встал со стула и направился в ту самую комнату,в которой,видимо,подслушивал проходившую беседу штабс-ротмистр Копылов.Пармёныч не прислушивался к диалогу,происходившему за задёрнутым пологом,насквозь просмердевшем прошлогодними груздями,всё ещё пытаясь понять,в какой переплёт он попал.Впрочем,Федька недолго пребывал наедине с тревожными мыслями: пастырь вернулся почти сразу,его,действительно,сопровождал тобольский хлыщ.Жандарм не стал тянуть резину.

  -Послушайте,молодой человек!-с ходу обратился Юрий Васильевич к растерянному крестьянину,слащаво улыбаясь.-Мне совершенно импонирует Ваша законопослушность и верность Престолу.Однако же,в связи с тревожной ситуацией,возникшей в нашем любимом Отечестве,я не могу оставить без внимания собственность Вашей семьи,находящуюся в тайге.Поэтому,коль велит мне долг службы,испрашиваю я у Вас разрешение на то,чтобы осмотреть Заячью заимку.Согласны ли Вы,уважаемый Фёдор Пармёнович,на проведение подобного розыскного действия?
  -Глядите!-ответил черпаковец,пожимая плечами.-Там,вашбродь,ежелив правду говорить,особо и смотреть не на что.Так,стоит пара домишек-жильё да банёшка.Кого там искать?
  -Кого искать?-переспросил сотрудник охранки,приняв местное "кого?" за правильно употреблённое падежное слово.-Честно говоря,милостивый государь,эта информация предназначена не для всяких ушей,но Вам я отвечу,ибо вижу в Вас мужчину,умеющего хранить секреты.Итак,вот что я Вам скажу: охранное ведомство проверяет все подобные жилища на предмет нахождения в них подлых революционеров и прочих предательских элементов.

  Говоря это,штабс-ротмистр посерьёзнел и перешёл на заговорщический шёпот.Тем же тихим голосом охранитель государственного порядка заверил чалдона,что представит,придя в тайгу с обыском,ордер от губернского прокурора и другие процессуальные бумаги,в которых будет необходимость.Фёдор,почти ничего не разобрав из юридической казуистики,обрушившейся на его голову,только согласно кивал,желая поскорее закончить неприятную для него беседу,поскольку утомила его жандармская болтовня,да и отец Амвросий,присутствовавший рядом,сверлил парня своим пронзительным взором.Тут,словно отозвавшись на Федькины немые мольбы,за дверью,подпираемой тщедушным Володенькой,послышались шум,возня и разговор на повышенных тонах.Копылов мгновенно замолк и стал прислушиваться к происходящему вне комнаты.Впрочем,примолкли все мужчины,в наступившей тишине Воттаков узнал голос матушки Иринарии,которую дурачок отказывался впускать в помещение,добровольно взятое им под охрану.Узнал голос супруги и настоятель.Виновато улыбнувшись присутствующим,он направился к двери,тяжело вздыхая о грехах человеческих.Едва священник успел аккуратно приотворить невольную "баррикаду",окрашенную в миролюбивый голубой цвет,как внутрь епитимьипросочились оба виновника переполоха: тяжело дышащий бедняга и невысокая круглолицая попадья-женщина дородная,но весьма подвижная.В руках она держала небольшой туесок из сосновой коры,накрытый большим ситцевым платком.Впрочем,платок был практически сорван с корзинки,что позволило черпаковцу рассмотреть её содержимое: небольшой жбан молока,каравай чёрного хлеба,бутыль мутного самогона и пучок стрел свежего зелёного лука,который выращивался хозяйками прямо на подоконниках,из луковиц,посаженных в небольшие плошки с землёй.Сама же владелица съестных припасов,обрадованная избавлением от причуд Володеньки,живо затараторила,опасливо кося большими голубыми глазами в сторону больного,будто бы он ("прости,Господи,что так говорю,но это-правда,истинный крест!") не пропускал её к супругу.Рассказывая о своём столкновении с упрямцем,попадья так живо гримасничала и точно передавала интонацию разговора,прервавшего беседу мужчин,что все присутствующие громко расхохотались,отчего матушка Иринария сразу замолкла,махнув на нечестивцев рукой.На Володеньку она,судя по всему,была не в обиде,так как сразу позвала его позавтракать с нею и батюшкой.Однако,сам отец Амвросий нашёл для блаженного занятие,наложив что-то вроде епитимьи,за грех напрасной гордыни,в какую несчастный впал,недавно споря с его супругой,наказав проводить Федьку до Дранного тракта.

  И они пошли- Володенька и Фёдор.Уже на улице спохватился черпаковец о том,что не расспросил настоятеля кое о чём,что касалось обряда венчания с иноверкой.Да,мысль эта пришла к нему внезапно,Пармёныч даже удивился ей! Удивился оттого,что был он с татаркой всего один раз,и не давали они друг другу никаких клятв,но сердце молодого чалдона отныне было занято,он особенно сильно почувствовал это именно сейчас.Любовь к юной швее настолько переполняла крестьянина,что он совершенно уверился,будто и Алия относится к нему так же.А разве могло быть иначе? Ведь,та страсть,с которой отдались они взаимно,не могла исчезнуть,немедля погаснуть,словно огонёк свечи,потушенный порывом злого ветра.После всего того,что произошло в тайге,не могло быть между ними никаких преград,никаких соперников,один был путь у влюблённых-под венец! О том,что будет после,Федька не задумывался,рассудив так,что нечего загадывать раньше времени,а как оно там будет-так тому и быть.Обо всём этом,а также-о некоторых сомнениях,одолевавших его,Воттаков поведал блаженному,надеясь на дырявую память своего спутника.Тот же,едва проболтавшийся пахарь умолк,больно стиснул правую воттаковскую ладонь в своей.

  -Всё вижу,обо всём знаю,-мелко рассмеявшись,произнёс Володенька.-Все твои думы и помыслы мне открыты,будто на длани раскрепощённой лежмя лежат.Потому и не могу отвесть тебя от греха твоего,коль скоро предначертана тебе таковая судьба,а не иная чья.
  -Об чём баешь,болезный?-насторожился Пармёныч,останавливаясь и пытливо заглядывая в лицу своему провожатому.-Пророчишь мне,али как? Видишь,шта впереди меня ждёт?
  -Вижу,да не так,как люди,-ответил дурачок,отводя глаза.-Сам не понимаю,како оно так получается? Отец Амвросий бает,шта энто бесы во мне колобродят,вводят в соблазн кликушества.И настаивает батюшка,шта молиться надо усерднее,дабы не давать мелкоте рогатой власти над собой.Так,я молюсь всем: и Господу,и Пресвятой Богородице,и святым заступникам,да не хватает мне умишка-то,хоть поберечься от грехов новых,опять говорю всякое,шта люди за пророчие принимают.Вишь,и с тобой не уберёгся,накаркал лишнего.
  -Дак,слышь,спасибо тобе,братец,за словеса обнадёживающие,-черпаковец ободряюще хлопнул бедолагу по плечу.-Немного ты пробаял,но я тобя понЯл,шта всё у меня получится! Ну,а коль надобна помощь тобе,в борьбе с бесами одолевающими,то знай,шта в кажной молитве своей буду и за тобя просить,штоба дни твои продлились да болести не мучили.
  -Спаси тя Бог,добрый человек!-кротко воскликнул сорокалетний чудак останавливаясь,ибо мужчины дошли они до тракта.-И я за тобя молюсь всякеий раз,как пред образами встаю.Ну,не буду отговаривать тобя от пути твоего,ступай и никого не слушай.Прошшай!


  Едва сказав это,дурачок освободил Фёдорову руку из своих слабых,но весьма болезненных тисков,развернулся и пошёл обратно,взяв в попутчики небольшую дворнягу жёлто-коричневого окраса.Повезло и черпаковцу: до Чаныша было довольно ещё далеко идти,да попалась ему попутная телега,в которой ехал,понукая старой клячей,впряжённой в повозку,молодой чернобородый мужичок в армяке,надетом на голое тело,домотканых штанах и лаптях.Аким (так звали возницу)оказался крестьянином,жившим в одной из деревень соседней волости.К тому же,новый знакомый был весьма словоохотливым человеком,благодаря ему не скучал Воттаков,покуда ехали они до заветной развилки.Говорили о своём,насущном.Сосед жаловался на отсутствие дождей,на заморозки,на то,что три года назад померла его сестра,а её мужа,чуть позже,убило молнией,семь ртов детей пришлось приютить,а у него самого ребят не меньше.Все делом заняты: кто на пятнадцати десятинах земли,кто на таёжной пасеке,а кто со скотиной да по дому управляется.И всё бы было хорошо,если бы не грабительские подати,которых сколько ни плати,а не хватает,чтобы насытить утробы чиновные.Кормит,мол,земля-кормилица кого угодно,да только не самого пахаря.Повздыхали мужички,покурили самосада крепкого,с тем и расстались,уповая на Бога...


  Татарская деревня,подобно Черпаковке и всем другим российским деревням,обнесена была околицей из крепких сосновых прожилин,так что Фёдору пришлось перепрыгнуть через ограду (лень ему было искать вход). Возмущённым лаем встретили его местные собаки,которых,впрочем,чалдон не боялся.Наоборот,он стал разговаривать со свирепыми стражами мусульманского поселения и вскоре можно было видеть,как идёт Пармёныч по самой большой широкой улице Чаныша,а пара молодых дурашливых псов семенит за ним,весело кося глазами на изумлённых стариков-татар,сидящих у ворот своих домов.От одного из них,набравшись наглости,молодой человек узнал,где проживает семья чабана Зангезуллина.Провожаемый заинтересованным взглядом опешившего бабая,двинулся Федька дальше.Парень не боялся того,что могут его встретить молодые татары,что придётся драться с ними,а если не повезёт схлестнуться,то получить множество недобрых слов в спину.Ничего не страшился черпаковец,плутая по узким чанышским закоулкам в поисках жилища своей возлюбленной,пока не достиг,к большой радости,своей цели.Алия жила,как оказалось,в небольшом приземистом доме,более похожем на землянку,настолько сильно вросло в землю это строение,двумя небольшими оконцами глядевшее на улицу.Облезлые наличники были почти все отодраны,на окнах не было ставен,хотя пытливый глаз сразу мог отметить первоначальное их присутствие.У избёнки не было даже никакой ограды,незваный гость просто обошёл всё вокруг,ища вход.Наконец,найдя заветную дверь,Фёдор приблизился к ней,мгновенно отшатнувшись назад.Лицо молодого мужчины исказила неприятная гримаса,он торопливо склонился над зарослями полыни,густо росшей возле дома и выблевал в неё содержимое своего желудка,такой нестерпимой вонью несло изнутри,сквозь щелястую некрашеную дверь.Конечно,сами Воттаковы не во дворце жили,бывало,что под домом,в подклети,зимовала у них домашняя скотина: телята,овечки,поросята даже.Но никогда не бывало такой гнусности,не воняло в жилье,выбиваясь наружу ужасающим смрадом,состоявшим из отходов человеческого организма.Пересиливая себя,сдерживая очередной рвотный позыв,вновь подошёл влюблённый к грязной халупе и торопливо пнул несколько раз по доскам,едва не отвалившимся от слабых ударов.Внутри,сперва,было тихо,потом послышалось какое-то движение,кто-то упал,уронив,заодно,некую утварь,послышалась нецензурная ругань на татарском и русском языках (голос принадлежал женщине,скорее всего-немолодой и сильно пьяной,Федька понял,что это мать Альки). Опять наступила тишина,а затем,когда Пармёныч,уже ни на что не надеясь,собрался уходить,внезапно раздались толчки в несчастную дверь:женщина,находясь в неадекватном состоянии,всё перепутала,пытаясь открыть её наружу,хотя нужно было настежь распахнуть внутрь эту хлипкую преграду.Увидев,как в зияющую деревянную прореху высовывается острие ножа,житель русской деревни решил не испытывать судьбу,покинув негостеприимный двор.Уходя,узрел юноша ещё одно строение,находившееся здесь.Вроде амбара,только длиннее,добротно поставленное,не в пример жилью,выглядело оно довольно необычно.Слышно было,как внутри этого дома кипит некая работа,по характерному стуку и приглушённому женскому смеху,доносившемуся на улицу,пришелец из русской деревни догадался,что там работали дочери Ахщура,сидевшие безвылазно за германскими швейными машинками.Возможно,среди сестёр находилась и Алия,но Воттаков не рискнул заглянуть в мастерскую: верховодила там старшая дочь чабана,женщина взрослая и решительная,отсидевшая пару лет в тюрьме,за убийство собственного мужа,да амнистированная указом императора Николая Второго,по случаю его восшествия на престол.Опасаясь очередной негостеприимной встречи и предпочтя не связываться с очередной непредсказуемой татаркой,храбрый молодой человек двинул назад.Пытаясь срезать обратный путь,шёл он какими-то закоулками до тех пор,пока не был окликнут чьим-то голосом,молодым и очень знакомым.

  Сильно удивившись,обернулся Фёдор на этот зов,тут же расплывшись в улыбке: в небольшом проулке,щедро залитом солнечным светом,среди группы парней,стоявших возле богато украшенного двухэтажного каменного дома,он узнал Романа Побажнова.Кроме трёх или четырёх татар,компанию побратиму составляли Сров Салупов- двадцатилетний сын богатого местного мельника,невысокий конопатый юноша с вечно бегающими карими глазами,будто вбитыми в скуластое лицо с длинным носом,которым отпрыск мукомола вечно шмыгал- да какой-то рабочий с лесопилки Андрея Ивановича Дерфедера.Братья обнялись,обменявшись шутливыми приветствиями.Поздоровался черпаковец и с остальными ребятами,те ответили ему,вновь принявшись за разговор,прерванный его появлением.Ромка с Федькой отошли подальше,чтобы поговорить с глазу на глаз,но только и успели узнать друг о друге то,что не представляло особого интереса,как новыми полуденными тенями явились сюда трое братьев Силантьевых.Старший из них,снова одетый в форму железнодорожного рабочего,что-то прятал за пазухой; средний-невысокий бледнолицый крепыш лет семнадцати,с будто застывшим голубоглазым взором,недобро оглядывался поверх голов присутствующих,нервно теребя светлую крестьянскую рубаху,пузырившуюся на его теле; младший- Авксентий- четырнадцатилетний босоногий простак со следами поллюций на серых домотканых штанах,наоборот,смотрел на всех весёлым открытым взглядом своих глаз,таких же голубых,как и у братьев.

  -Ну,что,товарищи вы мои?-прерывая повисшее молчание,произнёс Силантий.-Принёс я,рискуя свободой и своим здоровьем,одну книгу,написанную умным человеком.В книге этой описаны все наши беды,причины их возникновения и способы борьбы со всем этим.
  -Опять,небось,срамные картинки показывать будешь?-хохотнул Фёдор,припомнив историю пятилетней давности,когда Силантий,давясь слюной и беспрестанно оглядываясь,демонстрировал мальчишкам из ближайших деревень подслеповатые игральные карты с иностранными девицами,изображёнными в бесстыдных позах,да в голом виде.
  -Нет,с тем баловством покончено!-заявил старший Силантьев,не слишком,впрочем,уверенно.К тому же,рабочий растерялся,когда татарская молодёжь,наслышанная о его непростой репутации,покинула сборище.-Уверяю тебя земляк: в этой книге нет ничего скабрезного.Наоборот,всё написанное в ней подробно и всерьёз рассказывает о том,как плохо мы живём,угнетаемые...

   На этом месте Силантий запнулся и замолчал,с подозрением взглянув на вопрошающего.В голове рабочего депо крутились тревожные мысли,он всего опасался,прежде всего-доноса и ареста.Неохота было молодому подпольщику сидеть в тюрьмах да мотаться по ссылкам,хотя он понимал,что настоящему революционеру необходимы подобные испытания,закаляющие характер.К тому же,книга эта,тайно перепечатанная в подвале одного из новониколаевских домов,не должна была стоять на полке без дела,её требовалось читать простому народу,разъясняя каждую букву и запятую неграмотному люду,агитируя против царя,министров и прочих властей.Так,по крайней мере,сказал молодому соратнику старый седоусый бунтарь,представившийся "товарищем Грибковым".

  -Ну,кого замолчал?-прервал размышления бывшего земляка новым вопросом настырный Пармёныч.-Рассказывай,кака холера нас угнетат? Да,какеи коврижки сулят те,кто пишет ерунду всяку?
  -Вовсе и не ерунда это!-громко воскликнул Мелентий,словно вступаясь за старшего брата,всё ещё видевшего перед собой образ старого наставника.-Очень там всё понятно пропечатано! Вопрос в том,можно ли доверять тебе? Не продашь ли,волей случая,брательника моего? Запросто,небось,сдашь его своим новым дружкам-жандармам?
  -Ах,ты ж,немочь бледная!-возмутился Федька,сжимая кулаки.-Нешто,был за мной грех доносительства,шта обвиняшь меня в преступлении иудином? Ишь,кого надумал,соплежуй мамкин.

  Старший Силантьев,не желая разжигать ссору,приструнил брата (от него,заодно,попало и Авксентию,засмеявшемуся от вида обозлённого Фёдора). Также,слесарь извинился перед земляком за мальчишек,после чего снова предложил приступить к изучению книги,о которой он,до сих пор,не сказал ничего ясного,даже её названия.Невысокий конопатый Сров Салупов,часто моргая бегающими туда-сюда серыми глазами,предложил пойти на мельницу его отца,уверив всех,что тот уехал с утра в церковь и вернётся только к вечеру.Рабочий депо,опасаясь присутствия на мельнице салуповских работников-китайцев да цыган-которые могли,по наивности или по служебной надобности,донести в охранку о нелегальном собрании,согласился с его предложением.Вместе со всеми отправился к высокому деревянному зданию с огромными лопастями и Воттаков.Если у братьев Силантьевых не было иного выхода,чтобы где-то прочитать вслух крамольные страницы,то Пармёнычем двигало не только любопытство,но и меркантильный интерес,а именно-желание украсть,если подвернётся удобный момент,хотя бы мешок муки.Сров Прович Салупов-отец конопатого-слыл в окрУге человеком злым и жадным,за услуги своей мукомольни,стоявшей на берегу своенравной Сисиной Пыси,драл с крестьян семь шкур,идя навстречу лишь тем,кто был побогаче или имел связи в губернских городах.Пармён Ермолаевич Воттаков не относился к их числу,хотя хозяйствовал крепко.Крестьянин и владелец мельницы не конфликтовали между собой,просто не общались близко из-за того,что оба были мужчинами с непростым характером.Салуповские норов и жадность были причиной того,что всякий человек,попав в его владение,обязательно прихватывал с собой какую-нибудь продукцию или вещь: муку,отруби,дрожжи,гвоздик,щепу...Большого урона предприятию это не наносило,а людям было приятно.

  Наконец,вся компания пришла на мельницу.Здесь,действительно,никого не было,кроме двух молчаливых цыган-работников,сразу же отпущенных восвояси сыном хозяина.Сам же он любезно провёл гостей в небольшую отцовскую конторку.Надо сказать,что кроме Фёдора и братьев Силантьевых,явились сюда человек пять,работавших на дерфедеровской лесопилке да трое праздношатающихся парней из соседних с Черпаковкой деревень.Так что,рассевшись на двух больших грубо сколоченных и занозистых лавках,с двух сторон окружавших большой дубовый стол с поцарапанной лакировкой,люди с любопытством воззрились на Силантия,словно ожидая от предстоящего чтения манны небесной.Сров Срович,занявший стул своего родителя,подпрыгивал на нём от нетерпения.

  -Итак,дорогие земляки,приступим к чтению!-предварительно прокашлявшись,объявил новониколаевский революционер,извлекая книгу из-под рубахи,видневшейся под форменной тужуркой.-Называется этот труд-"Манифест Коммунистической партии" и я надеюсь,что после ознакомления с ним,мы станем товарищами не только по памятным нам детским играм и прочим недоразумениям,но и по принадлежности к одной тайной ячейке,какую организуем в здешней волости.
  -Ну,читай,ужо!-нетерпеливо вскрикнул Авксентий,подскочив к старшему брату.-Очень я желаю послушать рассказы о разных тайнах да приключениях.
  -Нет в ней ни слова о приключениях,-осадил подростка слесарь,строго взглянув на того,опять кашлянул и продолжил объяснять:-В "Манифесте" этом,дорогие товарищи,рассказывается о том,как угнетают простой народ те,кто правит им,от королей до помещиков и попов.Задача же коммунистической партии проста: уничтожить класс эксплуататоров сверху донизу,установив справедливое общество,в котором от каждого берётся по возможности,а даётся,стало быть,по потребности.Таким образом,в равноправном обществе будущего нет места капиталистам,начальству,частному производству и религиозному дурману,распространяемому толстыми бездельниками в чёрных рясах.Их не останется в наших светлых далях!
  -Кто же должен будет там остаться,товарищ Силантий?-заискивающе спросил Сров агитатора,растерявшись от услышанного.-Как же мы жить будем,если не будет частной собственности? Нет,я понимаю необходимость упразднения эксплуатации человека человеком и поддерживаю эту идею,несмотря на то,что отец мой владеет мельницей.Но,как же будут работать люди,при этом коммунизме,если государство не сможет обеспечить всех рабочими местами? Кто будет платить рабочим деньги,чтобы могли они купить себе еды и одежду?
  -Так,ведь,не будет ничего этого!-заявил революционный пропагандист,радуясь заданным вопросам.-Ни денег,ни государств,ни бюрократических аппаратов,на которых и держится нынешняя модель общества.Всё будет разрушено до основания,а на его руинах родится новый мир,чистый и прекрасный!
  -Баско баешь,умник Сильша,-перебил подпольщика Фёдор,недобро усмехнувшись.-Оно,вишь,на словах хорошо выходит да на гумаге твоей,шта старый дом порушить можно,а новый воздвигнуть,не напрягамшись.Подумай,как следоват: кто согласен будет без денег жить?
  -А у кого они есть,эти деньги?-зло бросил в ответ Силантий.-Только у царя,знати белорукой да у богатеев разномастных.Это-несправедливо! Даже и ты,работающий на самого себя,много видишь хорошего вокруг? В достатке ли живёшь? Всего тебе хватает? Всем ли доволен?
  -Предостаточно доволен!-воскликнул Воттаков,приподнявшись с лавки и глядя на собеседника.-Веришь или нет,а сам я себе распорядитель желаньев разных.Не спорю: тяжкое это дело-землю обрабатывать,тетёшкаться с нею,будто с девкой любезной.А куды денусь,коль любо мне это и должон жа кто-то кормить ораву людей всякеих,да и сам питаться плодами труда свово?
  -Всё верно ты говоришь,товарищ Фёдор,-примирительным тоном произнёс самозваный глава "ячейки".-Однако,сказанное тобой,очень поверхностно и не вскрывает всей сути проблемы,назревшей в мире.Об этом-то я и хочу вам прочитать.

  Рабочий опять закашлялся,потом обвёл всех присутствующих испытующим взглядом,как бы пытаясь заглянуть каждому в душу,рассмотреть: нет ли здесь доносчиков и предателей,способных побежать в полицию,едва закончится собрание,да обстоятельно доложить о состоявшейся сходке.Не обнаружив таковых-люди смотрели на него во все глаза,с любопытством и ожиданием чуда-раскрыл книгу,приступив к обещанному чтению:

  -"Призрак бродит по Европе,призрак коммунизма..."
  -Да,как же энто?!-тут же,не утерпев от услышанного,вновь поднялся со своего места черпаковец.-Об чём ты читашь,знакомец Сильша? Како язык у тобя повернулся,говорить этакое,а не о том,об чём сулился ты рассказать? Где тут про царей неправедных сказано? Аль,слышь,про богатеев жадных?
  -Дальше слушать надо,-поморщившись,словно наелся волчьей ягоды,ответил Силантий,больше не успев ничего сказать.

  Обозлённый неожиданным началом иноземной книги (разве придёт в голову русскому человеку написать такое?),Федька подскочил к рабочему и с удовольствием заехал тому в левое ухо своим тяжёлым кулаком.Слесарь,громко охнув,опрокинулся на пол,но тут же вскочил на ноги,начав приближаться к рассерженному крестьянину.Младшие братья Силантьевы двинулись,было,за старшим,тот потребовал не вмешиваться в честную драку "один на один". Парнишки,с явной неохотой,вернулись на свои места,усевшись рядом с мужиками,которые наблюдали за происходящим не скрывая улыбок и любопытства.Один лишь Сров,взъерошенный и напуганный,бегал вокруг противников,умоляя "не драться в тятенькином кибинете". Усилия мельникова сына были напрасны:рабочий и крестьянин схлестнулись! Револююционер из депо,будучи повыше ростом,оказался не робкого десятка,он сразу ударил Федьку в правое ухо,едва они сошлись в схватке.В голове у Пармёныча,после этого, будто бы забил гулкий набат,но и он успел заехать агитатору в лицо,отчего тот,клацнув зубами,резко отшатнулся.Обмен ударами-болезненными,чувствительными,без поддавков- продолжался несколько минут,до тех пор,пока подуставшие антагонисты не сцепились в мёртвом клинче,возжелав повалить друг друга на пол.Это им не удалось,несмотря на одобрительные возгласы развеселившейся публики: работники с лесопилки Андрея Ивановича Дерфедера были рады превращению скучного мероприятия в весёлый балаган,не говоря уже о трёх бездельниках,пробавлявшихся кражами да мошенничеством.Только Роман Побажнов,встав на пороге конторки,с серьёзным видом переживал за исход внезапно разгоревшейся битвы.Впрочем,закончилась она так же внезапно,как и началась:борцовское противостояние не было украшено каким-нибудь эффектным броском.Драчуны,достаточно напыхтевшись,разомкнули взаимные недружелюбные объятия,вновь рассевшись на противоположных концах одной скамьи,исподлобья рассматривая друг друга,как будто желая знать,что именно он взял вверх в закончившемся поединке.У Силантия опух нос,кровили губы,заплыли радужными красками оба глаза;уши,увеличившись в размерах,были похожи на два огромных красных лопуха и выплюнул слесарь,негромко чертыхнувшись,один зуб.Фёдор выглядел не менее живописно: у него,так же как и у Силантьева,горели уши; была разбита верхняя губа,из которой капала кровь,образовавшая небольшую лужицу на деревянном полу помещения; заплыл левый глаз.

  -Ништо,Сильша!-воскликнул Пармёныч,прерывая напряжённую тишину,установившуюся во владениях Срова Провича.-Баско мы подрались,слышь.Хорош ты,гляжу,в энтом деле стал.Видать,в депе твоём,много приходится работать,набрал ты силушку немалую.Одобряю! Ну,коль махаться не заробел,то и мириться не боись! Шта,мир промеж нами?
  -Сперва свару затеял,а таперича мириться требуешь?-запальчиво спросил его Мелентий,едва не плача.-Чем тебе мой брат помешал,шта начал ты кулаками махать да кровь чужу лить?
  -Цыть,малой!-бесцеремонно оборвал наглеца Воттаков,уже подошедший к своему недавнему противнику,к которому и протягивал раскрытую ладонь правой руки,в знак примирения.-Тако я кумекаю,славный Силантей Силантьев,шта делить нам некого,а и книги не дОлжны нас ссорить.Прости меня,земляк! Право слово,не выношу сочиненьев всякеих,в коих страсти разные описаны,вот и взбеленился.Ну,не будешь на меня дуться,али как?
  -Дитё я малое,что ли?-пробормотал слесарь,ответно протянув свою правую руку.-Сам и виноват в случившемся.Обрадовался,не подумал о том,что не до всякого дойдёт содержание этой книги,написанной Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом в помощь угнетённым трудящимся.Правда бывает не только беззащитной,но и жестокой,Федьша! Помни об этом всегда,а если захочешь вернуться к обсуждению разных книг,описывающих бедственное положение пролетариата,мы будем ждать тебя,ибо рады каждому новому товарищу.
  -Какеи имена ты пробаял нонче,бунтарь невольный?-рассмеялся черпаковец,успевший отойти к порогу,пока слушал эту тираду.-Неуж,жидов неких? Так,слышь,не по пути с племенем энтим.Запомни,Сильша: нет у энтого народца совести,гадят оне нам,сбивают с толку,придумывают всякое,пытаются взбулгачить народ.Посему,коль не русские словеса их,не имею к имЯ доверия и слухать напраслину не желаю!

  Сказал так Фёдор и вышел вон,не собираясь более присутствовать на этом нечестивом сборище.Он спустился к реке,присел на берегу,зачерпнул ладонью горсть холодной ещё воды,омыв разгорячённое лицо.Услышав шаги за спиной,резко обернулся,улыбнулся,хотя губы ещё саднили: к нему подошёл Роман,выглядел собрат растерянно.

  -Ну,кого ты взбеленился?-без обиняков спросил Побажнов,вплотную подойдя к родственнику.-Кака вожжа,скажи на милость,попала тобе под хвост?
  -А кого оне читают,варнаки дурные?-сердито пробурчал Воттаков,глядя в глаза солотковскому родственнику.-Почто,слышь,всякеих жидов привечают,запуская мысли ихние в свои глупые головы?! Вот,Ромк,и ты примкнул ко всяким бунтовшшикам...Дело твоё,но я так кумекаю,шта не баско оно кончится для тобя,погубят тобЯ новые дружки.
  -Не волнуйся за меня,брательник!-натужно рассмеялся Ромка.-Готов я пройти любые испытания,потерять здоровье и даже жизнь,если надо будет,борясь за правду,которую скрывает от нас проклятое самодержавие.Не менее правды,собираюсь бороться я и за счастье трудяшшего люда!
  -За каку таку правду?!-Пармёныч так резко вскинулся головой,что собрат едва успел отпрянуть,избегая травмы.-Нешто,о том,како ходит по земле призрак,призывающий к коммуниздии? Ишь,слово-то како подобрали! Будто и не скрывают истинных целев своих: напустить туману да народ обобрать,покуда люди рты раззявили.
  -Ты ничего не понял,бедолага,-уже более непринуждённо захохотал революционный Родионович.-Дык,а шта мог ты понять,ежелив одну фразу и услышал? На самом деле,Силантий принёс очень интересную книгу! Мы вместе читали её.Там,дальше,очень интересно: про то,как богатеи обманывают простой народ; как унижают его,выжимая из пролетариата все соки.Написано и о том,как помещики и капиталисты всего мира,с одобрениия монархов и церковников жируют на чужих кровЯх.Какеи деньги имеют энти короли да анператоры разные,закрывая глаза на беззаконие,творимое в державах ихних,потому,брат мой,самолично становятся они тем самым беззаконием.Всякие же попы,провозглашающие властям осанну,суть-сотрудники всему безобразию,первые их потатчики,жрущие от пуза на деньги обманутых верующих.
  -Мне энто понятно!-воскликнул Федька,всё ещё отходя от приключившейся драки.-Не дурак же я и вижу,небось,како народу нашему живётся! Трудно,тяжело,без продыху,претерпевая всякеи несправедливости,живём мы.Однако,скажи мне брательник: тольки мы так обходимся,али по всей земле таковое творится,шта стонут люди от притесненьев?
  -Об том и речь,-радостно поддакнул Роман.-Во всём мире пролетариат угнетают,бесстыдно пользуясь плодами трудов его.Поэтому и создаются,по всему свету,нелегальные кружки и ячейки,которые пытаются призвать богатеев к ответу,а ежели будут оне артачиться супротив человечьих требованьев,то и сковырнуть всю эту кодлу силой,установив везде новые порядки.
  -Смешные вы люди,товаришши бунтари,-рассмеялся,наконец,молодой крестьянин,достав из-за пазухи кисет с турецким табаком,приглашая,таким образом,брата к перекуру.-"Сковырнуть",баешь? На новые порядки уповашь? А я тобе так скажу,уважаемый Роман Родионыч: никого у вас не получится! Доведись,шта исполнится мечта ваша о власти,то и возведёте,на том же старом месте,прежний дом.Ну,глядишь,фасад подкрасите,трубу на крыше замените,ещё как освежите постройку.И будут у вас грамотеи всякеи,анжинеры умные,фершала с учителями.Баско,пушшй будут! Одно ушти (учти-прим.авт.): станет у вас и царь свой,при котором образуется свора новых министров,енералов да прочих горлопанов,не лучче нонешних,а как бы не хужее нонешних людоедов оказались.Так я кумекаю,брат!

  Роман ничего не ответил.Он сосредоточенно делал самокрутку,попутно прислушиваясь к тоскливому бубнежу,раздававшемуся внутри мельницы: там снова приступили к чтению "Манифеста". Сын Родиона Демьяновича не всё время жил в Солотково,по окончании церковно-приходской школы,совсем несмышлёнышем,увезён был отцом в Тобольск,пристроен в одну из тамошних гимназий,в которой и учился,а жил у дальних родственников своей матери.Так что,по большому счёту,молодой революционер не знал никакого труда,видя его только со стороны.Часто прогуливая уроки,бежал он,с оравой таких же сорванцов,через весь город,к Тобольскому тюремному замку.Охваченный восторгом от скорого созерцания мрачных серых стен,за которыми томятся несчастные узники,поющие грустные песни о своей тяжкой доле,школяр нёсся по улицам губернского города,думая лишь о том,как хорошо,наверное,быть вольным человеком,за которым охотятся власти,не давая вздохнуть полной грудью берут за горло и давят,а они-привыкшие к свободе,независимому передвижению по миру,желающие дышать полной грудью-сидят там,в тесных казематах,не сдаваясь проклятому самодержавию.С восторгом примкнул юный Ромка к тайному кружку,образовавшемуся в гимназии,крепко-накрепко храня тайну об этом,не выдавая её никому.Теперь же,слушая откровения собрата,приехавшего из Черпаковки,молодой Побажнов весьма огорчился.Выходило так,что Фёдор,имевший за плечами образование в три класса церковно-приходской школы,не понимал его устремлений,отказываясь верить в коммунистические идеалы,исповедуемые передовой молодёжью.

  -И не верю я,братец,в чтения ваши,-произнёс Воттаков,будто дословно прочитав мысли Романа.-Суета всё это! Вредная напраслина,каковой жиды пытаются соблазнить людей наших.
  -А жить,тогда,как?-тут же отозвался Побажнов,выпустив из себя махорочный дым.-Как жить,я тебя спрашиваю,если не бороться за справедливость,за права пролетариев,за идею?! Ведь,всякому человеку хочется жить по-человечьи,а не абы как.Не чувствовать себя собакой,доедающей кости с господского стола,а быть свободным и сытым.
  -Согласен я с тобой,шта трудно людЯм живётся!-не стал спорить Федька.-Только,братан,не увиливая ответь,в конце концов: почему мы? Каков прок в том,шта леворуция ваша должна непременно совершиться в Рассее? Нешто,в Германии рабочие лучче живут: жрут от пуза,отпускИ имеют,работают восемь часов в дён? Им,коли така оказия приключилась,не надо ли своих министров да попов скинуть? Али,рай у них приключился?
  -Правильные вопросы ты задал!-воскликнул подпольщик,радуясь любознательности родственника.-И я отвечу откровенно,как на духу,ибо доверяю тебе.Да,в других странах пролетариат живёт не лучше нашего,тяжело и бесправно.Но я уверен в том,что гаже и бесправнее русского рабочего не живёт никто! Поэтому,ничуть не сомневаясь,убеждён в необходимости начать преобразования именно с нашей страны.А перемены невозможны без революции,иначе мы будем барахтаться в этом киселе ещё несколько веков.

  Пармёныч ничего не ответил,молодые люди докурили при полном молчании,лишь Роман тревожно вглядывался в прибрежные кусты,словно боясь,что оттуда выскочат Строжев с Копыловым,сопровождаемые злобными казаками,закричат матерно,арестуют всех тех,кто читает и слушает книгу трирского раввина,обнажат шашки и уведут бедолаг в ближайшую каталажку.Молодые родственники докурили и распрощались.Роман вернулся на мельницу,а Фёдор направился к родной деревне.Окончательно остыв после драки и нелёгкого разговора,шёл он средь безбрежной луговой шири и душа его радовалась.Радовался чалдон весне,вступавшей в свои права,май радовал тёплыми деньками,хотя ночами случались ещё заморозки.Несмотря на это,глаз радовало буйство красок,ещё робких,но уже утверждавших победу тепла над холодом.Вот-вот должно было наступить лето,но и сейчас уже налились сочной зеленью трАвы,вылупились из земли местные цветы,сиротливые как сама здешняя весна.Вовсю стрекотали кузнечики,деловито жужжали,пролетая мимо человека,пчёлы да шмели,озабоченные вечным трудом своим.Наконец,преодолев очередной пригорок,которые попадались ему на пути к отчему дому,Воттаков увидел вдали родную Черпаковку,тёмную зелень тайги и оживлённое движение по Дранному тракту.А уже возле самой околицы,повстречал он Саньку Тыжныха.Лучший друг был чем-то возбуждён и хитро скашивал глаза в сторону,во время обмена рукопожатиями,сопровождавшегося и малозначительными репликами,больше похожими на толчение воды в ступе,чем на важную беседу.

  -Ну,друг,кого глазами косишь?-прервал никчемные экивоки Пармёныч,требовательно глядя на товарища.-Нешто,побаять об чём важном хошь? Дык,не стесняйся,пали прямо,будто белке в глаз.
  -Как жа я смогу этак побаять,коли и слов не нахожу?-промямлил растерянный Александр.-Хотя,кого же от тобя скрывать,всё равно прознашь,через время малое... Так что,любезный Фёдор Пармёнович,а заявилась в нашу дярёвню одна татарка-молодая,красивая и злая.Сидит у ворот ваших,на людей,каковые на работах не заняты,рысью шипит.Того и гляди,кинется на кого! Да,слышь,пса вашего прикармливат.Так я кумекаю,друг мой ситный,шта татарва ейная собирается пограбить дом ваш.

  Хмыкнул Фёдор,услышав сказанное товарищем,и зашагал быстрее,так шустро,что Санька не поспевал за ним.А Воттаков почти бежал,взволнованный и радостный.Само собой,не поверил он словам Тыжныха,который ничего и не знал об их с Алиёй отношениях,скорее досадовал на себя,ведь уже продолжительное время не вспоминал чалдон о своей возлюбленной,прельстившись походом на салуповскую мельницу.Теперь же,возбудившись и разволновавшись,Федька едва ли не бежал к родному дому,желая встретиться с любимой (он сразу уверился,что с визитом к нему пожаловала Алька,да и Сашка,по пути,подтвердил его догадку). Почти дойдя до родной избы,Пармёныч окончательно убедился в этом: окружённая толпой любопытствующих черпаковцев-баб,стариков,детей и собак-сидела возле ворот юная швея,с которой познал он,накануне,таинство любви.Ничуть не тушуясь под многочисленными взглядами,дочь чабана Зангезуллина доставала из двух туесков,стоявших на земле,какую-то снедь,тут же кидая её внутрь воттаковского двора,лающему Тузику.Заодно,успевала она разговаривать с дедом Топташом,возглавлявшим местных зевак.Старик,пользуясь преимуществом своего возраста и уважением односельчан,единолично беседовал с неожиданной гостьей,та вежливо отвечала,мило улыбаясь при этом.Наконец,все заметили возвратившегося молодого хозяина подворья,вовсю глазевшего на оробевшую жительницу соседней деревни,прибывшую в гости к суровому семейству.

  -Кого собрались здесь?-не церемонясь обратился Фёдор к толпе,голос его,в самом деле,не предвещал людям ничего хорошего.-Кого вам тут надоть,около ограды нашей,дорогие земляки?
  -Дык,вишь,славный Фёдор Пармёныч,како дело выходит,-ответил ему Топташ,поглаживая руками седую бороду.-Пожаловала к вам,с неизвестной оказией,девка из Чаныша татарска.Сперва-то,желая всем глаза застить,ходила по другим дворам,будто тряпьё всяко продавая,а у ворот уважемого Пармёна Ермолаевича будто в землю вросла.Сам думай,храбрый солдатик,кого ей надобно,коль и собаку вашу прикармливат.
  -Пусть все расходятся!-сказал парень деду,затем,спохватившись,громко обратился к остальным людям:-Идите по домам,земляки! Девица татарска пришедши сюда по приглашению матери моей,добрейшей Евхаристии Елпидифоровны.По какому делу-сам не ведаю,а вам и подавно знать о том не обязательно.Посему,прошу вас обратно разойтись,покуда я не разошёлся как следует.

  Люди,услышав такое,поспешили удалиться,но теперь у них была благодатная тема для разговоров,которой может хватить на год вперёд.Федька же приблизился,наконец,к неожиданной гостье,с интересом осмотрев её.На Алие было надето лёгкое синее платье,ноги были обуты в мягкие чёрные ботики,под белым платком,каким была покрыта голова прелестницы,угадывалось несколько маленьких косичек.

  -Ну,а тебе кого здесь надо?-грубо поинтересовался Пармёныч у юной татарки (он был сильно смущён этим визитом,потому и обращение его выглядело невежливо).-На кой ляд,бедная девка,выставилась ты посередь народа?
  -Здравствуй,мой господин!-мило улыбнувшись угрюмому чалдону,ответила Алька,ничуть не обидевшись на этот пассаж молодого человека.-Вот,пришла в вашу деревню со своим товаром.


  Федька хотел спросить ещё о чём-нибудь,да не нашёлся.Вместо этого приоткрыл он калитку,сделанную прямо в воротах,пропустил швею из Чаныша во двор и догадался улыбнуться,оказавшись в родной ограде.Как тут было не улыбнуться,если даже Тузик-огромный серый кудлач со страшными клыками-приветливо встретил незнакомого человека,чего с этой собакой никогда не случалось.Кажется,знатный волкодав восторженно помочился,словно глупый щенок.Впрочем,некогда было Воттакову рассматривать пёсьи росписи: приняв из рук девушки её туески,юноша быстро завёл любимую в избу.Алия,войдя в дом,сразу поведя себя в нём как хозяйка.Сперва подошла к окнам,придирчиво рассмотрев занавески-выгоревшие,выцветшие,полинявшие и потерявшие,за давностью лет,красочную яркость-что висели на протянутых лесках возле рам.Улыбнувшись одними уголками губ,татарка прошла к столу,на который поставила свою ношу,тут же принявшись выгружать содержимое на чистую столешницу.Фёдор смотрел на это широко раскрыв глаза,челюсть его,также,отвисла от немалого удивления.

  -Кого это ты творишь,девка?-выдавил он,наконец отойдя от шока.-Шта принесла ты сюда,да на кой?
  -Ну,как же?-вопросом на вопрос ответила ему гостья,весело рассмеявшись.-Принесла я всё то,что шьют мои сёстры,от рассвета до заката корпящие над швейными машинками: занавески,шторы,скатерти,рушники,другую мелочь,годящуюся для красоты,а то и по необходимости,подобно носовым платкам.Кроме того,ношу я на продажу постельное бельё.
  -Нам оно всё зачем?-ожесточённо почёсывая затылок,усмехнулся чалдон,с нежностью глядя в карие бусинки глаз юной красавицы.-Не кумекаю я в энтих делах и денег,слышь,при мне нету,для оплаты.Погоди,покуда мать моя возвернётся домой,с нею и торгуйся.
  -Что тут понимать,мой господин?-удивилась Алька,тонувшая в голубых глазах любимого,отчего всё нутро её дрожало,будто в лихорадке.-Надо бы вам обновить своё жилище,приукрасить его.

  Чтобы скрыть возникшее волнение,молодая татарка наклонилась к своей ноше,неосмотрительно встав задом к чалдону,не менее разгорячённому присутствием девушки в своём жилище.Не стерпел Пармёныч,понятное дело,увидев Альку стоящей в соблазнительной позе,подскочил к ней да и задрал подол синего ситчика,радостно ощутив под ним нежную молодую кожу,от контакта с которой окончательно потерял голову.Несмотря на протесты белошвейки,робко пытавшейся сопротивляться внезапному напору,подхватил её Федька на руки да и понёс в свою постель.Конечно,постель его,что находилась в сенях,мало годилась для любовных утех: просто,на старом крепком сундуке расстелен был старый чёрный тулуп,оставшийся от деда Ермолая,весь уже поистёршийся и побитый молью,а вместо подушки парень приспособил не менее старый валенок.Когда эти "принадлежности" начинали вонять прокисшим,то их выносили во двор-сушиться,проветриваться,напитаться полезными запахами.Именно на такое ложе Воттаков уложил чанышку,притихшую в ожидании новой близости,лёг к ней,несколько грубовато поцеловав в пересохшие губы,после чего приступили они к самому прекрасному делу,которое только может быть между влюблёнными...Затем,после того,как всё было кончено,лежали молодые рядом и молчали.Мужчина гладил свою избранницу по лицу,пристально вглядываясь в милые его сердцу карие глаза,руками прикасался к нежному носику красавицы,целовал в губы.А та,не имея сил сказать что-нибудь,молча прижалась к мускулистому телу юного чалдона и тихо молилась своему мусульманскому богу.Потом,окончательно придя в себя,она быстро вскочила с лежанки,едва не свалив на пол расслабившегося любовника,молнией метнулась в горницу,снова покопалась в ворохе выгруженного постельного белья,вскоре вернувшись к ложу с разноцветным куском материи.Наглая девчонка,быстро затараторив о замечательных свойствах семейной продукции,согнала удивлённого любовника с ложа,на котором они-совсем недавно-предавались плотскому греху,покрыла этой материей воттаковскую семейную реликвию,чем совершенно оконфузила Федьку,ничего не понимавшего в её манипуляциях,о чём и не преминул сообщить,мало-мальски справившись с растерянностью.Между молодыми людьми вновь разгорелся спор о том,нужны ли в крестьянской избе такие красивые постельные принадлежности или же могут чалдоны прожить и без них.Неизвестно,чем бы всё закончилось,если бы во дворе не зашёлся лаем Тузик.Алия негромко ойкнула и забралась с ногами на сундук,забившись в тёмный угол.Пармёныч же,удивлённый и раздосадованный,накрыв свою подругу той самой простынёй и тулупом,отправился встречать нового гостя,которым оказался Санька Тыжных.Будучи,как и Фёдор,человеком не робкого десятка,этот храбрец Санька осмелился пройти до самой избы,поэтому был пару раз цапнут за ногу серым кудлачом,не любившим подобного нахальства,демонстрируемого чужаками.Впрочем,Федька и сам едва не покусал товарища,ибо тот,оказавшись в спасительном убежище,со всего маху уселся именно на сундук,желая осмотреть свою щиколотку,покусанную собакой.Понятно,что он,при этом,едва не задавил татарку,спрятанную под ворохом тряпья.Девушка успела вскрикнуть.Незваный гость,дёрнувшись всем телом,повернулся на звук,пытаясь рассмотреть свою невольную "жертву".


  -А,и ты здесь,девка,-произнёс Тыжных,разглядев дочь чабана.-Ну,баско,коль такое дело! Вас двоих мне и надобно.То есть,ежелив верно баять,имею шта сказать,касаемо оба-двух вас,так или иначе.
  -Ну,не тяни ять за хер,-перебил его насторожившийся Фёдор,для чего и использовал диковинное ругательство с применением букв кириллического алфавита.-Кого такое случилось?
  -Погодь,друг!-визитёр,наоборот,не спешил развязывать свой язык.-Нет ли у тобя,верный товаришш мой,чем рану прижечь? Не то,слыхал я,от покусов пёсьих,кака-то горгона (гангрена-прим.авт.) с человеком слущатса,дык от ей,заразы,токмо и есть спасение,шта руку аль ногу оттяпать,а мне такого бедствия и даром не надоть.
  -Про какеи горгонии речь ведёшь,варначе?-оскорбился Воттаков,направившись,тем не менее,в горницу,из которой вскоре вернулся с остатками самогона в большой бутыли.-На,прими внутрях,а на Тузю напраслины не думай.Клыков своих он,знамо дело,не чистит,како и мы энтим не балуемся,а никому,из покусанных имЯ людёв,никого не оттяпали.Хотя,тобе,к плимеру,башку бы оттяпать надоть,штоба ты,впредь,осмотрительней был ба,да не совался ба в пасть собачью,прихода хозяев дожидая.

  Алия заливисто расхохоталась,услыхав Федькины слова,ухмыльнулся и Санька,в два глотка окончательно осушивший посудину,а остатками самогона протеревший пострадавшую часть ноги.Улыбался и сам Фёдор,хотя визит друга взволновал его.Тот,явно,пришёл сообщить нечто важное,касающееся двух влюблённых,окончательно не отошедших от только что случившегося акта их любви.Тыжных же,словно желая продлить минуты томительной неизвестности,продолжал возиться со своей конечностью,будто не замечая двух пар встревоженных глаз,направленных на него.

  -Ну,не молчи жа!-не выдержав,выкрикнул Воттаков,схватив Александра за правое плечо.-Кого пришёл сюды? Шта баять желал?
  -Ты меня спрашивашь?-с изумлением воззрился гость на вновь заговорившего товарища,потом спохватился и затараторил:-Ну,да,слышь! Встренул я,давеча,нашего Подю Шамрина,дык он мне баял,шта идёт из Чаныша татарского,в который он по своим делам ходил.Дык,слыхал он,будто мятутся татары,возмущаются и хочут требовать ответа от кого-то из нашенских.Кричат,шта обидели их,не по обычаю поступили с кем-то,желают отомстить.
  -А я здесь при чём?-просипел Фёдор,ибо во рту у него внезапно пересохло,но он ободряюще глянул на татарку,испуганно ойкнувшую от услышанного.-Шта ты ко мне заявилси? Нешто,на меня татары вину возводят? Аль,сболтнул твой Подя,не разобравши об чём речь?
  -И я так же думаю,-смутился Санька,но,вновь обретя уверенность,продолжил:-Одначе,товаришш мой,кое-что ему удалось разобрать.Поведал сей Подя,осенив себя крестным знамением,шта волнение татарско проистекает из тех вольностев,каковые им противны,а нам,чалдонам,вроде и наплевать на энто.Составляют татары жалобу,самому губернатору и в полицию,покуда не хочут драк и кровопролития.Божился Шамрин,шта и твою фамиль поминали,как одного из главных обидчиков ихних.
  -Как же так?-произнесла побледневшая Алька,соскочив с сундука на половицы и подойдя к замолчавшему Тыжныху.-Я час назад была дома,уважаемый Искандер,а ничего такого не заметила,о чём Вы сейчас поведали,пусть и с чужих слов.Откуда взялась эта маета?
  -Про то никто не ведает,-ответил ей Санька,хмыкнув.-Тако Подя баял,а правду ли,али соврамши слегка...Поживём-узнаем!

  Вздохнул тяжело Александр и молча направился к выходу,только у порога позвав на помощь приятеля своего,чтобы тот помог ему выйти со двора,минуя свирепого пса.Фёдор,ободряюще похлопав юную швею по спине,поспешил на выручку (и требовалось,судя по всему,договорить на эту тему).Действительно,пока шли парни от избы к воротам,Тыжных пересказал шамринские слова о том,что жители Чаныша взбудоражены отношениями Воттакова с дочерью чабана.Дескать,девка просватана уже,а он ходит к ней,разыскивает настойчиво,соблазняет неразумную бедняжку,а это нехорошо.Против закона.Против адата.Против морали.Пусть,мол,молодой чалдон отступится от мусульманки,не то принудим его к этому с помощью властей,пока до поножовщины не дошло!

  Проводив товарища,Федька вернулся в избу.Выглядел он очень хмурым,насупленным,недовольным от услышанного.Это не ускользнуло от Алькиного взгляда.Юная татарка,чтобы не скучать во временном одиночестве,решила удивить своего избранника кулинарными способностями и начала варить луковый суп
"бозбаш". Появление милого друга,который выглядел мрачнее тучи,напугало девушку.Она бросилась к своему избраннику с расспросами,но тот отнекивался.Затем,так и не утолив голод её любопытства,заговорил о венчании.Алия вся затрепетала,загорелась вся,поняв о чём повёл речь суровый молодой чалдон.Несомненно,она всем сердцем,всей душой полюбила этого человека и не могла уже помыслить своей жизни без него.Доведись случиться такому,что приступили бы к влюблённым-прямо сейчас,в эту самую минуту!-её соплеменники из Чаныша,вкупе с обиженными сватами из Арзамаса,да потребовали опомниться,отступиться от этого русского,угрожали бы смертью,если она не покорится,бедная швея предпочла бы умереть на глазах у любимого,чем мучиться всю жизнь,терпя унижения от малознакомого ей пожилого тридцатилетнего дурака-маслобойщика.С другой стороны-венчание её,как ни смотри,вызвало бы распри в мусульманской общине,вся семья Зангезуллиных могла подвергнуться оскорблениям и потерей уважения среди единоверцев.Конечно,такого позора не вынес бы отец,которого Алька любила и уважала (она и мать,вечно пьяную и грязную,любила дочерней любовью,сожалея о болезненном пристрастии той к алкоголю); большинство сестёр были бы очень расстроены гонениями и плевками в спину,особенно тяжело было бы выносить всё это маленьким девочкам; ну,и братья...Подумав о братьях кареглазая красавица вздрогнула.Само собой,более всего страдал бы от наличия сестры-"крященки" маленький Ильнур,который мог быстро устать от травли,устраиваемой ему жестокими ровесниками и вскоре вполне мог откровенно возненавидеть свою сестру.Что касается старших братьев,то не смогли бы самостоятельно одолеть крепкого землепашца,захоти они выместить на нём ту обиду,приправленную злобой и горечью,что досталась бы им от насмешливых остроязыких татар.Значит,на помощь были бы призваны двоюродные братья,жившие по всей империи,от Варшавы до Томска,кто-то бы отозвался и тогда...Тут добровольная повариха вскрикнула,потому что из чёрного пузатого чугунка,в котором она готовила пищу,едва не повалила грязно-серая пенка от варева.Благодаря возникшим хлопотам,тревожные мысли девушки сразу улетучились.


  Пока юная настырная татарка старается показать своему избраннику насколько она домовита,перенесёмся в её родной Чаныш,во двор к Зангезуллиным и заглянем в то самое строение,замеченное Фёдором во время визита в татарскую деревню.В этом длинном просторном "амбаре" работают,как уже было сказано,работают сёстры Алии.Из восьми девушек здесь,от зари до зари,трудятся человек пять-шесть,остальные ходят по округе,предлагая крестьянам купить что-нибудь из готовой продукции семейного предприятия.Единственной швеёй,не покидающей этих стен,является самая старшая сестра Зульфия-тридцатидвухлетняя высокая красивая женщина.Впрочем,красота её несколько поблёкла,измождённая беспрестанной монотонной работой.К тому же,за недолго прожитую жизнь,бедняга успела дважды овдоветь (второго супруга она зарезала самолично,через неделю после свадьбы,застав того на другой даме).Строгая,независимая,хлебнувшая лиха с самого детства,она была защитницей сестёр перед родителями и местным консервативно-традиционалистским обществом,ибо обо всём имела своё мнение,курила папиросы и не стеснялась в выражениях.Россыпь последних она собиралась применить в данный момент,ведь в их "цех" ввалился,заставив девушек прервать работу,чанышский староста Ремезхан Базареев-коротконогий горбун с вечно лоснящимся лицом,будто облитым жиром.Сейчас,лающе прокашлявшись,староста коротко поздоровался,грозно вылупившись на удивлённых работниц.

  -Чего припёрся,абый?-неласково поинтересовалась Зульфия,выдержав этот взгляд.-Ищещь,небось,где бы опохмелиться? Так,не по адресу ты попал,старый хрен,здесь тебе не нальют.
  -Слышь,ты,кандальница проклятая!-гневно закричал мужчина,действительно страдавший с похмелья.-Не смей,паршивая овца,разговаривать со мной в таком тоне! Я,всё-таки,есть не кто иной,как человек,облечённый властью,пусть и небольшой.Учти,что если будешь грубить,то я упеку тебя в такие края,куда должны были упечь год назад,да государь император помилование тебе выписал,в день своей коронации.
  -Вот и завидуй теперь,старый дурак,-громко расхохоталась Зульфия.-Император наш,хоть и белый царь,проникся состраданием к несчастной женщине.Видать,хороший он человек,не лается ни с кем,подобно тебе,всё понимает,как настоящий семейный человек и глава государства.
  -Ах,ты,сука наглая!-воскликнул староста,злобно ощерившись и хлопнув себя по коленям (одет он был,кстати,в русскую косоворотку и европейские штаны,а голову венчала синяя тюбетейка с золотым шитьём).-Царя приплела! Аллаха благодари, что здоровья не лишилась,да не прозябаешь в арестантском доме,на казённых харчах,а живёшь на свободе.
  -Не разоряйся зря,алкоголик,-не сдавалась женщина.-Я сама знаю,кого и за что благодарить,понял? Так что,выметайся отсюда,если ничего покупать не будешь,забулдыга.
  -Ишь,стерва,чего удумала,-пролаял визитёр,опасливо косясь на хозяйку помещения,взявшую в руки сапожный нож.-Не то что покупать,а и не пришёл бы я сюда,нечестивица гадкая,если бы не государственная необходимость.Выходит такое дело,что Алия ваша,срамница и вероотступница,спуталась с чалдоном Пеодором из Черпаковки,отец которого люто ненавидит всех татар.У нас все взбудоражены этой новостью и если мулла возьмётся отлучать ваше семейство от религиозных обрядов,я подпишу любую бумагу на этот счёт!

  Последние слова Базареева,произнесённые в стенах этого небольшого тесноватого цеха,произвели эффект разорвавшейся бомбы.Затихли швейные машинки,все сёстры уставились на старосту,потом стали переглядываться между собой.Даже Зульфия,мгновение назад смеявшаяся над нелепым старостой,едва не упавшим от вида сапожного ножа в её руке,ошеломлённо смотрела на старого шельмеца,оказавшегося не только незваным гостем и татарином,но принёсшим весть о возможном суровом наказании,которое могло последовать от местного общества.Это были бы не косые вгляды,не пустопорожние словеса,сказанные вслед идущему-к таким неприятностям Зангезуллины привыкли,"благодаря" алкоголизму своей матери...Здесь вырисовывалась другая перспектива,гораздо более страшная своей массовостью.Староста и мулла запросто могли поднять всех татар и других мусульман,проживавших в Чаныше,на небольшой газават ("священную войну"-прим.авт.) против их семейства и никто бы не вступился.Человеческие жертвы в подобном противостоянии были маловероятны,а нервы да убытки...Кто ж их считает? Русские власти-волостные,уездные,губернские-особо не вмешивались в традиционный уклад жизни иноверцев.Ну,прибыл бы в деревню Строжев,пожурил бы за устроенные беспорядки,призвав к спокойствию,припугнул особо ретивых каторгой,а дальше выходило то,что изгоям пришлось бы,в любом случае,покинуть родные места,куда Ахщур с Пензюллёй прибыли сорок лет назад.Зная обо всём этом наверняка,молчала старшая из швей,понимавшая всю бесполезность сопротивления неумолимо надвигавшемуся бедствию.

  -Что в этом такого?-всё же выдавила она из себя,справившись с волнением и тревожными мыслями.-Что такого страшного произошло,пень старый? Почему моей сестре не пообщаться с молодым чалдоном? В конце концов,этот русский-такой же человек,как и мы.Почему бы им и не подружить немного,без догляда со стороны различных алкашей,вроде тебя? Я уверена,что они совершенно не нуждаются в твоей опеке.Если тебя так припекло,хрыч вонючий,иди и запрети всей нашей деревне дружить с соседями.
  -Не перевирай мои слова,подлая змея!-опять стал кричать Ремезхан,шалея от возражений хозяйки строения.-Никто не говорит о том,что нельзя дружить с русскими! Весь вопрос в том,как дружить? Или ты думаешь,будто сестрица твоя сидит не ближе двух метров от малознакомого ей мужчины,молча кивает ему головой и неслышно смеётся над его шутками тем самым соблюдая адат? Ничего подобного! Эта дрянь спит с молодым таёжником,позабыв все наши законы и обычаи,наплевав на адат,опозорив не только всех вас,но и уважаемых людей,имеющих маслобойку в Арзамасе!
  -Ну,положим,до арзамасской маслобойни тебе не должно быть никакого дела,старый дурак,так что,не поминай об этом,-рассмеялась Зульфия,хотя последняя фраза Базареева,едва не выбила её из колеи.-Откуда тебе знать,как проводят свои встречи молодые люди,замшелое существо? Ты,что ли,свечку держал над ними,чтобы вспомнить,как это делается?
  -Смеёшься,дрянь?-не унимался и староста,совершенно вызверившись на собеседницу.-Погоди,мы ещё посмотрим,кто и над кем вдоволь посмеётся.Люди только и говорят о порочной девке вашей,обсуждают на все лады,одни вы ничего не знаете,словно оглохли за шитьём.
  -Спаси меня Аллах!-женщина воздела руки к потолку,словно прося Всевышнего защитить её.-Посмотри на себя,лысый башибузук..."облечённый властью".Ты ещё смеешь срамить нашу сестру,самолично разнося по округе грязные слухи? Хочешь отлучить нашу семью от посещения мечети? А ну,пошёл прочь отсюда,поганец,пока я тебе не отрезала...

  Зульфия,в чьих глазах давно уже метались разьярённые огненные кошки,не договорила.Перехватив поудобнее нож,всё ещё находившийся в её руке,татарка двинулась на сплетника.Её противник тонко заверещал и бросился вон из помещения,вовремя смекнув,что дело запахло керосином.При этом,глава деревни испортил воздух,так что пришлось объявить небольшой перерыв.Все швеи вышли на улицу,с беспокойством глядя на старшую сестру,курившую в некотором отдалении от них.Девушки были сильно напуганы словами старосты,им хотелось знать,что будет дальше.Впрочем,они обсуждали это и друг с другом,переговариваясь шёпотом,будто боясь ещё большх невзгод,способных обрушиться на их несчастные головы.Кто-то хихикал над незадачливым Ремезханом,стараясь прогнать дурные мысли из головы,но это мало помогало: поступок Алии,если он имел место в действительности,затмевал собой любые другие темы.Десятилетняя Зухра даже заплакала,не совсем понимая причину возникшего скандала,ей было жаль сестру.Впрочем,красавицу Альку сёстры не осуждали никак,они бы не обвинили её,подтвердись всё сказанное неприятным визитёром.Вся правда была неизвестна,надо было ждать и молиться Аллаху,чтоы всё разъяснилось в лучшем виде.Именно так высказалась Зульфия,когда работницы вернулись внутрь "ателье".

  Не зная ничего о том,что происходит в родной деревне и какие сгущаются над её головой тучи,Алька приготовила обед в воттаковской избе.Благо,для этого не требовалось много продуктов,хватило чуть-чуть картофеля с луком да куска зайчатины,засоленной впрок рачительным Пармёном Ермолаевичем.Хотел ли старик снести это мясо на заимку,чтобы пригодилось оно в пищу очередным заплутавшим путникам,или припрятал для иных целей-теперь это было неважно: тушка длинноухого зверька сгодилась в чугунок с супом "бозбаш".Фёдор,кстати,сильно жмотился отдавать отцов припас,найденный любимой пронырой.Необъяснимая жадность эта была отличительной чертой чалдонов,ревниво относившимся ко всему,что им принадлежало.Нельзя было выпросить у них ни рваной тряпки,ни заплесневевшей корки хлеба,ни соринки подлой,если только не шло это на выброс.Сибиряками считалось,что всё,имеющееся в их избах,обязательно сгодится,когда-нибудь да куда-нибудь,поэтому и не отличались особой щедростью.Конечно,любили они и погулять,попеть,поплясать; отзывались на чужуую беду,выбирались из своей беды,навроде голода,приключившегося в их уезде пару лет назад.Однако,не путали местные жители одно с другим,держась за свои устои и традиции,благодаря которым стали они своими в этих суровых краях.Вот и Федька,будучи не в силах сопротивляться привычке,прочно укоренившейся в генетической памяти,пытался спорить с любимой,отвоевать зайчатину.Но и молодая татарка была не лыком шита! В ней было не меньше упрямства,завещанного предками,чем у её жадного жениха,проигравшего эту схватку.Уже хлебая горячее варево,Воттаков признался себе,чт уступил не зря,не обидно,без позора,ибо татарский суп получился вкусным и очень сытным.Одобрил старание Алии и Тузик,с удовольствием схрумкавший косточки,оставшиеся после трапезы влюблённых.Получил он их из рук хозяина,шедшего в баню вместе с избранницей: молодым людям вновь захотелось испытать радость и удовольствие от грешной любви,без которой,наверное,не случилось бы и любви другой-романтической,душевной,чистой,святой.Так бывает со всеми нами...


  День уже клонился к вечеру,когда спохватившаяся Алия,наскоро оправив на себе одежду и попробосав в туески весь непроданный ею товар,раскиданный пылкими любовниками во время жарких объятий,пулей вылетела из бани,ругая себя за произошедшее.

  -Постой жа,девка!-кричал Фёдор,пытавшийся удержать испуганную мусульманку.-Куды спешишь,кого боисси?
  -Ах,пусти меня,дорогой!-взмолилась Алька,отворачиваясь от молодого чалдона,отворачиваясь так,чтобы не смотреть тому в глаза,не впасть,вслед за тем,в новый грех.-Чувствую,что заждались меня дома.Ох,заждались! Громы и молнии в меня метать будут.И здесь мне оставаться опасно: отца твоего я боюсь! Потому и хочу уйти,пока родители твои не вернулись.Так всем будет лучше,спокойнее,приятнее.
  -Не пойму я тобя,милая моя,-опешил Пармёныч от такого признания.-С какого боку тятя мой здесь притёрся? Кака притча случилась промеж ним и татарами твоими,шта пугашься ты его?
  -Ну,как же?-дочь чабана Ахщура всё же повернулась к своему избраннику.-В Чаныше всякий знает,что Пармён Ермолаевич там,где со своих вдвое спросит,с татар впятеро сорвёт.

  Сильно удивился Федька,услышав эти слова от своей любимой.Он тут же принялся убеждать девушку в том,что отец его,занимаясь накоплением денег (в чём не видел ничего зазорного,ибо этим же самым делом занимался любой мало-мальски преуспевающий крестьянин,не подверженный пьянству и лени) не занимается ростовщичеством,тем более-не унижает сородичей молодой швеи никоим образом,связанным с денежными долгами.Теперь смутилась Алия.Сильно покраснев,она объяснила свои слова-глядя,в основном,на радостного Тузика,ластившегося к молодым-таким примером: мол,если у Воттаковых украдут коня,то своему (черпаковцу ли,чалдону или любому другому русскому) старик простит этот проступок,а с татарина-найдись такой негодяй!-спустит семь шкур.Несмотря на удивление,охватившее его от услышанного,Фёдор громко рассмеялся,заверив любимую в том,что родитель его,как ни крут он на расправу,соблюдаак и дошли они до заветной развилки,на которой,наскоро попрощавшись,разошлись в разные стороны,немедленно начав скучать друг о друге.Впрочем,юноша ещё постоял на обочине,взглядом провожая хрупкую фигурку той,что стала самой милой для него,пришлась по сердцу,и не отводил глаз до тех пор,пока она не исчезла из вида.Тогда только и опомнился Федька,тряхнул головой,осмотрелся...В Черпаковку возвращались люди,местные жители.Ехали они в телегах своих,запряжённых лошадями или быками-на хохлятский манер-отовсюду: из тайги,из Солотково,из Омска,из Тобольска,из иных краёв,гораздо более дальних,в которых пребывали по причинам,ведомым им одним.Были и те,кто ездил,несмотря на воскресный день,заповеданный Творцом для себя,на пасеки и пашни.Должно было вернуться и семейство Воттаковых,весело посидевшее за столом у сродственников.Наверняка,предстоял Федьке нелёгкий разговор с родителями,так что сердце Пармёныча тревожно застучало.Развеять неясную тревогу помогла встреча с земляком,Сёмкой Опоросовым.Был этот Сёмка лет на пять старше Фёдора,но никогда не кичился старшинством своим,если случалось им,в детские годы,сойтись в какой-нибудь игре.Вот и теперь,возвращаясь из Тюмени в родную Черпаковку это коренастый белобрысый увалень с ясными голубыми глазами,симметрично расположенными на широком лице,охотно завёл разговор со встреченным им человеком.Сперва поделился Сёмка вестью о переменах в личной жизни: год назад он женился,а недавно случилось в молодой семье прибавление-родился сын.Воттаков приметил,по правде говоря,будто товарищ по прежним играм не особо доволен новыми "чинами",доставшимися ему от жизни.С другой стороны,приметны были в Опоросове и более приятные перемены: человек возмужал,окреп,речь держал с достоинством,без лишнего словоблудия,присущего незрелым мужикам.И,так получилось,что молодой отец доверительно сообщил своему собеседнику следующее: мол,видал он,будучи в Тюмени,станового пристава Строжева.Был Вячеслав Всеволодович в тамошней телеграфной конторе и отбил депешу в Санкт-Петербург,на имя самого императора,требуя прислать в Солотково горскую Дикую дивизию,для усмирения революционных элементов,во можестве расплодившихся по Сибири.Однако,штабс-капитан находился в сильном подпитии,так что телеграфистка отказалась отправлять подобную телеграмму.Устроил ли скандал глава уездной полиции осталось неизвестным,поскольку Семён спешно покинул здание телеграфа,опасаясь встречи с ретивым служакой.

  -Так я кумекаю,шта никого у него не вышло,-произнёс Фёдор,хмыкнув.-Сам посуди: на кой ляд нУжны оне здесь,капказсцы энти? Нешто,мы сами не справимся с заразой иноземной,коль покличут нас на таковое дело? Опять жа,намёрзнутся здря,дикие-то,с югов своих прискакав.
  -Думашь,не прискачет дивизия?-поинтересовался Сенька.-Да,и то верно,сосед,шта неча имЯ тут делать.Одначе,слышь,о прошлом годе-аккурат перед моей свадьбой-приезжал в наши места нохча один.Слыхал ли,как притча с ним приключилась? До сих пор смеюсь,как вспомню.
  -Не помню побасенок таких,-удивился Пармёныч.-Не тяни,соседушка,выкладывай всё.Страсть,како люблю я всякеи смешные истории слухать,с людЯми произошедшие,своих конфузов не стесняясь.
  -Дык,слухай!-с готовностью затараторил земляк.-Приехал,значит,молодой нохча,с Капказу горного.Князь он,что ли,какой был? Того не помню ужо,а тольки,захотел он на охоту пойтить.Непременно на медведя! Баял,шта жениться собиратся.Хочу,мол,подарок невесте своей сделать,штобы сбрила она усы свои (таков,вишь,порядок у девок ихних,до свадьбы растительность под носом отрашшивать) да пошла за меня,прознамши,шта я-не пустобрёх какой,а самый настоящий мужик.
  -А вы,кого сказали?-ухмыльнулся Федька.-Шта ответили энтому любителю усатых девок?
  -Ну,а шта мы?-рассмеялся Семён.-Нешто,не поможем гостю важному,коль он и деньги немалые заплатил? Вспомнили,како шатался,недалече,косолапый один-старый,облезлый весь,одинокий.Повели,значит,князя-нохчу в тайгу,подвели к тому месту,в коем таковой шатун обретался: кажи,дескать,удаль молодецкую,а сами-то попрятались по кустам и смотрют.Нохча,значит,помолился руками по лицу своёму,потоптался,да как распелся,нагнумшись к той дыре,где мишук старый сопел! Тут-то,провожатые нохчевы,в портки и согрешимши,с жизнями своими попрошшамшись заранее.
  -Како,то есть пел?-снова перебил рассказчика Воттаков,ибо у него,от удивления,отвисла челюсть.-Ты,никак,привирашь для красного словца,молодожён Семён Иваныч?
  -Вот те крест,шта всю правду баю!-Опоросов выпучил глаза и размашисто перекрестился.-Поёт,значит,князь-нохча дурнюшшим голосом,а мишука,на его шшастье-то и нету.Видать,вылазил долго! Ну,мужики выскочили,отташили капказсца подале,да и пытать стали: мол,не сошедши ли с ума,гость дорогой? Кого,значит пугашься,хозяина таёжна али невесты своей усатой? Нет,отвечал нохча,никого не боюсь я,только у нас,на Капказе-то,принято тако дело.Дескать,коль встренул тобя медведь,почуял недобро,то надо зачинать голосить,како можно дурнее.Михи,мол,не выносят,когда человек рот ззявит,пугаются и дают дёру.

  Тут рассказчик снова прервался,так как повалился,вместе со слушателем,в траву.Повествование вышло столь смешным,что молодые мужчины не в силах были остановить хохот,охвативший их.Из глаз их катились слёзы и было так весело,что соседи не обращали внимания на земляков,проезжавших и проходивших мимо с удивлёнными взглядами.


  -Ить,шельма,насмешил ты меня,-произнёс Фёдор,наконец успокоившись.-Ну,а шта дальше было?
  -Дальше?-переспросил Сенька,почесав затылок.-Дык,бают,будто отвели мужики нохчу к ближайшей сосне,привязали к ей накрепко,да там и петь наказали.Тут и топтыгин на свет божий пожаловал.Вылез,значит,и давай рявкать.Нохчу поющего увидал,ринулся к ему,тут-то его на рогатину и насадили.То есть,мишука насадили,а не князя.Уж,он-то,был рад! Вернувшись все в деревню,там с охальника бурого шкуру содрали да жениху и преподнесли,.Нешто ж,пропадать человеку без бритой бабы? Никак нельзя такового безобразя допустить.Потом,значит,пир в управе закатили.Нохча пел,танцевал,веселился.Тому охотнику,который мишука добыл,преподнёс ружжо ерманско,не пожадничал.Ружжо,я тобе скажу,преотличное! Так шта,никто внакладе не остался.

  Между тем,за весёлой беседой,не заметили друзья,как дошли до середины Черпаковки-голого глинистого участка земли,на котором располагалась огромная лужа,в которой плавали гуси и утки.Спохватившись,молодые мужчины распрощались,разойдясь по своим домам.Фёдор едва успел войти в ограду,слегка подразнив обожравшегося пса,как за воротами раздалось ржание Каурого,затем он расслышал Катькин смех,веселившейся над очередной перебранкой родителей.Юноша поспешил отворить тяжёлые створки,впуская прибывших внутрь.Хотел он было спросить у отца,первым покинувшего телегу,как провели они время в гостях,после его ухода,да сразу напоролся на суровый взгляд Пармёна Ермолаевича.Решив обождать,помог сын выбраться из повозки охающей Евхаристии Елпидифоровне,проводив её в избу.Впрочем,мать,сразу бухнувшаяся задом на лавку,глянула на своего отпрыска не менее сердито.

  -Шта случилось,мать?-спросил Федька,подспудно чувствуя,что пришла пора раскрывать карты.-Кого вы,с тятей совместно,пялитесь на меня,будто на злодея какого?
  -Меня ли ты спрашивашь,шельмец этакой,об злодеяниях своих?-проговорила мать,едва отдышавшись.-Вот же,ушкуйник чалдонский,какеи дела сотворил,а теперича смотрит невинно,како и ни при чём он! А мы,тем временем,стольки позору снесли,скольки сроду на нас не было.
  -Опять я тебя не пойму,-удивлённо произнёс сын,действительно растерявшись.-Кого я совершить успел,чуть домой вернувшись?
  -Не юродствуй,ради Христа!-старушка больше не смогла сдержать в себе новость.-И у Родион Демьяныча,за беседой неспешной,да и по всему Солотково молва идёт,каковой нам все глаза утыкали,кабыть шилом острым.Повсюду бают,шта ты,вахлак эдакий,с татаркой якшаисся.
  -Не вижу в том ничего зазорного,-ответил Фёдор,усевшись по другую сторону стола.-Нет,ведь,в людях разницы никакой,окромя разделения на мужиков и баб.Отчего же,слышь,кто-то посмел соромить имя моё перед вами?
  -Все об том бают,-сухо повторила Елпидифоровна,тревожно глядя в глаза наглецу.-Сам жа знашь,како тятя твой к татарве относится,зачем жа идёшь супротив него? Пошто злишь напрасно?
  -Вот оно шта!-воскликнул Пармёныч,обрадовавшись возможности сказать всю правду,покончив с домыслами и собственной тайной,тяготившей его.-Не буду отпираться,дражайшая матушка,да всяко выкаблучиваться,а скажу так: при первой же оказии,кака выдастся посреди делов крестьянских,приведу к вам невестку от татар,просить родительска благословения,како положено-пред иконами,преклонив колена свои.

  Мать громко охнула и отпрянула от сына,глядя на него расширенными от ужаса глазами.Затем замахала на него руками,тревожно поглядывая на входную дверь: вот-вот должен был появиться глава семейства,возившийся во дворе.Наконец,будто не желая затягивать начавшуюся драму,вошёл Пармён Ермолаевич.Старенькая супруга его тут же бросилась к печке,загремела чугунками да ухватами,собираясь приготовить что-нибудь на ужин.

  -Оставь,мать!-махнул рукой Пармён,присев к столу.-Нешто,мы у братца не насытились? Лежи,отдыхай,неча посудиной грюкать.Успеем ишшо нахлебаться,коль сынок нас порадует,в скором времени.Приведёт в дом татарку-хлебнём,тогда,полной ложкой.
  -Кого хлебать собираисси,тятенька?-хмыкнул Федьку,приблизившись к столу.-Нет в ней ничего страшного,наоборот: красива она и мила сердцу моёму.Не умея,како и ты,говорить баско,а приведу её в избу и увидите,шта она така и есть.Не хуже Нилки с Райкой будет.
  -Замолчь,гадёныш!-вскричал Ермолаевич,вскочив с лавки и сурово глядя на сына.-Супротив меня перечишь?! Нишкни,волчонок,покуда в моём доме живёшь! Ишь,норов он свой показывает,поперёк отсовых порядков идёт...Не быть здесь никаким татаркам,понял? Есть,слышь,девки и получче.Бери любую-да и жанись на здоровье,слова против не скажу.
  -Ага,вот оно шта!-воскликнул и Фёдор,храбро глядя в глаза почти невменяемому родителю.-Кто ж она такова,шта должон я буду взять ея в жёны,да и жить,како вами будет повелено?
  -Уймись,охламон!-отец попытался успокоиться,но всё ещё не мог сдержать гнева.-Никто не заставляет тобя жить по нашим правилам,ходить по нашим половицам.Дык,глупо было ба требовать от тобя такового поведения.Ведь,только из армеи ты пришёл,не погулял толком,а ужо басурманку отыскал,нам всем на погибель.Ежелив припекло тобя,шта терпежу нету и хочешь под венец иттить,ладноть,тако и быть! Но бери,слышь,сибирячку каку-нито,из нашенских.Здоровую,крепкую,кровь с молоком.Умную,опять жа! Пусть будет хитра,но не подла,как татарва энта.Да,эвон, на тех жа Силантьевых глянь,там полная изба девок,тольки и ждут,штоба сваты к ихнему крыльцу зачастили.Силантей Поликарпович рад будет сбагрить с рук любую,лишь попроси.
  -Об какеих Силантьевых ты речь ведёшь,тятя?-искренне удивился младший Воттаков,поражённый отцовской откровенностью.-Не об тех ли,каковые с нечистыми водятся,книжки жидовские читая,в какеих призраки ходят,собираясь сковырнуть напрочь царя православного?

  Старушка Евхаристия,услыхав последние слова младшего сына,едва не сжевала концы своего платка,которыми пыталась задавить крик ужаса,вырвавшийся из неё.Потом вскочила она с лавки,подбежала к образам и стала горячо молиться Богородице,мелко-мелко крестясь.Муж её,в другое время обязательно указавший бы супруге на неподобающее поведение-суетливое и напрасное-в этот раз промолчал,сам шокированный Федькиной тирадой.Лицо Пармёна побагровело и некрасиво скособочилось.Будто впотьмах,наощупь,найдя дрожащими пальцами рук лавку,отец вновь сел на неё.Вернулась к столу и мать,родители стали выжидательно смотреть на своего отпрыска.Даже Катька,которая заходила в дом,чтобы взять биту для лапты,с которой и усвистала обратно на улицу,не была замечена строгими родителями.

  -Кого ты тут баешь,дурень огромный?-выдавил,наконец,из себя Пармён Ермолаевич,прижав к себе Евхаристию,которую била крупная дрожь,да и сам старик выглядел весьма растерянно,храбрясь только потому,что сызмальства привык расчитывать только на себя,не ища заступников.-Кого,на трудяшший люд,поклёп возводишь?
  -Нет никакой напраслины,тятя,во словах моих,-младший Воттаков,наоборот,почувствовал себя более уверенно.-Давеча,слышь,прочёл мне ихний Силантий,шта в депе работает,книжонку одну.Шта бродит,мол,за Урал-Камнем,призрак некий...Как жа он прозывается-то? Скомуниздии,вроде? Дык,шалается призрак энтот по всей ихней Европе,а и в Рассею нашу,така притча,заглянул.Вот,ходит он значит,да пугат всех: царей,министров,енералов,попов...Всем попадатся,кто заздря,по его разумению,хлеб жуёт,чужими руками добытый.
  -Господи,твоя воля!-истошно закричала побледневшая Елпидифоровна,едва не упав со скамьи и не утянув за собой мужа.-Ить,страсти-то какеи ты тут баешь,Федюшка! Нешто,всамделишно,последние дни наступают? Взаправду ли это,шта придётся,на старости лет,страсти повидать?
  -Не плачь,ну-га,старая!-воскликнул супруг её,стараясь подбодрить не только старушку,но и себя.-Куды кидашься,по бабьему неразумению своему? Один мелет,кого не надо,а друга ухи развесила и слухат.Шта вы,ей-богу,кабыть без мозгов живёте? Не может такового быть жа! К тому жа,супротив всякой нечисти средство имеется,найдётся и на этого управа.Ежелив,конешное дело,не соврамши чтец энтот,об земле родной забывший.

  Фёдор спохватился,что ненароком выдал молодого революционера,читавшего им на мельнице странную книгу.Впрочем,гораздо больше озаботился он видом родителей,которые никак не могли оправиться от услышанного.Никто и помыслить не мог,что Силантий Силантьев-сын честных трудолюбивых крестьян,таёжников,добрых людей-станет якшаться с тёмными силами,желающими подорвать государственные устои и привычную жизнь.Сроду не бывало такого святотатства-забыть про родную землю,плюнуть на неё,на труды крестьян,на их кровь и пот,продаться иноземному книжному лукавству.Воспользовавшись наступившей тишиной,сын ещё раз пообещал привести в дом татарку.Лучше бы он этого не говорил! Отец,вновь обретя уверенность,вскочил с лавки и подбежал к Федьке,собиравшемуся покурить во дворе.Лицо Пармёна было не просто багровым,оно стало каким-то сетчатым,выражавшим самую крайнюю степень гнева.В светло-голубых глазах главы семейства,потемневших до синевы,взвились костры едва контролируемой ярости,смешанной с обидой.Схватив неслуха,крепкими ещё руками,за ворот холщовой рубахи,он прокричал:

  -Не бывать тому! Слышь,не бывать!!! Так и быть,не надо нам от Силантьевых никого! Но,окромя их,у другеих людей девки баские есть,кому замуж невтерпёж.Сам жа ты,давеча,на гулянке был.Видал,небось,какеи молодки бродят? Пошто не к ним тянесси,а к басурманке? Нешто,было между вами кого,в ранешнее время?! Откель таковая тяга в тобе?
  -Не знал я её до армеи!-прохрипел сын,пытаясь освободиться от захвата так,чтобы не навредить отцу.-Только и повстречались,намедни.Вышло так,тятя,шта полюбились мы друг дружке и нет нам,теперича,иной жизни,како только вместе и быть,не иначе.
  -Слышишь ты меня,али нет?-снова рассердился Пармён Ермолаевич,начавший было остывать во время Федькиной тирады (старик даже выпустил жертву из своих "объятий").-Говорят же тобе: жанись на ком хошь! Не лЮба местная-вези издалека; не ндравятся сибирячки-бери русскую (жительницу Европейской части России-прим.авт.); дык,не звери мы с матерью,примем разных снох,как родных дочерей-киргизок,казачек разных,ерманок (здесь: немок-прим.авт.),со всякой смиримся,коль найдёшь милку каку,шта по сердцу тобе будет.
  -Давай прекратим энтот спор,тятенька,-устало выдохнул сын,направляясь в сени.-Сам,небось,кумекашь,шта нет никаких возможностев моих для перемены сердечной.Знаю то,шта претерпел ты,во времена оны,всякеи каверзы от татар,потому и зарёкся дела с ими иметь.Дык,то-твоя жизнь и твой зарок! А я,слышь,по-иному живу.Люблю я девку татарску,а и никому её не отдам: ни медведю,ни писарям призрачным,ни родне,какова будет с двух сторон давить.Не охотник я до гулянок разных и не мастак до шебуршений.Лень мне девок разыскивать да склонять ко венцу,тем паче,шта обнаружил я,чудесным да быстрым образом,судьбу свою,от каковой не отверну.


  Выпалил это Фёдор на одном дыхании и пошёл прочь,прошагал через сени и,оказавшись на улице,стал сворчивать цигарку.Он был настолько сильно возбуждён состоявшимся разговором,что даже забыл сразу приласкать Тузика,подбежавшего к нему: кудлач,несмотря на кажущуюся суровость свою,любил ластиться к хозяевам,стремясь наверняка получить от них ответную порцию ласки.Вот и сейчас,пока хозяин закуривал,верный пёс,присев на задние лапы,доверчиво смотрел на человека,лишь иногда скашивая на сторону влажные оливы своих глаз.Пармёныч же,даже выпустив изо рта первую струю сизого махорочного дыма,не спешил присаживаться на корточки и заговаривать с верным напарником по охотничьему промыслу.Молодой человек привалился к дверному косяку и стал подслушивать,что творится в избе.А там было тихо...Евхаристия,напуганная россказнями сына,полезла на печку,все её мысли были теперь о том,как избежать напасти заграничной,спокойно дожив до смерти.Пармёном Ермолаевичем овладели сразу несколько дум.Сперва,размышлял он о том,надо ли огреть Федьку оглоблей,выпороть вожжами или же-оставить в покое,поскольку тот уже вырос и мог дать сдачи.Хотя,нет! Сдачи,пожалуй,старик не дождался бы,но отношения их (отца и сына) были бы испорчены надолго,если не навсегда.Мысль о том,что младшенький его окончательно вырос,стал мужчиной,была второй думой,одолевшей старика.Он,было дело,порол всех своих сыновей,когда они были детьми: за проказы,за непослушание,для острастки и в воспитательных целях.Однако,теперь,размышляя о былом,старый чалдон пришёл к выводу,что телесные наказания эти,каким подвергал он своих сорванцов,не особо повлияли на них.Все жили своим умом,своими повадками и теми привычками,которые выработаны были ими самими,с возрастом и опытом.Так,какого рожна,спрашивается,должен он-мудрый пожилой крестьянин-насильно вбивать прописные истины в голову молодого охальника? Сам,разве,не был таким,в молодые годы? Задав себе этот вопрос глава семейства хмыкнул и погрузился в воспоминания...Из-за смерти отца,покалеченного на Крымской войне,пришлось Парамошке хлебнуть досыта из сиротской миски.Никому он не был нужен особо: ни братьям,ни сёстрам,ни другой какой родне,батрача на них за миску еды да за кусок хлеба.Работал без устали-пахал землю,косил траву,пас скотину.Частенько отправлялся в тайгу,слушал там,как шумят деревья,проникался здоровым духом,набирался жизненной мудрости,охотился на зверя всякого.Там-то и встретил однажды,совершенно случайно молоденькую Евхаристию,возвращавшуюся домой с двумя полными туесками сочной красной земляники.Подивился тогда молодой Пармён этому факту,переборол робость свою да предложил свою помощь,заодно спросив,где это нашла девка такую хорошую ягоду,имевшую,обычно,вид сухой и блёклый.Девушка ответила ему,слегка зардевшись от смущения.Так и познакомились,разговорились.Оказалось,что отец его новой знакомой-известный жмот и скопидом Елпидифор Григорьевич Хвалебных-не особо жаловал своих дочерей,желая выдать их поскорее замуж,за крепких и богатых парней.Пармён не мог похвастать особым достатком,но молодые люди стали встречаться чаще,полюбили друг друга,так что,выбрав момент,рискнул Парамоха,пришёл свататься.Неласково,грубыми словами встретил его приход потенциальный тесть,едва собак не натравил на "бесштанного наглеца" (это были едва ли не самые приличные слова,услышанные женихом и его спутниками,пришедшими для сватовства). Делать было нечего,а отступать Ермолаевич не привык.Влюблённые встречались тайком,где придётся,пока стояли погожие деньки,а под Рождество,в лютый мороз,подобрался храбрый гармонист (эх,славно поигрывал Воттаков на гармошке в молодые годы!) к дому,в котором страдала любезница его,да и принял её на руки.Молоденькая Евхаристия была истинной сибирячкой и настоящей чалдонкой,никого не боялась,не просто пошла против воли старого жмота-она презрела даже чердачное заточение,в которое упёк девушку суровый тятя.В латаном-перелатаном кожушке,в худеньких сапожках,в старой полинялой юбке ушла бедняжка к своему милому.Точнее,нёс Пармён свою избранницу,на руках нёс,до самого своего дома,а то была не нынешняя изба,лишь "конура колченогая".Ничего,мало-помалу обжились,обзавелись собственной пашней и забыли про все горести молодых лет.Так размышлял теперь,сидя на лавке,сам Пармён Ермолаевич,так поддерживала его и супруга,исподволь пеняя ему на то,что взъелся он на собственного сына,чем был ничуть не лучше покойного тестя.

  -Слышь,ну-га,нашла кого припомнить,-проворчал Воттаков,встав с места и направляясь к печке.-Нисколь,слышь,не схож я с тятенькой твоим.Ничем не схож! Ни лицом,ни норовом,ни повадками.
  -Молчал ба,лешак старой,про повадки свои,-засмеялась Евхаристия,отодвигаясь к стенке.-Про лицо ты верно сказал,таковой схожести и не должно быть меж вами.А повадки у вас-у чалдонов вредных-одни  и те же,кого ни возьми.Всё,ишь,хотите,штоба по-вашему было,не иначе.Упрямые,косматые,злые! Всех ба в кулаке своём зажали ба,будь на то воля Божья.Ни слова вам супротив не скажи,ни иного какого шага не сделай,а тольки тако,како вами сказано,не то худо будет ослушнику!
  -Дык,рази ж можно жить иначе?-удивился муж,устраиваясь на печи.-В Сибири живём,не где-нибудь! Такеи тут места,шта тольки и проживёт в них злой да косматый.Не вам жа,бабам слабым,таковыми быть? Пращуры наши давно сюда пришли,до Ермака ишшо.Пообвыклись,завели обычаи разныи,порядки свои.Не для баловства какого,а для выживания надёжного.Потому и не замело нас,до сей поры,не развеяло кости наши по Сибири-матушке,шта держимся мы заветами дедов наших,следуем порядкам старинным.
  -Всё перебуровил в кучу,полкан седой,-покачала головой Елпидифоровна.-Какей,скажи на милость,завет предков переступил Федюшка наш,шта запрешшаш ты ему жаниться на татарке той? В чём вина его,и девки той,коль полюбовно они договорились?
  -Замолчь об энтом!-тут же вскипел Пармён,едва успоковшийся.Слова супруги так рассердили его,что он даже отвернулся от неё.-Здесь не в заветах дело,а в том,шта супротив отсовой воли он пошёл.Пушшай женится на басурманке,коль спасу ему нет,а я её не хочу видеть в своём доме.Рази ж может быть,право слово,кого хорошего от татарвы?

  Евхаристия ничего не ответила,давно зная,что спор со своенравным супругом может окончиться ссорой,как множество раз бывало за время их совместной жизни.Грустно улыбнувшись,женщина подумала о схожести характеров отца и мужа,как бы последний не отрицал этого факта.Внезапно,хозяйку дом посетила мысль: ведь и Федька,будучи их потомком,наверняка унаследовал  такой же негодный характер? Это открытие огорчило крестьянку: всех своих детей хотела она видеть добрыми людьми.Ей казалось,что таким людям легче живётся на этом свете.Может,она ошибалась всю жизнь? Так и уснула пожилая чалдонка,не успев найти ответа на свой вопрос,терзаемая прочими сомнениями и мыслями,заполнившими её голову,успев лишь помолиться Богородице.Сам же Фёдор,подслушивавший родительский разговор за дверью,давно уже покурил,теперь играя с Тузиком.Пёс составил ему компанию почти сразу,как вышел он из избы и слышал почти всё,о чём говорили хозяева внутри жилья.Словно всё понимая из того,что было сказано,вострил кудлач уши да смотрел недоуменно на молодого хозяина,словно укорял,не верил в такую наглость юноши,идущего против слова старших.Глядя в умные собачьи глаза,выражавшие преданность и готовность к охоте,Пармёныч гладил пса,задумавшись о своей любимой татарке.Эти размышления были прерваны появлением Саньки Тыжныха.Лучший друг,предусмотрительно не вошедший во двор (Тузик,едва заслышав шаги за воротами,со злобным лаем кинулся к ним,потом-к калитке,возжелав прошмыгнуть на улицу,чтобы там цапнуть незваного гостя),позвал Федьку на ночную рыбалку.Мол,в Соплячьем озере,несмотря на май-месяц,полно всякой рыбы,собралась компания,айда рыбачить.Молодой Воттаков с радостью откликнулся на приглашение.Договорившись с товарищем,что он будет дожидаться-с другими парнями- у околицы,Фёдор сходил стайку.Там нашёл все свои рыбацкие принадлежности: удочку,мордушку,лески.Схватив вещи,оставленные им ещё до армии,парень ринулся прочь с родного двора,пытаясь нагнать Александра,но тот успел уйти далеко.


  Зато,случилась у Фёдора другая встреча.Не успев дойти до окраины деревни,он увидел Ильдуса-брата Алии,которого общество наняло пастухом.Круглолицый,крепко сбитый парень лет двадцати пяти,прекрасно справлялся с обязанностями по надзору за рогатой скотиной,которую собирал он,рано поутру,в Чаныше и Черпаковке да уводил на дальний выпас,к закату возврвщаясь назад и не было ещё случая,чтобы потерялась у него чья-нибудь корова,пострадал бычок,был задран,внезапно набежавшими волками,глупый телёнок.Аккуратностью и усердием своим снискал молодой татарин уважение и доверие земляков.К тому же,потомственный чабан был прост в общении,с вниманием относился к тем,кто был старше его по возрасту,с остальными общался ровно,был парнем весёлым,но ответственным,мог заговорить строго,умел ценить хорошее отношение к себе,отвечая людям тем же.Так что,завидев молодого пастуха,возвращавшего хозяевам их скотину,привычно шествовавшую сквозь деревню,чалдон смутился,сердце его тяжело забУхало,неожиданно задрожали ноги.Федька разозлился на себя за этот мандраж-подобное состояние,в которое он впадал,не сулило ничего хорошего,означая приближение той минуты,когда он совершит очередную глупость.С молодым черпаковцем довольно часто происходили нелепые случаи,вызванные собственными словами или поступками,от которых можно было бы воздержаться.Но-характер! Треклятая воттаковская сущность: желание влезть не в своё дело; брякнуть что-нибудь невпопад,напрасно,когда не просят; помахать кулаками после драки-вот что означал начавшийся в теле трепет.Понимал всё это Пармёныч,но ноги сами понесли ему навстречу молодому пастуху,рот раскрылся,преодолев мучительную внутренню борьбу,шедшую в человеке.Парни поздоровались.

  -Ты,слышь,не держи на меня зла,коль услышишь кого?-заговорил Фёдор,проклиная себя за малодушие и излишнюю болтливость.-Так получилось,шта ничего не изменить.Всё серьёзно!
  -О чём ты говоришь,сосед?-удивился молодой татарин.-Что ты совершил такое,во что я не должен верить,хотя всё серьёзно и ничего с этим не поделаешь? Ничего я не понял.
  -Ну,как жа?-изумился и черпаковец.-Нешто,не слыхал ты,како кругом бают,будто я с твоей сестрой встречаюсь.
  -Нет,не слыхал,-ровным голосом ответил Ильдус.-Какое мне дело до того,кто с кем встречается? Я,например,тоже встречаюсь.Эх,красивая девка,славная! Татарка,на сорок пятом разъезде живёт.
  -Погоди,сосед!-воскликнул черпаковец,поспешив перебить размечтавшегося пастуха.-Не об том речь.То есть,баю я о том,шта ты-то с татаркой встречашься,ну и я,слышь,на татарку запал,душой и сердцем.А так,ить,негоже,по вашим законам,нехорошо.
  -Кому нехорошо?-рассмеялся чанышец,все ещё думавший о своей зазнобе.-Тебе,может быть,и нехорошо.У меня сёстры такие,что от них лучше держаться подальше.С ними-клянусь Аллахом!-надо всё время быть начеку.Чуть зазевался,всё-они тебе лицо расцарапают,нос разобьют,могут зуб выбить.Зуфка,вообще,мужа своего зарезала-и глазом не моргнула! Так что,не вижу ничего плохого в том,что ты встречаешься...С кем,кстати?
  -С Алиёй,-пробормотал растерянный Воттаков,ибо собеседник его продолжал заливисто хохотать.-Она,кажись,не такова,како ты тут баешь.Всем пригожа: лицом,фигурой,нравом кротким.
  -Ой,дорогой сосед!-татарин даже присвистнул,сдвинув на затылок тюбетейку,что покоилась на макушке его головы.-Даже не знаю,что и сказать тебе? Алька наша,конечно,тихоня и умница,но у вас,урусов-сибиряков,как говорят: "В тихом омуте черти водятся"? Точно,словно про мою сестру сказано.Хотя,с другой стороны,тебе повезло,да и ей тоже.Она,видишь ли,в Арзамас засватана,за хозяина маслобойки,а ума-то нет,из-за юных лет.Само собой,не было у неё мужчин,ни в каком смысле.А нужен ей,до замужества,такой человек,вроде наставника.Чтобы вразумлял её,показывал жизнь,окружающий мир.Не более того! Без близости,только для получения ею ума жизненного.
  -Эх,славный Ильдуска!-вскричал Федька,более не сдерживаясь.-Грамотен ты,гляжу,поболе моего,а того не знашь,шта девкам не нужон разум,а только близость! С себя,тако дело,вины не снимаю,наоборот,так тобе обскажу: Сам ты ишшо простодушен и не знашь жизни,коль баешь слова такеи.А человекам,допрежь всего,хочется прилепиться друг ко другу,да и жить вместях! Так шта,не серчайте на меня всем семейством вашим,но маслобойка ваша накрылась.И никуда Алия не поедет.

  Произнёс эти слова молодой чалдон и почувствовал,как вокруг установилась звенящая тишина.Перестали петь птицы,стрекотать кузнечики,затих ветер,остановились коровы.Одна из них-пёстрая бурёнка,последняя из местной живности,встреченная обрадованной хозяйкой-входя в родной двор запнулась копытами,едва сохранив равновесие,повернула голову и удивлённо посмотрела на односельчанина.Оставшиеся коровы и телята,которым предстояло идти,под предводительством огромного красноглазого быка-производителя,до родного Чаныша,нестройными голосами помянули собачонку,утопленную,по хотению одного русского писателя-классика,глухонемым крепостным крестьянином.Опешил и молодой татарин,едва не выронивший кнут.

  -Что случилось?-произнёс,наконец,пастух,придя в себя.-Как могла накрыться маслобойка? Неужели,не приведи Аллах,она сгорела или произошла там другая неприятность?
  -С маслобойкой,како я кумекаю,всё в порядке,-поспешил успокоить чанышца Фёдор.-Баю я о том,шта самолично женюсь на твоей сестре.Недалеко от вас жить будет,так-то.
  -Хах!-Ильдус,видимо,хотел засмеяться,но смех застрял у него в горле.-Что за разговоры ты ведёшь,сосед? Как такое может быть,чтобы она стала твоей женой? Тебе что,русских девок мало?
  -Девок много,а люба мне оказалась Алия,-спокойно ответил Пармёныч.-Я и венчаться ей предложил.
  -Э,ты что,быку Мугаллю на рога попал?-изумился молодой Зангезуллин,изменившись в лице.-Какое "венчаться"? Неужто,хочется тебе,чтобы нас,настоящих татар,остальные настоящие татары "крященами" обзывали? Ради Аллаха,уважаемый Пеодор,оставь эту мысль.И семью нашу,и несмышлённую Альку,предназначенную другому мужчине.
  -Поздно оставлять!-выкрикнул Федька прямо в лицо коровьего надсмотрщика.-Все допрежние пути пройдены,возврата к имЯ нету,как ни крути.
  -Не пойму я тебя,-устало выдохнул мусульманин.-Вы можете встречаться,разговаривать,этого никто не запрещает,но вместе вам жить нельзя! Посуди сам,дорогой Пеодор: ведь и твои многоуважаемые родители будут против вашего союза.Зачем же,в самом деле,нервы трепать всем нам? Найди себе другую невесту,поспокойнее.С Алиёй у тебя жизни не будет,очень уж она строптивая,словно коза.
  -И ты,славный татарин,пойми меня!-закричал Пармёныч,потеряв выдержку.-Поздно мне искать другу зазнобу,всё у нас свершилось! Соделали мы то самое дело,каковое промеж мужика с бабой происходит,по любви и согласию обоюдну.И не обешшаю,шта не повторится такое.


  Сказал Фёдор эти слова и отступил от собеседника на пару шагов,ибо тот побледнел,а затем покрылся красными пятнами: видимо,молодой пастух догадался,о чём идёт речь.В любой момент Ильдус мог потерять самообладание и начать размахивать кнутом,поэтому черпаковец был настороже,не желая попасть под горячую руку.Хоть и стояли они уже у самой околицы,за которой маячили черпаковские ребята,а могли они и не поспеть на выручку,вздумай татарин огреть противника орудием своего труда.

  -То есть,ты надругался над моей сестрой?-надломленным голосом произнёс,наконец,чанышец,едва сдерживаясь от гнева,бушевавшего в нём.-Ты взял её силой и хитростью?
  -Нет,у нас всё было по согласию!-решительно заявил Воттаков.-Соединились мы,будучи горячи телами и душами,да всё и произошло,како от сотворения мира происходит,како Бог нам заповедал.
  -Что ж,так тому и быть,-неожиданно ответил татарин спокойным тоном,словно и не он,мгновение назад,был поражён откровенностью чалдона.-Прошу тебя об одном,вероломный сосед: никому больше не говори об этом.Было-и прошло! Живи дальше,женись на ком хочешь,а Альку мы выдадим за арзамасца таким образом,чтобы он ни о чём не прознал.Только,прошу и тебя молчать о том,что сорван уже цветок,предназначавшийся другому.
  -Неча,слышь,разводить сладкие сказки о цветах всяких,-рявкнул черпаковец,теряя терпение.-Девки всюду одинаковы,а вспять пути нет.Так что,ждите сватов от меня,уважаемые!
  -Никаких сватов от тебя мы ждать не будем!-разозлился и брат Алии,уставший от этого разговора.-Знай одно: живи и молчи! Коль не смолчишь же,то будешь держать перед нами.Соберутся все братья её и проучат тебя,чтобы неповадно было другим чужих дев портить да болтать об этом на каждом углу.Решай сам,как дальше жить тебе хочется?
  -Нешто,пугашь меня?-усмехнулся голубоглазый пахарь.-Не страшен мне никто,ить.А болтать языком я не буду! Не люблю зря помелом мести,сразу приступая к делу.Потому,слово моё крепко: решил я тако,како решил и не сверну с пути своего,женюсь на сестре твоей.


  Парни устали от разговора: Ильдусу надо было вести дальше стадо,а Фёдора ожидали друзья,нетерпеливо переминавшиеся за околицей.Поэтому,не попрощавшись друг с другом,более ничего не говоря,направились они в одну сторону,но-по разным сторонам улицы.Воттаков шёл быстрее,размашистым шагом и вскоре был уже среди товарищей своих.Среди молодых черпаковцев признал он,кроме Саньки с Подей,много других своих знакомцев,товарищей по детским играм и шалостям.Теперь же,выросшие и возмужавшие,двинулись они к Соплячьему озеру,разговаривая о всяких пустяках или рассказывая местные сплетни и байки.Вспомнили,уже подойдя к водоёму,о тех удачливых рыбаках,которые уже похвалялись щедрым уловом,надеялись на своё везение.

  Тем временем,вечером над округой сгустились тучи,в воздухе отчётливо запахло грозой.И она грянула! Не в прямом,а переносном смысле; не над Соплячьим озером,а в Чаныше.Всё началось с того,что Пензюлля Зангезуллина,едва проспавшись,направилась к дому сапожника Анвяра Сартака,который снабжал пьющую женщину пойлом собственного производства.В этот раз низкорослый кривоногий татарин был очень неприветлив с гостьей.Он шарахался от неё,словно от посланницы ада,беспрестанно матерился и норовил пнуть пьяницу в живот.Та,в свою очередь,ничего не могла понять,не столько ошарашенная подобным приёмом,сколько желавшая поскорее залить глотку новой порцией дешёвого спиртного и похмельно рыдала сейчас,размазывая слёзы по грязным одутловатым щекам,умоляя о снисхождении.

  -Никак я в толк не возьму,добрейший Анвяр-мирза,о чём ты речь ведёшь?-плакала старая татарка.-Не ругайся на меня,не избивай,не поучай напрасно,а продай мне,ради Аллаха,хотя бы четверть самогона,да я уйду,раз ты сегодня не в духе.У меня и деньги есть.
  -Провались,нечестивица,вместе со своими бумажками!-заорал сапожник,брезгливо глядя на алкоголичку.-Самогона тебе продать?! За какие такие заслуги,скажи мне,должен я поить тебя,терпя обманы твои и прочее жульничество,не снискав никакой благодарности?
  -Всегда буду рада,любезный Анвяр-мирза,услужить вам,коль попросите,-ответила просительница,удивившись словам хозяина дома.-Не осталось во мне,правду сказать,ничего такого,что могло привлечь ко мне других мужчин и сама я,совершенно холодна к вашему брату.Однако,коль понадобится Вам некая мелкая услуга,то можете расчитывать на меня.Вмиг снесу записку,какую-никакую,по нужному адресу,другое дело сделаю,какое Вам надо будет.
  -Не нуждаюсь я ни в каких твоих услугах!-выходя из себя,крикнул Сартак,скорчив брезгливую мину.-Не хватало мне,добропорядочному мусульманину,водиться с тобою,срамница этакая! Мало того,что сама ты позоришь наше общество своим непотребным образом жизни,так и дочери твои,кого ни возьми,испорчены до невозможности.
  -Дочерей не тронь!-взвыла татарка,неожиданно шустро кинувшись к самозваному правдолюбу с растопыренными ладонями.-Меня выворачивай,как хочешь,болтай всякое,а девчонок не тронь.
  -Всех и не трогаю,-заявил самогонщик,успев увернуться от пальцев возмездия.-Только,знай: уже весь Чаныш обсуждает то,как Алия твоя спуталась с одним чалдоном из Черпаковки,да и отдала ему свою девичью честь,хотя семейство ваше обещало её другому человеку.Вот я и думаю: какими глазами посмотрят на нас сваты,которые приедут из Арзамаса? На всех нас ляжет позорное пятно.Будут нас полоскать все,кому не лень,срамить последними словами,перестанут доверять нам.Будут думать,что все мы воспитываем своих дочерей без должного внимания,не учим адату и соблюдению традиций.
  -Что ты мелешь такое,сын шайтана?-удивлённая Пензюлля даже перестала плакать,с недоумением глядя на лицемера.-Никак,яйца у своего ишака нюхал,нечестивец? Можно подумать,будто твои дочери,живя здесь,отличались безупречным поведением? Ничего,сумел же ты их пристроить,лис коварный,за хороших людей выдал.И сыновья твои,что прославились леностью и пьянством,выучились и выгодную партию себе нашли,за бакшиш большой,которым ты глаза замазывал хорошим людям,чтобы скрыть непотребства потомков твоих.Думаешь,я не знаю этого? Все всё знают,только молчат.И ты молчи,коль тебя не касается дело какое,понял? Сами разберёмся в своих проблемах.


  Женщина,присовокупив пару бранных слов,развернулась и вышла из дома сапожника.На свежем воздухе она немного протрезвела,но слова дурного Анвяра застряли в её мозгу,сильно одурманенном долгим запоем.И,пока шла Пензюлля по Чавнышу,то казалось ей,будто каждый встречный смотрит на неё с осуждением.За каждыми воротами,за каждым окном,всюду говорят не только о её беспробудном пьянстве,но и о том позоре-большом,несмываемом-который навлекла на семью непослушная Алия.Поэтому,когда мать семейства подходила к "швейному домику",в ней уже вызрела злость на дрянную девчонку.С зарёванным лицом,держа в пальцах руки клок собственных волос,вырванных от досады,ворвалась пьянчужка в помещение,уже полупустое,по причине позднего времени,в нём,кроме Зульфии,находились только три юные швеи.Девочки сидели за машинками,они с удовольствием выпрямляли свои спины,затёкшие во время многочасовой монотонной работы,вытягивали вверх руки,тряся уставшими кистями,попутно подшучивая друг над дружкой.Появление несчастной матери удивило их: Пензюлля-апа никогда не интересовалась происходящим в этих стенах,поэтому и первый вопрос изумлённой Зульфии прозвучал несколько грубо:

  -Что тебе здесь надо?
  -Где? Где эта сучонка?-закричала алкоголичка,падая на тюки с отходами производства.-Алька где,я спрашиваю?
  -Смотри на меня!-воскликнула Зульфия,пытаясь усадить мать ровно,чтобы та могла сфокусировать своё внимание.-Зачем тебе понадобилась Алия,несчастное недоразумение?
  -Сука она!-гневно выпалила мать,злобно глядя на старшую дочь.-Подзаборница позорная...с урусом спуталась.Убью её! Аллахом клянусь,что убью! Надо же,какой позор навлекла она на нашу семью.
  -Послушай,апа!-твёрдо произнесла старшая дочь.-Я не удивляюсь твоим словам,ибо всю жизнь слышу их в свой адрес и в адрес своих сестёр.Мы все,по твоему мнению,такие и есть-суки,твари,шалавы.Всех нас ты не единожды облила грязью и ославила на всю губернию,поэтому я не хочу тебя видеть в этих стенах,как не видела до этого.Прежде,чем я выкину тебя отсюда,скажи нам,в чём провинилась бедная Алька?
  -Говорю тебе,что она с урусом спуталась,-процедила старуха сквозь зубы,потом,словно очнувшись,набросилась на главную белошвейку,всё ещё стоявшую над ней:-Ты,что ли,лучше? Грубиянка! Дымокурша! Нет бы,матери выпить поднести,а она тут допросы устраивает.

  Этого Зульфия стерпеть не смогла.Она грубо схватила мать за локоть и вышвырнула её во двор,не обращая внимания на вопли и плач страждущей опохмелиться женщины,которая рухнула наземь,но продолжала грязно ругаться на всех своих дочек.Потом,тяжело охая и всё ещё ругаясь,она встала на четвереньки и поползла к дому...

  Позже,когда всё татарское семейство собралось за столом-кроме Пензюлли,спавшей пьяным тревожным сном да Ильгиза,уехавшего по делам в Омск-попало и самой Алие.Старик Ахщур,сидя во главе стола,долго буравил негодницу тяжёлым взглядом,а она,будто ничего не замечая,весело переговаривалась с настороженными сёстрами и подшучивала над маленьким Ильнуром.Чабану же,которого местное общество уже "просветило" насчёт грехопадения его любимицы,кусок не лез в горло.Злобно прожевав недоваренную баранину,глава семьи решился и,в конце концов,грохнул кулаком по столешнице.

  -Учтите все!-крикнул мужчина,громко отрыгнув в наступившей тишине.-Никому из вас я не позволю позорить меня и трепать моё имя! Мне,в своё время,хватило одной Зульфии,чтобы стать седым и сгорбиться под тем грузом,который на меня навалили.С меня хватит! Нет же: теперь Алия выкинула коленце,спутавшись с урусом.Что вы со мной делаете,а?
  -Кому какое дело,с кем я встречаюсь отец?-ответила,к изумлению всех братьев и сестёр,обвинённая Алька.-Я люблю этого чалдона и буду жить с ним,потому что лучше его нет ни одного мужчины на свете.Прости,что сразу не сказала об этом,а сейчас нет проку утаивать то,что скоро вылезет наружу,ибо отдала я,любимому мужчине самое главное сокровище,имеющееся у всякой девушки.И ничуть не жалею о той минуте,когда это свершилось!

  Алия запнулась,удивлённая звенящей тишиной,установившейся в доме после её слов.У домочадцев,шокированных такой наглой откровенностью вытянулись лица,все смотрели на вероотступницу со смесью страха и удивления.Первым,вновь не выдержал отец.Вскочив из-за стола Ахщур страшно закричал,почти взвыл по-волчьи,запрокинув вверх лицо и вытянув морщинистую шею.Коричневые оспины,оставшиеся на его лице после тяжёлой болезни,перенесённой в детстве,сильно выделялись на побелевшей физиономии,оскал жёлтых прокуренных зубов был страшен.Младшие дети испуганно заверещали,Ильнур громко заплакал,Алия стала его утешать.

  -Дура ты!-воскликнул,прерывая эту тягостную сцену,покрасневший Ильдус.-Как ты смеешь грубить отцу,нахалка? Как смеешь ослушаться его?! Мне нет дела до того,как далеко у тебя зашло с этим Пеодором,но я уже сказал ему,чтобы он не надеялся взять в жёны татарку из нашего дома,так как ты обещана нашему единоверцу из Арзамаса.
  -Ты видел Фёдора?-вскинулась Алия,тревожно оглядывая брата.-Надеюсь,ты не полез к нему драться?
  -Нашла дурака,-насмешливо фыркнул Ильдус.-Нужно быть полным идиотом,чтобы хотеть подраться с этим медведем в человеческом обличье.Мы просто поговорили.Причём,он первый начал разговор о своём сватовстве к тебе,а я пытался его безуспешно отговорить.
  -Ты разговаривал с этим наглецом и не наказал его?-у Ахщура даже лицо перекосилось от услышанного.-Эх,ты,растяпа! Этот святотатец сам признался в своём преступлении,а ты не смог его зарезать? Не смог принести его в жертву,словно глупого барана,каковым он и является? Тогда,сынок,ты и есть баран,вот так.
  -Кого ты собрался резать,старый дурак?-рассмеялась Зульфия,уже курившая возле печки.-Молодого матёрого мужика,который в пятнадцатилетнем возрасте приволок свою первую рысь,добытую им в тайге? А,чем ты его будешь резать,бабай? Все хорошие ножи,имевшиеся в нашем доме,мать давно пропила,как и плохие.Начнёшь,в поисках оружия,шариться по округе? Так,тебя быстро сдадут туда,куда надо! На каторгу захотел?
  -Молчи,труба паровозная!-закричал отец,грозно сверкнув очами в сторону старшей дочери.-Знай,что мне и каторга не страшна,коль очередная дочь пошла по кривой дорожке,поправ все наши традиции и законы,пойдя против отцовского слова,переступив через святое.
  -Что ты говоришь,отец?-снова перебила родителя Алька,едва сдерживая плач,готовый вырваться из неё.-Как я,такая маленькая и хрупкая,смогла попрать вековые устои? Пойми,что я просто полюбила человека! И не имеет значения то,что он принадлежит к другой вере: мы любим друг друга и будем жить вместе столько,сколько будет отведено нам Всевышним.
  -Не перечь мне!-потребовал Ахщур,густо покраснев.-Что вы,молодёжь,за моду взяли,чтобы поперёк родительской воли идти?! Ведь,небось,и Пеодор этот прекословит слову отца своего? Там,тоже,все против ваших отношений? Так что,разговор окончен,ложитесь спать.А тебе,непокорная дочь моя,я запрещаю,отныне,выходить со двора без моего или материного согласия и только в сопровождении старших братьев.

  Старик Зангезуллин обвёл тяжёлым взглядом детей,опять громко отрыгнул,махнул правой рукой и,повалившись на широкую скамью,стоявшую возле стола,тут же захрапел.


  Окончание 1-ой главы: http://www.proza.ru/2019/10/25/443